1. 1595 г. января 20. — Запись частной беседы казахского султана Ораз-Мухаммеда с послом Казачьей орды Кул-Мухаммедом во дворе султана в Москве, касавшейся между прочим вопроса о возможности выступления казаков войною против Бухары.

…И генваря в 20 день царевичь Урус-Магметь приказывал к дияку к Василью Щелкалову чтоб государя доложил, чтоб государь пожаловал поволил ещо быть у него Казацкие Орды послу одному Кул-Магметю, и он его роспросит про братью свою его наодине. И дияк Василей Щелка-лов о том докладывал слуги и конюшего боярина Бориса Федоровича, (Подразумевается фактически правивший тогда Московским государствам Борис Годунов.) || и по государеву указу слуга и конюшей боярин Борис Федоровичь осло-бодил Казатские Орды послу Кул-Магметю одному у царевича Ураз-Магметя на подворье [быть]. И того дни посол у царевича был; а как был посол, а в те поры у царевича ридели переводчики Степан да Вельямин Степановы, и говорил царевичь послу Кул-Магметю: ономнясь был еси у меня, и яз тебя не обо всем роспросил, ныне скажи мне, коим обычаем ныне дядя наш и братья живут, таки ли все в соединенье, и как ныне з бухарским в миру ли или в брани, и с Ногаи как живут, и в старом ли месте кочюют, и таки ли с правдою ко государю прислали, и таки ли хотят быть под государевою рукою. || И посол говорил: ныне дядя твой Тевкель царевичь царь учинился на Казатцкой Орде, а брата своего Шах-Магметя царевича посадил на Калмакех, а кочюют все прблиску и все в соединенье, а з бухарским царем тепере в миру на время да и с Ногаи со Шти Браты в миру, а с Тенехматовыми детьми да с Урусовыми ни так ни сяк; как прямая весть учинилась Тевкелю царю и братье твоей, что ты у государя в чести, и приговорили чтоб со государем сослатца и тебя б просити быть бы з государем в сылке и под его царьскою рукою, а как аж даст бог у государя под его царьскою [рукою] укрепятца и будут в государево [292] воле и толды плохо з бухарским царем, а государь бы на бухар || сково царя не оплашивался, а ногаем бы не верил; бухарской царь ныне урген-сково Азима царя со юрта согнал, Юргенч взял под себя, а ныне с Ногаи соединясь, хочет поставить в Сарайчике город; а как в Сарайчике город поставит, толды будет и Астороханью примышлять, а то тебе истинно говорю; только государь пожалует, примет царя и царевичей под свою царьскую руку, и похочет только пожаловать тебя отпустит, и яз то истинно говорю, что Тевкель царь пришлет в заклад царевича; и пожалует государь только даст царю и царевичем огненого бою, и царь Тевкель и царевичи однолично станут воевать бухарсково царя, и самому то тебе ведомо что Тевкель царь и царевичи блиско живут бухарсково, плохо им бухарсково воевать, а Сарайчиком бы || не оплашивался. Да царевич же спросил про царевы дети, в колько которой царевичь лета. И посол сказал: большой царев сын Хозя-Усейн царевичь 10 лет, другой царевичь 8 лет, третей 4-х лет. Да говорил царевичь казацкому послу Кул-Магметю: добро учинили братья мои, что такую дорогу обрели, а государь великой, крестьянской государь царь и великий князь Федор Ивановичь всея Русии самодержець, многие государские дети ему служат наша братья, и многие орды к нему государю приложились, а всем нам иноземцом печальник и заступник его царьского величества шюрин Борис Федоровичь Годунов, а яз на государеву милость || и на Бориса Федоровича надежен, толь дядя мой Тевкель царь и братья мои царевичи на своем слове крепко устоят в заклад царевича пришлют, и яз в том во всем имаюся, что их челобитье у государя ни будет и государь их во всем пожалует и никоторому недругу их не подаст, а на которого недруга понадобитца им рать огненая, на бухарсково или на ногаи, и государь однолично пожалует рать даст. И посол Кул-Магметь говорил; царевичь государь, коли б государь наш дядя твой Тевкель царь да и братья твои царевичи того не хотели и они б меня и не посылали, подлинно так учинят как я говорю, || а ныне побей челом Борису Федоровичю, чтоб Борис Федоровичь государю был печальник, послы пришли кизылбаские ко государю, чтоб государь пожаловал ослободил мне с послы с кизылбаскими видетца, чтоб мне с ними видясь переговорить что кизылбаскому бухарской не друг, чтоб нам с кизылбаским сослатца и стоять бы с кизылбаским на бухарсково; яз бы ныне с ними переговоря с ними в Кизылбаш своего товарыша послал, а посол бы кизылбаской со мною одного шахова человека послал, чтоб дяде твоему Тевкелю царю быть с кизылбаским в ссылке. || И царевич говорил: о том я поговорю с государевым дияком с Васильем Щелка-ловым и Борису Федоровичю о том прикажю, а чаю Борис Федоровичь У государя то упросит, а и государю то не убыток. И отпущен посол на подворье.

МД. Киргиз-Кайсакские ст-цы 1595 г. января … — 1599 г., лл. 6 — 12. Датируется путем сопоставления со следующим документом №2. [293]

2. 1595 г. мая 20. — Отписка отправленного в Казачью Орду посланника Вельямина Степанова ц. Федору Ивановичу с Яика с описанием пройденного им пути.

Государю царю и великому князю Федору Ивановичи) всеа Русии холоп твой Вельяминко Степанов челом бьет. Как я холоп твой приехал в Казань и роспрашивал, государь, про дорогу стрельцов, которые со мною холопом твоим посланы в Казацкую Орду, какова дорога на Уфу, а с Уфы на Тобольской город, а с Тобольсково на Тары, а с Тар как начяятца пройти в Казацкую Орду от Кучюма безстрашно, и стрельцы, государь, сказали, что они летось ходили на Тары с Мамлеем Мальцевым и дорога деи, государь, грязна добре и реки плавные многие и летось деи, государь, у них многие лошади до Уфы ж истомились, а до Тар многие лошади не дошли; а как деи, государь, шли они назад с Тар не займуя Тобольского на Уфу и Кучюм деи, государь, у них многие лошади || отогнал, а где, государь, ныне он кочюет тово они не ведают, и начяютца, государь, что туды итти от Кучюма пристрашно и далеко добре и по грязем и по рекам мешканья много будет. И я холоп твой как пошел ис Казани и идучи, государь, до Камы роспрашивал тотар и чювашей, хто б на Яике бывал и мочно ль пройти в Яйцкие верхи от ногаи безстрашно, и допытался, государь, я вожа чювашенина Куземкою зовут новокрещен в деревне в Савруше, и тот, государь, вож Куземка изъязовался меня довесть до Яика, а ногайцов о ту пору не начяетца блиско подкочевать, потому что в реках вода велика и корм конской не подоспел на поле и слуху про ногаи нет. А посол, государь, Казацкие Орды Кул-Магметь говорил, только пойти на сибирские го … (Одна строка в рукописи оборвана.) || добитца в их землю и лошади деи, государь, не дойдут, далеко добре, а прямо в Яйцкие верхи только б до Яика дойти, а там за Яиком боязни не будет и дорога пряма. И я холоп твой тово новокрещена Куземку для вожеванья до Яика с собою взял, и пошел я холоп твой от Камы к Яику майя в 4 день не займуя Уфы и шел, государь, я от Камы до Яика 15 дней, людей никаких не видал и на Яик, государь, пришел я холоп твой майя в 19 день, а привел, государь, меня тот вож Куземка к Яику прямо на ту дорогу, которою дорогою ехал казацкой посол Кул-Маметь к тебе государю к Москве меж Юшатырского и Сакмарского устья, и перелезши Яик пошел я холоп твой от Яика маия в 20 день, а вожа, государь, Куземку от Яика отпустил назад в Казань.

На обороте: Государю царю и великому князю Федору Ивановичю

всеа Русии.

103-го июля в 5 день с вожом с новокрещеным с Кузьмою с Васильевым.

МД. Киргиз-Кайсакские ст-цы 1595 г. января … — 1599 г., лл. 77 — 79. [294]

3. 1595 г. октября 3. — Отписка возвращающегося из Казачьей орды русского посланника Вельямина Степанова ц. Федору Ивановичу из Тетюш с извещением о выполнении им своей миссии.

Государю царю и великому князю Федору Ивановичю всея Русии холоп твой Вельяминко Степанов челом бьет. До Казацкой, государь, Орды до Тевкеля царя дошел я холоп твой с послом и с служилыми тотары и с стрельцы дал бог здорово, а шел, государь, я из Казани на Яицкие верхи да на Иргыз да мимо Шибанскую землю бухарского царя городы, а ногайские, государь, улусы обои Больших Ногай и Шти Братов отшел, и шел, государь, я от Казани до Пегих гор 9 недель, а шел, государь, и день и ночь, и лошади, государь, многие померли з безводицы и с нужи и немногие дошли до Казацкой Орды, и рухлядишка, государь, свои пометали на дороге, а твое государево жалованье поминки к Тевкелю царю, пансыри и сукна, до Казацкой орды довез дал бог здорово, и пришел я холоп твой в Казацкую Орду майя в 30 день, а царь, государь, Тевкель кочюет в Пегих горах, и я холоп твой у Тевкеля || царя на посольстве был и грамоту твою государеву подал и речь говорил по твоему государеву наказу, и Тевкель царь твоему государеву жалованью добре обрадовался и на твоем государеве жалованье челом бил и меня холопа твоего чтил и корм присылал доволен и держал меня холопа твоего у себя полпяты недели и отпустил, государь, меня холопа твоего июля в 30 день, а послал к тебе государю сына свое[го] Мурата царевичя да посла своего Кул-Маметя, который был у тебя государя наперед сего, да с послом, государь, брат его да людей его 3 человеки. И назад шел я холоп твой с царевичем и с послом на Большую гору и нужа, государь, была великая, з безводицы лошади померли и сами, государь, добре были томны, мало не померли з безводья и з голоду, а ели, государь, траву и кобыляти[ну], || и вышел государь на Сомару с царевичем и с послом и с служилыми тотары и с стрельцы дал бог здорово сентября в 21 день. Да на твое государево имя едет тезик шибанец Халветь Дервишев, да послан был со мною холопом твоим с Москвы кизылбашского шаха человек Дервиш-Маметь в Казацкую Орду, и толды, государь, казацкого царя посол Кул-Маметь говорил, что Тевкель царь велит тово Дервиш-Маметя отпустить в Кизыл-баш из своей земли, и царь, государь, Тевкель того шахова человека из своей земли в Кизылбаш не отпустил, а отпустил, государь, ево назад со мною холопом твоим, и я холоп твой того шахова человека без твоего государева указу в Сомарском городе покинуть не смел, а едет, государь, вместе со мною холопом твоим. Да как был я холоп твой в Казацкой Орде || и выбежал ко мне холопу твоему ис Ташкенди полоняник, а сказался, государь, сын боярской дедиловец Илейка Меншиков сын Бохин, а был, государь, в полону в Больших Ногаех у Шти Братов, а из Ногаи, государь, продан в Ташкендь, и за ним, государь, пригнался тот тотарин, у кого он Илейка был, Бакы родом тюркмень, и я холоп твой того сына боярского [295] окупил, а дал за него 14 руб., и приехал я холоп твой с царевичем и с послом в Тетюши октября в 1 день, а ис Тетюш, государь, пошел октября в 3 день, а казанских, государь, стрельцов, которые были посыланы со мною холопом твоим в Казацкую Орду, отпустил я холоп твой ис Тетюш в Казань, а к тебе государю послал я холоп твой толмачя Гришу Мельникова ис Тетюш октября в 3 день, а имяна государь тотаром и роспись поминком послал к тебе государю з Гришею же.

К отписке приложена малая черная восковая печать.

На обороте: Государю царю и великому князю Федору Ивановичю всеа Русии.

МД. Киргиз-Кайсакские ст-цы 1595 г. января … — 1599 г., лл. 81 — 84. Датируется путем сопоставления с предыдущим документом № 2.

4. 1595 г. после октября 3. — Отрывок описания аудиенции русского посланника Вельямина Степанова у хана Казачьей Орды Тевкеля, состоявшейся в мае 1595 г.

И приехав к Цареве Орде, а у царя стояли 6 шатров, а в царевых шатрех сидели царевы ближние люди, а назади шатров стояли избы полстяные, а царь сидел в заднем шатре, а у него не было никого, один при нем был Сутемген князь, и Вельямин ссел с коня не доезжая маленько переднево шатра и пришел к цареву шатру, и встречал Вельямина царев ближней человек Исмаил-Баатырь. И как Вельямин вшол в шатер, а царь сидит, и Вельямин молыл царю: великого государя царя и великого князя Фёдора Ивановича всея Русии самодержца и многих государств государя и облаадателя слово х тебе есть, и тебе б царю против … нашего слова встать и царь || …от государя царя и великого князя Федора Иванович[а] всеа Русии к Тевкелю царю [поклон] правил и грамоту подал и поминки явил, а царь в те поры стоял и на государеве жалованье челом бил и Вельямину велел сесть, и тут же государеву цареву и великого князя Федора Ивановича всеа Русии грамоту роспачятал и говорил Вельямину: сам де грамоте не умею, а людем де своим честь дать не верю, потому что у меня молла мой бухарец и которое деи будет тайное слово и то де будет у Абдулы царя в ушех, и ты де грамо || … и грамоту б государеву цареву велел честь которому своему верному человеку, чтоб бухарские и шибанские люди того не ведали. ||

И царь Тевкель спрашивал про государево царево и великого князя Федора Ивановича всея Русии здоровье, и Вельямин молыл: яз поехал от государя своего, а великий государь наш царь и великий князь Федор Ивановичь всея Русии самодержец в добром пребыванье, и звал Вельямина царь х корнюшю. || И после того Вельямин Тевкелю царю правил поклон от Бориса Федоровича по наказу и поминки явил по наказу ж. И царь Тевкель спрашивал про Борисово здоровье Федоровича, и Вельямин молыл: как есьми поехал от государя а царского величества [296] шюрин слуга и конюшей боярин и воевода дворовой и содержатель великих государств царьства Казанского и Астороханского Борис Федоровичь при … елых очех дал Бог здоров.

МД. Киргиз-Кайсакские ст-цы 1595 г. января … — 1599 г., лл. 91 — 93, 95 — 96. Столбец ветхий, во многих местах истлел и осыпался; некоторых сставов не достает; при подшивке сставы перебиты. Датируется путем сопоставления с предыдущим документом № 3.

5. 1595 — 1596 гг. — Ярлык бухарского хана Абдаллаха сибирскому царю Кучуму с выражением дружественных чувств, с перечислением посылаемых подарков и с просьбой о присылке таковых же.

Перевод з бухарские Абдулы царя грамоты к сибирскому Кучюму царю.

Победителя Абдулы-Богатыря царево слово.

Государства защитнику, счастья обретших навызшему, в государстве и в чести славному Кучюму царю, то мы в здравии и в покое есьмя. Посол ваш пришед счастливые наши очи видеть сподобился, и твое здоровье и тихое пребывание нам ведомо; а что еси просил у нас рати, и мы в те поры были в войне, для того и не послали есьмя; а посла твоего опять к тебе отпустили, а с ним послали есьмя к тебе поминков, тулунбас, да бархат, да и иные поминки к тебе послали есьмя. И в нынешнем времени, чтобы тебе с нами о своем здоровье и о пребывании послы ссылався, извещатися; а наша мысль твое здоровье слышети жадна.

У той же грамоты написано: сего Игебердей-Абыза, опять послом учинив, к тебе послали есьмя, и ты б опять с ним же с Абызом прислал || кречетов да соболей чорных да лисиц чорных. Молвя грамота писана, однолично б еси тем промыслил.

Роспись поминком Абдулы царя бухарского х Кучюму царю: тулунбас, бархат червчат, отлас лазорев, 2 дороги, 9 луков, 9 мелей, 9 кушаков, 4 миткали. Те вещи все отказаны Игибердей-Абызу.

МД. Бух. ст-цы 1595 — 1596 гг., лл. 47 — 48. Печатается по копии, снятой для настоящего издания Центрархивом СССР в Москве. Датируется условно на основании старой архивной датировки всего столбца. Напечатан в «Восточном Обозрении» 1887г., № 47.

6. 1597 г. января 1. — Царская грамота тарскому воеводе кн. Федору Борисовичу Елецкому с товарищами по вопросам, связанным с охраной Царского города от набегов хана Кучюма, ногайцев и бухарцев, о недопущении бухарцев сноситься с ханом Кучюмом и о привлечении их к торговле в Таре.

От царя и великого князя Федора Ивановичя всеа Русии в Сибирь в новой город на Тару воеводе нашему князю Федору Борисовичю Елетцкому с товарыщи. В нынешнем в 105-м году декабря в 28 день [297] писали есте к нам с тарским с конным казаком с Ваською с Масловым, что по нашему указу велено вам посылати из нового города с Тары в проезжие || станицы и на сторожи и по перевозом проведывати про Кучюма царя и про нагаи и про бухар для вестей, чтоб Кучюм царь собрався с людьми своими безвестно под город и на волости не пришол и не отвоевал, с нагаи и з бухары нет ли у Кучюма царя ссылки; и в прошлом в 104-м году июля в 9 день посылали вы из новаго города с Тары проведывать вестей про Кучюма царя вверх по Таре реке до усть Тартаса реки и до Кирпиков тарских юртовских тотар Кумаметя Улебашева да Чиняя Тонкотарова, июля же в 26 день пришли в новой город на Тару Кулмамет и Чиняй, а в розспросе вам сказали: был де у Кучюмовых людей с колматцкими людьми бой на Исек-Коле озере за то, что колматцкие люди хотели от Кучюма царя отъехати прочь, а было де колматцких людей у Кучюма царя человек с 30, и на том де их бою убили у Кучюма царя 3-х человек, а кого имянем убили и того сказать не ведает; и после де того || погрому вскоре от Кучюма царя отъехали прочь 2 царевича, Канай да Иледен, а с ними де отъехали человек с 300 з женами и з детьми, а отъехав де от Кучюма царя царевичи Канай да Иледей с теми людьми стали на Чен озере; и вы деи по тем вестем августа в 9 день послали из нового города с Тары вверх Иртиша по перевозом в судех Илью Беклемишева да атамана казачья Треньку Жаренаго, а людей с ними литвы и черкас и казаков 62 человека с вогняным боем да 50 человек оялымских и юртовских татар, и велели де Илье с теми людьми стати на Отчаире перевозе вверх Иртиша; и как они де по перевозом стали и царевичи де Канай да Иледен, сведав наших людей что стоят по перевозом, пошли с Чаны озера вверх Иртиша х Казатцкой Орде; а от нового города от Тары до Отчаира перевозу ходу в судех 16 ден, а от Чаира (Так в рукописи.) перевозу велели Илье посылати по перевозом вверх || по Иртишу до Окмаса перевозу и на низ по Иртишу до Оми реки и до Каратура перевозу, а до Откмаса де перевозу от новаго города от Тары ходу в судех 20 ден, и велели де Илье беречи накрепко, чтоб с нагайские стороны за Иртиш никаких людей не пропустити, ни нагайских, ни бухар, чтоб Кучюм царь собрався с людьми под город и на волости безвестно не пришол, а на нагайскую сторону из за Иртиша Кучюмовых людей не перепустити же, чтоб Кучюмовы люди не перевезлися; а будет пойдут к Кучюму царю нагаи, или Кучюмовы люди пойдут за Иртиш, и вы де велели Илье на тех перевозех над Кучюмовы людьми и над нагаи промышляти, а бухарских людей велели с тех перевозов ворочати в сибирские городы. И нынешнего де 105-го году сентебря в 6 день писал к вам с Отчаира перевозу Илья Беклемишев с тобольским казаком з Гришкою с Володимеровым || что на Казьме перевозе увидили караульщики приехали с нагайской стороны 3 человеки в вечеру, а того де они не ведают какие люди, и росмотря [298] перевозу поехали назад, а за ними де едут к перевозу неведамо многие, неведамо малые люди, а то де они слышали, что лошеди ржут; и Илья де по тем их вестем тотчас от Чаира перевозу пошол на Казьму перевоз со всеми людьми, и пришед де на Казьму перевоз тое ж ночи рано до света и росмотрили, что в лугу стоят люди неведамо какие, в ночи росмотрить нельзя никакими делы; и Илья де и атаман Треня Жареной, поговори с казаки и с литвою и с черкасы и с оялымскими ясаулы и с татары, тех людей в ночи погромили, а взяли де на том погроме 8-ми человек живых, а в роспросе им сказали, что они бухарские люди, пошли х Кучюму царю; а что у них взяли рухледи и Илья де Беклемишев к вам о том не писал. И вы де || тотчас послали навстречю к Илье для рухледи Петра Дашкова да Мосея Глебова да толмача Клиша Беляева, а велели де им тое погромную рухледь у ратных людей у литвы и у черкас и у казаков и у татар всее сыскав привести в новой город на Тару. И сентября в 11 день пришол де на Тару Илья Беклемишев со всеми людьми, и бухарцы с ними ж пришли на Тару, а которые на розгроме взяты Абыз да Шемяка Бекмаметев да Шарип Усеинов с товарыщи, всего 8 человек, и те де бухарцы вам в роспросе сказали: пошло де их из Бухар из Ясырского городка да из Саврана городка 29 человек, а итить де было из тех из 29 человек половине в наши в сибирские городы, а другой половине х Кучюму царю, и как де пришли оне к Иртишу реке на Казьму перевоз и хотели де в ночи пере-вестися за Иртиш, и пришли де на них наши || ратные люди и их побили и убили у них на том погроме 6 человек, а иные люди с того погрому розбе-жались. И били челом нам те бухарцы Усеин-Абыз с товарыщи, чтоб мы их пожаловали, велели ту их рухледь и лошеди отдати, и вы деи тоеи всю рухледь и лошади сыскав тем бухарцом которые сь Ильею приехали Усеину-Абызу да Шемеке Бекмаметеву да Шарыпу Усеинову с товарыщи отдали. Да Усеин же Абыз с товарыщи вам в роспросе сказал: как де они шли из Бухар ис тех своих городков и встретили де их Кучюмовы люди и з женами и з детьми, а в роспросе де им сказали, что идут они от Кучюма царя в Бухары к Обла хану царю служить, а с ними де бухарских людей 30 человек, которые у Кучюма, царя зимовали. Да Шигаж да Ибудай Усейну-Абызу с товарыщи сказывал, что Кучюм царь стоит в Чатах на Оби реке на острову, а с ним деи || людей его Кучюмова двора человек с 50, а надеетца деи Кучюм царь на чатских людей, а в Чатах де людей которые на конь садятца человек с 1000-ю. А которые бухарские люди приходят из Бухар к вам в новой город на Тару торговать, и вы де тем бухарцом на отпускех приказываете чтоб они через нашу землю из Бухар х Кучюму царю без ведама не ходили, а ходили бы с торгом в наши городы, и бухарские де люди из Бухар х Кучюму царю ходят да с ними же де вместе ходят х Кучюму царю нагайские люди, а от Кучюма царя в Нагаи и в Бухары с ними же з бухарцы вместе ходят Кучюмовы люди, и нам бы вам велеть о том указ свой учинить. И как к вам ся наша грамота придет, и вы б про тое бухарскую рухледь, которые [299] бухарцы побиты и которые с по || грому розбежались, сыскали всякими сыски накрепко у сына боярского у Ильи у Беклемишева и у атамана у казачья у Треньки у Жаренова и у казаков и у всех ратных людей которые ходили с Ильею Беклемишевым в посылку, а сыскав тое бухарскую рухледь отдали тем бухарским людем чья рухледь; а будет сыщете допряма, хотели итить ис тех людей половина х Кучюму, и вы б тех людей рухледь сыскав положили в нашу казну, а будет то на них солгали, что было им итить х Кучюму, и вы б всю рухледь им отдали, чтобы впредь повадно им ездити, а то бы есте им говорили, что зделалось без хитрости, а впредь бы они мимо наши городы х Кучюму не ходили, и о том отписывали к нам к Москве, чтоб нам про то было ведамо. А которые бухарцы или нагаи туто у вас на Таре || будут торговые люди и учнут вам о тех бухарцех или о нагаех говорити, что их погромили, и вы б им говорили что их громили без ведама, не чаели вами торговыми людьми. А которые бухарцы и нагаи хотят ходить в наши городы и мы их пожаловали, поволили им торговати во всех наших сибирских городех безпошлино, да только и вперед станут бухарцы или нагаи х Кучюму царю ходити и мы на тех людей велим рать свою посылати. А [будет] те бухарцы, которые приехали с погрому, Усейн-Абыз с товарыщи похотят к себе, и вы б их отпустили. Писано на Москве лета 7105-го году генваря в 1 день. Припись у грамоты дияка Ивана Вахромеева.

МД. Книга Сибирского приказа, № 11, лл. 21 об. — 26. Список начала XVII в.

7. 1620 г. февраля 1. — Распросные речи хивинского посла Рахим-кули в Посольском приказе «на разговоре» с думными дьяками Иваном Грамотиным и Саввой Романчуковым.

…А приехав посол в город вышел ис саней у Посольские палаты а как вшел в Посольскую полату и диаки встав с послом корошевались, и говорил думной диак Иван Грамотин: великий государь наш царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии самодержец велел тебе быт у нас диаков и роспросить; || и диаки думной Иван Грамотин да Сава Романчюков говорили: опричь грамоты к царскому величеству приказ с ним от царя речью есть ли, и будет есть и ты нам объяви; и посол говорил: опричь грамоты, приказу с ним никакого нет, а писал о всех делех царь к государю в грамоте своей; и диаки думной Иван Грамотин да Сава Романчюков говорили: как ныне государь ваш Арап царь з бухарским царем и с кизылбашским шахом; и послы говорили: государь наш з бухарским и с кизылбашским в любви, а недружбы меж их ни которые нет, только был недруг на реке на Енбе Алтаульских мурз, Салтанаем зовут, не пропускал от них в государевы городы торговых людей с торги, и государь наш Арап царь собрався ходил на него войною и пришед их побил и розогнал, и та дорога ныне очистелась, || а меня царь отпустил к [300] государю с тое реки с Енбы и грамоту со мною к царскому величеству послал, а речью со мною от царя приказу нет никакого.

МД. Хив. стп-цы 1620 г. февраля 7 — июля …, лл. 2 — 4. Печатается в извлечении. Датируется на основании опущенной начальной части документа.

8. 1622 г. не ранее декабря 12. — Челобитная прибывшего в Москву хивинского султана Авган-Мухаммеда с изложением событий, заставивших ею покинуть родину, и с просьбой дать ему войско для похода против двух своих братьев в Хиву.

Перевод юргенсково Авган царевича с челобитной, какову подал государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии.

Великому государю, подобну солнцу сияющу, благосчастием испол-нену, храбростию подобну Беграму, величеством подобну великому государю Джемшеду царю, благосчастием подобну Фиридону, а милостию подобну Гатыму, великому заступнику и высокоручному и дружелюбному, всегда пребывающему в величестве и в высочайшестве и в благосчастье и в ысправ[ед]ливъстве и в милосте и в чести и в хвал[е], великому государю белому царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии бьет челом холоп ваш Авган царевичь. Отец мой был с вами великим государем в ссылке и в любви, також и с Ымам-кулием царем и с шах Аббасом и с ындейским государем ссылку меж собою держали ж, а у отца, государь, нашего было 7 сынов, дву сынов мать от рядовых людей дочь, а иные от государских дочерей, и отец наш, которые ево сыновья от рядового человека дочери, тех с нами не верстал, и как они возмужали сло-жася с воры учели на Имам-кулия царя область ходити войною и на шах Аббасову землю, и отец наш их от тово дурна уимал и войною на те места ходити не велел, да чаю || то и тобе великому государю ведомо, что отец наш Арап-хан с Ымам-кулием царем был в свойстве и в дружбе, да и то вам великому государю объявляю, что мать моя Имам-кулию царю меньшая сестра; и за то что отец наш их уимал и войною ходити не велел и они те 2 злодеи скопясь пришли на отца нашего войною, и поймав отца нашего у живого очи вынели и таково зло и дурно учинили, что никоторой злодей ни жидовин такова дурна не зделает. И брат мой Смендияр пошел оттово к шах Аббасу, а 2 брата мои Абул-Газы да Шериф-Магам-меть пошли к Имам-кулию царю, а меня и брата моево большово Хоразми-шаха взяли за душами, что нас не убить, и я был у Абеша царевича, а брат мой большой был в крепи у Ильбарса; и как тому делу год минул и весть к ним пришла, что брата моего Смендияра шах Аббас присылает на них с ратными людьми, да братье же моей Абул-Газыю да Шериф-Магамметю Имам-кули царь дав ратных людей присылает на них же, и они слыша те вести и видя что быть делу худу, что идут на них братья моя с ратными людьми нас выручать, а мы в те поры на них же будем, и приговорили были меня убить только шерти своей порушить не умели, и отлуча [301] у меня ратных людей самово меня || отпустили: воля де тобе на все 4 стороны, куды хош, туды де и поди. И я себе т[о] помыслил, брат мой пошол к шах Аббасу, а 2 брата мои пошли к Имам-кулию царю, а мне бы пойти к вам великому государю, и в те же поры вашего царьского величества посол Иван Хохлов с урочища с Калпака прислал ко мне и к дятьке моему Ивана Тыркова и велел говорить, чтобы одноконешно мне иной никоторой думы не думать, а итьтить бы к вам благосчасному и милостивому великому государю, и будет де которое наше желанье, и то де все будет исполнено; и я от них слыша те речи обрадовался и пришли с Ываном Тырковым к Ивану Хохлову и покаместа пришли на Кабаклы опасались и как сели в судне вашего царьского величества, так обрадовались, как бы отца и матери дошли, и пришод в Асторохань от твоих государевых воевод многу доброту видел, и пришед к Москве жад[а]л видети твои царские очи, и на том хвалы богу возсылаем, что ваши царские очи видел и жалаю от вас милостиваго велико[го] государя, чтобы вам великому государю меня холопа своего пожаловать, велеть мне дать ратных людей на помочь итти войною на тех 2-х злодеев, чтобы недружба их им отомстити и со всеми бы с своими людьми быть под вашею царского величества высокою рукою в холопстве; и что я || вам великому государю ото многие скорби писал челобитную, и где будет в моей челобитной недоуменье, и вам бы великому государю меня пожаловать, опалу в том на меня возложить не велеть. Дай господи вам великому государю здравствовать на многие лета. Да и то вам великому государю объявляем, что у нас вь Юргенчи многие руские ясыри служили и с нами вышли 2 ясыря мужик да жонка, и та жонка осталась в Асторохани, а мужик приехал со мною к Москве, да в Асторохани же пристал ко мне руской ясырь и приехал со мною же к тобе государю к Москве, и только божья милость будет и ваше царское жалованье и меня с ратными людьми на тех злодеев отпустите, и я бы к вам великому государю из Юргенча вывел много ясырю, что и щоту не будет.

Помета: Государь слушал, указал роспросить о дороге из Асторохани до Юргенча Ивана Хохлова и о всем как итти; только государь укажет послать, и многими ль людьми им итти и извоевати и сколь долог будет поход их. (См. подробный статейный список Ивана Хохлова о пребывании его в Бухаре и Хиве с рядом ценных известий о внутренней жизни и главнейших событиях в этих ханствах — в Сб. Хилкова, Пбг., 7879 г., стр. 388 — 424.)

МД. Хив. ст-цы 1622 г. декабря 37 — 1628 г. октября …, лл. 20 — 23. Датируется на основании сведений о прибытии султана Авгана в Москву, имеющихся в статейном списке русского посланника Ивана Хохлова, см. Сб. кн. Хилкова, Пбг,, 1879 г., стр. 389.

9. 1624 г. февраля не ранее 8. — Две отписки астраханских воевод кн. Ивана Федоровича Хованского с товарищами ц. Михаилу Федоровичу с изложением «вестей», полученных ими о событиях в Хиве. [302]

I. — Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии холопи твои Ивашко Хованской, Гришка Волуев, Марко Поздеев, Васька Яковлев челом бьют. В нынешнем, государь, во 132-м году февраля в 8 день приехал в твою государеву отчину в Астарахань ногайской Канай князь, а с собою привел улусного своего человека Ян-Маметя, а сказал нам холопем твоим, что посылал де, государь, он того своего человека в Юргенчь для сестры своей родные да ему же де, государь, по нашему холопей твоих веленью велел он про всякие юргенские вести проведать, и тот де, государь, человек его Ян-Маметь к нему из Юргенчь приехал, и мы холопи твои велели того Канаева улусного человека Ян-Маметя про всякие юргенские вести роспросить, и Канаев, государь, человек Ян-Маметь в роспросе нам холопем твоим сказал, что де, государь, в прошлом во 131-м году юргенского Арап-хана царя сын Исмендуяр царевичь приходил ис Кизылбаш с кизылбашскими людьми в Юргенчь на брата своего на Абеша царя и был у него бой з братом его с Абешем царем, и юргенской де Абеш учинился ему || силен, и он де Исмендуяр царевичь с кизылбашскими людьми воротился назад в Кизылбаши, и был в Кизылбашех с месяц, и пришел в Туркмень и собрався с туркменцы пришед под город Хиву брата своего Ильбарса царевича убил, а Абеш царь из Юргенчь побежал в Казачью Орду в Трукустан, и ныне де, государь, в Юргенче Исмендуяр царь, а братья де, государь, его Абыл-Газы царевичь да Шириф-Маметь царевичь из Бухар приехали к нему же в Юргенчь.

На обороте: Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии.

Помета: В столп.

II. — Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии холопи твои Ивашко Хованской, Гришка Волуев, Марко Поздеев, Васька Яковлев челом бьют. В прошлом, государь, в 131-м году августа в 25 день посылали мы холопи твои из Астарахани за море на Кабык-лытцкое пристанище на твоих государевых бусах астараханцов детей боярских Сергея Кутукова да Посника Ворыхалова да Ондрея Семенова а с ними руских торговых людей с товары торговать сь юргенскими людьми, а велели, государь, мы холопи твои Сергею Кутукову с товарыщи как торговые люди сь юргенскими людьми исторгуютца с Кабыклытцкого пристанища ехать в Астарахань, да им же, государь, Сергею Кутукову с товарыщи велели мы холопи твои будучи на Кабыклытцком пристанище проведать про юргенские всякие вести; и в нынешнем, государь, в 132-м году октября в 4 день приехали в Астарахань с Кабыклытцкого пристанища на твоих государевых бусах дети боярские Сергей Кутуков с товарыщи и руские торговые люди, а в роспросе, государь, нам холопем твоим Сергей Кутуков с товарыщи сказали, что де, государь, юргенские люди из Юргенчь на Кабыклытцкое пристанище с товары к ним не бывали, и руские де, || государь, торговые люди на Кабыклытцком пристанище [303] торговали с туркменцы; да дети боярские же, государь, Сергей Кутуков с товарыщи в роспросе нам холопем твоим сказали, слышели де, государь, они на Кабыклытцком пристанище от туркменцов, что в прошлом де, государь, в 130-м году, как у юргенского Арапа царя дети его Абеш царь да Ильбарс царевичь выняли очи, и братья де, государь, их Исмендуяр царевич да Абыл-Газы царевичь убоясь от братьи своей от Абеша царя да от Ильбарса царевича убойства из Юргенчь бежали: Исмендуяр царевичь бежал в Кизылбаши к шаху, а Абыл-Газы в Бухары к бухарскому царю; и в прошлом де, государь, в 131-м году по лету Исмендуяр царевич ис Кизылбаш пришол в Туркмень, которые туркменцы кочюют у Юргенчи, и собрався с туркменцы пришед в Юргенчь брата своего Абеша царя убил и Юргенчь взял и пошол на другово брата своего на Ильбарса царевича под город Азарис, и Ильбарс де царевичь в городе Азарисе сел в осаде, а сколько де, государь, с Ысмендуяром царевичем под городом Азарисом и сколько с Ыльбарсом царевичем в Озарисе городе в осаде ратных людей, про то сказали не ведают. И мы холопи твои говорили Канаю князю и Алтыульскому Солтанай мурзе Шихмамаеву, чтоб, государь, они послали от себя в Юргенчь людей своих а велели им проведать юргенских всяких вестей подлинно, и что, государь, вперед юргенских вестей объявитца, и мы холопи твои о том к тебе к государю отпишем.

На обороте: Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии.

132-го февраля в 29 день с астораханцом с Посником Смагиным.

Помета: В столп.

МД. Хив. ст-цы 1624 г. февраля …, лл. 1 — 4.

10. Не позднее 1642 г. — Частное письмо балхинскому послу Ходжа-Ибрахиму от матери его с изложением некоторых событий, происходивших в это время в Средней Азии.

От матери твоей сыну моему Ходжа-Ибраиму ото многа много челобитье. Про то тебе буди ведомо, только писарь учнет писать 1000 дней мою кручину и он не перепишет, поверь ты богу и мне, что я про тебя кручиняся душу свою богу отдаю. Бог тебя от меня отлучил, а ныне я того у бога желаю, чтоб принес тебя бы ко мне, поверь ты богу и всем пророкам и светителям, что я тебя желаю к себе так, как люблю душу свою в теле, что мне к тебе больши того писать, с кручины я ума своего отбыла и писать к тебе язык мой не поворотится, только денно и ночно того от тебя дожидаюся, любо хто от тебя приедет и грамотку ко мне про твое здоровье привезет; а я ныне о тебе тако же, как Ияков разлучился со Иосифом Прекрасным плачючи по нем очей своих остал, тако ж и я по тебе ума и очей остала; сыну моему любимому свету очей моих и души моей с молитвою ото многа много с молитвою челобитье: будет [304] тебе от меня в приятельство да от жены твоей тебе с молитвою ото многа много челобитье, да внук твой тебе ото многа много челом бьет, … (Повидимому верхняя часть листа утрачена.) || тебе ото многа много с молитвою челом бьет, а хотя мы от тебя и далеко, только мы за тебя бога молим; да мулла Салих тебе ото многа много с молитвою челом бьет, да Девлет-Кеулдей тебе ото многа много челом бьет; Якши-бек-пергиз-чигре-бахтаур, да Макбул-хан, да Чен-дегул рабски тебе покланяются, что б тебе было приятно. Да буди тебе сыну моему ведомо, что был твой долг на Ахлятуне балхинских денег 11 тенкей, и он те деньги отдал Макбулу, и я на те деньги купила чалму и послала к тебе. Да дяди моему Ходжа-Ибраиму от племянницы твоей и от племянника с молитвами челобитье, да Мамагул тебе много челом бьет, от мала и до велика тебе все с молитвами челом бьют, да и молла Мурза-Мечит тебе много челом бьет, да брат той Болот-Ага много челом бьет, Маметь-Шериф, да Мамед-Саид, да Ходжа-Силах много челом бьют. Да буди тебе Ходжа-Ибраиму ведомо: божиею волею большого нашего царя очи ослепли, да дошла до нас весть, что Ялантеш-Богатырь ис Тешкентя пришел в Бухары, а как про то услышел меньшой царь балхинской и учал думать, и придумали было на том, что в Бухары послать Шах-Ходжу, а опять раз-думали; сказал царь, что де я в Бухары сам пойду. И в те поры из Бухар от Ялантеша пришла к нему грамота, что б || ему в Бухары ехать наскоро. А писали мы сю грамоту в пятнишной день, в тот же день царь кош свой хотел выслать, а впредь бог может ведать, что учинитца, а царя нашего в Бухарех царем учинят ли или нет, про то вестимо богу, а мы что ведали, то к тебе и писали. Да буди тебе ведомо, что самаркандец Ходжи-Аяз и Михибеть[?] и по се число к нам не приезжали и миндальных ядер у меня не взяли, да купя светлозеленой киндяк дала 5 тенкей да кафтан да порты, послала Килбердею. Буди тебе ведомо, что Ахан-Молла за день переставился в пятнищу, в которой день ся грамота писана. Да тебе дяди[?] моему буди ведомо, для ради письма не в люди было нам ходить, хотя и худо писано, писала своею рукою.

Да у той же посыльной грамотки подписано над тем: буди божия милость тому человеку хто сю грамотку в Юргеньчах донесет до Ходжа-Ибраима.

МД. Балх. ст-цы 1643 г. апреля 27 — 1644 г., лл. 44 — 46. Ветхие. Печатается по копии, снятой для настоящего издания Центрархивом СССР в Москве. Датируется на основании сведений, заключающихся в самом содержании документа, который был написан еще до утверждения Надир-Мухаммеда в Бухаре.

11. 1643 г. марта … — Два частных письма, присланные в Москву хивинскому султану Авган-Мухаммеду от племянников его Сеида и Ашрефа из Хивы и Бухары с известием о смерти отца их Исфендиара. [305]

I. — Перевод з грамоты, что пишет к юргенскому к Авган-Маметь царевичю племянник его Сеит царевичь Эсфендияров царев сын с гонцом бухарскаго Надыр-Маметя царя с Ших-Бабою в нынешнем во 152-м году августа в 30 день.

Бог податель милость свою ко всем людем.

Подай господи милость и благодать свою желающему нам жизнь будущу, да блажат благоутробье твое и прославляют покойное пребыванье твое, чеснейшему и избранному паче души своей припадая подножию вашему ото много много челом бием да объевляем вам: в прошлом 150-м году праведным судом божиим отец наш преставился, а нас покинул, дай господи ему жизнь вечную, вечная ему паметь, а какие беды и скорби нам и кручины были и того всего не вместить в письмо, а только было про все кручины к вам писать и в том тебе не польза, только душе твоей надсада, и по кручине положили на волю создателя своего бога, животом и смертью владеет бог; а ныне желаем и просим милости сторца (Так в рукописи.) своего, чтоб тебе дал господи многолетное здоровье и покойное житье, и избави бог тебя ото всех твоих кручин и напастей. || Да объевляем вам, блаженные памети отец наш перед концом веку своего, посоветов[ав] з ближними людьми своими и со всеми поддаными, приказал после своего живота нас и государство свое бухарскому Надыр-Маметь царю, и как отец наш переставися и ближние люди приговорили мне побывать у бухарского царя, и я приехал в Бухары к царю, и ныне мы у него бухарского царя в милости и в призренье и ни в чем скудости не имеем, а царь нам сказывает, как де из Юргенского государства в Бухары будут знатные чесные люди, и он нас хочет в государство наша с ними отпустить вместе, а мы у бога милости просим, чтоб бог велел видеть нам апять государство отца нашего. Радость бывает не без кручины, а кручина бывает не без радости, а вам бы бог велел многолетствовать в добром здоровье. Да буди вам ведомо, челом бием вам что у нас лучилося: камочка золотная да кушак толковой, а послано с сею грамотою вместе.

А внизу у грамоты в печати написано: Сеит царевичь Эсфендияров царев сын. (Ср. с данными этого письма о событиях в Хиве после смерти хана Исфендиара сведения, заключающиеся в статейном списке посольства Савина Горохова и Анисима Грибова, отправленных в Хиву и Бухару в 1641 году. Список напечатан в извлечении с большими недосмотрами в хронологических датах в статье Н. Веселовского «Прием в России и отпуск средиеазиатских послов в XVII и XVIII стол.» — Журн. Мин. нар. просв., 1884 г., июль, стр. 87 — 88, 96 — 97. Подлинник в настоящее время отсутствует в Древлехранилище Центрархива СССР в Москве и повидимому, утрачен много лет назад. Из этою источника, далеко не второстепенного, выясняется, что русский посланник Анисим Грибов, узнавший еще дорогой о смерти хана Исфендиара, представлялся уже его сыну — хану Сеиду, передав ему все возложенные на него поручения. Отсюда он отправился дальше в Бухару в конце 1642 г., а не 1643 г., как ошибочно напечатано у Веселовского. Пробыв там довольно долго, он был свидетелем завоевания Хивы бухарским ханом Надыр-Мухаммедом … И февраля 20 дня [1643 г.] бухарский Надыр-Маметь царь послал из Бухар под Хиву и под Азарист ближнего своего царева человека Узбек-Хозю, а с ним воинских людей 2000 человек и приказал Хиву и Азарист взять, а царя Сеита велел под себя привести. И Узбек-Хозя приехал под Хиву и под Азарист и городы осадил; и хивинского Сеита царя ближние люди, поговори с черными людьми, бухарского Надыр-Маметя царя с воинскими людьми бою не учинили, Хиву и Азарист сдали, бухарского царя людей в город пустили, своему юргенскому Сеиту царю изменили и его самого Сеита царя и с братом Ушреф салтаном и с матерью привели в Бухары …. И Надырь-Маметь царь взял юргенского царя с братом и с матерью, поехал с ними в Балх город. И ныне бухарской Надыр-Маметь царь владеет Хивою и Азаристом …. На обратном пути Грибов прибыл в Хиву не в июне 1644 г., как ошибочно сказано у Веселовского, а значительно раньше, так как в декабре 1643 г. он был уже в Астрахани, прожив в Хиве 6 недель и видя заведенные здесь бухарцами новые порядки.) [306]

Пометы: Государю чтено. Таковы грамоты верхняя и нижняя подлинные отосланы к балхинскому послу к Ших-Бабе с толмачом сь Яковом Елагиным, и царевичю те грамоты и поминки отдать ему поволил государь.

II. — Перевод з грамоты, что пишет к юргенскому Авган-Маметю царевичю племянник его Ашрефь царевичь з гонцом бухарского Надыр-Магамметя царя с Ших-Бабою в нынешнем во 152-м году августа в 30 день.

Бог богат милостию своею.

Пишу сию любительную грамоту, лутчи бы сам к благодати вашей ехал, а нежели сию грамотку с кем к вам посылать. Благодатному и благосчасному, благородному, чеснейшему и избранному, зенице ока нашего, прикасаеся к стопам ног твоих, ото многа много челом бием, дай господи вы здорово были на многие лета. Да объявляем вам, что судом божиим отца своего остали и живем в великой кручине, только пользуем душу свою вспоминаючи твоего здоровье, а живем з дворовыми людьми с отца моего вь Юргенчех, а брат наш поехал в Бухары к Надыр-Магметеву цареву величеству и ныне ожидаем от него вести, как велит господь впредь нам пребывать. Да буди вам ведомо, челом бию вам что у нас лучилося: кафтанец частостежной, да кушак толковой з золотом, да платно камочка золотная, да аракчин золотной отцовской, чтоб вспоминаючи носить вам здорово.

МД. Бух. ст-цы 1644 г. августа 24 — 1645 г. мая ., лл. 81 — 83. Датируются мартом 1643 г. на том основании, что были доставлены адресату тем же посольством, которое привезло в Москву основную грамоту 1643 г. от хана Надир-Мухаммеда, см. отд. I, № 60.

12. 1643 г. мая 25. — Три частных письма находившегося в Москве хивинского султана Авган-Мухаммеда в Хиву к своему племяннику, матери и тетке.

I. — Перевод з грамоты юргенского царевича Авг[ан]-Маметя, какову он посылает к племяннику своему вь Юргенчи юргенскому Сеит-Магаметю [307] царю сь юргенскими послы сь Эминь-Багатырем в нынешнем во 151-м году маия в 25 день.

Высокоместному и благодатному и благочестивому и храброму и много войско имеющему, доброимянному и долговечному Сеит-Магаметю царю от брата твоего от Овган-Магаметя царевича многие молитвы и многие поздравленья, чтоб тебе было приятно и чтоб тебе на сем свете быть на многие лета здраву. А после молитвенного и любительного поздравленья, только вы изволите про нашу сторону ведать, и вам буди ведомо: я на сей стороне слава богу нашему превышнему и чистому в его благодати да великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии и облаадателя у его царского величества в благодатном жалованье и в милости его, дал бог в добром здоровье, дай господи, чтоб тебе быть на многие лета здорову. Аминь. Да здесь мне учинилось ведомо, что был мне за отца место брат мой || Исфендеяр царь и он с сего прелестного света преставился в будущий век и в том воля божия, чтоб тебе быть многолетну, а про то на сем свете прославно, что на сем свете в живущих нихто не останетца, а у меня от бога прошенье то, чтоб тебе господь бог дал терпенье. Да скорым обычаем послал я к тебе в поминках 40 соболей да кубок серебряной с кровлею, позолочен. Да буди вам ведомо, что блаженные памяти брату своему Исфен-деяру царю послал было грамоту сь его послом с Авез-Бакеем и в той грамоте писал, что мне себе надобно, и ныне у вас прошенье мое то, чтоб вы то мое прошенье сыскав велели ко мне прислать, да прислать бы ко мне копейцо булатное что бывает на знамяни.

А внизу у грамоты в печати чернилами написано: Арап-Магметев царев сын Авган-Маметь царевичь.

II. — Перевод з грамоты юргенского царевича Авгана-Магметя, что посылает с послом Эминь-Багатырем к матери своей Павши царицы в нынешнем во 151-м году маия в 25 день.

От честнаго и от милостиваго и от великого корени роженной и ко мне милостивой матери моей Павши царице от сей стороны в дальнем месте пребывающей сын твой Авган-Магметь царевичь много множеством челом бьет, да невестке твоей Алтын царевне (Так в рукописи; повидимому следует читать да невестка твоя Алтын царевна.) много множеством с молитвою поздравляючи челом бьет, дай господи тебе многолетной быть. А после многолетного поздравленья от тебя желанье наше то, чтоб тебе нас пожаловать || от своей великой милости в забвенье не покинуть; а про дальнего своего сынишка поволиш спросить, и я слава господу богу милостию господа бога и великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии и многих государств государя и облаадателя его царского величества вь его государской благодати дал бог здоров живу, а опричь того, что ваших очей не вижу, мне никакие скудости нет, а мню [308] я то, что хто от кого отлучитца и хто у кого от очей далек и от сердешной милости бывает забыт, а тебе бы матушка последнего сына своего пожаловать не забыть, хотя хто у кого от очей и далек, только бы тебе пожаловать матушка милостиво учинить от своего жалованья меня не забывать, тогда сегда напомянуть милостью своею, а что || у человека за обычей бывает, хто от кого отлучитца, тот человек бывает в забвенье. Тому уже несколько лет, как ходят послы и всякие люди сюды приезжают, а я что у меня лучитца и я в поминках к тебе посылаю, а про то мне не ведомо до тебя довозят ли или нет, а наперед сего я к тебе с послом с Хочам-Бердеем да с Хучдаровым сыном Кафшудом послал девку ясырку Чанбийка да 9 соболей, а приказал ему только ему самому до тебя дойтить и свидитца мочно и он бы тебе те поминки сам отдал, а только ему самому с тобою видитца нельзя и ему б тетке моей с Аскъ-ханымовым человеком с Мискинем Кюнельдешем к тебе сослать, а только матушка та посылка до тебя не дошла и тебе б тех людей велеть сыскать да по сей грамоте велеть у них тое посылку взять, а ныне я к тебе с нынешним послом Эминь-Багатырем послал в поминках от невестки твоей Алтына царевны цки горнастайные да 9 соболей, да от себя я к тебе послал же в поминках || братину, ис которой сам пил, братина серебряная золочена, чтоб тебе те наши поминки принять и видеть бы те поминки что нас самих.

А внизу у грамоты в печати написано: Арапа-Мегметя царя сын Авган-Магметь царевичь.

III. — Перевод з грамоты юргенского царевича Авган-Маметя, какову посылает к племяннику своему к юргенскому к Сеит-Магметю царю сь юргенским послом сь Эминь-Багатырем в нынешнем во 151-м году маия в … день.

С предков доброродному в нынешнем времяни доброму дай господи тебе благодать и благосчастье многое. || Тетке моей Сахиб-Джемал Царицыну величеству да благочестивой матушке моей Кутлу-Джемал Царицыну величеству от сей стороны от сына твоего от Авган-Магаметя царевича ото много много с молитвами челобитье, чтоб вам было приятно. А будет от нашей стороны спросите, и я божиею милостию и государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии и облаадателя у его государского величества в милости дал бог здоров, опричь ваших очей ни с которой стороны скудости у меня нет и прошенье мое у вас то, чтоб вы меня от своих добрых молитв в забвенье не учинили, а на вашем жалованье челом бью, что вы прислали …

МД. Хив. ст-цы 1641 г. ноября 17 — 1644 г. августа …, лл. 305 — 306, 308 — 312. Конец утрачен.

13. 1645 г. ноября 16. — Распросные речи вернувшегося с Караганской пристани в Астрахань начальника государевой бусы астраханиа Степана Бахмурова и неожиданно возвратившихся обратно в [309] Астрахань отпущенных с ним на бусе бухарского, балхинского и хивинского послов Салей-Бехадура, Ходжа-Ибрахима, Амин-Бехадура и гонца Шейх-Бабы о политической обстановке в Туркмении и Хиве, вынудившей послов к этому возвращению. Тут же и распросные речи двух русских пленных, выкупленных Бахмуровым на Караганской пристани у туркмен.

I. — 154-го ноября в 16 день приехал в Астарахань из-за моря с Караганского пристанища на государеве бусе астраханец Степан Бахмуров и привел с собою в сьезжую избу дву человек полонеников руских, а в роспросе Степан Бахмуров сказал: в нынешнем де во 154-м году по государеву указу послан он был из Астарахани на государеве караганской бусе за море на Караганское пристанище з бухарским и з балхинским и сь юргенским послы с Салеем-Батырем да с Хозя-Ибраимом да с Еминь-Батырем да з гонцом с Ших-Бабою, и как де он Степан выехал из Астарахани и стояли на море против Уваринских горловин 3 недели, потому что де была погода противная, а на 4-ую де неделю дал бог погоду по них, и они де ис тех Уваринских горловин побежали было на Кабаклыцкую пристань, и их де накинуло бусою на мель, и стояли на мели 4 дни, а на 5-ой день сняв бусу с мели побежали на Караганскую пристань на Сар-тыши, а на Кабаклыцкое де пристанище за мелями ехать было им нельзе. И приехав на Сартыши стояли 9 ден, и бухарской де посол Салей-Батырь с людьми да гонцов Ших-Бабин сын сошли з бусы ночью тайком и пошли на пристани к трюхменским людем к чабдурцом, потому что де у того бухарского посла у Салея-Батыря и у гонцова у Ших-Бабина сына товаров никаких не было, а чабдурцы де были им друзья, да с тем же де з гонцовым Ших-Бабиным сыном отец ево Ших-Баба отпустил з бусы 4 человека татарского ясырю, 2 девки да жонку с робенком, а куплен де был у него тот татарской ясырь в Астарахани по государеве грамоте. А бухарской де и юргенской посол Хозя-Ибраим да Емень-Батырь да гонец Ших-Баба з бусы на пристани не сошли, потому что де трюхменцы и чабдурцы, сложась с калмыки || з дальними и з ближними, воюютца с хивинскими людьми за то: в прошлом де во 153-м году поехали было с Караганские пристани трюхменские люди человек с 15 с товары своими для торгу в Хиву и хивинской де Абыл-Газы салтан тех трюхменских торговых людей в Хиве побил и товары их поимал, а иные де трюхменские торговые люди, покиня в Хиве товары свои, ушли к трюхменцом, и хивинские де люди за то что хивинской Абыл-Газы салтан трюхменских людей побил и товары их поимал и от того хивинского салтана большая половина хивинских людей отложились, а другая половина хивинских людей приложились к хивинскому салтану и за то меж себя воюютца. И хивинской де салтан убояся от хивинских людей убойства, что хивинские люди стали ему не в силу, выбежав ис Хивы с хивинскими же людьми, которые к нему салтану приложились, вон, а куды побежал, того он не ведает, а слышел [310] де он Степан от трюхменских людей, что тот хивинской салтан хочет подымать рать и итти в Хиву на хивинских людей войною, а каких ратных людей хочет подымать, того он не ведает. А те де хивинские люди, которые от хивинского || салтана отложились и живут ныне в Хиве, сложились с трюхменскими с кочевными людьми, а живут де трюхменские люди на Сартышской пристани, а начальной де у них и владетельной человек Бакча-Сеит, а чабдурцы де живут на Кабаклыцком пристанище, а начальной де у них и владетельной человек Назар да брат ево родной Пирик, а живут де они трюхменцы и чабдурцы меж себя неподалеку, степною ездою || в дву днищах. И тому де ныне недели с 3 приехал на Кабаклытцкое пристанище ис калмыцких улусов чабдурских людей начальной человек Назар, а с ним де приехали на то Кабаклытцкое пристанище к чабдур-цом калмыцкие послы полтораста человек, а ездил де с того Кабаклытц-кого пристанища в калмыцкие улусы для тех калмыцких послов чабдурских людей начальной человек Назар сам, а слыш[ел] де он Степан от трукменских людей, что тот Назар тех калмыцких послов привел к себе для того, хочет де он Назар с чабдурскими своими людьми и с калмыцкими послы итти к бухарскому к Надыр-Маметь-хану на совет, чтоб им быти меж себя в миру и в совете, куды де надобны будут в войну бухарскому Недыр-Маметь-хану ратные люди и оне де калмыки ему бухарскому Недыр-Маметь-хану ратных людей в войну дадут, а куды де будут надобны в войну калмыцким людем ратные люди ино б де он бухарской Недыр-Маметь-хан дал им калмыком бухарских своих ратных людей. Да слышел де он Степан от трухменских же людей тайным обычаем, что де калмыцкие послы, которые приехали к чабдурцом, хотят итти в Бухары к бухарскому Недыр-Маметь-хану для того: как де бухарской Недыр-Маметь-хан учинитца с калмыцкими людьми в миру и в совете, и те де || калмыцкие послы хотят у бухарского Недыр-Маметь-хана просить ратных людей и хотят итти войною в Русь. Да слышел де он Степан от полоненика от русского человека от астараханского стрельца от Докучайка Макарова, что де до их Степанова к пристанищу приезду за 2 дни трюхменские люди собрався все вышли было со вьюками из улусов своих и хотели итти х калмыком на помочь, а чабдурцы де в улусех своих збирались и хотели итти х калмыком ж на помочь, а збирают де калмыки ратных людей и хотят итти войною под Самару, и увидя те трух || менцы астараханские караганские бусы, что идут к ним на пристань для торгу, из походу воротилися все в улусы свои; а калмыцкие де послы с Кабаклытц-кого пристанища в Бухары к бухарскому Недыр-Маметь-хану пошли ль или нет, того он Степан не ведает. А как де он Степан стоял на той пристани, и у нево де Степана ходили з бусы на пристань для свежие воды на копани 4 человека стрельцов з бочками, и тех де стрельцоа 4-х человек трухменские люди на пристани ухватили и отвезли было в свои улусы, и он Степан приманил к себе на бусу трухменцов 4-х же человек тое родни, которые стрельцов 4-х человек на пристани ухватя [311] отвезли было к себе в улусы, и держал де он Степан тех трухменцов 4-х человек у себя на бусе 2 дни и говорил трухменским людем, чтоб они руских людей 4-х человек стрельцов ему Степану отдали, а он Степан отдаст им трухменских людей 4-х человек, а только оне тех руских людей 4-х человек ему Степану не отдадут, и он Степан тех трухменских людей 4-х человек, которые у нево на бусе, отвезет в Астарахань, и учал бусою тянутца конатом на глубь и по || дымать парус, будто он хочет ехать с пристани в Астарахань, и трухменские люди увидя то, что он Степан бусою учал конатом тянутца на глубь и парус подымать, убоялись тово, что он Степан тех трухменцов 4-х человек увезет на бусе в Астарахань, и на третей день те трухменцы тех стрельцов 4-х человек из улусов своих привезли на пристань и отдали ему Степану, а он Степан отдал тем трухменцов з бусы трухменских их людей 4-х человек. А тех де стрельцов дву человек, которых он привел с собою в сьезжую избу, водили на пристани трухменцы и говорили, чтоб руские торговые люди тех полонеников руских людей окупили, и он де Степан, опознав их что они астараханские стрельцы, у трухменских людей их выкупил, а дал за них окупу за Докучайка Макарова дал 28 юфтей кож красных ценою 45 руб. да 6 аршин сукна яренку ценою 5 руб., а за другово стрельца за Олешку Башкирца дал окупу 30 юфтей кож красных ценою 54 руб. да однорядку сукно яренковое цена 3 руб. И бухарской де посол Хозя-Ибраим да юргенской посол Эмин-Батырь да гонец Ших-Баба, видя у трухменцов и у хивинцов такую || войну и из калмыцких улусов к чабдурцом приезд, з бусы на пристань не вышли и говорили ему Степану, только де им з бусы на пристань вытти и их де трухменцы с калмыцкими послы побьют, а животы их все поемлют, и приехали де те послы и гонец с ним Степаном на государеве бусе с Караганские пристани назад в Астарахань. ||

И боярин и воеводы князь Борис Александровичь Репнин да околь-ничей князь Федор Федоровичь Волконской, дияки Гаврило Левонтьев, Дмитрей Протопопов посылали из сьезжие избы голову стрелецкого Микиту Юдина да подьячего от места Митьку Протопопова к бухарским и кь юргенским послом х Кузей-Нагаю да к Еминь-Абызу да к Хоже-Абреиму да к гонцу к Ших-Бабе и велели им говорить: по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии и по их челобитью отпущены они были из государевы отчины из Асторахани за море вь их землю, и от великого государя его царского величества грамоты с ними с послы и дары к царем их посланы были и за морем они послы были, а из-за моря для чего воротились и в Асторахань приехали, а в свою землю к царем своим зачем не поехали, и царского величества грамоты и дары, что посланы с ними к царем их, с ними ль с послы ныне или они с кем куды послал[и], и вперед из Асторахани как им в свою землю ехать? И голова стрелецкой Микита Юдин да подьячей Митька Протопопов к бухарским и кь юргенским послом и к гонцу на дворы, где они поставлены, ходили и по приказу боярина и воевод князя Бориса Александровича [312] Репнина да окольничего князя Федора Федоровича Волконского и дияков Гаврила Левонтьева, Дмитрея Протопопова послом и гонцу как они по государеву указу отпущены были и для чего назад воротились говорили. || И голове стрелецкому Миките Юдину и подьячему Митьке Протопопову бухарского и балхинского Надыр-Магаметя царя послы Кузей-Нагай да Ходже-Абреим да юргенского Исфендияра царя посол Эминь-Абыз-Батырь да юргенского же Сеит-Магметя царевича гонец Ших-Баба сказали: как де по указу царского величества и по их челобитью отпущены они были царского величества из отчины из Асторахани на его государевых бусах за море в их землю и как де они послы приехали за море на Сартышское пристанище, откуды они з бус сухим путем ходят в свою землю, и хотели из бус выгружатца, и им де послом у пристанища надруг ведомо учинилось, что де ныне сь их бухарским и сь юргенским цари у трюкменских людей война, а послушны де трюкменцы калмыцким людем и подать калмыком дают, а бухарских де и юргенских людей в проездех трюкменцы грабят и побивают; и нынешняго де лета ехали из Юргенчь к бусному пристанищу к государевым бусам юргенские торговые люди с корованом, и трюкменцы де их побили и то || вары их пограбили, да и сами де они послы и гонец видели своей земли юргенских нарочитых людей человека с 3 побитых, а иные многие пограблены, и розняли их трюкменцы по себе и держат у себя поневоле, и они де послы видя такое дело выгружатца из бус не стали; и к бусам де приезжали к ним к послом салирские трюкменцы и с ними с послы договаривались и утвержались по своей вере, что их послов пропустят они трюкменцы вь их землю в Бухары и вь Юргенчь совсем вцеле, а шкоты над ними никакие не учинят, и в те ж де поры приезжали к ним к послом от Кабаклытцкого пристанища чабдурских трюкменцов начальные люди Пирек да Назар и сказали им, чтоб они из бус не выгружались, потому что салирские де трюкменцы Сеидек-Бакчи да Казан-бек с товарыщи хотят их послов побить, а цареву казну и их животы хотят пограбить, и придумано де у них о том давно, а что де им трюкменцы дают в пропуске веру и то де их обманывают как бы их послов из бус выманить; а война де у трюкменцов з бухарскими и сь юргенскими людьми за то, что де ныне после их послов учинился в Юргенской земле царем Абыл-Газы салтан, прежнего юргенского Арап-хана царя сын, и ходил де Абыл-Газы салтан с узбеки на трюхменцов войною и трюкменцов побили, и достальные де трюкменцы за то з бухарскими и сь юргенскими людьми и воюютца || и бухарских и юргенских людей на проездех побивают, а им де послом и гонцу дорогою ехать было теми месты где трюкменцы кочюют, и миновать было их некоторыми делы нельзе, а они де затем в бухарскую и вь юргенскую землю и не поехали, побоялися от трюкменцов убойства и государеве казне грабежу, и приехали на государевых бусах назад в государеву отчину в Астарахань, а думали де о том все они послы и гонец вместе, а великого де государя грамоты и дары, что посланы с ними к царем их, ныне у них у послов и [313] у гонца, а думают де они в свою землю ехать на весне степью по вестям глядя, будет калмыки в дальние места откочюют, а будет калмыки вдаль кочевать не пойдут и им де степью итти нельзе, и они де по самой по большой нуже пойдут за море в Кизылбашскую землю морем и через Кизылбаши пойдут в свою землю, а тот де им путь дальной и самой нужной, только де им опроче того миновать иным нечем. Да юргенской же гонец Ших-Баба сказал, что он оставил на пристанище у трюкменцов у друзей своих сына своего и велел его друзьям беречи, а будет мочь их сяжет и они б ево велели || отвести в Юргенскую землю к юргенскому царю с вестью, и будет де мочно будет и он де сыну своему велел к себе с вестью быть или ково от себя прислать на весне степью.

II. — А полоненики, которых привез Степан Бахмуров, один сказался астороханской конной стрелец Григорьева приказу Нетесева Олешкою зовут Яковлев сын уржумец, прозвище Башкирец, а в роспросе сказал: в прошлом де во 151-м году в осень плыл де он Олешка на павоске сверху с Кабанья острова в Астарахань с угольем с товарыщи сам третей, да работных де людей татар было у них на том пауске 9 человек, и как де они будут с павоском ниже Круглова острова и о том де месте тот их павозок стал на мель к Нагайской стороне и он де Олешка тот павозок с угольем на том месте покинул, потому что де с мели снять ево было нельзе, и татар де работников своих 9-ти человек послал он с павоска в лотке в город, а сам де он Олешка сам третей с товарыщи з гулящими людьми з Бориском Степановым да с Ваською Маслеником ехал в лотке с угольем, а было де у него в лотке 50 мехов уголья, и шли де те ево товарыщи || 2 человека Бориско да Васька по берегу по Нагайской стороне бечевою, а он Олешка сидел в лотке на корме, и о том де месте ниже Круглова [острова] прибежали к ним безвесно едисанские татаровя Ян-Маметь-мурзина улусу Янаева Маметко да Ксюк-бай да Дон-бай с товарыщи 9 человек, и взяв их всех 3-х повезли к себе в едисанские улусы х калмыком, да с ними же де взяли из лотки 2 пищали да мушкет да 10 топоров да 2 полога холщевые да котел железной, и держали де их у себя в улусех с неделю и продали их едисанским же татаром, а те де татаровя купя их отвезли в Юргенчь и продали юргенчаном, и жил де он пося-мест в Юргенчах, а слышел де он Олешка вь Юргенчах от полонеников же от руских людей, что в прошлом в 153-м году летом ехал де Ларька Бухаров с калмыки и сь енбуйлуки, человек их з 200 или с 300, из калмыцких улусов в Бухары, а везли с собою на продажу руского ясырю человек с полтораста, и за тем де Ларькою калмыцкие тайши послали в погоню калмыцких людей и енбуйлуков для того, что ведомо де калмыцким тай-шам учинилось, что тот Ларька поехав в Бухары, а назад к ним в кал || мыцкие улусы не приедет, а останется в Бухарех, и те де погонщики сустигли того Ларьку у Дарьи реки меж Бухар и Юргенча и о том месте того Ларьку убили, а калмыков и енбуйлуков, которые поехали было с Ларькою в Бухары с руским полоном, те погонщики воротили [314] назад в калмыцкие усусы, а руской де полон те калмыки и енбуйлуки розпродали у Дарьи реки узбеком. И в прошлом де во 153-м году весною, как почела быть в Хиве у хивинцов меж собою война, и хозяин де ево выбежал из Хивы к трухменцом в кочевье, а ево вывел с собою, и жил де он посямест с хозяином своим у трюхменцов в кочевье, и как де пришли из Астарахани на Караганскую пристань государевы караганские бусы, и хозяин де ево привез ево на ту пристань руским торговым людем продавать, и ево де Олешку купил у тово ево хозяина у трюхменца астороханец Степан Бахмуров, дал за него 30 юфтей кож красных цена 54 руб. да однорядку цена 3 руб. и привез ево с собою на бусе в Асторохань. А за что де в Хиве у хивинцов меж собою война и иных никаких вестей он не ведает. ||

А другой полоненик сказался астороханской же конной стрелец Яковлевского приказу Молвянинова Докучайком зовут Макаров астороханец, а в роспросе сказал: в прошлом де во 151-м году зимою посылан де он был из Асторохани на Ногайскую сторону с сотником стрелецким сь Яковом Алгамышевым перегонять едисанские улусы и конские и животинные их стада из-за Бузана к Асторохани, и как шли под Асторохань на едисанские улусы калмыцкие люди войною, и в те де поры взяли сотника и стрельцов и ево калмыцкие люди в полон и отвезли в свои улусы, и жил де он в калмыцких улусех з год, а на другой де год во 152-м году зимою ж отвезли ево калмыки в Трюхмень и продали трюхменцом, и жил де он у трюхменцов и по се время у Бахчи Седиева зятя у мурза Шааннаева, и при нем де Докучайке приезжали от калмыков || от Лаузан-тайши к трухменцом в послех 2 человека тайшей, имян им он не ведает, а с ними калмыцких людей человек з 200 и подымали де трухменских и чабдурских ратных людей к себе в улусы, и те де трухменские и чабдурские ратные люди, собрався с калмыцкими тайши, из улусов своих все было пошли со вьюками х калмыком, и как де пришли из Астарахани на Караганскую пристань караганские бусы и те де трухменские и чабдурские ратные люди, увидя караганские бусы, воротилися все назад в улусы свои, а другие де калмыцкие послы, человек их, с полтораста, пошли в Бухар к бухарскому хану в послех для того, чтоб бухарской хан был с ними калмыки в миру и в совете попрежнему и чтоб де балхинские люди дань им калмыком давали попрежнему, и давать станут ли, и только де бухарской хан в миру с ними с калмыки и в совете попрежнему быти не похотят и балхинские де люди дань им калмыком попрежнему давать не станут, и они калмыки станут их бухарцов и балхинцов воевать, а только де бухарской хан в миру с ними с калмыки и в совете попрежнему учинятца, и балхинские люди дань им калмыком давать станут, и калмыки де хотят, сложась з бухарскими и с балхинскими людьми, итти войною под Самару; а как де || на Волге и на иных реках укрепитца лед, и они де хотят итти войною в горы под Кабарду. И збираетца де ныне калмыцкая рать в Нарын-песках, а трухменская де и чабдурская рать збирается на [315] урочище на Илгыне за Дарьею рекою, а то де он Докучайко слышел от [т]рухменских людей подлинно, что калмыцкие люди, собрався з бухарцы и сь юргенцы и с трухменцы и с чабдурцы, хотят итти войною под Самару, а как де на Волге и на иных реках укрепитца лед, и оне хотят итти войною в горы. А в Хиве была война за то, что де хивинские люди у хивинского у Абыл-Газы солтана учинилися было непослушны, и хивинской де Абыл-Газы салтан за то их непослушание многих хивинских людей казнил и вышед из города из Хивы вон с хивинскими с невеликими людьми и залег на дороге, по которой дороге ездят из Балха и из Трухмени в Хиву торговые люди, и хивинских де торговых людей из Хивы в Балх и в Трухмени, а трухменских и балхинских людей в Хиву, с торгом никого не пропустил, и хивинские де люди тому хивинскому Абыл-Газы солтану добили челом и с ним помирились, и тот де Абыл-Газы солтан пришол ныне опять в Хиву и стало де в Хиве смирно попрежнему. А бухарской де Недыр-Магаметь-хан умер в прошлом во 153-м году зимою, а на ево де место воцарился было Смотреян хан, и тот де Смотреян хан умер же, || и ныне де в Бухарех царя нет. И в нынешнем де во 154-м году, тому ныне с месец, пришол под Балх войною узбецкой Надыр хан, а с ним воинских людей 110000, а иные де говорят 40000, и город де Балх тот узбецкой Надыр хан взял и в Балхе учинился царем. И как де приехали на бусех из Асторохани руские торговые люди, и ево де Докучайка хозяин ево привез на пристань продавать, и на пристани де ево Докучайка выкупил у трухменца астороханец Степан Бахмуров, дал за него окупу 28 юфтей кож красных ценою 45 руб. да 6 аршин сукна цена 5 руб. и привез с собою на бусе в Асторохань. А взяли у него Докучайка калмыки коня с седлом и с уздою цена коню 8 руб., седлу и с уздою цена полтора рубли, епанчю черкаскую цена рубль … полтина пищаль цена … 2 рубли …

На обороте по склейкам: Диак Гаврило Левонтьев.

МД. Бух. ст-цы 1644 г. августа 24 — 1645 г. мая ., лл. 273 — 290. Конец утрачен.

14. 1646 г. — Письмо хивинского хана Абул-Гази хивинскому султану Авган-Мухаммеду с извещением о захвате Балха индийским государем и о вступлении Абдалазиза на бухарский престол.

Великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии в милости пребывающу, чесному и благодатному, высочайшему, от благаго корени благорожденному брату нашему Авгану царевичу с любовию поклон, да мы здесь божиею милостию пребываем в добром здоровье и прославляем бога, а тебе б там многолетствовать при милости великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии, и ему государю служи правдою. Да буди тебе ведомо, как не стало брата нашего Исфендияра царя и бухарской Надыр царь Хыву и Азаресп взял и царевых жон и детей поймал и свел было в Бухары, [316] и не в долгое время ему Надырю царю учинилося безгодие из Бухар побежал в Балх, а из Балха в Кизылбаши, а индейской государь || Балх взял, а на двор (Так в рукописи.) царев сын Абдулазиз царь учинился царем в Бухарех, и брата нашего Исфендияра царя цариц и детей отпустил ко мне и ныне они у меня, тому год как мы учинились на государстве отца нашего. О том с любовию писана грамота.

МД. Хив. грам. № 22. Копия нач. XIX в. Датируется приблизительно на основании фактических данных, приведенных в документе. Старая архивная датировка 1648 г. марта 10 заведомо ошибочная.

15. 1646 г. ноября 7. — Распросные речи прибывшего в Астрахань хивинского посла Шейх-Бабы.

… И по отписке головы стрелецкого Степана Щукина юргенской посол Ших-Баба в Астарахань приехал. И боярин и воеводы князь Федор Семеновичь Куракин да окольничей князь Андрей Федоровичь Литвинов-Мосальской да дьяки Тимофей Голосов да Калистрат Акинфеев юргенского посла Ших-Бабу велели поставить в Белом каменном городе на посадцком дворе, а в приставех велели у него быть астараханцу сыну боярскому Ивану Булгакову да толмачю Лукашке Тимофееву да с ними на карауле для всякого береженья 5-ти человеком стрельцов, и посылали к юргенскому послу к Ших-Бабе на подворье подьячего Митьку Протопопова спросити ево посла, откуды он и от ково послан, и к государю ли к Москве он послан или в Астарахань прислан, и листы с ним есть ли, и сколь давно и ис которого города он поехал, и сколько человек с ним людей, и которою дорогою ехал, и с какими людьми на дороге где видался, и что ныне в Юргенской земле делаетца. ||

И юргенской посол Ших-Баба сказал: в нынешнем де во 155-м году в сентябре месяце послал ево юргенской Абыл-Газы царь из Балха к великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии к Москве в послех с своим царевым листом и здравствовати ему великому государю ево царскому величеству, что он великий государь учинился отца своего великого государя на его царском превысочайшем престоле Росийского царствия. Да царскому же де величеству велел балхинской царь ведомо учинити, что вь Юргенской земле он Абыл-Газы учинился царем и доступил юрту отца своего юргенского царя Арап-хана внове, а прежде сего вь Юргенской земле был царем брат его Исфендияр царь, и Исфендияр царь умер своею смертью. А как де вь Юргенской земле был царем брат его Исфендияр царь, и он де Абыл-Газы царь в те поры жил в горах и по островам, от брата своего убегал. Да и про то де велено ему великому государю ведомо учинить, что в Балхе городе был || царем Надыр-Магаметь царь, а юргенским де да индейским людем в проезде [317] от него была большая шкота, грабеж и убойство. И в прошлом де во 154-м году летом юргенской Абыл-Газы царь писал к индейскому царю, что в прежних годех у прежних юргенских царей с ним с индейским царем был во всем мир и совет, и торговые их люди на обе стороны ездили с товары своими повольно, и вперед бы де ему юргенскому Абыл-Газыю царю с ындейским царем быть по тому же в миру и в совете, и торговым бы их людем вперед ездить с торги на обе стороны повольно, а на балхинского б царя велел он индейский царь с свою сторону войною послать своих индейских ратных людей, а он де юргенской царь з другую сторону на балхинского царя пошлет своих юргенских ратных людей. И индейской де царь посылал на балхинского царя сына своего с ратными своими людьми, и индейской де царевичь с ратными людьми город Балх взяли, а Надыр-Магаметь царь из Балха побежал в Кизылбашскую землю, и кизылбашские де люди ево встретили и повезли к шаху. И ныне де в Балхе сидит индейского царя сын || и сь юргенским с Абыл-Газыем царем живут они в миру и совете, и торговые люди с товары своими на обе стороны ездят повольно; а в Бухарской де земле сидит царем Абдазиз царь, и сь юргенским де Абыл-Газыем царем и с ындейским царем и с сыном ево, которой сидит в Балхе, живут они в миру и в совете. А от Бухарские де земли до Юргенча конною ездою 10 днищ, а Юргенчь от города Хивы в дву днищах, а Хива от Балха в 10-ти днищах, а Балх де город от Индейские земли от первого украинного города Кабыля в 15-ти днищах, а кизылбашской де украинной город Мары от Балха в 7-ми днищах. И отпущен де он посол Ших-Баба к великому государю от юргенского царя Абыл-Газыя с листом из города ис Хивы до Астарахани степью, и в Астарахань де к боярину и воеводам и к диаком от Абыл-Газыя царя лист с ним прислан, и тот де лист пришлет он в сьезжую избу к боярину и воеводам и к диаком завтро ноября в 8-м числе. || Да с ним же де с Ших-Бабою ис Хивы указал Абыл-Газы царь ехать к великому государю к Москве сыну ево Ших-Бабину Ша-Маметю, и он де Ших-Баба того сына своего Ша-Маметя отпустил в Астарахань наперед себя морем на караганской бусе. А товаров с ними ничего не послано, а степью де с ним отпущены ис Хивы царевы люди Пир-Маметь да Девлет-Маметь да ево посольские люди Елай да Досум, а даров де к великому государю от Абыл-Газыя царя с ним ничево не послано, потому что де на дороге в проезде грабят их калмыцкие люди. И ехал де он посол Ших-Баба с царевыми и со своими людьми всего 5 человек ис Хивы степью до реки Енбы 17 ден, а с ним де с Ших-Бабою было товаров ево бурметей и зенде-ней и азямов 2 таи, а по цене всего на 80 руб., и на Ембе де наехал он калмыцкого Далантая-тайшу с улусными ево людьми дворов з 200, и калмыцкой де Далантай-тайша его посла Ших-Бабу с людьми у себя в улусех остоновил, и он де посол Ших-Баба Далантай-тайше говорил, что он послан от юргенского царя к великому государю к Москве в послех с листом и он бы ево у себя не держал, отпустил бы ево в Астарахань [318] вскоре, и Далантай де тайша товары ево все у него взял на себя и держал ево посла с людьми у себя в улусех || 8 ден, а в 9-ой день отпустил ево Далантай-тайша из улусов своих в Астарахань, а за товары ево, что у него взял, хотел Далантай-тайша дать ему по цене лошадьми и животиною, и для де тово он Ших-Баба оставил у Далантай-тайши в улусе царева человека Пир-Маметя да своево человека Досума, а з достальными де людьми с царевым человеком з Девлет-Маметем да с своим сь Елаем сам третей из Далантай-тайшиных улусов приехал он вь Яицкой острожок в 5-й день, и едучи дорогою видел он за рекою Яиком у Лебяжья озера от Яицкого городка в дву днищех калмыцкие улусы дворов с 400, а которого тайши те улусы того он не ведает и в тех он улусех не был; а в Яицком де острожке жил он 3 дни и лошади свои, на которых он ехал, продал он в Яицком острожке повольно, потому что степью ехать в Астарахань не посмел, боялся воровских калмыцких людей и татар; и ево де посла Ших-Бабу да с ним царева человека Давлеть-Маметя да с ними же выходца ис калмыцких улусов юртовского татарина отпустил в Астарахань голова стрелецкой Степан Щукин в ясаульном стругу с стрельцами, || а тот де юртовской татарин ис калмыцких улусов вышел вь Яицкой острожок до ево послова приезду, а не с ним вместе приехал, и ныне де с ним послом в Астарахани людей 4 человека: сын ево Ше-Маметь, да царев человек Давлеть-Маметь, да ево пословых 2 человека Авез да Елай. А как де был он посол Ших-Баба у калмыцкого у Далантай-тайши в улусех, и он де слышел от Далантай-тайши, что прислан от государя с Москвы к ним калмыцким тайшам посланник Олферей Кудрявцев и живет де он у Мамсрень-тайши Дайчинова, а Мамсрень де тайша с улусы своими кочюет в Енбинских вершинах от Лаузан-тайшиных улусов скорою ездою в 15-ти днищах, а иные де тайши с улусы своими кочюют меж собою порознь улус от улусу днища по 3 и по 4, а не все вместе кочюют, а на чем де Олферей Кудрявцев с калмыцкими тайши договор учинил, про то он ни от ково не слыхал и сам он Оьферья не видал. Да от Далантая же де тайши слышел он, что в нынешнее в зимнее время ему Далантаю-тайше с улусы своими кочевать на Ембинском нижнем устье у моря || от Яицкого острожка в дву днищах, а Лаузан-тайша з братьею и с улусными своими людьми в котором месте ныне кочюет, и в которых местех ему зи[мо]вать, и под Астарахань калмыцкие люди для миру и торгу или войною приходить хотят ли или нет, про то он ни от ково не слыхал же. А к юргенскому де царю калмыцкие тайши присылают послов своих по часту для того, чтоб юргенские люди были с ними в миру и ездили б к ним в улусы, а их бы калмыцкие люди по тому ж ездили к ним для торгу повольно. И в Юргенскую де землю калмыцкие люди для торгу лошади и животину пригоняют, а в Юргенской земле покупают и возят к себе зендени и бязи, а юргенские де люди по тому ж к ним в улусы с товары ездят, а войною де калмыцкие люди в Юргенскую землю не ходят. И которые де юргенские люди с товары ездят в калмыцкие [319] улусы, и у тех де торговых людей товары калмыцкие тайши емлют на себя, а после того дают им лошадьми и животиною не по большой цене, а от черных де калмыцких людей грабежу никому юргенским людем нет. || А трюкменские де люди, которые кочюют от Юргенской земли к морю у Караганской и у Кабаклыцкой и у Сартыш[с]кой пристаней, в прежних годех бывали послушны у прежних у юргенских царей, а ныне де они трюкменцы юргенскому Абыл-Газыю царю не послушны, и юргенским людем на проездех чинят грабеж и убойство, а ссылаютца де они трюкменцы и подать дают калмыцким людем. И юргенской де Абыл-Газы царь до его Ших-Бабина в Астарахань отпуску за 4 месяца послал х калмыцким тайшам к Шункею да к Лаузану да к Мамсреню с товарыщи посла своего Кадыр-кула с тем, чтоб они тайши трюкменских людей отдали ему Абыл-Газыю царю а сами ими не владели, а будет они трюкменцов ему не отдадут и он де Абыл-Газы царь пошлет на них калмыков и на трюкменцов ратных своих людей и учинит их трюкменцов в послушанье у себя и в неволю, и тот де юргенской посол Кадыр-кул ис калмыцких улусов назад в Юргенчь при нем не бывал. || А которого де юргенского посла Эминь-Абыза в прошлом во 154-м году боярин и воеводы князь Борис Алексан-дровичь Репнин с товарыщи отпустили из Астарахани степью, и тот де Эминь посол в Юргенскую землю не бывал, а видел он его у калмыцкого Далантая-тайши в улусе, потому что Далантай де тайша животы ево все у него пограбил, а хочет ему за те ево животы в платеж збирать у улусных своих людей лошади и животину, а вскоре ль его в Юргенскую землю отпустит, того он не ведает.

Толмачил у роспросу толмач Лукашка Тимофеев.

ИАИ Акад. Наук СССР. Астраханские акты, акт 1646 г. ноября 7, на 9 сст. Печатается по подлиннику, а первый, сохранившийся сстав — по копии середины XIX в. Начало утрачено.