Mиссия, назначенная в 1858 г. в Средне-Азиятския владения, выступила 15-го мая из г. Оренбурга и, переправившись чрез pp. Илек и Эмбу, проследовала степью оренбургскаго ведомства и западным берегом Аральскаго моря до Айбурскаго озера. Около мыса Урга положено было переправиться чрез озеро на туземных лодках, потому что предполагаемый сперва путь на Куня-Ургендж по многим причинам оказался неудобным.

От мыса Урга до урочища Айбугир тянется юговосточный Чинк Усть-Урта; он заметно понижается по мере удаления от моря и постепенно теряет свой прежний разрушенный харахтер, и хотя еще долго сохраняет утесистый вид, од­нако в некoтopыx местах представляет уже удобные подъе­мы. Приближаясь к урочищу Айбугиру он превращается в невысокое холмистое возвышение, всюду отлогое.

Не дoезжaя еще мыса Урга, миссию встретили четыре депутата Хивинскаго хана, а именно: сын Кунградскаго губернатора, Каракалпакский князь Истлеу, Киргизский бий Азберген и Табынец Бек Мурад; они сопровождали нас до нашего лагеря, который был расположен у Айбугирскаго озера, близ нахо­дящейсяна этом месте четырех — угольной, пиримидальной [2] башни. Эта башня, по словам туземцев, построена князем Бековичем, который, как известно, отправился в 1717 г. по поручению Петра Великаго в Хиву, где и погиб со всеми спутниками. (Он был умерщвлен в г. Порсу, в 100 верстах на с.-з. от Хивы). Говорят, что подобных башен много в Xaнстве и все они приписываются князю Бековичу. Но этому трудно верить, ибо он едва ли имел возможность заниматься подобными постройками во время своего похода. Данилевский, в своем описании Хивинскаго ханства, умалчивает об этом памятнике, не смотря на то, что он, при возвращении в Россию из Хивы чрез г. Кунград, проходил Айбугирское озеро по льду, против самаго мыса Урга. Древ­ность этой башни потверждается картою, которую я недавно имел случай разсматривать и на которой она обозначена на том же месте, где мы ее видели. Эта карта составлена греком Базилио Батаци, совершившим путешествие через Туркестан в Персию от 1727 — 1730 г.

Переправа чрез Айбугирское озеро продолжалась три дня, с 22 по 24 июня. Недостаток в лодках, забота о продовольствии многочисленнаго конвоя и неисправная перегрузка тяжестей миссии значительно замедлили переправу. Повозки и тарантасы оказались уже лишними, по невозможности провезти их по глубокому песку, и поэтому было решено сжечь все, что только могло обременить дальнейшее следование. Лошади были переправлены на туземных лодках, а верблюды прошли вброд несколько южнее. 24-го июня, в 10 часов утра, перееxaл начальник и несколько членов миссии на особенно для них убранной лодке; вперед еxaли песенники из казаков, а сзади следовали необходимыя тяжести посольства, казна, подарочныя вещи, артиллерийские снаряды и т. д. Плавание про­должалось шесть часов, в самую жаркую пору дня, от 10 ч. утра до 4 часов по пол.; удушливый южный ветер, мошки и комары были невыносимы.

Айбугирское озеро имеет около 120 верст в длину и [3] в том месте, где мы переправились, около 30 верст в ширину. Один из главных его притоков, рукав Аму-Дарьи, Лаудан. Наибольшая глубина озера находится в заливе Ак-Чеганак, который, ограничивается обрывистым и высоким Чинком Усть-Урта. Берега поросли густым камышем, почти повсеместно покрывающим и самую поверхность воды, исклю­чая узенькой полосы, по которой производится плавание на небольших лодках. Вода пресная, а дно иловатое.

На Хивинском берегу нас ожидали вышеупомянутые Ханcкиe чиновники и Хивинский почетный конвой, которой должен был сопровождать миссию до г. Кунграда. Для первых назначен был на другой день прием в парадной кибитке, уб­ранной коврами и обитой внутри красным сукном; аудиенция продолжалась полчаса и разговор, после обычнаго угощения, ограничивался обыкновенными фразами.

27 июня в 5 часов утра вся миссия, в сопровождении хнвинцев, двинулась к г. Кунграду. Уже начали появлятся засеянныя поля и небольшия селения, вся страна была изрезана каналами, назначенными для орошения полей. Вообще по левому берегу Аму-Дарьи сосредоточено почти все оседлое население Хивинскаго ханства; расположение его обезусловлено совершен­но домохозяйством Хивинцев, которое требует, чтобы поля и пашни были у самаго жилья, почему последния и состоят пре­имущественно из отдельных хуторов. Каждый влaделeц земли огораживает участок свой земляными стенами. В oгpaде, у него обыкновенно пашни, сад, огород, скот, иногда и фабрика и различныя ремесла: такой владелец называется Бек или Ходжейн (хозяин). Соединение некольких подобных усадеб образует селение.

На половине дороги к Кунграду, приехал к нам с поклоном от Хана сборщик податей или cкорее таможенной чиновник: он объявил, что послан Ханом для того, чтобы узнать какого рода тяжести везет с собою миссия; вероятно в Xиве разпространился слух, что посольство имеет при [4] ceбе пушки.Объяснив ему, что посольское имущество нигде не подлежит осмотру, он просил, чтобы мы по крайней мере сами обозначили какия имеем при ceбе вещи. Довольствуясь легкою описью главным тяжестям и небольшим подарком, он отправился в тот же вечер, a после него простились с нами и Хивинские чиновники, не забыв в продолжение всего дня распрашивать по нескольку раз о здоровье началь­ника и всех членов миссии. В этот день ночлег был назначен близ сада киргизскаго Бия Азбергена, где до разстановки лагеря было приготовлено угощение из баранины, хлеба на кунджутном масле, фруктов и чая. Сад этот обведен глиняною стеною и представляет вид крепостцы; он замечателен тем, что в 1856 г. выдержал осаду Туркмен и помещал в ceбе в это время около 1500 кибиток.

28 июля мы стали приближаться к Кунграду, в растоянии одной версты от города, в небольшой роще, все члены миссии пepeoделиcь и приготовились таким образом к торжествен­ному въезду в город Кунград. Еще до этого губернатор Кунграда, Есаул Баши выслал сперва Азбюргеня, потом Юз-Баши, своего сына и наконец князя Истлеу узнать об здоровье и передал приветствие. По мере приближения к городу, толпа любопытных возрастала, повсюду раздались крики Урус, Урус и полицейские служители с большим трудом держали эту массу в должном повиновении. Пpoеxaв yзкия улицы Кунграда, мы остановились у ворот Ханскаго двора, где были встречены новым чиновником Диван Баба, назначенным сопровождать миссию в Хиву в качестве пристава. Для вcеx чинов миссии были отведены покои в Ханском дворце. На последнем дворе была разставлена кибитка, в которой при­готовлено было угощение; в числе других предметов, под­несли и первые плоды, виноград, дыни и урюк. Караван прибыл часа через два и расположился на первом дворе. Вечером, в 8 часов, явился Есаул Баши, губернатор города; он повидимому был очень недоволен нашим прибытием [5] и всячески старался нас уговорить поспешить отъездом в Хиву. Причина была ясная. На нем, по повелению Хана, лежала обязанность, угощать и отчасти содержать миссию во время пребывания ея в Кунграде.

Разспросив Диван Баба о дальнейшем пути следования нашего, мы получили в ответ, что всего лучше разделиться на два отряда и идти по правому берегу pеки; но по собранным сведениям оказалось, что таким образом пришлось бы совершить три перехода песками; при том в этих местах водится червь, от котораго погибают все верблюды. Сообразив все выше изложенное, губернатору было объявлено, что мы желаем еxaть водою, хотя это движение и медленнее; а лошадей мы согласны послать сухим путем, с тем только, чтобы они не удалялись слишком далеко от берега. После этаго было дано приказание вьючить верблюдов и перевозить тяжести на берег Аму-Дарьи.

Город Кунград расположен около левой стороны Ханскаго канала и р. Аму-Дарьи, между правым берегом этаго канала и Аму-Дарьей тянется широкая насыпная стена, имеющаа около 4 верст в длину; около нея, ближе к берегу pеки, возвы­шается другая, которая примыкает двумя сторонами вплоть к Дарье и составляет с берегом ея продолговатый четвероугольник. Эти две стены были некогда укреплением прежняго Кунграда, который еще в начале нынешнягo cтолетия не зависел от Хивы и управлялся своими князьями из Узбеков. При Могаммед-Рахим-Xaне в 1814 г. весь город с ок­рестностями поступил под власть Хивинских ханов. 3aмечательнейшее здание в Kyнгpaде Ханский дворец, которой мы занимали во время нашего пребывания.

1-го июля вся наша миссия на 7-ми хивинских лодках, пустилась в путь; каждую лодку тянули 4 или 5 хивинцев. Плавание было весьма медленное и мы проходили не более 15 верст в сутки. Опасаясь встречи с Туркменами, а иногда для сокращения пути, лодки пробирались каналами и рукавами [6] Аму-Дарьи, которая в то время выступила из своих берегов. Подобные разливы бывают два раза в год с мая до июня и с июля до августа. Главное русло pеки изменяется. При полноводии некоторые каналы заносит песком, а другие напротив прочищаются напором воды, изменяющим иногда даже течение в каналах; случается, что от больших разливов прорываются все плотины в побочных каналах.

Провоз товаров водою предпочитается сухопутному, во первых он дешевле, а во вторых верблюдовожатые отказываются от перевозки берегом pеки, потому что верблюды от множества комаров, слепней и мошек издыхают на этом пути, кроме того сырой и нечистый воздух около реки чрез­вычайно вреден и порождает лихорадки.

Так как время не позволяет мне входить в подробности нашего плавания по Aму-Дарье, то я ограничусь только главными пунктами, которые обратили на себя мое внимание. Все почти селения и города были в самом жалком виде, повсюду видны были следы разбойничьих нападений Туркмен; в разрушенных Каракалпацких аулах, встретили мы только младенцев и стариков; все молодое поколение было взято в плен и от­правлено в Хиву или на персидскую границу для продажи. Такой же участи подверглись и город Кипчак (на левом берегу Аму-Дарьи и Ходжейл) против гор Шейх-Джейли. В 30 верстах от развалин древняго города Гияур лежит город Яны-Ургенчь или Новый-Ургенчь, он после Хивы, самый главный торговый город. Складка русских товаров делaeтcя в Xиве, но вся закупка туземных произведений производится в Hoвoм-Уpгeнче и по окончании торговых дел в Xaнстве наши купцы выступают с караванами, обратно в Poccию из этого города. Здесь сосредоточивается и главная ремеслен­ная промышленость. В окрестностях города выделывают порох, но в весьма малом количестве, главный завод в Xaзараспе. В Яны Ургенчь прислан был к нам от Хана, Хивинский сановник Дарга с небольшею свитою. Дарга был [7] весьма почтенный старик, который, по видимому, пользовался большим уважением у Хана, что доказывал его почетный халат из кашемировой шали и кинжал, украшенный драгоценными камнями. Он крайне coжaлел, что следование миссии сопряжено было с такими неудобствами и yверяли нас неоднократно, что уже сделаны все нужныя распоряжения на счет наших лошадей и ожидаемых тяжестей.

В свите его находились и музыканты и танцовщики; первых было четверо; главная мелодия разыгрывается по переменно на зурнае или кларинете и на гитчике или маленьком виолончеле, дутар двуструнная гитара и барабан служат для аккомпаниемента. Танцы состоят только из пантомин, в которых бoлеe действуют руки и голова, чем ноги.

16 июля мы свернули из Аму-Дарьи в канал Шават, а потом каналами Казават и Палван Ата, в притоки сего последняго Ингрик и Чарджели и подъехали к самой столице. После безостановочнаго плавания по Хивинскому каналу, при 36° жара, в сопровождении огромной толпы народа, миссия прибыла в сад Гюмгюмдан, назначенный ей Ханом для жи­тельства. Сад этот меcтopoждeниe Сеид-Мохаммеда принадлежал некогда его отцу Мохаммед-Рахиму. Не имея при ceбе лошадей, мы не могли представиться самому Хану и отложили по этому аудиенцию до 28 июля. В этот день в 5 часов по полудни пpиехал Шахаул Бек или церемониймейстер и пригласил начальника миссии от имени Хана во дворец. Оставив часть конвоя в посольском дoме, мы отправились в Хиву. У городских ворот встретила нас Хивинская пехота, а у Ханскаго дворца—дворцовая стража. У больших ворот арка или дворца, все члены миссии cпешились и вошли в дворец, оставив конвой у подъезда. Первый прием был сделан Мехтером, одним из главных министров Хана. Нужно заметить, что первые сановники как-то Мехтер, Куш­беги, Диван-Беги и др. имеют свои покои в Ханском дворце, где они собираются ежедневно, для выслушания Ханскаго [8] приказания. Пробыв около ¼часа в комнате Мехтера, мы были приглашены к Хану,—он cидел на возвышенной террасе, и перед ним лежал кинжал и пистолет, а за ним находи­лось Государственное знамя. Три Министра, Куш-Беги, Мехтер и Диван-Беги стояли внизу перед Ханом, а у входа церемонимейстер. Высочайшая грамота, которую нес на красной подушке секретарь миссии, была передана начальником миссии Мехтеру, который поднес ея самому Хану. Развязав золотой шнурок, он вeлел Мехтеру вынуть грамоту из глазетоваго чехла; долгое время разсматривал печать и наконец положил ее неразпечатанную пoдле себя.

Сеид Мохаммед Хан, сын бывшего Хана Мохаммед-Рахима и брат известнаго Аллах Куля, был избран на хан­ство в aпреле 1856 г. и имел тогда 30 лет от роду. До него царствовал Кутлу-Мурад, племянник погибшего в 1855 году при Capaксе около Мерва Мохамед-Амина. Турк­мены и Каракалпаки недовольные Кутлу Мурадом избрали пер­вые своим Ханом Ата-Мурада, а вторые Дзярлык Тюря. Испуганный Кутлу-Мурад послал воззвание к своему народу во­оружиться против Туркмен, но Туркмены, видя бедственное поло­жение Хана, решились воспользоваться этим и под предводительством Бия Мохаммед-Нияза подступили к Хиве. Бий Ниаз под предлогом поклониться Хану прошел во дворец и во время приемa умертвил его с 7 сановниками, находившимися при нем. Вследствие этого по всему городу произошло страш­ное кровопролитие; жители бросились на Туркмен, из которых весьма малое число спаслось. Сам Бий Ниаз был схвачен и казнен на месте.

После краткаго междуцарствия был избран Сеид Мохаммед. Первым его делoм было наказать непокорных Турк­мен и Каракалпаков. Он выслал против них отряд, кото­рый разбил выступившую против него из Куня-Ургенжа шайку бунтовщиков, при чем был убит Дзярлык [9] Каракалпаковский Хан, провозглашенный в 1855. Часть Каракалпаков перешла в Бухарския владения.

Междоусобия и безпрестанныя войны породили повсюду страшную дороговизну и голод. Поля остались незасеянными и необработанными. Пуд xлебa, стоящий обыкновенно 4 теньги (80 коп.), продавался в это время по 20 тенег (4 руб.). Наконец по совершенному недостатку в хлебе, Сеид Мохаммед отправил в Бухару к Эмиру Наср-Улле Бехадур Хану нарочное посольство с просьбою дозволить закупить для Хивы хлеб на Бухарских рынках, что и было разрешено. За недостатком товаров Хивинские торговцы привезли сюда на продажу множество ношенных халатов; без сомнения с убитых и умерших. Летом 1857 свирепствовала в Хиве сильная эпидемия, бывшая вероятно последствием голода и сопряженнаго с ним истощения сил; особенно велика была смертность между детьми; бoлезнь эта по всем признакам была холера.

С Бухарою с 1856 Хива не имелa никаких неприязненных столкновений. Сеид Мохаммед ycпел наконец утвердить свою власть на столько, что смуты и междоусобия на время умолкли. Считая себя таким образом достаточно утвердившимся на престоле он отправил летом 1857 по­сольство в Poccию с известием о вступления своем на Хан­ство, а также для изъявления горести о кончине Государя Им­ператора Николая Павловича и принесения проздравления с восшествием на прародительский престол Его Императорскаго Величества. В главе посольства был Фазыл Ходжа, Шейх-уль-Ислам Ханства.

Во время пребывания Русской миссии в Хиве, там было довольно спокойно, ибо враждебныя ей Туркменския племена Яумудов, Игдырцев и др. не решались на хищничество, но как скоро миссия выступила (31 авг.) Кунградские Узбеки и Каракалпаки соединились с Туркменским Ханом Ата-Мурадом, убили своего правителя Кутлу Мурада со многими [10] его приверженцами и на его место сел Мохамед Фанаа, внук Тюря Суфи, при котором в 1814 Кунград подпал под власть Хивы. Мох.-Фанаа называл себя Ханом Ховарезма и чеканил монету со своим именем; описание такой монеты было доставлено в Археологическое Общество председателем Областнаго Правления Оренбургскими Киргизами Григорьевым.

Смуты, длившияся целый год, прекратились наконец, и Мох. Фанаа был убит, а Кунград снова признал над со­бою власть Хивинскаго Хана Сейд Мохаммеда. В 1858 г. у Сеид Мохаммеда было три законных сына, старшему Бабаджану было 13 лет; кроме того он усыновил 13-ти летняго сына пpeдмеcтникa своего Кутлу Мурада, убитаго во дворце Туркменами. Бухарский Эмир предлагал выдать свою дочь за этого сына, имея в виду вероятно в последствии воспользоваться этою связью для непосредственнаго вмешательства в дела хивин­скаго правления. Большое влияние на Хана имел старший брат его Сеид Махмуд, человек умный и весьма богатый. Хан спрашивал во всем его coветов, к несчастию он от сильнаго употребления oпиумa по временам совершенно терял свой разудок.

Высшия должностныя лица в Xиве следующие: Мехтер или главный Казначей — он собирает подушную подать в одной половине Ханства, а именно в южной, начиная с канала Шават, — иногда он начальствует войсками, а иногда даже управляет государством во время отсутствия Хана. 2-ое лицо Куш-Беги, он собирает подушную подать в ceвepной половине Ханства, повещает о сборе войска и надзирает за копанием каналов. В 1858 Куш-Беги, свирепый Узбек успел оклеветать и удалить от должности Мехтера: так что во время нашего пребывания всеми делами заведывал один Куш-Беги. Диван-Беги сборщик таможенных податей и акцизов и начальник монетнаго двора. Верховный судья и старшее духовное лице Казы решает все дела [11] религиозныя. Дарга заведует ханским дворцем, а Есаул-Баши главное военное лицо; кроме этих приближенных еще мно­жество Мехремов, придворных людей, получивших от Хана нож, вследствие чего, имеют всегда свободный к нему доступ.

Считаю не лишним обратить внимание на положение самаго Ханства, во время правления Сеид Мохаммеда.

Предел Ханства: Если разуметь под именем Хивинскаго Ханства обработанную полосу земли, по обеим сторонам низовьев р. Аму-Дарьи лежащую, то пределами ея можно положить на южный берег Аральскаго моря, на в. степь Кизыл-Кум и горы Шейх-Джели на ю. большую Турк­менскую степь на з. плоскую возвышенность Усть-Урт.

Но притязания Хивинскаго хана простираются гораздо далее означенных пределов. В его cмысле владения Хивинския граничут к С. р. Эмбою и Яны Дарьею, впадающей в Аральское море, к В. чертою до ур. Кукертли при Аму-Дарье, к Ю. от ур. Кукертли до г. Мерви и оттуда до Балканскаго залива.

Принимая в соображение первые действительные пределы Хивы, владение это содержит в ceбе не более 400 кв. геогр. миль.

Народонаселение ханства состоит из самых разнородных племен, которыя до сих пор не успели сплавиться в одно целое. Число их определить весьма трудно, потому что народный переписи в Xиве не ведется.

Главнейшия племена следующия: Сарты, коренные жители; они составляют ныне преобладающее племя оседлаго народонаселения. До Илтезер хана, который в конце прошлаго столетия первый присвоил ceбе титул хана, Сарты терпели много от насилия Узбеков, но с тех пор как Илтезер хан подчинил своей власти вcеx Узбеков Инаков или мелких владетелей городов, Сарты допускаются к высшим государственным должностям, от которых Узбеки мало по малу были удалены. За исключением Куш-Беги, все высшия [12] местa занимают Сарты, так что они теперь составляют мо­гущественный класс народонаселения, они живут более в городах и кроме хлебопашества, занимаются торговлею, про­мыслами и шелководством. Сарты до сих пор, отличаются от Узбеков наружным типом.

Узбеки, племя победителей, разсеяно по всему ханству; они живут преимущественно в хуторах и занимаются xлебопaшеством, садоводством и рыбною ловлею. Они составляют ныне второстепенный отдел народонаселения и по числу, и по политическому значению. Самое строптивое отделение этого пле­мени Уйгур за бунты были раззорены самими ханами. На cевepе около Аральскаго моря Узбеки называются Арал-Узбе­ками или островскими-Узбеками или просто-Аралы, потому что вся часть страны на cевep от Лаудана (рукав Аму-Дарьи) есть собственно остров. Аралы занимаются скотоводством и пре­имущественно рыбною ловлею. Главнейшим племенем из котораго произходит и сам хан, считается Кунградское. Уз­беков и Сартов насчитывают около 400,000душ.

Каракалпаки в числе 15,000 поселян, на низовьях Аму-Дарьи близ Аральскаго моря и ведут отчасти жизнь ко­чевую. Они более других подвластных ханству племен отя­гощены налогами, которые совершенно раззоряют их.

Киргиз Хивинскаго ведомства насчитывают около 10,000 душ, они кочуют в Cевepo-Восточной части ханства пре­имущественно около озера Даукара.

Туркмены издревле находятся под владычеством Хивинских ханов. Тип и язык их более Турецкий, чем Персидский, многие из них отложилися от Хивинцев и управ­ляются теперь своими старшинами, а с оставшимися в под­данстве Туркменами Хивинцы завели междоусобия и споры об избрании хана. Туркмены хотели иметь хана из своего рода. Хивинцы этому противились, а по этому в короткий промежуток времени Туркмены убили 3-х Хивинских ханов. Из­бранный ими хан Ата-Мурад имеет свое пребывание в [13] Куня-Ургендже. Туркмены занимаются хлебопашеством, особенно коноводством. Туркменския аргамаки славятся во всей Средней Азии. Женщины выделывают ковры: которыя сво­ею прочностью не уступают персидским.

Кизыл-Баши или персидские пленные, находящиеся в раб­стве, живут на землях своих господ.

Ямшиды. Тюркское племя по договору Дост Мохаммеда с Рахим-Кулом возвратились на родину. Их без всякаго основания называют Авганцами.

Евреев около 10 семейств, прибывших из Бухарии, они занимаются красильным ремеслом и винокуреньем, для собственнаго употребления.

Аравитян в Хивинском ханстве нет.

Хивинский хан чеканит свою монету; в обращении нахо­дятся золотая, серебряная и медныя монеты. Золотыя (тилла) двух родов: большие червонцы в 4 р. сер. и маленькие в 2 р. сер. Серебрянныя (теньги) в 20 к. и шаи (величиною в наш пятачек (5 к. сер.) Пуль или карапуль чеканится из красной меди. Курс весьма часто изменяется; в наше время 48 пуль составляли одну теньгу. Монетный двор в г. Xиве: он учрежден по словам Муравьева при Мох. Рахим xaне. Как в грамотах или других оффициальных бумагах, так и на монетах, вместо Хивы, употребляется древнее название Харезм, с прибавлением разных эпитетов.

Войск в Хиве около 1000 ч. пехоты и около 20,000 конницы: ими командуют Мин-Баши (100).

В военное время они получают жалованье в 4 раза более обыкновеннаго, орудия в самом жалком виде; перед ханским дворцем находятся 6 или 10 пушек, отча­сти на лафетах из тутоваго дерева, отчасти и без оных.

Государственные доходы значительно уменьшились против прежняго. Причина тому, отчасти откочевание Киргиз и отложение Туркмен, отчасти и упадок торговли — таможенная пошлина с товаров составляла некогда значительный доход [14] ханства. Казна хранится у Мехтера; в случае недостатка хан занимает у купцев.

Из русских товаров на базарах встречается юфть, железо, чугун, сталь, листовая медь, иглы, сукна низкаго до­стоинства, а из Английскаго, привозимые из Персии, ситцы и миткаль. Меновая торговля не существует, а все покупается на наличныя деньги.

Земли в Хиве издревле распределены по семействам и племенам, а не принадлежащее никому жалуются ханом в виде награды; обработка земли стоит большаго труда и денег, нужно пропустить предварительно на нее воду, навозить илу и чернозему и тогда можно только приняться за приготовление к поcевy. Хан часто отдает свои земли и сады в аренду и получает за то 3-ю часть дохода. Ремесленными и фабричными произведениями занимаются преимущественно в городах, особенно в Яны-Ургендже. Подробное описание са­мой столицы мы находим в сочинениях Данилевскаго и Базинера, посетивших Хиву в 1841 г. С тех пор город мало изменился.

Во время нашего пребывания город был определсн астро­номически по исчислениям капитан-лейтенанта Можайскаго, проверенными К. В. Струве. Положение Хивы следующее:

41° 22′ 40″ cевep. широты

60°2′ 57 долготы от Гринвича

77° 42′ 47″,6 долготы от Ферро.

Е. Килевейн.

Материал предоставлен автором живого журнала антикварная англофобия , в этом журнале вы найдете множество документов по истории Средней Азии и можете принять участие в их обсуждении.