Нрав и вид Узбеков.

Узбеки вообще умны, приятны и остры в разговорах; в предприятиях своих тверды и решительны; нраву прямаго и презирают искательство, обман и ложь; духу воинственнаго; буйство предпочитают мирной жизни и занимаются военными доспехами и наездничеством. Они крепкаго и виднаго телосложения, росту большаго и сильны; лица смуглаго с некоторою калмыковатостью, но довольно приятнаго; глаза не большие и взор проницательной; волосы на бороде черные. Жизнь ведут безпечную и ленивую; презирают все сословия и состояния кроме военнаго; сами же хотя и хорошие наездники, но более на словах воины и не охотно пускаются в дальныя военныя предприятия; но раз уже в деле — неутомимы, отважны и смелы. — Вообще они необычайно здоровы и даже тучны и весьма многие переживают столетие. [124]

Одежда их состоит из 3 х или 4 халатов на вате, которые надевают один сверьх другаго, даже и в самые жаркие дни. Халаты сии сделаны из шелковой полосатой материи и по большой части лиловаго цвета. — Рубашки их одного покроя с Русскими т: е: с косыми воротниками, зимой делаются оне на вате также как и шировары, сверьх которых надевают большия желтые сапоги с острыми носками и высокими каблуками. — Голову они бреют и носят высокую черную шапку из бухарских мерлушек, под коей надевают еще ермолку одного цвета с кафтаном. — Туркмены носят большею частью халаты из желтоватой армячины, сделанной из верблюжей шерьсти. — Богатые люди носят суконные кафтаны; но сие весьма редко. Вообще они любят сидеть с босыми ногами, и лучшее угощение гостю предложить ему скинуть сапоги. — В зимние походы Узбеки надевают тулупы и сверьх оных вместо бурки укутываются в войлоки, на подобие бурок выкроенные.

Вооружение Хивинцев принадлежащее к их одежде состоит из сабли и ножа, которые они никогда не снимают; разве тогда только, когда ходят к начальникам своим.

Женщины.

Женщины их очень красивы, хотя и у них лица несколько калмыковаты; взор их проницателен, лице смуглое но при всем том весьма приятное; одежда их странная и вообще оне закрываются.

Хивинцы как и все Азиатцы очень ревнивы. Жены [125] их содержатся в гаремах; они составляют главное их занятие и часто бывают поводом различных распрь и жестоких убийств. — Никто даже самый ближайший родственник не смеет вступить в ту тайную и не проницаемую обитель, где жены осуждены проводить плачевную жизнь свою, среди скуки и строгаго уединения. Наложницы сии суть невольницы и по смерти хозяина, сын его продает их кому захочет.

Воспитание детей.

Воспитанием детей Хивинцы почти не занимаются; попечение родителей во всех возрастах знаменуется лишь частыми побоями за всякую малость, и потому сыновья не имеют к ним настоящаго почтения, и готовы в досаде кинуть в отца или мать камнем. На нравственность их не обращают ни какого внимания, и учат их лишь строго исполнять обряды веры, а иногда обучают и грамоте. — Двенадцати или тринадцати летний мальчик, оставленной на своей воле образуется опытностью, и в сии годы отец берет его к себе в слуги; он исправляет в самой точности должность сию до восьмнадцати лет, после чего он его женит. Довольно часто случается, что молодой человек до женидьбы вовсе не видал невесты своей.

Рабство в котором молодые люди сии содержатся родителями, когда уже достигли порядочнаго возраста почти неимоверно; они не смеют ни сесть перед отцем, ни есть с ним вместе, и ниже всякаго слуги. Напротив того обращение Узбеков с слугами своими совершенно иное: они сидят с ними вместе а иногда даже и едят из одной чаши, но в таком только случае [126] когда слуги сии сами Узбеки, а не иностранцы и не невольники.

Скупость Узбеков.

Они необыкновенно скупы; деньги свои хранят в тайне и часто даже зарывают в землю; вероятно опасаясь прослыть богатыми и подвергнуться насилию Хана.

Гостеприимство Узбеков.

Хотя они и гостеприимны, но скупость их помрачает сию добродетель; они не откажут в угощении, но сделают оное как можно умереннее; и дабы вознаградить сей малой убыток или расход, на следующие дни себе во многом откажут и даже стараться будут найти обед у соседа.

Пища Узбеков.

Хотя они не насытны и жадны там где сие им ничего не стоит, дома же напротив того очень умеренны; любимое их кушанье плов, или густая каша из сарачинскаго пшена; но и сию простую пищу употребляют довольно редко, и обыкновенно питаются малым количеством пшеничнаго хорошаго хлеба и похлебкой из варенаго молока, голушек и немного баранины. — Кушанье сие называется у них Мустафи. — Когда же хотят кого хорошо угостить, то прибавляют к сему жирный суп и баранину без масла на угольях жареную. — Они не гнушаются верблюжьим и лошадиным мясом и часто в странствиях своих употребляют в пищу усталых животных сих.

Хивинцы чрезвычайно лакомы; они любят сахар и конфекты и едят оныя с большею жадностию до насыщения вместо хлеба, но тогда только когда лакомство сие не стоит им издержек; в противном случае, [127] даже богатой человек не решится иметь хотябы не много сахару и употреблять оной.

Узбеки гнушаются всех крепких напитков и презирают пьянство; но между Сартами и Кызил Джилами порок сей довольно обыкновенен; они в пьянстве находят удовольствие и не знают оному меры.

Чай есть самое обыкновенное и любимое питье Хивинцев; они варят его очень крепко в бронзовых чайниках и уверяют что метал сей придает ему лучший вкус. Чай пьют они без сахару и почти целый день безостановочно. Вываренные чайные листы не бросают, но тотчас после съедают. Пристрастие Хивинцев к сему напитку неимоверно; в странствиях своих они лучше согласятся претерпеть несколько дней голоду нежели быть без чаю; у них также в большом употреблении так называемой калмыцкой чай, которой варят с молоком, маслом и солью; чайная похлебка сия сначала довольно противна тому, которой ее никогда не употреблял.

Большое изобилие различных плодов в Хивинском Ханстве, доставляет жителям также приятную и лакомую пищу; они употребляют их во множестве и не чувствуют от сего никакого нездоровья.

Пища невольников и слуг самая бедная; последние довольствуются остатками от стола господ своих, на которые они с жадностью и с дракою мечутся. Невольники же довольствуются одним хлебным пайком получаемым от хозяев; но продавая часть онаго, для скопления денег для выкупу себя со [128] временем и на одежду, часто проводят целые дни без пищи, или кормятся подаянием и тем что могут украсть.

Хивинцы чрезвычайно нечистоплотны; они едят так как и все Азиатцы без ложек, вилок и ножей; частыя умовения их перед обедом и после онаго имеют только личину чистоты; они не брезгают самым отвратительным человеком исполняющим их обряды, а гнушаются опрятным, который не следует в точности их обыкновениям, и почитают его поганым.

Жилища.

В жилищах их нет ни полов ни окон; стульев и столов также не имеют а сидят на коврах и едят на земле собираясь в кружок около чаши с кашею. — Обычай сей общий всем сословиям начиная от Хана до нищаго; посуда их каменная и без всяких украшений; — иногда бывает деревянная привозная из Астрахани; чай же пьют из фарфоровых Китайских чашек; кухольную посуду употребляют чугунную.

Они едят два раза в день, первый раз вскоре после разсвета а второй перед захождением солнца. — Приступая к ястве читают обыкновенно молитву и гладят себя по бороде. Вообще обед их представляет зрелище смешное и отвратительное.

Они также страстно любят всякия пряности и душистыя травы. Перец и имбирь кладут иногда в чай, а опиум употребляют в разныя времена дня. Табак курит Бухарской из каллианов сделанных из тыкв, которой называют Чилим; иногда для [129] курения употребляют траву называемую Бенг, причиняющую сильную опьянелость не привыкшему к оной.

Жилища.

Жилища их самыя простыя и бедныя, большая часть народа кочует круглой год в войлочных кибитках, даже и богатые люди имеющие домы, живут в оных, по привычке своей к кочевой жизни; строения их не имеют ни какого наружнаго вида и сделаны из глины. Мазанки сии дешево обходятся, и делаются очень скоро; хотя они и непрочны но сохраняются довольно долго, потому что в той стране дожди очень редки. Жилища сии тесны, неопрятны, без света и без тепла, огонь раскладывается среди комнаты, а дым выходит в маленькое отверстие сделанное в потолке, затыкающееся на ночь сеном или рубищем платья. Знатные люди точно также живут, с той разницей, что ковры их богаче и стены бывают иногда внутри выбелены. — Домы не имеют крышек; потолки же камышовые или сделаны из хвороста. В большой части домов, семейство хозяйское и вся прислуга его помещаются в одной или двух нечистых комнатах без сеней.

Конюшни у них опрятнее жилья, ибо они охотники до лошадей; однакож корм дают им самой умеренной, но за то ни одно зерно и ни один клок сена не пропадают.

Здания.

Некоторыя мечети выстроены довольно хорошо; в числе оных должно упомянуть о мечети в самом городе Хиве находящейся; она отличается величиной и красотой своей; — купол ея покрыт гангаром яркаго берюзоваго цвета. Надгробные памятники у Хивинцев [130] довольно чисто и красиво построены, также и некоторые мосты. Жженый кирпичь на построения сии, сбирают они из развалин древних зданий. — Прочия строения их не значительны , водопроводы и водохранилища обделываются без всякаго искуства. Вообще все строится у них на короткое время, и непрочно; причиною сего неувереннность в собственности своей; — даже те предметы коих лучшая обделка могла бы служить им не для удовольствия в жизни, но для явных выгод таким же образом делаются. Они имеют при домах своих крытыя сквозныя галереи, в которых укрываются от несноснаго летняго жара.

Увеселения.

Главное увеселение и упражнение Узбеков есть охота с ястребами, коими они ловят Джейранов и разных птиц; с собаками же они мало охотятся и даже гнушаются и презирают полезное животное сие, называя его поганым. — Они также упражняются в наездничестве, в коем очень искусны. — Узбеки почти все вообще играют в шахматы; игра сия у них почти таже что и у нас с малым различием в рокировке царя и лодьи. Между ними есть некоторые, которые знают оную в совершенстве. Сверх того известны им Руские шашки, мельница и род шашечной игры называющейся Этелем. В оную играют в тридцать две шашки, которыя все одинаковаго достоинства и ставятся так как шахматы; ходы же их разнствуют от простых дамок только тем, что вместо того чтобы двигать вкось ими ходят прямо и в бок. [131]

Музыка.

Хивинцы любят также музыку; но они не понимают и не разбирают ни меры ни созвучия; для них шум главнейшее достоинство оной. Бубны, крик или лучше сказать рев одного человека, который из сил выбивается чтобы петь диким, громким и охриплым голосом, гораздо пленительнее согласия мусикийских орудий. ⁴⁶ У них никогда два голоса не поют вместе и они более обращают внимания на слова певца, которыя обыкновенно избраны из стихотворений лучших сочинителей.

Мусикийския орудия их состоят из двух струнной балалайки, сделанной на подобие Русской исключая ящика, которой имеет вид полушарья. Она строится в кварту и играют на ней пером или щепочкой. Другое орудие у них у потребляемое есть гудок четырех струнной чрезвычайно неприятнаго звука; на нем играют смычком и держут как виолончель упирая в землю стержнем, приделанным к нижней части онаго. — Узбеки презирают музыкантов и играющих в разныя игры, говоря что занятия сии недостойны звания военнаго человека и принадлежат роду людей созданному для увеселения других. — Иные даже называют музыку поганою и предпочитают просиживать целые дни руки сложа в бездействии чем заниматься оною. [132]

Вероисповедание.

Узбеки как и прочия племена населяющия Ханство, исповедывают закон Магомета по обряду Суннитов, признавая единство Бога, и Магомета за последняго и величайшаго из его пророков, низпосланнаго для утверждения на земле правоверия. Исповедание сие слишком известно чтобы о нем распространятся, я упомяну только о некоторых обрядах и предразсудках, свойственных Узбекам.

Расколы магометанской веры, Шииты и Сунниты, породили непримиримую вражду между исповедующими оныя, и причиною что Персияне, исповедания Шиитов, непримиримы во вражде с народами, населяющими всю Среднюю Азию и которые вообще исповедуют закон Сунны.

Хивинцы исполняют с большою точностью все молитвы законом установленныя, заменяя только ночную молитву другой вечерней. — Все время их занятий распределено по временам молитв, которыя оне по навыку так хорошо знают что никогда не ошибаются. — Счет часов их как и у всех Мусульманов начинается от восхождения солнца, или от перьвой молитвы и кончается при последней. — Так как всякая молитва начинается умовением, то те Хивинцы которые проезжают по безводным степям в таком случае умываются песком. Вообще они чрезвычайно богомольны и во время моления ни что их развлечь не может. ⁴⁷ [133]

Сунниты во время моления складывают руки вперед Шииты же держат их врознь; Хивинцы говорят что неверные сии для того не складывают рук, чтобы не замарать платья кровью единоверцов, коей руки их обагряны. ⁴⁸

Они ненавидят Шиитов более Христиан, говоря что какое бы ни было учение наше, но мы строго онаго держимся, а Шииты по неосновательности своего учения и по беззаконию своему ежечасно нарушают свои постановления.

Мусульмане или правоверные а особливо Узбеки и Туркмены вменяют себе за благое дело, наносить Шиитам и более всего Персиянам всякое зло и вред, и с удовольствием проливают кровь их.

Каждый Персиянин захваченный ими в плен вынужден бывает силою последовать учению Суннитов и оставаться в неволе, как бы в отмщение за то что он прежде следовал противному для них учению Али.

В набегах своих на соседственныя земли, Хивинцы с жестокостью умерщвляют противников, и с радостью захватывают имущества единоверных даже им Туркмен; но по возвращении своем, постом, умовением и молитвами, очищают себя от убийств и [134] насилий, сделанных ими последователям веры своей; сии очищения составляют значительной доход их духовенству.

В Хивинском Ханстве никакия исповедывания нетерпимы кроме господствующаго; но Русские невольники находящиеся в Хиве, по твердости своей и приверженности к закону своему не переменяют онаго, и невзирая на строгое запрещение, не редко сбираются в уединенныя места для чтения молитв, и там в смирении и с сокрушенным сердцем, умоляют Всемогущаго о ниспослании благодати на отдаленное от них, но тем не менее возлюбленное Отечество, и о возвращении своем на родину ⁴⁹.

Способности, сила и трудолюбие Русских, даже в состоянии неволи, возродило к ним уважение их утеснителей; так что хозяева их ревностные Мусульмане, нарушают для них главное постановление свое нетерпимость других вер, и позволяют им ежегодно праздновать три важнейшия торжества: [135] рождение, крещение и воскресенье Христово, и на все время праздников сих, Россияне избавляются от всяких работ. — Тогда соотечественники наши, собираются по возможности вместе и предаются различным по обыкновению своему увеселениям, и в крепком напитке подобном нашей водке, которой сами составляют, ищут временнаго забвения своих горестей.

В Хиве есть также жиды, но они давно уже забыли веру свою и привязаны к закону Суннов не менее Хивинцев.

Каждому Мусульману позволено иметь в одно время только четыре жены, наложниц же сколько кто пожелает; в Хиве большая часть народа довольствуется одной и двумя женами; богатые же люди имеют их десятками.

Магометане поклоняются и часто призывают в помощь святых своих. — Узбеки имеют кроме сего еще собственных святых или Имамов. Гробницы их разсеяны по всему пространству Хивинскаго Ханства; но они не все одинаковым пользуются уважением. Туркмены поколения Иомуд, преимущественно почитают одного святаго, на гробе коего даже междоусобныя распри свои решают единой клятвой; не было примера что бы кто нибудь осмелился произнести оную ложно; ибо в народе есть предразсудок утверждающий что всякой произнесший на гробе сем ложь непременно умрет для наследования в будущей жизни вечных и ужасных мук.

Обряды веры Мусульманов весьма многочисленны; но Хивинцы редко или никогда не преступают оных. [136]

Способ гадания.

Брачные союзы заключают они только с одними единоверцами, и никто из них не посмеет взять супругу чуждаго закона, как то делают не редко другие Сунны. — Между узбеками таковой поступок был бы единогласно почтен за осквернение веры. Они называют раскольниками те народы Суннитскаго исповедания, которые сие нарушают; не сочетаются с ними браками и не молятся вместе.

Хивинцы занимаются тоже узнаванием будущаго. — Мудрецы их основывают предузнания свои на звездах. Простой же народ для гадания употребляет два средства.

Первое делается кураном, или другой какой книгою. — Гадатель прочтя молитву подносит книгу к голове, раскрывает оную и смотрит на вскрывшейся странице начальную букву первой строки; от оной обращается к седьмой строке, потом от сей вскрытой страницы переходит на седьмую, и отсчитав от начала семь строк замечает начальныя их буквы; а так как каждой букве народ приписывает различныя значения и свойства, то соображаясь с ними каждый гадатель и выводит пророческия заключения.

Второй род гадания производится лучеобразным расположением такого числа маленьких палочек, сколько имеется букв в Азбуке. Всякой палочке дают значение буквы; потом закрыв глаза бросают на сии палочки несколько других и судя по палочкам на которыя оне упадут, делают предсказания как выше сказано было по азбучным буквам. [137]

Понятия Узбеков о добре и зле.

Оставя суждения их о иноверцах и иностранцах, всякой вспыльчивой поступок называют они последствием посещения диавола, и говорят что человек должен удерживаться от всякаго деяния и даже слова, когда чувствует что диавол начинает владеть сердцем его. Изключая некоторых условных понятий зависящих от местных обстоятельств, они называют злом то что может вредить ближнему, а добром то что веселит сердце не делая ни кому зла.

Язык.

Язык, коим говорят Хивинцы есть Турецкой наречия называемаго Джагатай; он более походит на язык наших Казанских Татар, нежели на употребляемый простым народом в Персии. — В наречии сем есть много слов свойственных ему одному.— В оном переменяют часто буквы б на м, м на б, п на ф, ф на п, у на в, в на у; букву б употребляют перед словами начинающимися с о, изменяют д на т и употребляют часто гласныя э и французской и; писание же на сем наречии почти совершенно сходно с Турецким.

Узбеки говорят скоро и изменяют часто голос; не знавши языка можно думать слыша разговор их, что они друг другу в чем либо упрекают.

Просвещение Хивинцов.

Просвещение у Хивинцов весьма ограничено, у них очень мало людей умеющих читать и писать; однакож есть некоторые, которые сведущи в Арабском и Персидском языках, пишут и читают на оных, [137] сочиняют стихи, знают Астрологию ⁵⁰ и имеют сведения во врачебном искустве.

Знание в Астрономии.

Об Астрономии они почти никакого понятия не имеют; наука сия ограничивается у них наименованием некоторых замечательных созведий. Полярную звезду называют они Демур-Казык или железный кол, полагая что она есть материальная пята оси вращения тверьди. У них есть человек вычисляющий затмения по каким то палочкам и косточкам, которыя достал в Царьграде. — Практическое средство сие, коего теории он не постигает, поставило его в число мудрецов; Хан имеет его при себе. — Человек сей занимается также предсказыванием будущаго и очень гордится своими сведениями, полагая что знает все искуства и науки, а между тем не понимает даже причины затмений и полагает согласно с простым народом, что солнце или луна померкают от того, что сатана схватывает светила сии в когти, и что тогда для избавления оных должно смертным, шумом, криком, и стрельбой устрашить жестокаго врага и тем спасти светила сии от неизбежной погибели, без которой помощи непременно бы исчез день, и земля осталась бы на веки во мраке. — Они полагают однакож землю шарообразной, и поясняют себе сие, сравнивая ее с арбузом.

Врачебное искусство.

Врачебное искуство у них совершеннее других [139] наук, но и то в большом младенчестве. Они в лечении своем употребляют всегда средства противныя наружному виду болезни на пример: от жара лечат льдом, от озноба теплом, от разслабления горячительным средством и т. д. — Врачебное искуство у них наследственное; занимающиеся оным знают много простых средств которыя содержат в тайне также и целебныя свойства различных трав, и вообще очень искусно лечат раны. Хивинцы как и все Азиатцы любят лечиться и имеют большую доверенность к искуству Европейских врачей. — Стоит только показать им склянку и сказать что в ней лекарство, чтобы не иметь отбоя от больных. Они часто в болезнях своих прибегают к ворожеям. Вообще врачебное искуство у них еще в большом несовершенстве.

У всех Азиатцов славится какой то древний врачь родом Персиянин, его звали Локман. — Человек сей как и прочие нынешние мудрецы Востока славятся более иносказаниями, пословицами и притчами своими нежели искуством и мудростию. Я не знаю был ли Локман действительно искусным врачем, но достоверно только то, что в Азии прославляют его искуство, не говоря однакож о изцелениях им сделанных, а только повторяя следующее его сказание. — Он послал однажды слугу своего на торжище приказав купить души или жизни, буде оной не найдет, купить пол души, буде же сей не достанет то принести яду. — Слуга его [140] возвратился не нашедши ничего требуемаго его господином. — Сей последний объяснил ему приказание свое следующим образом. Душа есть мясо, ибо ничего не бывает столь питательнаго и не придает столько силы жизни как мясо; пол души есть яйцы, которыя бывают иногда вредны, а яд есть сыр, который вреднее всего для человека. — Странная притча сия возвела Локмана в число мудрецов Восточных.

Восточные врачи полагают что из четырех необходимых вещей для жизни, кровь и желчь суть нужнейшия, и что должно обратить наибольшее внимание на сохранение оных. — Они полагают что со смертью человека кровь исчезает или улетает, потому что не могут добыть оной из охладелаго трупа. — Кровопускание у Восточных лекарей очень употребительно, и есть самое действительное их средство. — Кровь пускают они часто из головы. — Кровопускания их бывают разнаго рода, иногда пущают они кровь делая множество насечек ножем по больной части тела.

Знание в Истории.

Ученые Хивинцы очень занимаются познанием древней истории Востока, и довольно сведущи в оной; но к сожалению примешивают везде басни, которыя затмевают истину.

Знание в Математики.

Об Математики они никакого понятия не имеют; цыфры их означаются буквами азбучными, так как наши славенския; некоторым только ученым известны десятеричной счет и употребление Арабских цыфров; впрочем ничего более не знают, и самая трудная для них задача написать число составленное из [141] нескольких сот тысячь; — они к сему имеют очень мало навыка; приложения же счета к четырем первым действиям арифметическим им совершенно не известны. — Они знают опытом или преданием некоторыя странныя свойства цыфр и задачи как то: вопрос летящих 300 гусей и пр.

Знания в землеописании.

Хивинцы окруженные со всех сторон обширными степями, весьма малое и неправильное имеют понятие о прочих странах. — Они знают только несколько по обстоятельнее о некоторых пограничных им Азийских землях, как то: о Персии и Бухарии; о последней судят как о величайшей в мире Державе и говорят что Греческое царство ⁵¹ было и есть обширнейшее, но Бухария еще несравненно более онаго.

О России имеют сведения только чрез купцов своих, Сартов, которые ездивши для торговли к нам слышали о разделении оной на пятдесять две губернии или области; из сих каждую уподобляют они Губернии Астраханской более всех им известной. Чрез Сартов также имеют они некоторое понятие о могуществе Российской Империи, но не постигают как одно владение может быть столь обширно, что заключает несколько морей и объемлет их Ханство с двух сторон, и потому почитают наши [142] пограничныя губернии за уделы, управляемые независимыми наследными Князьями и повинующимися белому Царю по своему произволу ⁵².

Хивинцы называют Астрахань Хажи-Терхан или Хажи безподатный; Оренбург, Енгикала или новая крепость; Гурьев городок, Сараджик или замочек.

Об Афганистане имеют они лучшия сведения. Индию также знают и называют Мултан ⁵³; им также несколько известно государство Коханское; Китай называют Чин и Чинимачин. — Хивинцы вообще называют Европу Франкистаном, или землей Франков а Европейцов Франками; Инглизами именуют они народ господствующий над морями.

Главное учение Хивинцов состоит в Богословии, знании Алкорана и Арабских писателей, преимущественно же тех, которые писали о философии. С некотораго времени они более на сей предмет обращают внимания и обучают детей своих чтению и писанию.

Летосчисление.

Я кончу главу сию показанием летосчисления Мусульман, принятаго следственно и в Хиве. — Начало сего летосчисления называется Эгирою, слово сие происходит от Арабскаго Гежира что значит бегство. — Магомет для предохранения себя от опасностей предстоящих ему в Мекке, принужден был удалиться [143] в Медину и с сего времени начинается у Магометан летосчисление.

Для удобнейшаго понятия Эгиры должно заметить: 1 е. Что год Магометанской веры состоит из двенадцати лунных месяцов, имеющих по переменно тридцать и двадцать девять дней, следственно во всем году считается триста пятьдесят четыре дня, 2 е. что тридцать таковых годов, составляют период в котором считается девятнадцать годов обыкновенных т: е: по триста по пятидесяти четыре дня, а одиннадцать годов считаются изобилующими т: е: имеющими по триста по пятидесяти пяти дней. Изобилующими годами считаются второй год, пятый, седьмой десятый, тринадцатый, шестнадцатый, восемнадцатый, двадцать перьвый, двадцать четвертый, двадцать шестый, двадцать девятый и так далее; остальные же как то: первый, третий, четвертый, шестой, восьмой, девятый и пр: суть обыкновенные. — 3 е. что лунный год Магометан одиннадцатью днями менее Грегориянскаго солнечнаго года из трех сот шестидесяти пяти дней состоящаго; следственно в тридцати двух полных годах Магометанских недостает тридцать два раза одиннадцати дней, или триста пятьдесят два дни и следовательно около одного солнечнаго года. И потому тридцать три года Магометанских составит тридцать два года Грегориянских, или близко того. 4 е. Наконец для избежания погрешностей в переводе нашего летосчисления на Магометанское и обратно, надобно заметить, что первый год Эгиры начался в [144] шесть сот двадцать втором году ⁵⁴ нашего летосчисления, в ночи с пятнадцатаго числа Июля месяца на шестнадцатое; второй год по этому начался в ночи с четвертаго на пятое число Июля шесть сот двадцать третьяго года; третий год, в ночи с двадцать третьяго числа Июня месяца на двадцать четвертое, шесть сот двадцать четвертаго года от Р. Х., и так далее отступая всегда одиннадцатью днями.

КОНЕЦ.

46. Хивинские послы в бытность свою в Тифлисе, удивлялись в наших оркестрах не созвучию, а виду и шуму некоторых орудий как то: барабана, треугольника и труб.

47. В бытность мою в Ильгельди не желая мешать приставам своим в молении, обыкновенно я удалялся. Юз-Баши человек коего качества описаны в моем путешествии всегда увещевал меня оставаться, говоря что Бог у всех народов один, и что различие в поклонениях ему не составляет существенной разницы вер. Не всякой Хивинец так разсуждает.

48. Произшествие историческое, и настоящая причина сего.

49. Сие однакожь не без исключения, ибо некоторые из соотечественников наших в Хиве приняли уже давно Магометанскую веру, женились и воспитывают детей своих в сем учении. Юз-баши и некоторые другие Хивинцы говорили мне, что они уважают человека исповедывающаго твердо свои законы и презирают отступившаго от онаго, хотя бы то было даже для принятия прововерия, потому что продолжали они, может ли тот человек быть верен новому закону которой не умеет удержать в своем природном отечественном и изменил правилам предков своих и родителей. — Редкое суждение в необразованном Хивинце, Юз-Баши был родом Узбек.

50. Астрологию почитают они наукой и подвели ее под правила.

51. Греческое царство они называют Урумейским. Урум значит Грек. — Под сим названием Узбеки разумеют ныне Турецкое государство.

52. Так управляются большия царства в Азии.

53. Слово Мултан принято у них в брань, они называют Мултаном или Мултан Оглу, сыном Индейца того, котораго разбранить хотят.

54. Летосчисление сие по предположению Христиан началось в шесть сот двадцать втором году от Р. Х. в царствование Императора Гераклия. Хивинцы считают нынешний 1820 й год, 1235 м от бегства Магомета.