15-го мая 1873 г. отряд генерала Веревкина подошел к городу Ходжейли, занятому хивинскими войсками, выбил последних из укреплений и занял город. Не имея известий о туркестанском отряде, генерал Веревкин двинулся на Мангыт, а оттуда к городу Хиве, беспрестанно отбиваясь от многочисленных хивинских полчищ. прождав несколько дней и не дождавшись ни известий о туркестанском отряде, ни распоряжений о дальнейших действиях со стороны главного начальника экспедиции генерал-адъютанта фон-Кауфмана, генерал Веревкин, после рекогносцировки городской стены, открыл 28-го мая сильный огонь по городу и воротам, «как для поколебания неприятеля, так и для подбития его орудий и повреждения городской стены и ворот». Но едва генерал Веревкин успел отдать это приказание, как был ранен пулею в лицо и должен был передать начальство над войсками полковнику Саранчову. Мера генерала Веревкина возымела однако уже свое действие и из города был выслан главный «ишан» для мирных переговоров. Но, видя в этом обычную у азиатцев уловку затянул дело и желая понудить неприятеля к решительной сдаче, полковник Саранчов не прекращал огня в течение целого часа и затем уже, уступая мольбам запуганных депутатов, дал им отсрочку, на три часа. Вскоре после этого получено было от генерала фон-Кауфмана предписание о прекращении огня. Предписание это дано было главнокомандующим из лагеря туркестанского отряда, у Янги-арыка, находящегося по ту сторону столицы хивинского ханства. Сюда, 28-го мая, после энергичных действий Веревкина и Саранчова, явился к генералу фон-Кауфману двоюродный брат хана, Иртазали-хан, с письмом от Сеид-Рахим-хана, в котором владетель Хивы выразил согласие сдаться со всем ханством Белому Царю и уполномочивал посланца Иртазали выслушать и подписать условия. Это и побудило фон-Кауфмана прекратить огонь. Он объявил посланцу, что заявление наших требований и условий желает лично сделать хану, а потому просит его, со свитою в 100 человек, выехать к нему навстречу, утром 29-го мая, когда русские войска будут подходить к Хиве.

29-го мая, на рассвете, туркестанский отряд выступил из лагеря и к 8 часам утра вошел в район городских садов Хивы. Одновременно двинулся и отряд генерала Веревкина. Было известно, что в столице хивинского ханства происходит сильная партийная борьба, что среди полного безначалия берут верх воинственные туркмены и другие пришельцы, готовящиеся к отчаянной обороне, вследствие чего в русском отряде были приняты меры. Приступили к возведению брешь-батареи в 250 шагах от города. После 24 выстрелов в стене и воротах удалось пробить брешь, и одновременно произведена была фальконетная стрельба. Первым проник в город через пробоину находившийся тогда еще в чине подполковника М.Д. Скобелев. Гарнизон защищался необыкновенно стойко, но уже к вечеру победоносные русские войска вошли в город, который вместе со всем ханством сдался главнокомандующему русских войск генерал-лейтенанту фон-Кауфману на предложенные условия.

Хивинский поход был закончен. Невероятные лишения, стойко вынесенные небольшим отрядом храбрецов, принесли огромные результаты для всей нашей родины. В хивинском походе справедливо видят эру возрождения Средней Азии к новой политической жизни. Ближайшими последствиями этого похода были: освобождение 40,000 пленных и рабов, полное умиротворение страны, прекращение своеволия, грабежей и разбоев в хивинском оазисе и сопредельной с ним территории. Мало того, все последующие события, блестящий штурм Скобелевым Геок-Тепе, занятие нашими войсками ахал-текинского, мервского оазисов, утверждение наше на Кушке и, наконец, постройка закаспийской железной дороги, оживившей весь край, все это – дальнейшие результаты славного подвига русских войск в 1873 г.

Подвиг этот золотыми буквами начертан в летописях русской истории, и память о нем русский народ будет хранить вечно. В ознаменование первого 25-летия со дня этого события с Высочайшего соизволения Государя Императора совершены были 29-го мая торжественные молебствия и состоялся парад войскам местных гарнизонов, а также совершены были панихиды по усопшим участникам хивинского похода; в тот же день Государь Император соизволил принять в особой аудиенции, в Царском Селе, около 40 человек участников похода, находившихся к тому дню в Петербурге. Вместе с тем Его Величеству благоугодно было Высочайше повелеть представить к очередным наградам находящихся ныне на военной службе старших начальствовавших в хивинском походе лиц до командира баталиона и батареи включительно, командиров рот и сотен наиболее отличившихся частей и чинов, занимавших в штабах штаб-офицерские должности.

Генерал-адъютанту Милютину послано управляющим военным министерством, генерал-лейтенантом Куропаткиным, письмо, в котором изложено, что Государю Императору благоугодно было с особенною благодарностью вспоминать труды графа Милютина по подготовке этого исторического события, понесенные им в качестве ближайшего помощника Его в Бозе почивающего Царственного Деда.

30-го мая отслужено было в церкви главного и генерального штаба молебствие, а затем, в 5 час. дня, в большой столовой военного собрания армии и флота состоялся товарищеский обед участников похода. В числе приглашенных на этот обед были управляющий военным министерством генерал-лейтенант Куропаткин, представитель фамилии Кауфман – гофмейстер фон-Кауфман и т. с. Богданович. Среди находившихся в Петербурге 37-ми участников похода были: генерал-адъютант Троцкий, старейший из участников похода, состоявший начальником штаба всех войск, действовавших против Хивы; генералы : Глуховской, Гринвальд, барон Каульбарс, Константинович, Литвинов, Лишин, Меллер-Закомельский, Транзеге, фон-дер-Флит, Чайковский и другие. На нашем рисунке изображена группа главных участников похода, присутствовавших на этом обеде.