Хива по положению своему, издревле была населена воинственными народами; окруженная со всех сторон почти непроходимыми степями, как плодородный остров среди песчанаго Океана, на величественной реке, служила всегда убежищем всяким бродягам и разбойникам; быстро число их увеличилось, и первобытные обитатели или пришельцы, в безопасности от преследований, обратились к мирной трудолюбивой жизни; но скоро опять новыя орды отшельников или Узбеков покорили мирных уже ея жителей — Сартов. Между тем разсеянные повсюду по окрестным степям кочевые хищные народы поддерживают в сих последних завоевателях дух грабежа и войны, и сами переселяются к ним, видя плодородие края, в роде гостей, и образуют с ними вместе их воинство.

Дух воинственный, есть теперь отличительная черта [104] жителей Хивы, и кажется по местному положению и окружающим ея соседям, воинственное Царствие сие, будет безпрестанно более и более населятся и тем умножив силу свою, соделается даже со временем опасным для своих соседей.

Крепости или замки частных лиц.

Междоусобныя брани терзавшия всегда сей край (до воцарения Магмед Рагима), происходящия от противуположных выгод разных племен его населяющих и нашествия новых народов беспрестанно увеличивающих число его обитателей, понудило частных владельцов для предохранения себя от грабежа, ограждаться крепостями. Крепости сии или замки построены по большой части среди полей и садов их; в оных поделаны житницы, водохранилища, покои для помещения хозяев и прислуги, мельницы, бойни, дворы для загона скота, кладовыя и все что только потребно для содержания, ста или полутораста человек на короткое время, для защиты себя в случае нечаяннаго нападения.

Крепостцы сии четвероугольны; оне построены из глины смешанной иногда с камнем; стены имеют в основании четыре аршина толщины, а при вершине поларшина, высоты же до трех сажен и поддержаны с наружи круглыми контрафорсами сделанными из такой же глины; — на верьху стен сих поделаны весьма неправильные зубцы, не служащие ни к чему, ибо за оными нет даже валганга по которому могли бы ходить обороняющиеся, но зубцы сии не во всех крепостцах одинаковым образом делаются. — Замки сии имеют в боке квадрата от 25 ти до 40 ка сажен; по четырем углам [105] оных сделаны башни имеющия такую же сильную покатость как и самыя стены; башни сии несколько возвышаются над оными, верьхи их сделаны на подобие куполов.

Мазанки сии не охраняются рвом, и только могут защитить жителей от нападения малаго числа робких разбойников не имеющих лестниц, которые хотя бы и имели оныя, то не дерзнули бы спуститься в огражденное жилье, где не имея лошадей и средств к скорому побегу, остались бы в руках у своих неприятелей. — Такого рода крепостцы не могли бы верно устоять более двух часов против пятидесяти человек Российской пехоты, и после нескольких примеров не дерзнули бы противиться горьсти порядочных ратников. — В замках сих сделаны одне только вороты, которыя довольно велики и запираются всякую ночь на крепко висячим замком. Над воротами сделано род не большой галереи, из двух или трех досок состоящей, на которую всходят из нутри крепостцы, и которая служит хозяину для наблюдения за своими окрестными полями.

Слабыя стены сии иногда разрушаются сами по себе, но не так часто как бы полагать должно, потому что дожди очень редки в Хиве. — Оне впротчем совершенно соответствуют цели для которой построены; ибо Туркмены и Киргизы мнят видеть в сих клевах неприступныя крепости; — народ же в оных живущий от части вооружен, и думает также быть огражденным от опасности. Многие из слуг или [106] невольников хозяина живут в кибитках поставленных на дворах среди сих крепостей; тут находятся и лошади их, на которых им не трудно сделать вылазку и напасть ночью в расплох на осаждающих.

Крепостей сих или замков очень много в Хиве, и хотя они не могут служить к защите сего края от нападения образованнаго войска, но страшат кочевыя разбойническия племена их окружающия, и успокоивают Хивинцев на счет их безопасности.

Укрепленные города.

Пять городов находящиеся в Ханстве: Хива, Ургендж, Шевать, Кят и Гюрлен также обнесены стенами, и потому почитаются Хивинцами крепостями; стены сии построены без всякаго искуства и правильности; в основании своем имеют до трех сажен толщины а высоты до четырех и сложены из смешанной глины с землею. — В иных местах видны при них башни, между коими крепостныя стены поддержаны круглыми полубашнями. — Словом крепости сии во всем подобны вышесказанным замкам частных людей, с тою разницею, что все размеры оных гораздо более. — Крепости сии также не обводятся рвами.

На сих крепостях не имеется ни однаго орудия, и не бывает войска для защиты их. — Они должны оборонятся своими жителями.

Ханские замки.

Магмед Рагим Хан проводя большую часть времени вне города, на охоте, имеет также несколько загородных укрепленных домов. — Укрепления сии такого же рода как и выше описанныя, только несколько обширнее малых частных крепостей. — Главныя из них: Ах [107] Сарай, Май Дженгил, Хан Каласи и пр; когда непогода препятствует Хану продолжать охоту, любимое его занятие, он переселяется с приближенными своими в ближайший из сих замков, и там в различных суждениях и разговорах, проводит все ненастное время, до наступления ясной погоды, которая немедленно опять возвращает его в обширныя степи.

Воинство Хивинское.

Хивинцы не имеют постояннаго войска, оно в случае войны образуется из Узбеков и Туркменов, исключительно составляющих сословие военных людей; они по повелению Хана обязаны немедленно вооружась, составить конныя толпы и следовать куда сказано будет.

В сбродном воинстве сем, никакой нет ни подчиненности, ни устройства, ни начальства. Храбрейшие из них отличившиеся в набегах, разбоях, или в иных военных делах, составляют телохранителей Хана и окружают его особу, из которых часто во время войны по усмотрению своему, отряжает отважнейших для какого нибудь предприятия; тогда охотники из Узбеков и Туркменов составляющих остальное воинство, отделяются от толпы, и в надежде получить богатую добычу присоединяются к посланному наезднику; составя таким образом особенный отряд, называют его Сардарем, и следуют всюду за сим предводителем, не имеющим впротчем над ними никакой власти.

Способ нападения.

Когда толпищи сии встречаются с неприятелем, тогда отличнейшие из наездников мгновенно с ужасным криком отделяются и мечутся на [108] на противников, остальные же действуют как позволяет каждому дух и храбрость его, и естьли первые отважнейшие поранили подобных себе противников, тогда и жребий сражения решается: начальствующие тотчас обращаются в бегство, победители же без отдыха преследуя их, без пощады предают смерти обораняющихся а обезоруженных берут в неволю; таким образом производятся обыкновенно столь восхваляемыя Азиатцами в разных песнопениях побоища; предметы похвал их суть люди без чести, мгновенной храбрости, алчные к добыче, и коих тысячи бегут от нескольких сотен устроеннаго войска.

Количество Хивинскаго войска.

Самое большое число ратников, которое может выставить Хива, не превосходит двенадцати тысячь, исправно вооруженных. Но когда сильная опасность угрожает Ханству, тогда Властитель онаго понуждает к принятию оружья Сартов и Каракалпаков; хотя сим средством умножается вдвое или более воинство его, но от сего не становится оно сильнее; ибо люди сии не имея ни склонности, ни упражнения в военном деле, худо вооружены и более тягостны нежели полезны.

Содержание войска.

Все воинство Хивинское на собственном своем иждивении и продовольствии, кроме Туркменов, которые для приуготовления себя к войне; получают от Хана по разсмотрению звания и надобности, от пяти до двадцати Тилла, что составляет на наши Ассигнации от восьмидесяти до трех сот двадцати рублей.

Съестные припасы.

Каждый ратник обязан на все время похода [109] запастись всею нужного для себя пищею; почему всякой достаточный человек берет с собою одного верблюда навьюченнаго продовольствием бедные же имеют по одному верблюду на двух человек. — Легко себе представить огромность сего вьючнаго Хивинскаго обоза, и число служителей и невольников которые необходимо должны ему сопутствовать; также и неудобства и затруднения каковыя предстоят всегда ополчению влекущему за собой столь несоразмерный обоз. — По сей причине Хивинское войско никогда не делает, и не может сделать в сутки более тридцати верст, невзирая на съестные запасы свои и на обыкновение грабить, все что представляется в той земле через которую проходит.

Войско сие не может выдержать похода более полутора месяца; причиною сему непостоянство ратников и безначалие; непогода, недостаток в продовольствии, первая неудача и многия другия причины заставляют их по одиначке возвращаться домой; войско сие не будучи в списках и не получая положеннаго жалованья, не подвергается ни какому взыску и расходится по произволу.

Род войска.

Хивинцы не имеют пехоты все их войско составлено из конницы; по сей причине они не могут сражаться иначе как в чистом поле и взять приступом даже самаго маловажнаго укрепления. — В большой уже крайности они спешиваются и делают засады.

Очевидцы Азиатских войск, знают сколь мало [110] людей и труда потребно, чтобы истребить или лучше сказать разсеять оныя; труды и припятствия состоят только в достижении сих толпищ и в продовольствии войска долженствующаго разбить их. — Европейская конница не должна однакоже помышлять о перестрелке по одиначки с сими всадниками, у коих наездничество считается главною и почти единственною военною доблестью. — Наши лошади испорчанныя выездкой манежа, не могут сравниться проворством с лошадьми Туркменскими; — наш всадник связанный неловкой одеждой и тяжелой аммуницею не в состоянии следовать за движениями проворнаго и легкого Туркмена. — Правильная и сильная аттака конницы нашей без сомнения разсеет в миг толпу конницы Азиатской, но в погоне никогда ее не настигнет. Русская же пехота наводящая страх и ужас на Азиатския толпища и легко побуждающая войска образованнаго Государства Востока — Персии, конечно в миг разсеит Хивинцев, столь отставших во всем от Персиян; порядок, тишина, и хладнокровное приближение колонны нашей поддержанной несколькими выстрелами картечей, разсеит сходбище людей в десять раз многочисленнее, достигающих едва с изступлением называющимся у Азиатцев храбростью, того разстояния на котором пуля упадает на своем излете.

Артиллерия Хивинцов.

Хивинцы имеют также Артиллерию; которая по сказанию их состоит из тридцати орудий разнаго рода; но в Г. Хиве я видел только семь, разставленных на одном из дворов Ханскаго жилища. Орудия [111] сия в большом непорядке, лафеты и колесы поломаны; окованы же они повидимому как наши.

Я не думаю чтобы в самом деле у Хана было тридцать орудий, в противном случае оне бы находились на одном из дворов его дворца и я бы их видел. Должно полагать что Узбеки чувствуя свою слабость стараются ее скрыть ложными разсказами. — Они также утверждают что имеют несколько пушек необычайной величины. Впротчем так как Хан начинает уже отливать у себя орудия, то и не мудрено что кроме сказанных семи он имеет и еще несколько, но вероятно не в таком количестве, и конечно в такой же неисправности и не годныя к употреблению.

О литье орудий.

Первыя опыты литья орудий при Магмед Рагим Хане были очень неудачны, потому что их отливали с жерелами, от чего при выстрелах орудия сии часто разрывало; но после сей неудачи он последовал совету Русских невольников и стал отливать их без жерелов; но не умевши оныя просверливать, выписал из Константинополя литейнаго мастера, которой ему отлил и высверлил несколько орудий; но при всем том по недостатку меди полагать должно что в Хиве отливают их не много.

Устройство артиллерии.

Во время похода Артиллерия следует за Ханом и возится на лошадях; управление оною вверяется одним Руским невольникам, коих Узбеки признают способнее себя к сей должности, и предпочитают людям всех других народов находящихся в Хиве. — Со всем тем однакоже что Русские служат при сих [112] орудиях, и что они искуснее Хивинцев, но видевшие действие сей Артиллерии утверждают что оно совершенно без успешно. — Кроме сказанной артиллерии Хивинцы употребляют еще и фалконеты.

Порох.

Порох Хивинцы приуготовляют сами и в довольно большом количестве; сим ремеслом занимаются Сарты. Некоторыя земли дают в изобилии селитру, серу же Хивинцы добывают из горы Ших джери; порох их очень дешево продается в Ханстве, но совершенно безсилен, потому что им неизвестно пропорция веществ входящих в состав его.

О возможности покорить Хиву.

Из сказанного выше о Хивинском ополчении, можно удостовериться что они не в силах противиться образованному неприятелю, и что самая большая сила владения сего состоит в неизмеримых безводных степях окружающих оное. — Природное укрепление сие, могло бы устрашить всякое Европейское войско, кроме Российскаго. — Неудачная даже экспедиция Князя Бековича, еще более нас удостоверяет в возможности покорить Хиву; ибо он с весьма небольшими средствами достиг до оной, и не простительная лишь оплошность его была причиною что его изменнически захватили, умертвили и истребили отряд. Не обсуживая дел столь мало известных нам, казалось что хотя он и был обманом взят, но отряд его не был бы истреблен, еслибы Князь Бековичь имел более духа и не согласился на расположение его на отдаленныя квартиры. [113]

В нынешнее же время с большею известностью того края, можно поручиться за удачу сего предприятия. — Нет никакого сомнения что с тремя тысячами Рускаго войска предводимаго решительным и безкорыстным начальником, можно покорить и удержать под своим владычеством Хиву, столь полезную для нас по многим важным отношениям Азийской торговли. Теперь можно воспользоваться знанием того края, особ ныне занимающих главныя места в Ханстве, неудовольствием узбеков на Магмед Рагима и расположением к нам кочевых соседственных Туркмен, которые преданы Хиве потому только, что из оной получают продовольствие; снабжая же их хлебом которой им будет удобнее от нас получать, мы привлечем их совершенно на свою сторону. — В самой же Хиве можно усилить войско свое тремя тысячами нещастных соотечественников наших, томящихся в ужасном рабстве и тридцатью тысячами Персидских невольников, разделяющими с нетерпением ту же участь.— Одно бы что по видимому могло затруднить сие предприятие, есть прохождение степей окружающих Хиву; но сие легко преодолеть; пути в Хиву с берегов Каспийскаго моря довольно теперь известны; — касательно же продовольствия, нам оное нужно только до Хивы, ибо в сем Ханстве хлеба достаточно; для подвоза же провианта мы можем иметь верблюдов от Туркмен прибрежных жителей Каспийскаго моря, которые без сомнения нам будут содействовать; от них также мы можем получить и привыкших к степям [114] лошадей. Впрочем довольно того, что Магмед Рагим мог достигнуть до берегов Каспийскаго моря с двенадцатью тысячами конницы, чтоб быть удостоверенным в возможности и нам дойти до Хивы с меньшим отрядом пехоты, взявши все нужныя меры. Я полагаю что предприятие сие ныне более нежели когда нибудь удобно исполнить, как по полученным о сем крае сведениям, так и по внутреннему теперешнему политическому состоянию Хивы; ибо правление сего Ханства еще не совершенно утвердилось, не довольных много; со временем же все умолкнет, властолюбой Хан усилит царство свое и соделает его даже опасным для соседей.

Преимущество Хивинцев над соседями.

Сколь не ничтожны для образованнаго войска толпища Хивинцев, однакоже кочующим соседям своим они наносят страх. Киргизы не редко бывают ими разграбляемы; победа увенчала оружие Магмед Рагим Хана против Туркменов поколения Теке; но причиною сего первенства не лучшее устройство войск, а превосходство в количестве онаго и безвредной гром нескольких орудий.

Хан любит сам быть при сих побоищах; он присудствием своим старается ободрять сражающихся, награждает их, и тем возбуждает соревнование в людях, способных единственно только к разбою и к нападению на обезоруженных. — Хан не подвергается сам опасности а довольствуется только обезглавливанием тех пленных, которые упорною защитою озлобили его. Звание его дает ему право уклоняться [115] от опасности и жертвовать народом для своих личных выгод, заменяя доброй пример храбраго начальника, подарками льстящими сребролюбивым подданным его. Говорят что в молодости своей, он был гораздо смелее и не щадил себя для достижения той власти которою теперь пользуется; но достигнув оной щастье избаловало его, и храбрость его обратилась в зверство; он действует руками палачей и часто сам заменяет их в отправлении сей должности.

Вооружение Хивинцев.

Оружия употребляемыя Хивинцами суть: сабля, кинжал, копье, лук и стрелы, и ружье; иногда надевают они панцырь и шишак, а против панцырников употребляют чеканы.

Сабли.

Сабли их кривыя, и бывают иногда очень хорошия из Хороссанскаго железа; они служат им главным оружием; сами не умеют их обделывать и употребляют для сего Руских невольников знающих сие ремесло. — Сабли сии ценятся у них очень дорого; их оправляют в красныя кожанныя ножны. — Кинжалы они редко носят, но те которые и имеют сделаны на подобие больших ножей.

Копья.

Копья употребляются ими довольно редко, и не всеми. — Древко оных довольно тонко как камышовое, и не длиннее полуторы сажени; самые же копья сделаны из хорошаго железа.

Лук и стрелы.

Лук и стрелы употребляются большею частью теми, у которых нет ружей. — Луки сии не велики и не довольно упруги, стрела из оных пущенная едва [116] пролетает третью долю того разстояния, на которое понес бы ее Кабардинской лук. Они не умеют также приготовлять хорошей тетивы для сего оружия.

Ружья.

Ружей у них мало; они очень длинны, тяжелы, большею частью сделаны винтовками и весьма малаго калибра; бьют же довольно верно когда заряжены хорошим порохом, но очень не удобны. — Из них не льзя стрелять с лошади, а только с присошек лежа, и потому оне употребляются только в засадах; приклады их довольно длинны; на оные навивается фитиль, котораго конец схвачен железными щипчиками приделанными к прикладу; сии щипчики прикладывают к полке посредством железнаго прута проведеннаго к правой руке стрелка; к концу ствола к ложе приделаны присошки в виде двух больших рогов. — Они любят украшать стволы ружей своих серебреною насечкою. — Иные однакож имеют ружья с замками совершенно одного построения с Персидскими; но сии последния очень редки.

Хивинцы стреляют довольно хорошо в цель; но с толикими приготовлениями и медленностью, что не стоит для того иметь огнестрельнаго оружия. — Стрелок сперва ложится, долго целится, фитиль часто гаснет, и он попадает пулей в цель только на разстояние каких нибудь шестидесяти или осьмидесяти шагов. — Подобным же образом стреляют и все Азиатцы; искуство их превозносится нашими путешественниками, но истинно удел их во всем, — незнание. — Пистолетов у Хивинцов не бывает, [117] вероятно от того, что огнестрельное оружие их большею частью без замков.

Панцырь и шишак.

Некоторые из наездников надевают булатные панцыри и шишаки, которые еще и по ныне в употреблении в Азии, особливо в тех краях где мало огнестрельнаго оружия. — Они употребляют также чеканы или род молотков посаженных на длинныя рукояди; один конец железа тупой другой же острый; удар сильно оным нанесенный смертелен.

Лошади.

Лучший военный доспех Хивинцев безпрекословно состоит в их быстрых, сильных и красивых Туркменских лошадях, знаменитых во всем Востоке. — Труды переносимые сими лошадьми неимоверны; пробегая в восемь суток по тысячи верст чрез безводныя степи, без травы и без сена, питаются только тем количеством Джюгана, которое на себе вместе с седаком увезти могут, и пробывают по четверо суток без воды. — Они поят лошадей своих горячих, но после того долгое время скачут на них ⁴⁵.

Седлы.

Седло их несколько отлично от Персидскаго, лука у онаго также высокая, но зад делается по шире. — Прочая конская збруя бывает у многих довольно [118] богата, они обшивают ремни серебром и вставляют большие сердолики.

Грабежи и Хищничество.

Вообще сказать должно, что Хивинцы не способны ни к каким долговременным военным предприятиям; любимой их образ войны есть разбой и хищничество. Главные разбои свои производят они в пределах Персии. Безпечность правительства сего государства и песчяныя степи отделяющия оное от Хивы, причиною что разбои сии продолжаются и остаются не наказанными.

Грабежи сии составляют значительной промысел частных людей в Хиве. Молодой человек пришедши в мужеской возраст, должен ознаменовать вступление свое в свет подвигом на разбое; он тогда только приобретает уважение отца и знакомых своих и получает доброе имя; со временем же от частых удачных разбоев становится известен Хану, которой для ободрения принимает его в число своих телохранителей и делает ему некоторые подарки. Хан поощряет грабежи сии потому, что получает всегда пятую часть добычи.

Узбеки сами редко или почти никогда не занимаются сим промыслом, которой исключительно принадлежит Туркменам поселившимся в Ханстве.

Туркмены пущаются обыкновенно на воровство собравшись шайкою, от пятидесяти до трех сот конных охотников. Хищники сии берут с собой для увезения добычи довольное число верблюдов, и смело отправляются чрез обширныя степи, по известным [119] им путям к границам Персии. — Не доходя оных полутора днем, они останавливаются в скрытых и удобных для защищения местах, откуда отправляют тех из сообщников своих, которые имеют дружественныя и родственныя связи с Туркменами обитающими по Персидской границе.— Сии последния хотя и признают иногда владычество Персии, но с охотою принимают хищников и указывают те места, где с выгодою можно произвести успешной разбой. По обстоятельном узнании всего нужнаго, вооруженные конные разбойники внезапно нападают на указанныя им селения или путешествующих, и безщадно грабят; при всем том сберегают жизнь нещастных жертв своих, дабы более захватить пленных, и чрез то получить от продажи их значительную выгоду. — Они увозят людей всякаго возраста и пола и продают их в Хиве, где ожидает сих несчастных самая горькая участь неволи и тягостное вечное рабство.

В обратном следовании в Хиву погибает весьма много пленников сих от нужды, недостатка в пище и усталости; тот из невольников который приходя в изнурение лишается сил к дальнейшему продолжению пути, оставляется без помощи среди пустынных и песчаных степей, где и умирает от голода или служит добычею диким зверям.

По прибытии в Хиву Туркмены обязаны представить Магмед Рагим Хану пятую часть пленников и добычи в роде дани; он благодарит их, и даже некоторых [120] по усмотрению дарит халатами и разными вещами, стоящими несколько раз менее доставленной ими дани.

Довольно часто случается Туркменам в числе пленных захватывать людей богатых семейств: они их всегда тщательно сберегают и не продают, в ожидании от родственников их большаго выкупа, каковой часто и получают. — Не редко случается также что Гюргенские Туркмены ездят в Хиву и крадут опять обратно невольников, по просьбе родственников их, за что получают большия награждения.

Места в которых Хивинцы преимущественно грабят.

Набеги свои на Персию, Туркмены производят в разных местах. — Если число хищников не велико, то придерживаются моря и делают нападения не подалеку от Астрабада. Но когда шайка их многочисленна, тогда следуя вверх реки Гюргена, делают грабежи в пределах Хороссанской области. Лесистыя места оной весьма способствуют им. Они скрываются в них и выжидают удобнаго случая для нападения на проезжих или на купеческие керваны. Нападения сии преимущественно делают они осенью по окончании домашних работ, для чего и откармливают нарочно лошадей.

Военные нравы племен населяющих Хивинское ханство.

Чтобы довершить описание военнаго состояния Ханства, изложим вкратце некоторыя черты нрава народов его населяющих, показывающия их расположение к войне и грабежам.

Узбеки не столь способны к военному делу как Туркмены и считают себя господами, они богаче, имеют более прихотей и не так охотно пускаются в [121] безводныя степи. Они более заботятся о своей одежде чем об оружии, и привыкли видеть в Туркменах людей созданных для защищения их и для приведения к ним на продажу добычи.

Сарты не имеют совершенно ничего воинственнаго; они похожи более на наших жидов, не любят и даже боятся оружья. Нынешнее правление Хивы и обращение с ними Магмед Рагим Хана, старающагося уровнять все сословия подданных своих, возродило в них некоторую гордость; но гордость сия не побуждает их к военному делу; они разсказывают лишь подвиги предков своих и победителей, и не предпринимают походов, в которых бы жизнь их могла быть в опасности; они предпочитают робкую осторожность и хитрость, отважной смелости и храбрости. Оружье в руках их служит им посмешищем, и сами Узбеки говорят, что им гораздо более пристало носить аршин чем саблю.

Храбрость же Узбеков и Туркменов известна на Востоке. — Узбеки признают малолюдство своего войска перед Бухарским, говоря, что единственно храбрость их равняет силы, столь различествующия числом ратников.

Богатые люди в Ханстве обыкновенно в числе своих приближенных имеют род Бардов, которые обязаны увеселять господина своего пением, сказками, игрой на каком то роде дурной и бедной бандуре, а иногда и сочинять стихи, восхваляя подвиги известных в древности витязей. — Певцы сии мало по малу [122] увлекаются восхищением, и стараются выразить голосом и телодвижениями, быстроту, храбрость и великия деяния усопших предков. — Пение сие продолжается иногда целую ночь; хозяин и гости сидят неподвижно в задумчивости и слушают оное со вниманием. Белобрадые старцы сии или Барды, иногда сидя перед своими домами, таким образом пробегают в памяти прошедшия времена, и стараются изобразить подвиги предков своих. [123]

45. Дома на отдыхе даже, лошадям сим дают самую скудную пищу, скупость и безпечность Хивинцев распространяется даже и на тех животных, без коих они бы жить не могли.