НИВА, 1875, №10, стр. 156,158

Хивинский поход. Альбом хромолитографий, исполненных заведением «Винкельман и Штейнбок» в Берлине по оригинальным рисункам Н.Н. Каразина.

Заведение Винкельмана и Штейнбока давно известно русской публике по тем превосходным воспроизведениям масляной и акварельной живописи, которые все более и более входят в моду и становятся потребностью в самых небогатых домах. Это заведение, первое в Европе по количеству и тщательности исполнения выпускаемых им картин, располагает громадными элементами производства – как материальными средствами и техническими приспособлениями, так и наличным контингентом художественных сил. Тем приятнее было нам узнать в начале прошлого года, что знаменитая фирма приняла на себя труды по изданию произведений русского художника и даже сотрудника нашего журнала, Н.Н. Каразина. Читателям «Нивы» известно, впрочем, какою популярностью пользуется наш талантливый ориенталист живописец и писатель в Германии, где его называют русским Герштеккером. Давно знакомые с его альбомом рисунков из хивинского похода – по оригиналам, хранившимся в портфеле художника,– мы с нетерпением ждали времени, когда эти превосходные иллюстрации быть-может величайшего из русских походов станут доступными для всех и каждого,– и вот, наконец после целого года ожиданий, альбом появился в продаже. Но привыкнув платить за небольшую акварель в хромолитографии от 2-х и до 6 рублей, мы с понятным разочарованием услыхали, что предлагаемое публики издание состоит из 12 рисунков – 4-х маленьких, 4-х средних в поллиста и 4-х больших в целый лист (10 вершков длины и 6? вершков ширины). Каково же было наше изумление, когда мы узнали, что весь альбом в красивой папке с объяснительными подписями (по русски, по французски, по немецки и по английски) особо на тонкой бумаге, которою переложены рисунки, – стоит всего 18 рублей! Принимая в расчет количество литографных камней потребных для воспроизведения разнообразных красок и тонов, сумму художественных и технических работ, издержки транспорта и проч.,– дешевизна выходит по истине невероятная.

Хивинский альбом г. Каразина – это живописная эпопея недавнего подвига «белых рубашек» в Средней Азии, начиная с выступления в поход и кончая занятием сказочной столицы, до сих пор бывшей недоступною европейским армиям. Позволим себе в нескольких словах ознакомить читателей с этим роскошным изданием.

Первая небольшая картина изображает войска, готовые к походу, на ночлеге в кибитках, зимою. На темном фоне ночи и по снегу степи трепещет огнистое зарево из верхних отверстий отапливаемых кибиток, сплоченных рядами в густую массу. В некотором расстоянии цепь уединенных часовых и пушки охватили лагерь неподвижным кольцом…

В pendants к ней – выступление Казалинского отряда среди белого ясного дня с легким морозным отсветом розоватых облаков. По широкому, снежно-бугристому раздолью степи змеею вьется колонна двинувшихся в поход. Впереди партия конных везет знамя. По бокам колонны медленно тянутся вьючные верблюды и гарцуют туземные всадники. Вдали на заднем плане –здания Казалинска.

За тем следуют два продольные пейзажа a la Pannley – оба ночные. В первом над густой мглою ночного тумана прорезывается полный месяц и отражается дробясь мелкими отблесками па льду как-то плоско в уровень с берегом разлившихся вод. Длинная вереница верблюжьих силуэтов устало передвигает ноги: сплошная масса штыков сверкает в белом лунном свете; на первом плане, во всю конскую прыть мчится туземец. Кругом затишье безотрадной пустыни. Это переход по замерзшим солончакам. В противоположность этому – какое оживление на следующей картине! У подножья громадного холма, увенчанного сторожевой и как бы насупившейся во мраке башней с флагштоком, расположился русский лагерь; освещенные красным светом бивуачных огней, в отдалении рисуются наскоро раскинутые кибитки и бараки, люди массами рассеялись по равнине в ожидании давно желанного отдыха… Вдруг нагрянуло нечто грозное, мрачное, бесформенное и ужасное в своей бесформенности… Какие-то не то воздушные, не то сыпучие волны, целые груды напирающих друг на друга волн — бешено мчатся по небу, охватывая лагерь, внося хаотический беспорядок и смятение, затемняя самую луну, мелькающую в обрывках летучих облаков… Люди, животные все смешалось в переполохе… Лошади без всадников, люди с обнаженной головой–мечутся во все стороны и сталкиваются в темноте, подхваченные и увлекаемые вихрем… Это ночной ураган и тревога на урочище Хал-ата.

Содержание следующих двух маленьких картинок – стычка полковника Иванова с тюркменами и сорванная вихрем палатка – трудно передать на словах. Надо видеть всю эту бездну движения в первой – перемешавшихся русских пехотинцев и конных яркоцветных халатников, опрокинутых коней, поверженных бойцов, там и сям выстрелы, освещающие маленькую группу и зловещий тон неба,– или, на ее дружке, треплющиеся в вихре полотно и веревки кувыркающейся палатки, гривы испуганных лошадей и смятение застигнутых врасплох постояльцев походного шатра…

Переходим к большим рисункам – первым по хронологическому порядку является «Парад при поднятии флага в новозаложенном укреплении Благовещенском (форт Иркибай)». Ясное, тихое утро в песчаной степи, усеянной походными кибитками; на громадной террасе, вздымающейся высоким крутым уступом, поросшей карагачем и низкорослыми кустарниками, высятся земляные стены укрепления; в воздухе полощется только что выкинутый флаг и расстилается белый дымок первого салюта из пушки, резко отделяющийся от небесного фона. Красоты впечатления этого одинокого облака невозможно передать – кажется слышишь гул самого выстрела… Стадо верблюдов в правом углу картины так и шарахнулось в сторону; пестрая кучка азиатцев оживленно толкует на первом плане, глядя с обрыва горы на парад белых рубашек, которых плотно сомкнутые, стройные массы занимают глубину площади у подошвы естественной твердыни под укреплением…

А вот перед нами все ужасы Адам-Крылгана (человечья погибель) с его безводными урочищами… Раскаленный песок в какой-то лучезарной мгле, если можно так выразиться, представляется совершенно белым; особенно горы заднего плана – точно сплошь меловые, и по ним-то вьется разорванной лентой измученный походом, истомленный жаждой туркестанский отряд… По обе стороны колонны степь буквально завалена павшими животными – верблюдами и лошадьми; там и сям видны группы, силящиеся поднять на ноги изнемогающую под вьюком скотину; полковые собаки, высунув язык и поджав хвост, бродят как чумные… По дороге, пролегающей в средине картины, с неимоверными усилиями коней и прислуги следует артиллерия… Страшное напряжение последних сил чуется на каждом шагу – в этих понуренных конских мордах и натянутых постромках, в этой подмоге солдат, дружно подталкивающих орудие сзади… Слева, на взгорье, расположился начальник отряда с своим штабом, задумчиво следящий за движением отряда…

Как бы отдыхом для глаза, утомленного безграничным простором степей, при всем разнообразии колорита и освещения, служат два следующие рисунка в pendants один другому – «перевал артиллерии и вьючного обоза через горы Аристан-бель-тау». С ужасающей крутизны, над самым краем обрыва, обозначенного синеватым тоном дальнейших склонов, спускается батарея из нескольких двуконных и четырех-конных пушек и зарядных ящиков. Трудность пути мастерски передана в постановки фигур: все они – люди и кони как-то расшатаны; напор тяжелого орудия, подпрыгивающего по неровностям дороги, явно сбивает их с естественных положений тела; верховые откидываются на круп, пешая прислуга напрягает все усилия чтоб затормозить движение раскатившихся пушек. Над батареей, высоко в воздухе кружатся два горные орла. – На другой картине тоже самое происходить с обозом верблюдов – эти корабли пустынных равнин оказываются вовсе несостоятельными в горных переходах. Солдаты руками подпирают вьюки, чтоб животное не опрокинулось на сторону и не скатилось по крутизне в бездонную пропасть. Краснохалатные вожаки (лаучи), важно восседая на мохнатых горбах, распоряжаются движением… Справа на обрыве скалы кучка офицеров своими жестами и видимым участием дополняют впечатление.

Следующий затем большой рисунок представляет вид Хивы перед воротами ханского дворца. Оригинальность архитектуры, скульптурные украшения колоссальной башни, вычурность стиля зданий – переданы художником чуть не с фотографическою точностью в деталях. На площади у дворцовых ворот происходить парад победного отряда с распущенными знаменами. Плоские кровли домов усыпаны любопытными туземцами в их живописных костюмах.

Наконец последняя картина – сражение под Чандыром 13 июня 1873 г. –просто неописуемо. Дело происходит ночью при освещении выстрелами и целым снопом ракет, пускаемых из конгревовых станков. Сшибка русской и тюркменской конницы воспроизведена во всех разнохарактерных подробностях мастерской кистью батального живописца.

Повторяем, нельзя не поблагодарить автора за крайнюю умеренность назначенной им цены своему альбому. Не говоря уже о том, что подобная коллекция может служить лучшим настольным украшением любого кабинета,– если вставить картины в рамы – их достанет с избытком, чтобы завешать ими самую большую комнату. Что же касается гг. подписчиков «Нивы», которые пожелали бы приобрести это издание,– то редакция, как и всегда стараясь предупреждать их желания, вошла в соглашение с автором, по которому обращающиеся с требованиями в контору нашего журнала могут выписывать альбом с уступкою 20%, т.е. высылая вместо 22 р. только 18 р. 40 к. (с пересылкою). Особенно рекомендуем это издание полковым библиотекам и учебным заведениям.