Александр ЯНШИН

Яншин А. Л.— академик, председатель Научного совета по проблемам биосферы Академии наук СССР.

журнал «Общественные науки и современность»

Редакция «ОНС», пользуясь случаем, поздравляет Александра Леонидовича ЯНШИНА с 80-летием.

Публикуемая статья — не первый опыт сотрудничества выдающегося ученого-эколога с нашим журналом, и мы рассчитываем, что и впредь он будет печататься на его страницах.

Экологическая катастрофа, постигшая Аральское море, а также прилегающие к нему области в низовьях Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, волнует не только местных жителей, но всех неравнодушных людей уже более десятилетия, хотя говорить о ней открыто и обсуждать возможные пути ее ликвидации стали только с начала перестройки в нашей стране, т. е. со второй половины восьмидесятых годов.

Хлебный город Ташкент — импортер зерна

Напомним вкратце суть проблемы. В послевоенные годы по директивам из Центра во всех республиках Средней Азии и на юге Казахстана усиленно стали развивать хлопководство для удовлетворения потребностей не только нашей страны, но и других стран Восточной Европы. Посевы хлопчатника постепенно вытесняли все остальные сельскохозяйственные культуры, вследствие чего «Ташкент — город хлебный», как и другие города Средней Азии, превратился в импортера зерна из Украины и России. Резко сократились площади бахчевых и садовых культур. Степные участки, на которых пасся скот, были распаханы под хлопчатник, развитие скотоводства стало сильно отставать от роста населения, потребление мяса на душу сократилось до 8 кг в год, и на Алайском базаре в Ташкенте в 1987 г. можно было купить шашлык из барана, когда-то пасшегося в Новой Зеландии.

Разбой Минводхоза

Хлопчатник — культура влагоемкая, а Минводхоз СССР беречь воду никогда не умел и не хотел, но охотно тратил средства, исчислявшиеся миллиардами рублей. На Аму-Дарье и Сыр-Дарье были построены плотины, созданы крупные водохранилища. Десятки тысяч километров ирригационных каналов орошали громадные массивы хлопчатника, который стал в Средней Азии почти монокультурой. Площадь орошаемых земель в Средней Азии и на юге Казахстана возросла с 5421 тыс. га в 1950 г. до 9354 тыс. га в 1987 г. и продолжала увеличиваться в последующие три года. Все это привело к резкому сокращению стока двух великих рек Средней Азии и не могло не повлиять на уровень Аральского моря, который начал понижаться. До этого в течение многих десятилетий он был выше уровня Мирового океана на 54 метра. На северных и южных берегах Арала стояли поселки рыбаков, уловы ценных сортов рыбы достигали 50 тыс. т, и близ устья Аму-Дарьи в Муйнаке был построен крупный рыбоконсервный завод. Соленость воды Аральского моря не превышала 1 г/л, и ее охотно пили верблюды и овцы, стада которых паслись на его берегах. Рыба в море жила пресноводная: шип, сазан, усач, лещ, щука и пересаженная из Закавказья шемая. На нерест она уходила в дельты Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, а также в опресненный залив Тщебас, на дне которого выходили родниками воды зоны разгрузки Челкарского артезианского бассейна.

Сейчас уровень Аральского моря снизился уже на 15 ми лишь на 39 м превышает уровень Мирового океана. Вся восточная мелководная половина высохла и превратилась в солончаковую пустыню. На небольшой глубине здесь везде находятся минерализованные воды, просачивающиеся с востока, со стороны Кызылкумов. Их капиллярное поднятие к поверхности и испарение приводят к постоянному образованию на огромной территории бывшего дна моря выцветов сульфатных и хлоридных солей, миллионы тонн которых ветер ежегодно уносит на поля соседних областей Узбекистана и Казахстана, являясь одной из причин засоления почв и уменьшения их плодородия.

Площадь моря сократилась с 67 до 38 тыс. км2 , т. е. без малого в два раза. Объем воды в нем уменьшился с 1064 до 400 км3 , а ее соленость возросла с 1 до 3 г/л. Вся пресноводная фауна погибла, и только в западной несколько более глубоководной части моря еще живет в небольшом количестве недавно пересаженная туда черноморская камбала. Муйнакский рыбоконсервный завод перерабатывает рыбу, пойманную в Атлантическом океане и доставляемую сюда в замороженном виде через порты Балтийского моря. Можно представить себе себестоимость банки сделанных здесь консервов.

В результате усыхания Аральского моря, игравшего роль терморегулятора, изменился климат Приаралья — он стал более континентальным. Увеличилась разница дневных и ночных, средних летних и средних зимних температур. Резко уменьшилась влажность воздуха, что привело к сокращению конденсации влаги и понижению уровня грунтовых вод в прилегающих песчаных массивах. В дельте Аму-Дарьи сдвинулись на 7—9 дней и весенние, и осенние заморозки.

Рукотворные беды

К перечисленным бедам прибавилась еще одна, тоже антропогенного происхождения. Неумеренное употребление нитратных удобрений, особенно под бахчевые культуры, а также различных вредных пестицидов и дефолиантов на полях хлопчатника привело к заражению дренажных вод, большая часть которых сбрасывается в реки. В результате среди жителей низовьев Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, которые пользуются водой из арыков, начались массовые заболевания гепатитом, раком пищевода, желчекаменной болезнью, хроническим гастритом, брюшным тифом, паратифом и анемией. Детская смертность до одного года достигла ПО случаев на каждую тысячу рождений, и по этому печальному показателю Каракалпакия вышла на первое место в мире, обогнав Таиланд (88), Мексику (82), Судан (81), Иорданию (75) и другие слаборазвитые страны. По данным последних медицинских обследований, более 70% населения Каракалпакии, а также соседних Ташаузской области Туркмении и Хорезмской области Узбекистана поражено теми или иными хроническими болезнями, которые вызваны плохим качеством питьевой воды и неблагоприятной санитарно-эпидемиологической обстановкой.

Приблизительно такое же положение на обширной территории Кзыл-Ординской области Казахстана, вдоль которой протекает в нижнем своем течении Сыр-Дарья с ее рукотворными «оттоками» — Жаны-Дарьей и Куван-Дарьей. Эта некогда мощная артерия, на которой в 1847—1848 гг. контрадмирал А. Бутаков строил суда для первого описания берегов и островов Аральского моря, уже много лет не доносит до него свои воды, соленость которых на отрезке от Кзыл-Орды до Казалинска из-за испарения с поверхности расположенных выше по течению крупных водохранилищ и стока дренажных вод в летние месяцы достигает 2,5—3 г/л, что делает их практически непригодными для питья и водопоя.

В Кзыл-Ординекой области тоже возросла детская смертность, резко увеличилось количество аллергических, легочных и желудочно-кишечных заболеваний, гепатита и анемии, что, несомненно, связано с загрязнением окружающей среды, прежде всего воды и почвы. Районный центр области — Аральск, через который проходит железная дорога в Среднюю Азию, прежде славившийся своей копченой рыбой, кажется вымершим. Летом 1990 г. здесь были случаи заболевания чумой.

Аральский кризис на страницах печати

За последние пять лет о трагедии, а вернее, трагедиях Арала и Приаралья стали много писать в газетах и журналах. Наиболее внушительная подборка материалов «Аральская катастрофа> была опубликована в журнале «Новый мир» (1989, № 5). В Ташкенте в конце 1988 г. вышел сборник «Судьба Арала» со статьями 21 автора. Очень содержательная, полная таблиц и цифр монография «Аральский кризис» опубликована в 1990 г. Н. Глазовским. Даже политический журнал «Коммунист» дважды обращался к экологическим и экономическим проблемам Приаралья (1989, № 14; 1990, № 2). В этих публикациях Арал и Приаралье, подобно Чернобылю, были объявлены зоной экологического бедствия.

Указан и конкретный виновник бедствия — бывшее Министерство мелиорации и водного хозяйства СССР и подопечные ему республиканские министерства и управления. Понастроив нужные и совершенно не нужные водохранилища, общая площадь которых теперь уже превышает площадь остатков Аральского моря, прокопав десятки тысяч километров никак не обустроенных ирригационных каналов, через стенки которых уходят в грунт миллиарды кубометров воды, обеспечив во всех республиках Средней Азии «перевыполнение плана» по поливу сельскохозяйственных культур, это министерство лишило Аральское море стока, что и привело к катастрофе.

Имена покровителей министерства мы узнаем лишь в будущем, но делало оно свое темное дело вполне сознательно и агрессивно. Об этом свидетельствует ряд фактов.

Еще в 1983 г. на основании проведенных к этому времени исследований Институт географии АН СССР при участии сотрудников СОПС’а Госплана СССР и Союзгипроводхоза составил и передал в Госплан СССР и ЦК КПСС специальную «Докладную записку по вопросу о деградации экосистем Аральского моря, дельт Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи и антропогенном опустынивании Приаралья, вызванном безвозвратным изъятием стока среднеазиатских рек с целью интенсификации орошаемого земледелия».

Это был первый серьезный анализ складывающейся в Приаралье обстановки, в котором, как говорится, были расставлены все точки над «и». Докладная записка призывала к прекращению расширения орошаемых площадей, к переходу на интенсивный путь развития сельского хозяйства, в частности хлопководства, предлагала ряд мер сбережения воды для направления ее в Аральское море, тогда еще не так обмелевшее, как сейчас. Однако в 1983 г. наша страна еще не вышла из периода «застоя», а потому докладная записка Института географии была направлена на отзыв в Минводход. Его министр Н. Васильев немедленно отреагировал, причем в своем ответе писал, что эта записка «содержит ряд необоснованных и предвзятых суждений и рекомендаций, которые неправильно отражают существо важной народнохозяйственной проблемы». К своему ответу министр приложил отзыв о докладной записке Института географии, подписанный группой академиков и членов-корреспондентов ВАСХ-НИЛа, фамилии которых перечислять я не буду. Достаточно сказать, что большинство из них попали в Академию еще до 1964 г., когда президентом был Т. Лысенко. В их отзыве было сказано, что ухудшение экологической обстановки в Приаралье связано только с «наступлением серии острозасушливых лет и сверхинтенсивной антропогенной деятельностью на пустынных пастбищах и на Устюрте», а в связи с этим «было бы наивным и антигосударственным делом противопоставлять проблему собственно Аральского моря развитию орошения в его бассейне». Про записку же Института географии было сказано, что она «неправильно и тенденциозно представляет всю проблему освоения и орошения пустынных территорий в Приаралье, дезориентирует общественное мнение».

Так, с помощью «ученых» Минводхоз дезавуировал первую серьезную попытку привлечь внимание директивных органов к намечавшейся катастрофе. Записка Института географии была оставлена без внимания.

Так же решительно и непреклонно действовали минводхозовцы и в последующие годы. Им важно было копать как можно больше, что позволяло получать от государства многомиллиардные ассигнования и оправдывало содержание раздутого штата министерства, да еще нескольких «своих» институтов.

Даже 24 апреля 1987 г., когда катастрофа была уже явной и для ее анализа в столице Каракалпакии Нукусе было созвано одно из первых совещаний, присутствовавший на нем П. Полад-заде, бывший заместителем министра мелиорации и водного хозяйства СССР, заявил, что, чем скорее Аральское море высохнет, тем лучше, и что на его площади будут созданы новые массивы орошения, новые бахчи, сады и огороды. Что из этого получилось — мы видели.

Работа правительственной комиссии и ее выводы

В последние четыре года бедственное положение Арала и Приаралья привлекает пристальное внимание правительства нашей страны. В апреле 1987 г. была создана Правительственная комиссия по экологической ситуации в бассейне Аральского моря во главе с председателем Госкомгид-ромета СССР Ю. Израэлем. Комиссия работала больше года, провела ряд совещаний и подготовила обширный доклад, который, к сожалению, не был опубликован и не обсуждался. На основании этого доклада 11 сентября 1988 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление «О мерах по коренному улучшению экологической и санитарной обстановки в районе Аральского моря, повышению эффективности использования и усилению охраны водных и земельных ресурсов в его бассейне».

Это, несомненно, было очень полезное постановление, но с некоторыми противоречиями, которые детально и критически рассмотрены в уже упоминавшейся монографии Н. Глазовского. Для нас важно отметить что Минводхоз еще существовал и покровители у него пока были, а потому постановление не запрещало, а только уменьшало задания по вводу в действие новых орошаемых земель и предусматривало начиная с 1991 г. приостановку строительства крупных оросительных систем. Предполагались также реконструкция оросительных систем на площади 3,2—3,3 млн га, строительство и переустройство коллекторно-дренажной сети на площади 1,7—1,8 млн га, сокращение удельного расхода воды на орошение к 1990 г. на 15% и к 2000 г.— на 25%.

За счет этой экономии приток в дельты Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, а также в Аральское море речных вод должен составить: в 1990 г.— не менее 8,7 км3 , в 1995— 11, в 2000— 15—17, в 2005 г.—20—21 км3 (с учетом коллекторно-дренажных вод). Однако эти капли воды не спасут Арал от дальнейшего усыхания. Для сохранения моря хотя бы в его теперешнем состоянии в него надо подавать ежегодно не менее 35 км3 воды; такова величина испарения с его современной поверхности. Однако и предусмотренного постановлением жалкого питания Аральское море не получило. В 1989 и в 1990 гг. до него не дошло ни одного кубического километра, и оно продолжало высыхать, потому что никто никаких мер для экономии воды не принимал.

В постановлении есть пункт о том, что Академия наук СССР должна создать в Нукусе Институт водных и экологических проблем Аральского бассейна. Этот пункт не был согласован ни с Академией наук СССР, ни с Академией наук Узбекистана, которая имеет в Нукусе свой филиал и давно добивалась разрешения создать в своей системе Институт водных проблем. Если бы указанный пункт был выполнен, то это было бы первое научное учреждение Академии наук СССР на территории союзных республик, что не могло не вызвать неудовольствия в Узбекистане. Компромисс был найден в том, что Академия наук СССР организовала в Москве в 1989 г. Центр по проблемам бассейна Аральского моря при Институте географии АН СССР, а в Нукусе при помощи местных организаций — базу и стационар, которыми могут пользоваться сотрудники обеих академий.

Голос общественности

Если до 1985 г. даже цифры расширения орошаемых площадей в республиках Средней Азии, не говоря уже о бедственном положении населения Приаралья, не подлежали опубликованию и не могли подвергаться никаким обсуждениям, то за последние пять лет печальные дела этого региона привлекли самое пристальное внимание широких кругов общественности. В Узбекистане и Казахстане организованы общественные комитеты по спасению Арала, которые каждый год в наиболее «больных» точках Приаралья проводят совещания экологов, медиков, писателей и журналистов из Москвы, Ленинграда и других городов страны. Создан общественный фонд спасения Арала. Сотни писем с жалобами и предложениями по решению Аральской проблемы, иногда совершенно фантастическими, направляются в правительство и в Верховный Совет СССР. При последнем организован Экологический комитет, председателем которого избран К. Салыков, работавший до этого первым секретарем Каракалпакского обкома КПСС. Естественно, что под его руководством комитет тоже уделяет много внимания экологическим проблемам Приаралья.

К сожалению, в общей шумихе экологическая катастрофа в Приаралье иногда используется в негативных целях. Как справедливо пишет Н. Гла-зовский, «одни в условиях демократизации общества занимаются своеобразным шантажом и выдвигают националистические требования, другие стараются нажить политический капитал, активно раздувая страсти, но не предлагая конструктивных решений»

Ведь это типичный отголосок всей нашей теперешней жизни. Не так ли?

Из бесспорно положительных общественных инициатив следует отметить крупную экспедицию, организованную летом 1988 г. журналами «Новый мир» и «Памир», в которую вошли писатели, журналисты, экологи, фото- и кинодокументалисты. Участники экспедиции объехали и облетели не только Приаралье, но и бассейн Аму-Дарьи до ее верховьев, включая зону Туркменского канала и значительную часть бассейна Сыр-Дарьи. В обращении участников экспедиции к правительству страны была проанализирована сложившаяся в Средней Азии ситуация и даны рекомендации по немедленному решению возникших здесь экологических и социальных проблем. А кадры, снятые экспедицией, помогли понять населению, в чем заключается сущность этих проблем.

В последние годы состояние Приаралья вызвало пристальный интерес и международной общественности. Зарубежные публикации по этому вопросу начали появляться с 1988 года. За 1988 и 1989 гг. ЮНЕП вместе с Институтом географии АН СССР и Госкомприродой СССР был подготовлен международный проект по анализу ситуации в Аральском регионе. Предполагается проведение международной экологической экспедиции. Наконец, в октябре 1990 г. в Нукусе Центр «Арал» при Институте географии и местные общественные организации созвали первое большое международное совещание по наболевшим проблемам. Группа специалистов из ряда стран перед совещанием осмотрела солончаковую пустыню на месте высохшей части Аральского моря, побывала в ряде населенных пунктов Каракалпакии и соседней Ташаузской области Туркменистана, познакомилась с жизнью, состоянием хозяйства и культуры населения. За короткий срок пребывания в низовьях Аму-Дарьи заморские гости не увидели чего-либо, что не было хорошо известно раньше, но очень важно, что они поделились опытом и высказали свою точку зрения на обсуждавшиеся проблемы. С учетом этого мы будем выбирать возможные пути решения или хотя бы смягчения последствий Аральской катастрофы. На последнем совещании в Нукусе, как и на предыдущих, обсуждались многие негодные варианты спасения Арала. Остановимся сначала на некоторых, с нашей точки зрения, наиболее опасных.

Минводхозовские проекты «спасения» Арала

Деятели бывшего Минводхоза и люди, так или иначе с ним связанные, пытались возродить отвергнутый еще в 1986 г. проект переброски в Среднюю Азию части стока сибирских рек, умалчивая о том, что ни один кубометр воды по этому проекту не предназначался для Аральского моря. Канал переброски должен был пересекать Сыр-Дарью возле станции Майлибаш в 130 км восточнее бывшего устья этой реки и оттуда через пески пустыни Кызылкум идти к водохранилищу Тюя-Муюн на Аму-Дарье. Он предназначался исключительно для дальнейшего расширения орошаемых площадей хлопчатника, а никак не для пополнения Аральского моря. Кроме того, забирая из Оби 27 км3 в год, этот канал будет отдавать 4 км3 городам Южного Урала, 7 км3 — на орошение убогих пшеничных полей Казахстана. До хлопковых массивов Узбекистана в результате испарения с поверхности промежуточных водохранилищ и фильтрации в земляные борта доходило бы не более 10—12 км3 довольно сильно засоленной воды, что намного меньше нынешних потерь. Наконец, стоимость проходки канала длиною в 2500 км, определенная Минводхозом в 18 млрд руб. и увеличенная экспертным советом Госплана СССР до 29 млрд руб., на самом деле с обустройством его трассы в действительности будет составлять не менее 90 млрд рублей. Точные расчеты были произведены Институтом экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения АН СССР. Такие средства наша страна сможет выделить только в счастливые годы будущего тысячелетия.

Таким образом, возрождение проекта переброски части стока сибирских рек — это замысел тех, кто хочет копать и получать на это деньги, а не тех, кто болеет за судьбы Арала и Приаралья.

Через несколько десятилетий, когда население Средней Азии возрастет еще вдвое, и если страна будет жить нормальной жизнью, то к идее переброски на юг части стока сибирских рек, возможно, придется вернуться, но никак не к существовавшему проекту. Только тогда к этой переброске необходимо будет подключить более многоводный Енисей, чтобы количество воды, получаемой Средней Азией, оправдало бы смысл строительства.

Столь же нереален пропагандируемый рядом местных специалистов проект перекачки во впадину Аральского моря вод Северного Каспия. Незачем сравнивать предлагаемые трассы такой перекачки и оценивать возможный экологический ущерб для Каспия. Достаточно напомнить, что даже теперешний опустившийся уровень вод Арала на 65 м выше поднявшегося уровня вод Каспия. Подъем на такую высоту нескольких десятков кубических километров воды, необходимых Аралу, потребует многомиллиардных затрат, какие немыслимы сейчас для нашего государства. К обсуждению положительных и отрицательных сторон такого проекта тоже можно будет вернуться лишь в будущем, если это вообще потребуется.

Третий необоснованный проект — проходка вдоль правого берега Аму-Дарьи на расстоянии 10—15 км от ее русла гигантского канала длиною в 1500 км для сбора дренажных вод правобережья среднего и нижнего течения этой реки и подачи их в Арал. Работы по нему готовились еще в 1989 г., а сейчас, может быть, «под шумок» уже и начались, хотя никакой информации об этом на последнем совещании в Нукусе не было. Совершенно очевидно, что при громадных затратах канал почти ничего для Арала дать не может. При крайней ценности в Средней Азии каждого клочка пахотной земли под этот канал ее уйдет не менее 700—800 га, при том что около 40% трассы канала пройдет по развеянным пескам. Фильтрация в земляные стенки канала будет огромной, ряд населенных пунктов окажется подтоплен грязными дренажными водами, а в результате Арал получит лишь несколько кубических километров грязной, зараженной ядохимикатами воды, которая образует небольшую плоскую лужу перед устьем канала.

Правобережный дренажный канал — это замысел тех же минводхозовцев-минводстроевцев. Для них главное — копать! А для чего копать, с какими экологическими и экономическими последствиями — это уже безразлично. В проекте все можно наобещать. А почему копать? Да потому, что декханин-хлопкороб зарабатывает на большую семью в среднем 140 руб. в месяц и живет впроголодь, а человек, сидящий на экскаваторе, получает сдельно по 7 коп. за каждый вынутый кубометр земли и зарабатывает в месяц 1000 руб. с лишним. От такого заработка не жалко отвалить сотню-другую начальству, когда районному, а когда через него и повыше. Газеты неоднократно сообщали, что в первой половине восьмидесятых годов при обысках на квартирах проворовавшегося районного начальства нередко находили наличными по миллиону рублей и больше. Откуда такие деньги? Они минводхозовские! Кроме того, строительство грандиозного дренажного канала позволяет теперь уже не министерству, а концерну «Минводстрой» содержать раздутый аппарат, свои институты, готовые обосновать любой проект начальства.

Несомненно, было бы гораздо правильнее те средства, которые выделяются на строительство магистрального дренажного канала, употребить на очистку и опреснение тех же дренажных вод наиболее дешевым в данных условиях методом электродиализа или на укрепление стенок хотя бы части гигантской сети земляных ирригационных каналов. Но для «Минводстроя» эти мероприятия гораздо менее выгодны и потому можно найти десятки поводов, чтобы от них отказаться.

Верховному Совету СССР и общественности, которая теперь набрала силу, нужно быть начеку и не допустить бесполезного растранжирования крупных народных средств. Ведь строительство правобережного дренажного канала не может быть оправдано даже стремлением восстановить чистоту вод нижнего течения Аму-Дарьи, потому что пестициды и дефолианты все равно будут поступать в них с верховьев реки, из Таджикистана, где под хлопчатник засевается каждый год не менее 675 тыс. га.

Обсуждались и другие варианты «оказания помощи» Аральскому морю: спуск в верховья Аму-Дарьи вод Сарезского озера на Памире, образовавшегося в 1911 г. при слиянии рек Бартанг и Мургаб в результате вызванного землетрясением Усойского обвала; искусственное усиление таяния ледников Памира и Тянь-Шаня, питающих верховья обеих крупных рек Средней Азии; искусственное увеличение количества осадков; более широкое использование подземных вод; сокращение количества воды, уходящей из Аму-Дарьи по Туркменскому каналу; направление в Арал тех пяти-шести кубических километров дренажных стоков, которые сбрасываются из Хорезмской и Ташаузской областей по Дарьялыку в Сарыкамыш, и т. д.

Некоторые из этих мероприятий, несомненно, заслуживают внимания и даже осуществления, однако ни одно из них не решит проблемы, не обеспечит восстановления или хотя бы сохранения современного уровня воды в Аральском море, и потому на их разборе мы останавливаться не будем.

Реальные меры спасения

Так что же делать? С тревогой ждать полной смерти моря? Нет! Оказывается есть по крайней мере еще три способа, простых и относительно дешевых, на которые упорно не хотят обращать внимания, но которые в совокупности могли бы значительно изменить к лучшему экологическую и экономическую обстановку на Арале и в Приаралье.

Первый из них это оптимизация норм полива на орошаемых площадях.

15 ноября 1989 г. в Волгоградском сельскохозяйственном институте защищал докторскую диссертацию Б. Мамбетназаров, главный научный сотрудник Каракалпакского института земледелия. В этой диссертации даны гидромодульная характеристика почв различных районов дельты Аму-Дарьи, их состав и физические свойства, но главное не в этом. Б. Мамбетназаров 11 лет проводил наблюдения над урожайностью различных сельскохозяйственных культур при разных нормах полива и установил, что максимальные урожаи можно получить только при снижении существующих норм полива в два или три раза. Так, на гектар хлопчатника в Чимбайском районе выливают за вегетативный сезон по 30—35 (а по нашим данным, в некоторые годы даже до 50) тыс. м3 воды. Однако максимальные сборы хлопка в течение ряда лет получали при подаче на гектар от 7 до 12 тыс. м3. Под пшеницу и кукурузу льют на гектар также в 2—3 раза больше, чем это требуют агрономические нормы. Мамбетназаров. приходит к выводу, что только за счет оптимизации норм полива Каракалпакия могла бы сберегать для Аральского моря 2,5 км3 поливной воды ежегодно, да еще столько же сбрасывать в него дренажных вод.

Интересно, что все письменные и устные отзывы на диссертацию Мамбетназарова были только положительными, а при тайном голосовании она была провалена. Это еще один штрих к той борьбе, которая ведется между сохранителями водных ресурсов и их растратчиками. (Сейчас Мамбетназаров получил разрешение ВАКа защищать ту же диссертацию в другом ученом совете.)

Является ли ситуация в Каракалпакии исключением в Средней Азии? Ничего подобного! Переполив, сопровождаемый снижением урожайности, ведется везде. Таково наследие практики, введенной Минводхозом. В этом отношении очень интересна таблица, помещенная на стр. 76 упоминавшейся монографии Н. Глазовского. Привожу ее целиком.

Перерасход воды на орошение в 1980 г.

Вот они те 44 км3 воды, которых так не хватает Аральскому морю. Для их получения не нужны дорогостоящие переброски из Сибири или из Каспийского моря. Нужно только оптимизировать нормы полива до величин, обеспечивающих максимальные урожаи. Это мероприятие не только не дорого, но даже экономит средства и в то же время дает максимальный эффект. Оно одно может быть достаточным для сохранения уровня Аральского моря и даже некоторого его подъема. Необходимо, однако, чтобы население Средней Азии поняло его значение.

Эффективность оптимизации норм полива подчеркивается примером соседнего с Аралом Балхаша. Из-за создания на р. Или Капчагайского водохранилища и неумеренного расхода воды на орошение Балхаш также пересыхал и засолонялся. Коунрадский медеплавильный комбинат на берегу Балхаша, который спокойно брал из него воду, вынужден был отказаться от ее использования и вести водопроводы из далеких степных речек. Немедленно возникла идея перегородить Балхаш дамбой, чтобы уменьшившийся сток р. Или мог заполнить пресной водой его западную часть, однако восточная высохла бы и превратилась в такой же источник развеваемых солей, как Карабогаз или высохшее дно Арала.

Строительство дамбы чуть не началось, но в Алма-Ате нашлись настойчивые ученые и умные руководители. В 1989 г. они без всякого ущерба снизили нормы полива в бассейне р. Или и несколько опустили уровень воды в Капчагайском водохранилище. Результат не замедлил сказаться. За одно лето уровень Балхаша поднялся на 70 см, и все его проблемы были решены. Это путь, по которому должны обязательно последовать в бассейне Арала.

Второй способ требует определенных ассигновании, но он тоже осуществим и совершенно необходим. Это приведение в порядок ирригационной сети каналов. Их суммарная длина огромна. Только в Узбекистане она составляет 140 тыс. км. Это три с половиной оборота вокруг Земного шара по экватору. Из них забетонировано, проложено в лотках или снабжено другими изоляционными материалами не более 10—12%. Остальное — это просто вырытые в земле канавы. Потери воды на фильтрацию через их борта огромны и точно не учтены. Крупный гидрогеолог академик У. Ахмедсафин оценивал их только для Узбекистана в 27 км3 в год. Возможно, цифра несколько преувеличена, но во всяком случае в стенки земляных ирригационных каналов уходит огромное количество воды, которая при нормальном оборудовании этих каналов могла бы течь в Аральское море. Фильтрация воды через стенки земляных ирригационных каналов приводит не только к ее потерям, но также на обширных пространствах к повышению зеркала грунтовых вод до зоны капиллярного поднятия и засоления почв. 23,6% орошаемых земель Каракалпакии имеют уровень соленых грунтовых вод (от 2 до 5 г/л) на глубине менее 1 м и 67,7% — на глубине от 1 до 2 м. Совершенно естественно, что здесь все почвы засолены и по содержанию в них солей разделяются только на слабо-, средне- и сильнозасоленные. Нередко в засолении почв обвиняют соленую пыль, многими тысячами тонн приносимую ветром с высохшей поверхности Аральского моря. Ее воздействие несомненно, но главным фактором засоления почв в Средней Азии остается все же фильтрация вод через стенки земляных ирригационных каналов. А на промывку хотя бы верхней части таких почв приходится тратить новые десятки тысяч кубометров воды, без чего урожайность хлопчатника и всех других культур была бы резко пониженной. Таким образом, необходимо обустраивать ирригационную сеть Узбекистана и других республик Средней Азии, а также юга Казахстана и с целью снижения расходов воды, и для борьбы с засолением почв. Даже в упоминавшемся постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 11 сентября 1988 г. предусмотрена реконструкция оросительных систем на площади 3,2—3,3 млн га. Все дело в том, что понимать под словом «реконструкция». Бывшие союзные и республиканские минводхозовцы склонны видеть в нем разрешение углублять старые и рыть новые земляные канавы. Это было бы преступным и бессмысленным расходованием государственных средств. Реконструкция должна заключаться прежде всего в защите стенок уже существующих земляных каналов и канав от фильтрации и потери воды. Невозможно все их зацементировать. Однако существует много других, более простых и дешевых способов кольматации или полной изоляции водотоков, например с помощью тонкой резиновой пленки, которую можно получать из старых брошенных автомобильных покрышек по методу, предложенному и разработанному академиком Н. Ениколоповым. Наконец, третье мероприятие, необходимое для экономии воды и спасения Арала,— это резкое сокращение площадей, засеваемых хлопчатником. Конечно, было бы неплохо сократить также площади, засеваемые в низовьях Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи рисом, потому что на каждый гектар рисовых чеков за вегетационный сезон приходится тратить от 60 до 80 тыс. м3 воды. Однако общая площадь их невелика по сравнению со многими миллионами гектаров хлопчатника, и потому остановлюсь только на последнем.

Прежде всего следует отметить, что сокращение площадей под хлопчатником может быть произведено без уменьшения сбора и поставок хлопка. Дело в том, что хлопководство в Средней Азии последние 30 лет развивалось исключительно по экстенсивному пути, т. е. за счет расширения засеваемых хлопчатником орошаемых площадей в ущерб другим видам сельского хозяйства. В Узбекистане, где хлопчатником засевается ежегодно более 3 млн га, максимальная урожайность этой культуры, равная в . среднем 29,4 ц/га хлопка-сырца, была достигнута, если верить справочникам «Народное хозяйство СССР», в десятой пятилетке (1976—1980 гг.); с тех пор она начала падать и в 1987 г. составила всего 23 ц/га. Для сравнения укажем, что в Соединенных Штатах хлопководство при урожайности менее 35—40 ц/га считается нерентабельным и не практикуется.

Наблюдаемое в 80-е годы в Узбекистане и других республиках Средней Азии снижение урожаев хлопка отчасти связано с отсутствием севооборота и широким распространением вирусной болезни корней хлопчатника — вилта, но главным образом с исчерпанием благоприятных для его возделывания площадей и переходом на освоение земель, для этого малопригодных, таких как адыры периферии Ферганской котловины или высоко расположенная Каршинская степь на юге-западе Узбекистана. В этой республике 140 тыс. га дают урожаи хлопка менее 10 ц и около 500 тыс. га — от 10 до 20 центнеров.

А между тем в Узбекистане и других республиках Средней Азии урожаи хлопка могут быть значительно выше теперешних средних. Простой и надежный способ разработан и проверен академиком М. Мухамеджановым. Нужно только ввести севооборот, желательно люцерновый, причем сеять эту многолетнюю траву, дающую за лето по 3—4 укоса и более 90 ц сена, на три года, потому что только за такой срок исчезает в почве вирус вилта. У люцерны за это время развиваются кустистые корни. Вспашка почвы с этими корнями обогащает ее органикой. После этого можно сеять хлопчатник и 6— 7 лет подряд получать урожаи хлопка по 50—55 ц/га. Такие урожаи получены уже не только в опытных хозяйствах, но и на 10 тыс. га Хорезмской области и Ферганы.

Можно только удивляться тому, что этот простой способ интенсификации хлопководства, предложенный узбекским ученым, до сих пор не получил самого широкого распространения. Ведь следуя ему, при сохранении теперешнего валового сбора хлопка, площади, засеваемые хлопчатником, могут быть сокращены минимум в два раза, что освободило бы для Арала несколько десятков кубических километров воды в год, поскольку пшеница, кукуруза, бахчевые и овощные культуры требуют ее в 2—3 раза меньше, чем хлопчатник.

Может быть поставлен вопрос о том, нужно ли нам такое количество хлопка, которое мы сейчас получаем. В последние годы мы вывозили в страны Восточной и Центральной Европы 800 тыс. т хлопкового волокна, что при нынешнем его выходе в 20% соответствует 4 млн т хлопка-сырца. Такое количество хлопка мы собираем со 175 тыс. гектаров. А стоимость вывозимого хлопкового волокна составляет менее двух процентов общей стоимости нашего экспорта. Мы могли бы отказаться от этих двух процентов, поскольку страны Восточной и Центральной Европы способны удовлетворить свои потребности за счет нераспроданных запасов хлопка, которые скопились в Египте, Алжире и других странах Северной Африки, а также в Сирии и Греции. Сокращение же площадей хлопчатника на 175 тыс. га могло бы сберечь для Арала еще около 2 км3 воды.

До недавнего времени почти 18% всего собираемого хлопка тратилось на технические, главным образом военные, цели (изготовление взрывчатки). Сейчас международная обстановка изменилась к лучшему. Наступила эпоха сокращения не только ядерных, но и обычных вооружений. Значит должно сократиться употребление хлопка для технических целей. А это открывает дальнейшие перспективы сокращения посевов хлопчатника в Средней Азии.

Выводы

Итак, существуют три направления деятельности, которые в совокупности могут не только прекратить падение уровня воды в Арале, но и способствовать началу его повышения.

1.  Прекращение переполивов, снижающих урожайность хлопчатника и других сельскохозяйственных культур. Оно одно может дать Аралу 44 км3 воды в год.

2.  Приведение в порядок ирригационной сети главным образом с целью предотвращения фильтрации в грунт воды из оросительных каналов, а так же спасения почв от засоления.

3.  Рациональное сокращение площадей, засеваемых хлопчатником, в основном за счет интенсификации его возделывания, а также полное прек ращение его посевов на площадях, дающих урожаи менее 20 ц/га.

К этому можно добавить направление в Арал дренажных вод, стекающих сейчас в Сарыкамаш, сокращение в зимние месяцы забора воды из Аму-Дарьи Туркменским каналом и ряд других мероприятий, имеющих уже второстепенное значение.

АРАЛ МОЖЕТ И ДОЛЖЕН БЫТЬ СПАСЕН!

Этот призыв — главная цель статьи. В ней сознательно не рассмотрены очень важные демографические и медико-санитарные проблемы, вопрос о питьевом водоснабжении, вопрос о неумеренном употреблении ядохимикатов и ряд других. Это уже темы особых публикаций.

Главное сейчас — спасти Арал!

©А.Яншин, 1991

От редакции

В марте 1991 г. принято Постановление Верховного Совета СССР «О ходе выполнения Постановления Верховного Совета СССР «О неотложных мерах экологического оздоровления страны> по проблемам Аральского моря». В нем содержится анализ сложившейся в Приаралье критической экологической обстановки и причин ее обострения, сформулирован ряд поручений Кабинету министров СССР и правительствам среднеазиатских республик по улучшению этой обстановки. Верховным Советам союзных республик и Каракалпакской АССР рекомендовано «усилить контроль за выполнением ранее принятых решений по переводу сельскохозяйственного производства в бассейне Аральского моря на строго научную основу», Академии наук СССР и ГКНТ СССР предложено «завершить в 1991 г. создание в городе Нукусе Института экологии и водных проблем бассейна Арала» и даже поднят вопрос перед Генеральным прокурором СССР о создании в 1991 г. межреспубликанской природоохранной прокуратуры в бассейне Аральского моря.

Это, несомненно, полезное постановление. Однако в нем ничего не сказано о возможных источниках увеличения попусков воды во впадину Аральского моря. Между тем некоторые ученые и специалисты предпринимают попытки реанимировать «проект века» — поворот части стока сибирских рек в среднеазиатско-казахстанский регион. Поэтому соображения, высказанные академиком А. Яншиным, не теряют, на наш взгляд, своей актуальности.