Во второй половине XIX в. Казахстан вошел в состав Туркестанского генерал-губернаторства, образованного по июльскому 1867 г. указу⁵⁸. Тогда же был принят «Проект положения об управлении Семиреченской и Сырдарьинской областями»⁵⁹.

Генерал-губернатор являлся одновременно и командующим войсками Туркестанского военного округа. Он наделялся правом ведения дипломатических отношений с соседними государствами.

Льготы, предоставленные городам Сергиополю, Капалу, Казалинску, Перовску, Туркестану, Чимкенту, Аулие-Ате, Ташкенту, Ходженту и Джизаку, распространялись только на русское население⁶⁰.

Управление делилось на областное и частное — по городам, селениям, волостям и аулам. Во главе областей стояли военные губернаторы, имевшие и гражданские полномочия. Так, в Семире­ченской области он был одновременно и наказным атаманом Семиреченского казачьего войска. Областное правление являлось коллегиальным учреждением, соединяло в себе права и обязанности губернского правления, казенной и судебной палат. Одновре­менно оно занималось административным делением и устройством территории, обнародованием указов и распоряжений правительства; служебными и отпускными делами административного аппарата области; выборами в низовую администрацию волостей и аулов; вопросами религии; принятием в подданство иностранцев; образованием, здравоохранением; административной ссылкой лиц и их возвращением; годовой отчетностью; сохранением порядка в области. Кроме того, областное правление вело учет земель, распределяло их между жителями, организовывало ярмарки и базары, собирало статистические сведения, взимало подати и сборы, а по судебным отделам — готовило к слушанию гражданские и уголовные дела, осуществляло переписку но судебным и следственным делам⁶¹

Уездный начальник, как уже упоминалось, имел административные и полицейские полномочия, следил за сохранением порядка в уезде, сбором подагей, за состоянием здравоохранения, торговли, собирал статистические сведения об уезде, в ряде городов выдавал купцам и мещанам из русских торговые документы⁶².

Волостные управители и аульные старшины избирались среди кочевников на три года. На эти должности мог быть избран каждый, «кто пользуется уважением и доверием народа, не опорочен по суду, не находится под следствием и имеет от роду не менее 25 лет» (§ 88 Временного положения). В каждом ауле хозяева 10 кибиток избирали выборного, а сход этих выборных — аульного старшину и его кандидата. Для выбора волостного и его кандидата в каждой волости хозяева 50 кибиток избирали одного выборного, съезды этих выборных избирали волостного. Выборы производились путем баллотировки. Избранным считался тот, кто получил большинство избирательных шаров. Волостных утверждал в долж­ности военный губернатор, аульных старшин  уездный началь­ник. Военный губернатор мог в случае злоупотреблений и неисполнения обязанностей отстранить от должности волостных управителей, а уездный начальник — аульных старшин. Волостные управители имели полицейскую и распорядительную власть, наблюдали за порядком, соблюдением законов, вели сбор податей, выполняли указания уездных начальников, приводили в исполнение судебные решения и постановления народных судов. Волостные управители за неповиновение властям, драки могли подвергать виновных аресту до трех дней штрафу 3 рублей. Аульные старшины исполняли ауле те же обязанности, что волостные волости>⁶³.

Полицейская и распорядительная власть над оседлым населением в городах и селениях Сырдарьинской области сосредоточивалась в руках аксакалов, которые избирались сроком на три года и утверждались в своей должности военным губернатором. Выборы были аналогичны выборам среди кочевого населения. Города и крупные селения разделялись на кварталы, от каждого избирался один аксакал, имевший те же права и обязанности, что и волостной управитель у кочевников.

Управление в казачьих селениях Семиреченского казачьего вой­ска определялось особым «Положением».

В Семиреченской и Сырдарьинской областях действовали три вида суда: военный, суд на основании общих законов империи и суд народный. В сырдарьинских городах и селениях создавались общественные хозяйственные управления из 3—5 выборных членов. Они избирались на три года одновременно с аксакалами и утверждались уездными начальниками или ташкентским городским начальником. Это был совещательный орган управления, призванный вести раскладку сборов и податей, заниматься общественным хозяйством.

В Семиреченской и Сырдарьинской областях кочевое население платило кибиточный сбор — по 2 рубля 75 копеек с кибитки; а оседлое — поземельные сборы и налоги (харадж и танап). Харадж устанавливался в размере десятой части урожая, танап — в зависимости от вида и сорта земледельческих продуктов.

В Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областях кочевое и оседлое население платило разные виды налогов. Кроме кибиточной подати в 3 рубля, кочевники отдавали по 50 копеек подводной повинности, а также выполняли земские повинности по содержанию чинов местного управления, ремонту и строительству дорог, поставляли лошадей для разъездов чиновников и военнослужащих.

С 1868 г. отменялся билетный сбор с кочевников и полукочевников, отправляющихся на заработки в города и селения за пределами Казахстана и Средней Азии, и устанавливался общий паспортный сбор.

В это же время в крае вводится новое судебное устройство, по которому действуют военный, народный и гражданский общеим­перский суды. Органами судебной власти являлись уездный судья, военно-судебные комиссии, областные правления, подчинявшиеся по инстанции Правительствующему Сенату. В кочевых и полукочевых районах Казахстана и Средней Азии появляется народный суд — с выборным бием, коим мог стать каждый, кто был не моложе 25 лет и не имел судимости. Выбранные утверждались губернатором, вместо жалованья они получали бийлык — десятую часть суммы, присуждаемой по иску. Суд биев проходил гласно, публично. Существовали три инстанции народного суда: единоличный суд биев; волостные суды биев; чрезвычайные съезды биев⁶⁴.

В 80-е гг. XIX в. произошли некоторые изменения в системе управления краем: в июле 1881 г. упраздняется Оренбургское гене­рал-губернаторство, а главное управление Уральской и Тургайской областями переходит к Министерству внутренних дел; менее чем через год ликвидируются Западносибирское генерал-губернаторство и Совет главного управления Западной Сибири и создается Степное генерал-губернаторство. Вводится должность степного генерал-губернатора, которому подчиняются Акмолинская, Семипалатинская, Семиреченская области (последняя передана из ведения туркестанского генерал-губернатора). Эти области управлялись на основании временных постановлений 1867 — 1868 гг., не получивших законодательного утверждения⁶⁵.

Согласно принятому в 1891 г. «Положению об управлении Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областями», во главе областей стал степной генерал-губернатор. Ему принадлежала распорядительная власть, право утверждать должностных лиц, проекты и сметы на строительные работы — до 20 тыс. рублей, а также высылать неблагонадежных в Сибирь на срок до пяти лет.

Местное управление возглавляли военные губернаторы и областные правления. Уездами управляли уездные начальники, назначенные степным генерал-губернатором, а в Уральской и Тургайской областях — военные губернаторы, которые приравнивались к уездным исправникам и управляли сельским населением на правах уездного по крестьянским делам присутствия, контролировали решения волостных, аульных и сельских сходов, налагали на виновных арест до семи дней и штраф до 15 рублей.

Города управлялись депутатами от городских обществ при уездных начальниках под наблюдением губернаторов и областных правлений; здесь функционировали полицейские управления, а в более мелких городах — приставства и полицейские команды из вольнонаемных.

«Степное положение» 1891 г. ввело для кочевого и оседлого населения следующие подати и повинности. Сельские общества, образованные из русских, дунган и уйгуров, за отведенные им в надел государственные земли платили оброчную подать наравне с государственными крестьянами — по количеству используемой земли. Раскладка причитавшейся с каждого сельского общества суммы между ее членами производилась на сельских сходах⁶⁶.

В кочевых районах кибиточная подать собиралась волостными управителями и аульными старшинами. Они составляли списки кибитковладельцев, которые затем проверялись уездными начальниками, областными правлениями. Назначенная сумма кибиточной подати на волость распределялась между аульными обществами волостным съездом, а в аулах — аульными съездами с учетом благосостояния каждого⁶⁷.

Значительно возросли земские сборы. На средства населения содержались полицейско-административный аппарат на местах, земские учреждения, школы, больницы, пожарная охрана; сюда же были отнесены содержание и ремонт дорог, мостов; подводная и почтовая повинности и т.п. Земские повинности несли кочевое население, а также сельские общества, владельцы недвижимого имущества в городах, владельцы фабричных и заводских помещений и т.д.

По «Степному положению» в областях учреждались общеим­перские суды⁶⁸, действовавшие по общегосударственным законам, и суды биев, руководствовавшиеся нормами адата — обычного права. Общеимперские суды включали в свой состав мировых судей; окружные и мировые суды являлись высшей инстанцией судебной власти в областях. Мировые судьи, появившиеся в Казахстане в 1886 г., назначались и смещались Министерством юстиции после согласования со степным генерал-губернатором. Они существовали во всех уездах областей и в городах Семипалатинске, Верном, Уральске, решая все уголовные дела и пользуясь широкими полномочиями при рассмотрении гражданских дел.

Суд биев был единоличным и коллективным, когда решение дела выносилось на волостные или чрезвычайные съезды биев.

Значительная перестройка судебных органов в крае произошла на основании «Временных правил» (от 2 июля 1898 г.) о применении судебных уставов 1864 г. в Сырдарьинской, Самаркандской, Ферганской, Семиреченской, Акмолинской, Семипалатинской, Уральской и Тургайской областях. Были определены полномочия мировых судей, съездов мировых судей, окружных судов, судебных палат и верховного кассационного суда — Правительствующего Сената. В этих областях окружной суд рассматривал «подведомственные» ему уголовные дела с участием присяжных заседателей=69. Некоторые уточнения делались и в отношении суда биев.

В 1910 г. началась подготовка нового судебного устройства в Туркестанском и Степном генерал-губернаторствах, но до 1917 г. его так и не удалось осуществить⁷⁰.

Казахстан и Средняя Азия накануне Октября 1917г. оставались административно расчлененными между Степным и Туркестанским генерал-губернаторствами, имели весьма существенные различия в административном и судебном устройстве.

Образованная в 1865 г. Туркестанская область входила в состав Оренбургского генерал-губернаторства, через два года она преоб­разовывается в самостоятельное Туркестанское генерал-губер­наторство, включавшее в себя две области — Сырдарьинскую с центром в Ташкенте, где находилась резиденция генерал-губернатора, и Семиреченскую — с центром в городе Верном. В 1876 г. Ферганская область учреждается из южной части Кокандского ханства; на следующий год — Самаркандская область из Зеравшанского округа. Возникшая в 1881 г. Закаспийская область до 1890 г. входила в Кавказское наместничество, а затем перешла в ведение Туркестанского генерал-губернаторства. К последнему административно относились также Ферганская и Самаркандская области. Первая включала в себя Маргеланский, Андижанский, Кокандский, Наманганский и Ошский уезды, вторая состояла из Самаркандского, Джизакского, Катта-Курганского и Ходжентского уездов. Закаспийская область делилась на уезды: Асхабадский, Красноводский, Мангышлакский, Мервский и Тедженский.

Административно, как в Сырдарьинской и Семиреченской об­ластях, уезды делились на волости, волости — на аксакальства, а в кочевых районах — на аульные общества⁷¹.

В Ферганской области, за исключением Ошского уезда с киргиз­ским населением, преобладало узбекское население. В Самарканд­ской области проживали узбеки и таджики, в Закаспийской — туркмены. Русское население селилось в основном в городах и вдоль линий железных дорог.

На территории Туркестанского генерал-губернаторства действовало четыре «Временных положения об управлении». Сырдарьинская и Семиреченская области управлялись по «Временному положению» 1867 г.; Зеравшанский округ имел «Временное положение», разработанное генералом Кауфманом в 1868 г.; Амударьинский отдел управлялся по «Временным правилам» 1874 г., а Ферганская область — по проекту 1873 г. И лишь с 1886 г. начала действовать единообразная система, утвержденная Государственным советом и императором России: устанавливались основные начала судебной системы, систем землевладения и землепользова­ния, налогообложения, политико-административного устройства.

Особенностью этого края было и то, что его администрация подчинялась не Министерству внутренних дел, а Военному министерству. Туркестанский генерал-губернатор совмещал функции военного и гражданского управления, при нем состоял помощник и особый совет из гражданских и военных чинов. Исполнительным органом являлась канцелярия, имевшая три отделения: 1) по вопросам управления и личного состава; 2) по земельным вопросам, налогам, по делам строительства, связи, просвещения и медицины; 3) по финансам, статистике, землям, вакуфному имуществу, по контролю за иностранными подданными.

Особым отделом канцелярии был дипломатический, занимавшийся решением вопросов, связанных с российским протекторатом над Бухарой и Хивой.

По всем основным параметрам системы административного управления Туркестанским и Степным генерал-губернаторствами совпадали. Новшеством было введение в Туркестане уездных участков и должностей участковых начальников из местных военных и представителей военной администрации. Туркестанская административная система относится к типу военно-народного управления. В оседлых селениях, кочевых аулах, в участках продолжало действовать традиционное управление, основанное на правилах и законах адата и шариата. Сохранялся также народный суд, который осуществлял свои функции среди кочевников на основе обычного права, а среди оседлого населения — на основе мусульманского религиозного права. Однако судьи — казии и бии — стали избираться на съездах выборщиков на три года и утверждаться военными губернаторами областей. Решения судей контролировались уездными начальниками и участковыми приставами. Истец в народном суде оплачивал судебные расходы: мирзе (писцу), получавшему от 10 до 12 копеек за каждое рассмотренное дело, и есаулам (судебным приставам) — по 25 копеек⁷².

Областные правления, являясь исполнительными органами власти, находились под контролем военных губернаторов; это был новый тип административного устройства, привнесенный в Среднюю Азию. Они ведали вопросами землевладения, землепользования, водопользования в оседлых и кочевых районах генерал-губернаторства, устанавливали и собирали налоги, контролировали ра­боту уездной городской и сельской администрации, судов, занимались проблемами городского хозяйства.

Города Туркестанского и Степного генерал-губернаторств в отличие от городов Европейской России не пользовались правом самоуправления. В 1877 г. исключение в этом отношении было сделано лишь для Ташкента: здесь действовало городское положе­ние, по которому избиралась городская дума, состоявшая из городского головы и гласных. Но только одна треть гласных избиралась от «азиатской», а две трети — от «русской» части города. При этом в выборах проявлялись ограничения по этническому, имущественному и образовательному признакам: так, например, гласными могли быть только представители купечества, из предпринимательской среды и интеллигенции.

Сельские местности генерал-губернаторства делились на участ­ки, кишлаки и аулы. Волости управлялись волостными, аулы и кишлаки сельскими старшинами. Низовая администрация избира­лась на три года. Выборы проходили на съездах выборщиков от волостей, а в кишлаках и аулах — с участием всех жителей, имевших право голоса. На волостные съезды направлялось по одному выборщику от каждого из 50 хозяйств⁷³.

К моменту перехода под протекторат России Бухарское ханство занимало около 200 тыс. км² и насчитывало до 3 тыс. жителей. Населявшие его узбеки в основном проживали в долинах рек Зарафшана, Кашка-Дарьи, Сурхан-Дарьи; таджики обитали в горных районах Дарваза, Каратегина, Бальджуана и Куляба; турк­мены — в районах Чарджоу, Карши, Керки и по правому берегу реки Аму-Дарьи.

Находясь с 1868 г. под протекторатом России, Бухарское хан­ство сохраняло традиционное административно-территориальное деление. Оно включало бекства-вилайеты: Кермининский, Чарджуйский, Зияутдинский, Нуратинский, Хатырчинский, Китабский, Шахрисабзский, Чиракчинский, Яккабагский, Гузарский, Байсунский, Каратегинский, Денауский, Гиссарский, Дарвазский, Бальджуанский, Шугнано-Рушанский, Кулябский, Кургантепинский, Кабадианский, Ширабадский, Келифский, Керкинский, Бурдалыкский, Кабаклынский, Каршинский и Наразымский. Бухара и ее пригородные земли составляли самостоятельную административ­ную единицу. Бухарский эмир правил ханством, опираясь на мусульманское духовенство, земельную аристократию и купечество Он считался верховным главнокомандующим армии, состоявшей из сарбазов (солдат).

Во главе государственного управления Бухары стоял первый министр ханства — кушбеги. Ему принадлежала вся административно-распорядительная власть. Он контролировал работу финансовых органов, наблюдал за сбором хараджа и зякета. У куш-беги в подчинении были диван-беги, ведавшие сбором хараджа — поземельной подати, и зякатчи-калон, собиравшие налог со скота. Важной статьей государственного дохода была аминана — пошлина на экспортируемые товары. Особой статьей доходов бухарской служилой знати стал пешкаш — подношения в виде подарков. Практиковалась также продажа эмиром должностей — беков, амлякдаров, казиев и раисов. Беки управляли вилайетами, назначались и сменялись по представлению куш-беги. Амлякдары возглавляли тумены — административно-податные единицы; они также назначались и смещались эмиром по рекомендации куш-беги.

В Бухарском ханстве 90% населения были сельские жители⁷⁴. Они составляли костяк армии эмира, делившейся на пехоту, конницу и артиллерию. Во главе конницы и артиллеристов стоял топчи-баши — начальник артиллерии. Охрану порядка в городах осуществляли миршабы — полицейские. Солдаты получали жалованье в размере одной тилли, на эти скудные деньги им надо было кормиться и одеваться. Чтобы хоть как-то содержать семьи, солдатам разрешалось заниматься земледелием и мелкой торговлей.

В результате заключенного в сентябре 1873 г. нового договора о протекторате Бухарское ханство хотя и попало под более жесткий, чем прежде, контроль империи, но сохранило много льгот и привилегий. Назначенный особый представитель России не имел полномочий вмешиваться во внутренние дела ханства, за ним оставалось лишь право контроля над внешней политикой, военным и внешнеторговым положением ханства.

Возглавлял Бухарское ханство по-прежнему эмир, чье имущество не было отделено от государственного, что давало ему большие преимущества. Сохранился и громоздкий аппарат государственного управления.

Высшая административная власть в Бухарском ханстве осталась в руках куш-беги, который управлял всеми хозяйственными и гражданскими делами. Ему подчинялся младший куш-беги, ве­давший финансовой частью, и чиновники — диван-беги, стоявшие во главе областей.

Верховный военачальник — войсковой топчи-баши — являлся одновременно и начальником гарнизона столицы. Основными родами бухарского войска была конница и иррегулярные отряды из нукеров — служилых людей. В мирное время они освобождались от налогов, а в военное — должны были нести службу в полном вооружении, с боевым конем. Войско делилось на сотни, десятки. Командиры сотен получали за службу от эмира танхо — земельные поместья, нижние же чины получали от государства в военный период только лошадей, зерно для продовольствия, одежду и небольшие денежные суммы. При эмире постоянно находился военный отряд из конницы и пехоты.

В XIX — начале XX в. в связи с железнодорожным строительством и активной миграцией населения из Европейской России, Украины и Белоруссии в Бухарском ханстве возникают поселения европейского типа и небольшие города: Новая Бухара, Чарджуй, Термез и Керки. Эти населенные пункты имели самостоятельную систему административного управления. В них действовало «Положение об управлении Туркестанским генерал-губернаторством» 1867 г. Бухарские власти не имели права вмешиваться в их внутренние дела. Все должностные лица этих населенных пунктов назначались туркестанским генерал-губернатором.

Согласно «Правилам об управлении, хозяйстве и благоустройстве поселений близ железнодорожных станций Чарджуй и Новая Бухара» от 23 июня 1888 г., российский представитель пользовался в этих поселениях такой же административной властью, что и военные губернаторы. В Новой Бухаре была введена должность начальника города, полномочия которого распространялись и на русских подданных города Старая Бухара и селений вдоль железной дороги между станциями Фараб и Каттакурган. Чарджуй, Термез и Керки управлялись российскими начальниками, имевшие равные права с уездными начальниками Туркестанского генерал-губернаторства⁷⁵

Особый статус был и у воинских гарнизонов, размещенных в Бухарском ханстве. Войска находились у города Керки и в погра­ничном укреплении Термез. Они контролировали афганскую границу. На пограничной линии от города Керки до Дарваза располагались посты пограничной стражи особой Аму-Дарьинской бригады и таможенные посты, регулировавшие торговлю России с государствами Востока.

В 1885 г. в Бухаре создается «Российское императорское политическое агентство», выполнявшее функции посольства. Через политического агента как официального представителя России в ханстве осуществлялись все связи Ташкента и Петербурга с бухарским правительством. Ему также поручался контроль за русско-афганской границей: он следил за соблюдением условий договора, заключенного между двумя государствами в 1873 г., за беспошлинным провозом российских товаров через зону протектората в соседние восточные государства, регулировал взаимоплатежи российских и бухарских торговцев, обеспечивал оплату исков по векселям, предъявляемым российскими подданными, осуществлял судебные функции, связанные с интересами российского купечества в ханстве.

В созданной судебной комиссии, состоявшей из российского политического агента и куш-беги, решались по взаимному согласию сторон уголовные и гражданские дела, возникавшие между российскими и бухарскими подданными.

В конце XIX в. прерогативы политического агента претерпевают изменения в связи с организацией русского суда в Бухарском ханстве. Его судебные права были несколько ограничены в резуль­тате введения института мировых судей, решавших дела российских подданных.

В 1873 г. после покорения царскими войсками Хивинского ханства был заключен мирный договор, по которому ханство стало протекторатом России. Для контроля над деятельностью хана создается Диван в составе 7 человек: 4 представителя российской администрации и 3 представителя хивинской стороны (хан, диван-беги и мехтер). Решения Дивана, возглавлявшегося ханом, утверждались туркестанским генерал-губернатором, который также назначал и смещал членов Дивана. После образования Аму-Дарьинского округа Диван упраздняется. В 1874 г. округ переименовывается в отдел с центром в городе Петро-Александровске. Возглавляет его российский военачальник в звании офицера^.76

В 1887 г. принимается «Положение об управлении Туркестанским краем», по которому Аму-Дарьинский отдел вклю­чается в состав Сырдарьинской области, его начальник приравнивается к уездному начальнику, но с сохранением особых полномочий. Он остается начальником войск отдела и в военных делах подчиняется туркестанскому генерал-губернатору, являясь также дипломатическим представителем России в Хивинском ханстве.

Внутреннее управление после заключения договора о протекторате осталось без изменений. Во главе Хивинского ханства оставался хан с наследственной властью, хотя его права и были урезаны Диваном и начальником Аму-Дарьинского отдела. Управление осуществлялось через дворцовых чиновников и высших духовных лиц. Главным сановником был куш-беги, «заведовавший» оседлым населением южной половины ханства. За ним следовал мехтер, которому подчинялось оседлое население северной части страны. Важной являлась также должность диван-беги; управлявшего государственной канцелярией.

В Хивинском ханстве сохранилось также прежнее деление на округа, во главе которых стояли хакимы — правители, а иногда казии — судьи. Земли вокруг городов по правую сторону Аму-Дарьи освобождались от уплаты налогов и передавались в управление членам ханской семьи.

Управление городами Хивинского ханства находилось в руках хакимов, их помощников — юзбаши (сотников) и кедхудо (старост).

В селениях функция управления осуществлялась аксакалами, в обязанности которых входил сбор податей с оседлого населения, решение мелких административных вопросов и наблюдение за поведением жителей. Ирригацией в сельской местности ведали мирабы.

Особая система управления существовала у кочевников. Населявшие ханство казахи, туркмены, каракалпаки не подчинялись хакимам — они управлялись своими родоплеменными старшинами: у туркмен — беками и вакилями, у казахов и каракалпаков — биями, стоявшими во главе отдельных родов. Объединениями родов руководили аталыки, которые подчинялись бекляр-беги ханским чиновникам.

Полицейская власть сосредоточивалась в руках миршабов, выполнявших полицейские функции в ночное время, когда кончались базары и закрывались ворота городов.

Сохранялось в ханстве и свое войско. Регулярная армия, насчитывавшая 1500 человек, в мирное время охраняла ханскую семью. В период войны собиралось народное ополчение, которое состояло из нукеров (всадников и пехоты), а также особое подразделение из конных туркмен. Регулярную армию возглавлял есаул-баши. Назначенные ханом командиры народного ополчения не были профессиональными военными⁷⁷.

В ханстве и под протекторатом России большую роль продолжало играть исламское духовенство. К служилой его части относились: шейх-уль-исламы, казии, раисы, муфтии, мударрисы, имамы и др. Существовал также институт неофициального духовенства — дервишеские шейхи, которые возглавляли мюридские организации, имевшие большое влияние на сельское и городское население.

Сохранялся здесь и местный суд. Верховный судья — кази-калян — назначался ханом, как и остальные судьи в государстве. Судьи выполняли также нотариальные функции, заверяли печатями имущественные сделки, наследственные дела. Им были поручены надзор за вакуфным имуществом и опека за малолетними и неправоспособными наследниками. Судьи не состояли на содер­жании у хана, а жили на денежные сборы за совершение юридических актов. Они решали дела по шариату — мусульманскому религиозному праву, основанному на Коране и сборниках судейских решений. Приговор был окончательным и не подлежал апелляции. Судья в процессе выслушивал свидетелей, при этом показания двух женщин приравнивались к показаниям одного мужчины. Он выносил приговор немедленно и тут же приводил его в исполнение. В качестве мер наказания применялись штрафы, тюремное заключение, наказание палками, отсечение рук или ног. Предварительное следствие, как и защита обвиняемого, отсутствовало. Смертная казнь совершалась только с разрешения хана. Должности судей в городах выполняли казии, подчинявшиеся верховному судье. В кочевых районах судебные функции выполняли также казии. Некоторые племена имели своих казиев, например, каракалпаки решали свои судебные дела в Чимбае, если они касались межродовых отношений. Судебные наказания тоже были суровыми: отсечение головы, избиение палками, отрезание носа.

Вторым лицом после верховного судьи в ханстве был раис — начальник; он надзирал за поведением жителей, выполнением ими постановлений шариата и осуществлял функции торговой инспекции. Раис по спискам проверял посещение прихожанами обязательных пятикратных молитв; на рынках контролировал правильность купеческих мер и весов. При обнаружении нарушений виновные наказывались плетью, а у торговцев изымался товар⁷⁸.

Таково было политико-административное устройство двух крупных государственных образований Средней Азии — Бухарского и Хивинского ханств — вплоть до Октябрьской революции 1917г.

Примечания к главе VII

⁵⁸ Бекмаханова Н.Е. Многонациональное население Казахстана и Киргизии в эпоху капитализма. С. 80—84.

⁵⁹ Материалы по истории политического строя Казахстана. Т. 1, док. 117, док. 116.

⁶⁰ Т ам же, док. 11—13.

⁶¹ Т ам же, док. 14—41.

⁶² Там же, док. 42-79

⁶³ Там же, док. 80-115.

⁶⁴ РГИА РФ ф 1291, 82, 1868 г ., д 6,л.13—15.

⁶⁵ Бекмаханова Н.Е. Многонациональное население Казахстана и Киргизии в эпоху капитализма. С. 66—84.

⁶⁶ Материалы по истории политического строя Казахстана. Т. 1, док 128, 149 152; ПСЗ-3. Т II. № 7475.

⁶⁷ Материалы по истории политического строя Казахстана. Т 1, док 137—168.

⁶⁸ Т ам же. Т 1, док. 125; ПСЗ-3. Т. VI. 3814

⁶⁹ Материалы по истории политического строя Казахстана. Т. 1, док. 129

⁷⁰ Т ам же. Док. 133—136.

⁷¹ История Узбекской ССР. Ташкент, 1956. Т. 2, кн. 2. С. 100—101.

⁷² Нарбаев Н. Б. Россия и Евразия: проблемы государственности. М., 1997. С. 28—126.

⁷³ Т ам же. С. 104—105.

⁷⁴ Терентьев М.А. История завоевания Средней Азии. СПб., 1906. Т 2. С 60 80, 251— 263, 267—270, 281—284; Искандеров Б.И. Восточная Бухара и Памир в период присоединения Средней Азии к России. Сталинабад, 1960 С. 190—194; Халфин Н.А. Присоединение Средней Азии к России. М., 1965. С. 330—335.

⁷⁵ История Узбекской ССР Ташкент. Т 1, кн 2. С. 139—141.

⁷⁶ Т ам же. С. 145—147.

⁷⁷ Т ам же. С. 32—33.

⁷⁸ Вестник Европы. СПб., 1904. Сентябрь С. 106—109.

ДАЛЬШЕ > > > Глава VIII ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ ОКРАИН РОССИИ. Протектораты.

ИНСТИТУТ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ РАН Москва «Славянский диалог» 1997

Полная версия книги находится на сайте Историческая страница Орска проект Раковского Сергея