13 февраля 1741 г.

Напредь сего бывшие у деда и отца моего в подданстве трухменцы между собою возымели ссору и пришли в несогласие, на которые тогда киргиз-касаки нападали и многих разорили, а оставшие на том месте уже жить не могли и отошли к Хиве. А ныне через бывших людей моих в Хиве получил я известие, что прошлою осенью во время взятия персидским Тахмас ханом (Речь идет о Надир-шахе и его походах в Бухару и Хиву. Надир-шах здесь ошибочно назван Тахмасп-ханом.) Бухарии и Хивы, бывшие прибыли из Бадакшана и Бухарии трухменцы, все, собравшись с нашими трухменцами, желая иметь жительство на прежних своих местах и с нами соединиться, перешли на Мангышлак и знатные из них старшины, а именно: сын Векиль Джумат-Назаев сын, Бектеке — Заманбека сын, Эгузербек Эр-Сарин-Эгус беков сын, Джанан бек Эр-Сарин же, Теари Берди Саларинов, Ханджал бакши Екдереев, Алибай Дондураев, Хамбар Абдалов, Хутлу Мембет Бурунцугаев (Наряду с собственными именами здесь перечисляются в большинстве случаев в искаженном виде и названия туркменских племен, из которых происходили вышеуказанные предводители.), Назар Алаяриев тем людям моим приказали меня поздравить и притом мне объявить, что, когда они для жительства своего изберут удобное место, тогда пришлют ко мне со уведомлением знатного человека, також ежели на их господин, то бы я у его императорского величества исходатайствовал [59] им, чтоб прислано было к ним для продажи на четырех или пятистах судах муки, ибо они люди не кочевые и обыклые к хлебу, и где хлебных мест нет, тамо они жительство иметь не могут. И хорошо бы было, ежели бы в Астрахань послан был указ, дабы оттуда нынешней весны по вскрытии льда для вспомоществования им отправлять к ним купечество. Оные же люди мои, бывшие в Хиве, сказывали, что персияне в августе месяце приняли Бухарию, а 4 сентября Хиву завоевали, а они выехали из Хивы того же сентября 10-го числа, и слышали от трухменцев, что их от Балхан, от Бадакшана собралось и откочевало с триста тысяч кибиток и передние уже дошли до урочища Мангышлак, а те мои люди, с ними трухменцы разстались на урочище Хашат, а в бытность их тамо в трухменских улусах, когда те трухменцы покочевали от Хивы, прислан был к ним от шаха нарочной с тем, что, хотя они войско его и разбили и людей умертвили, но за то он, шах, на них гневу не имеет, и чтоб они и с улусы своими кочевали и где похотят, токмо бы войска своего дали и оные трухменцы, не послушав того, сюда покочевали, потом от шаха и другой присланной у них был и объявил им, что шах позволяет им сверх обыкновенного жалованья во всех его войсках иметь им первенство и жалует им дарханство (Тарханство — право на различного рода привилегии. Тарханы не платили податей и налогов и нередко освобождались от судебной ответственности), но они, того не послушав, сюда покочевали; и впредь како оным поступать, полагаются на мою волю.

А вы, о сем его величеству государю донесши, какой тому способ употребить изволите, предаю в ваше рассуждение.

У письма печать калмыцкого хана Дондук Омбы

Архив Внешней Политики России, ф «Трухменские дела», 1741 г, оп 133/1, д 2, лл 1-2 об Подлинник