3.

ОПИСЬ КАК ЕЗДИЛ С ГРАМОТОЙ ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА К ПЕРСИДСКОМУ ШАХУ ОТ АБУЛ-ХАИР-ХАНА ГЕОДЕЗИСТ МУРАВИН.

Прибыли в Хиву ноября 7 дня, и по прибытии Абул-Хаир-Хан сел в Хиве на ханство. И на дру­гой день, то-есть 8 числа, оной Хан и Порутчик Гладышев послали меня с толмачом Араслановым, дав мне присланную с нами Ея Императорского [76] Beличества к нему Хану милостивую грамоту, для объявления Персицкому Шаху что оной Абул-Хаир-Хан в подданстве Ея Императорскому Величеству; также есче послал со мной своих шесть человк: Киргисца однаго, Каракалпака однаго, Аральцов четыре че­ловека. Тогож числа, в 4 часу по полудни, с означенными и поехал; и от оной Хивы отъехав дватцать верст начевали. И 9 числа в 6-м часу по полу­ночи поехали; проехав семь верст приехали к по­ставленному от персицкаго войска караулу, на котором стоял поручтик и прапорсчик, и при них сто человек войска; и оной порутчик послал с нами, для провожания до войска два человека; и от оного караулу поехали до города Ханков шесть верст, которой взят от Хивинцов означенным Шахом Персицким; и подле онаго города стоят войска его и сам; и приехали в означенное войско в 10-м ча­су; и посланные от караулу с нами, два человека объявили нас близь шахских полаток караульному офицеру; и оной офицер объявил здесь имеюсчемуся при нем Шахе Хану, иль Министру, которой нас спрашивал для чего мы приехали и от каго. На то я ему донес, что «присланы мы от Ея Императорского Величества к Абул-Хаир-Хану с милостивою грамотою, с которою он меня и суда послал, для объявления Его Шахскому Величеству»; а протчия посланныя со мною объявили, что присланы от оного же Хана и от Аральского Владельца Артык-Бека и от Каракалпаков к Его же Шахскому Величеству с письмами [77] киргиской — от Хана, аральской — от Артык-Бека, каракалпацкой — от Каракалпаков; у которых взял письма и понес к означенному Шаху, и приказал, нас отвесть в полатку; в которой мы не многа вре­мя были, и пришел означенной же Хан со их подъячим и записал их имена, а наших имян не спрашивал. И объявил мне означенной Хан, что «Его Шахское Величество изволил похвалить, что ты приехал»; и из оной полатки приказал в дру­гою полатку отвесть, в которой живет их порутчик. И в оную полатку пришли в 11-м часу, в том же часу в означенную полатку пришел к нам Аральской бывшей Владелец Мухамметь-Бек, которой служит при означенном Шахе и не в малой мило­сти находитца. И стал оной со мною говорить, что зачем мы к Абул-Хаир-Хану приехали. На то я ему сказал тоже как и вышеписанному Хану, и об­ъявил о грамоте. И оной взяв у меня и носил к Шаху, и от него назад принес ко мне в-скорости и притом сказал. «Его-де Шахское Величество изво­лил читать и по прочтении изволил похвалить». И в первом часу по полудни принесли нам обедать на трех великих сделанных из дерева подносах, и на них наставлено фарфоровых блюд и чашек, в которых разное кушанье было. И в 3-м часу вышеозна­ченной же Хан пришел к нам, и за ним принесли заверченные в кановать чепаны парчевые и кушеки шолковые с серебром и челмы их, которые обертывают на шапки, и по сту дватцати четыре серебряные [78] рубля, и оное нам всем роздал. И как оные чепаны надели и челмы на шапки обертели, то оной же Хан повел нас пред Шаха: и как мы шли к не­му, то по обе стороны стояло несколько войска по одному человеку в ряд, и в руках держут тапорики, и близь ево в богатом платье; а сам сидел отдаль от войска, на-пример сажен пятнатцать иль больше, близь своих полаток, на золотых креслах, поджав ноги. И как пришли мы пред него, то остановили нас не дошед сажен тритцать и учини­ли, по их обычаю, поклон нижеследующим образом: прижав руки к груди поклонились в пояс дважды, потом сняли шапки оберченые челмами и взгля­нули на небо, и говорили: «альхам ду лилла», то-есть «слава Богу». И как оное учинили, то изволил спро­сить, переж меня потом и их, кой которого народу. И ему показывали их поменутой же Хан и Аралец Амухамметь-Бек. И потом изволил им говорить чрез означенного Амухамметя: Киргисцу — «зачем ты суда приехал и от кого?» И оной Киргизец ничего ответствовать не мог. Потом приказал нас есче к себе ближе подвесть, и изволил им сам всем го­ворить, что «зачем вы приехали и от каго да от каго?» И на то доносил ему Аралец присланной со мной, что «присланы мы от Абул-Хаир-Хана и Араль­ского Владельца Артык-Бека с письмами к Вашему Шахскому Величеству». И на оное изволил им ска­зать: «хорошо, что вы приехали; а Абул-Хаир зачем приехал в Хиву?» И они ему донесли:«Абул-Хаир- [79] Хан приехал в Хиву по просьбе Аральского Владельца Артык-Бека». И оной Шах изволил сказать, что «очень хорошо; а которую он Хан от Ея Императорского Величества милостивую ему грамоту прислал ко мне с росискими людьми, что он в подданства Ея Императорскому Величеству, которою я и читал, и признаваю ево по оной грамоте верноподданым Ея Императорскому Величеству; и как Ея Императорское Величество изволит ево жаловать, так и я ево жалую; и чтоб оной Абул-Хаир-Хан со всеми старшинами хивинскими и аральскими и Каракалпаками и Киргисцами приехал ко мне, и что он от меня желает, то ему и будет; а ежели-ж не будет, то-б на меня не пенял, и уйтить ему от меня не куда будет ». Потом приказал нам иттить назад; и проводил нас, тот же Хан до полатки и объявил, что изволил Шах приказать чгоб вас завтра ране отправить. И как стал вечер, то присланных со мною послов из оной полатки повели в другия пoлатки, по два че­ловека, ночевать; а нам тут приказали. И в вечеру означенной полатки хозяин, порутчик, говорил со мной, что Его Шахское Величество, едучи суда, послал к Ея Императорскому Виличеству посла, и с ним отправил Ея Императорскому Величеству золотые кресла, пятнатцааь слонов, двести аргамаков, которых приказал подковать золотыми подковами. И потом стал я его спрашивать, что которые были росиские пленники в Бyxapии, оные ныне где? И на оное он мне сказал, что оных всех Его Шахское [80] Величество изволил приказать отобрать и отдать имеюсчимся в Бухарии росиским купцам; также обесчает которые есть и здесь в Хиве, всех отослать же к Ея Императорскому Величеству; и между тем упоминал, что есче намерен Его Шахское Величество на предыдусчей год итти вверх по Сыр-Дарье pеке под городки Туркустан и Ташкент. И в 10 числе, в 8-м часу пополуночи, отправили нас; и с нами изволил от себя к Абул-Хаир-Хану в Хиву посла вышеписанного Амухамметь-Бека (и при нем два человка в пансырях с ружьями и копьями; также и при После был сайдак и ружье) и с ним послал от себя грамоту; с которым и поехали к означенному Абул-Хаир-Хану. И не доехав до Хивы пять верет, послали наперед двоих посланных со мной Аральцов, чтоб оному Хану донесть, что едет от Шаха посол. И оной посол не доехав до го­рода две версты остановился; и Хан для встречи ево выслал вышеозначенного Аральского Владельца Артык-Бека и каракалпацкаго старшину Уразак-Бия и Киргисца Елган-Бия и хивинских несколько человек; и оные как приехали к означенному послу и стали ево звать в город, и он им на то сказал, что «я ехать в город не смею, хотя я столько Абул-Хаир-Хану и поверяю, а что Хивинцам непостоянным людям поверить никак невозможно, ибо и прежде посланы были от нас послы, и тех побили до смерти, а троим носы и уши обрезали и отпустили», и при оном месте остался, а посланную с ним [81] грамоту к Хану отдал Аральцу, которой ездил со мной послом, и я от него поехал. И как к Абул-Хаир-Хану приехали, то посланною со мной Ея Импера­торского Величества грамоту к Шаху Персицкому ему я почтенно вручил; потом донес ему, что «Его Шахское Величество приказал Вас и со старшинами про­сить к себе, и что Вы желаете, то обесчал Вам учинить». И как я оное сказал, и Хан приказал мне сесть. И означенной Аралец присланную от Шаха грамоту вручил, и оной Хан приказал ея прочитать, и по прочтении грамоты послал означенного от Ша­ха посла ехать, а мне приказал иттить в квартиру; и вышеписанный посол к оному Хану приехал. И в 11 числе оной Хан хотел послать к Шаху с подарками послов: сродственника своего Мияс-Салтана да старшину Елган-Бия; да в тоже время оной Хан получил письмо из города Ханков от Узбеков и Сартов, которое писано к хивинским Узбекам и Сартам, в котором между прочим написали, чтоб означенного Хана как можно до приезду Шахова из Хивы не упустить; и от оного письма испужался, обманом сказал, что «я сам еду к Шаху», из Хивы бежал; и как из города выехали, и поехали не в ту сторону, то Хивинцы с городовой, со стены стреляли по нас из ружей. [83]

О КАРТЕ МИЛЛЕРОВА МАРШРУТА ОТ ОРСКА ДО ЗЮНГОРСКИХ ВЛАДЕНИЙ И ОБРАТНО.

В-следетвие обещаний, данных Киргизским Xаном Абул-Хаиром Главному Оренбургскому Начальнику, Тайному Советнику Татищеву, при свидании с ним в нынешней Орской Крепости, в августе месяце 1738 года (а обещания заключались в том, что он будет покровительствовать и защищать русские караваны при переходе их через Киргизская Степи), Татищев тогда же отправил в Ташкент первый купеческий караван, в коем часть товаров была казенная, и начальником над ними назначил поручика Миллера. В помощь ему придан был геодезии подпоручик Алексей Кушелев.

До города Туркестана караван достиг благопо­лучно; но 2 ноября, дня за два пути до Ташкента, был ограблен Киргизами Большой-Орды, и все при нем находившиеся, кроме Миллера, увлечены в плен. Миллер-же, благодаря покровительству одного вернаго старшины, достиг Ташкента и, при содействии тамошняго Хана Юл-Барса, в-особенности-же киргизскаго тархана Джанбека, собрав всех вышедших с ним из Орска людей, 2 апреля отправился обратно в Россию, на границу которой и прибыл в июне 1739 года.

Подробный маршрут веденный Кушелевым погиб при разграблении каравана, из снятых-же в Оренбургской Пограничной Коммисии показаний, как [84] с Кушелева, так с самого Миллера и с вышедшаго с ними из плена Степана Чулпанова (который захвачен был в 1722 году на Каспийском-Mopе, затем продан в Бухарию и оттуда увлечен в Ташкент), известно лишь то, что от Орска до Туркестана Кушелев насчитал 1,546 верст, и несколько подроб­ностей о тогдашнем состоянии Туркестана и Ташкен­та, которыя и напечатаны в 12 и 13 примечаниях к «Истории Оренбургской» Рычкова.

В 15 пункте показаний Миллера изъяснено: Сверх сего краткаго показания, имеется у него, Мил­лера, при себе черновой журнал, который он по­рядочно переписав и подаст г. Тайному Советнику; ежели послан будет в С.-Петербург. Но журнал этот не дошел до нас.

В 1742 году, Абул-Хаир-Хан, угрожаемый Зюнгорским Владельцем Галдан-Череном, изъявил готовность подчиниться ему; но когда тот прислал к Хану своих чиновников чтобы удостовериться в его покорности и взять аманатов, то хитрый Абул-Хаир заставил их ехать с собою в Орск, куда отправлялся он на свидание с тогдашним Оренбургским Начальником Неплюевым. Последний, объяснив Зюнгорам противузаконность склонения в чужое подданство народа подчиненнаго уже Русской Державе, для лучшаго разъяснения дела отправил с отпущенными посланцами тогоже Maйopa Миллера, снабдив его письмом к Галдану. Миллер не был однакоже допущен к [85] Контайше, и возвращен с границ его владений с ответом Неплюеву от тамошняго местнаго Начальника.

Об этой поездке до нас не дошло подлинных показаний Миллера, и лишь краткое упоминание о ней встречаем в вышепомянутой же «Оренбургской Истории» Рычкова. Тем интереснее было для меня найти в одном приобретенном мною рукописном экзем­пляре этой Истории маршрут Миллера принаровленный, вероятно им самим, к географической сетке. Документ этот был-бы всегда любопытен как первое достоверное известие о странах, лежащихк востоку от Арала; но, сверх-того, он и доселе еще остается единственным показанием этого рода, ибо путь, пройденный Миллером к юго-востоку от реки Сары-су не был посещен после него ни одним образованным путешественником. Посему издание это­го документа в том виде, как он найден мною, несмотря на всю неудовлетворительность его, для нау­ки весьма не безполезно.

Миллер показывает город Туркестан почти под тою же самою широтою, которая на лучших современных картах присвоивается остаткам этого города, долгота-же его у Миллера на 3° восточнее пред­полагаемой ныне. Решить, которое из двух показаний вернее, или во сколько неправильны оба — пре­доставлено еще будущему астроному-путешественнику в тех местах.