Е. ОБ ИСТОРИИ ХИВЫ В XIX ВЕКЕ

1. Мухаммед Эмин-инак (1792-1800) После того как Надир-шах, без боя овладевший ханством, внезапно удалился от дел, (После того, как он в 1740 г. победил Йолбарса (Льва)-шаха и несколько месяцев спустя вернулся в Герат.) к власти в Хиве пришли киргизы Малой Орды (или устюртские казахи, т.е. казахи Верхнего Юрта). Они правили до конца столетия, когда появился узбекский предводитель из племени конрад и заявил свои права на престол. Он называл себя Мухаммед Эмин-инак. Этим титулом он хотел подчеркнуть свое происхождение из последней правящей узбекской фамилии. Ему удалось собрать небольшое войско и направить его против казахского князя. Однако тот был тогда еще достаточно силен и не раз побеждал своего противника, принудив его в конце концов бежать в Бухару, где он и прожил несколько лет в уединении. Но его приверженцы продолжали борьбу до тех пор, пока не добились некоторых успехов, после чего отправили к нему депутацию из 40 всадников. Он вернулся и вновь встал во главе войска. На этот раз ему больше посчастливилось, он прогнал казахов и, взойдя на престол, основал нынешнюю правящую династию, которая, как явствует из прилагаемой генеалогии, наследовала ему без всяких перерывов.

2. Ильтузер-хан (1800-1804) Он продолжал войну с Бухарой, поддерживавшей падающую власть казахов. Пока он находился в окрестностях Чарджоу, подстрекаемые бухарцами йомуты под руководством своего [259] вождя Тапишдели напали на Хиву, овладели городом и разграбили его. Ильтузер сразу отправился в Хиву, но по дороге был разбит бухарцами и, спасаясь бегством, погиб в водах Оксуса. Ему наследовал его сын Мухаммед Рахим.

3. Мухаммед Рахим (1804 -1826)182, называемый также Медрехим Он сразу же обратил оружие против йомутов, выгнал их из столицы и получил солидное возмещение за причиненные убытки. Не менее успешной была его борьба с каракалпаками, выступавшими против него под предводительством Айдоста; он быстро заставил их подчиниться. Не столь удачно шли военные действия против Кунграда, где права на престол оспаривал один из его родственников, с которым он вел войну в течение 17 лет. Все это время Кунград находился в осаде, но стойкий защитник, смеясь над тщетными усилиями противника, прокричал ему однажды с зубчатой башенной стены:
«Уч ай савун, т.е. три месяца кислого молока,
» » кавун, » » » дынь, «
» кабак, » » » тыквы, «
» чабак, » » » рыбы».

Тем самым он хотел ему сказать, что у него на каждое время года есть особая еда, которую он получает, не выходя из города, что хлеб ему не нужен и его нельзя заставить сдаться из-за голода.

Чтобы отомстить за смерть отца, Медрехим двинулся на Бухару, где в то время бразды правления находились в руках слабоумного эмира Сейида, представлявшегося дервишем. Хивинцы разорили многие города вблизи Бухары и взяли тысячи пленных. Об этом доложили эмиру, и тот отвечал: «Ахир Регистан амандур», т.е. что у него ведь есть Регистан, (Главная площадь Бухары.) место надежное, и бояться ему нечего. Произведя большие опустошения, Медрехим вернулся домой с огромной добычей и в конце своего правления одолел еще теке и йомутов у Астрабада.

4. Алла Кули-хан (1826-1841)183 Унаследовал от своего отца наряду с полной хазне (казной) еще и могущественное влияние на соседние народы. Старания его сохранить вовлекли хана в бесконечные войны. В Бухаре слабоумному Сейиду наследовал энергичный Насрулла. Желая взять реванш за позорные поражения отца, он начал войну и наголову разбил хивинского наследного принца Рахим Кули-тёре. В это время пришло известие, что русские движутся из Оренбурга на Хиву и что даже бухарский эмир выступил только по наущению неверных. Замешательство было велико, так как говорили, что [260] у московитов более 80 тыс. войска и свыше ста пушек. (Такова версия хивинцев. Однако известно, что у генерала Перовского, который командовал корпусом, было 10-12 тыс. человек, погибавших от жестокого холода и во время отступления терпевших большой урон от хивинцев) Прождав напрасно долгое время помощи от «инглизов» из Герата, хан отправил около 10 тыс. всадников под командованием Ходжа Нияз-бая навстречу русским, которые уже продвинулись с равнины Урге до озера Атъёлу, расположенного в шести милях от Кунграда. Хивинцы рассказывают, что они напали на неприятеля и учинили неслыханную резню. Многих они захватили в плен, и в Кунграде мне показывали двух русских, ставших пленниками в том сражении. Позже, когда они официально перешли в ислам, хан их освободил и пожаловал подарки, к тому же они там вступили в брак. После победы хан повелел насыпать в окрестностях Дёвкары с двух сторон укрепления, а начальствовать над гарнизоном поставил Ходжа Нияз-бая. Теперь же эти укрепления уже десять лет как разрушены и оставлены. Чтобы возблагодарить бога за удачу в борьбе против русских, Алла Кули приказал построить медресе (училище) и щедро его обеспечил.

Между тем непрерывно продолжалась война с Бухарой. Были побеждены также гёклены, и значительную их часть насильно переселили в Хиву. (В Хиве существует старинный, но странный обычай, согласно которому целые племена вдруг насильно переселяют в свою собственную страну, оказывая им всяческую поддержку, чтобы вблизи легче было надзирать за ними, ибо неприязнь их никогда не проходит)

5. Рахим Кули-хан (1841-1843)184 Унаследовал престол после смерти отца и сразу же был втянут в дела с джемшидами, кочевой персидской народностью, живущей на восточном берегу Мургаба. Хивинцы поселили их 10 тыс. кибиток вместе с предводителем на берегах Оксуса, вблизи Кылычбая. С другой стороны, в борьбу с узбеками вступили сарыки, которые в то время владели Мервом. Против них отправили младшего брата хана, Медемин-инака, но дорога от Хивы до Мерва была ужасна, многие солдаты в пути заболели, а так как в это же время бухарский эмир осаждал город Хезаресп, инак быстро повернул оружие против него, одержал победу и заключил мир. В это время Рахим Кули-хан умер.

6. Мухаммед Эмин-хан (1843-1855)185 Принял бразды правления, на которые справедливо претендовал, причем не по закону престолонаследия, поскольку у покойного хана были сыновья, а по прежним своим заслугам. Медемин-хана считают самым прославленным монархом Хивы новейшего времени, потому что он восстановил, насколько это оказалось возможно, прежние границы Хорезмского государства, которые [261] не существовали уже 400 лет, и благодаря победам над всеми окрестными кочевниками значительно способствовал увеличению как престижа ханства, так и его доходов.

Спустя всего два дня после того, как его подняли на белой кошме (Как мне рассказали, совершение этой церемонии — привилегия еще со времен Чингисхана исключительно седобородых из племени Чагатай.) — это своего рода восшествие на престол в Хиве и Коканде, — он пошел на сарыков, самое храброе из всех туркменских племен, которое пожелал вместе с плодородной Мервской равниной подчинить своей власти. После шести походов ему удалось взять Мервскую крепость и находящийся поблизости от нее форт Йолётен. Но едва он успел вернуться в Хиву, как сарыки вновь взбунтовались и перебили весь оставленный в Мерве гарнизон вместе с комендантом. Вскоре хан предпринял новый поход, в котором участвовали также джемшиды, давние враги сарыков. Победителем оказался их предводитель Мир Мухаммед, который с триумфом вступил в Хиву к великой досаде всех узбекских героев.

Сарыки, таким образом, были подчинены, но тут повели себя враждебно теке, жившие тогда в Караяпе и Кабуклы между Мервом и Ахалом; они отказались платить ежегодную дань, и Медемину не оставалось ничего другого, как обратить свой меч, с которого еще не стекла туркменская кровь, против этого племени. После трех походов, во время которых множество людей и животных нашло гибель в песчаной пустыне, удалось взять верх над частью мятежников, и хан оставил там гарнизон, состоящий из йомутов и узбеков, под начало двух предводителей. К несчастью, они перессорились, и первый из них вернулся в Хиву, но хан в наказание сбросил его с высокой башни. Этим поступком хан обратил в своих врагов всех йомутов; они тайно присоединились к теке и позднее стали виновниками его смерти. Медемин собрал к этому времени 40 тыс. всадников из узбеков и других кочевников, плативших ему дань. Часть он отправил к укреплениям Ходжа Нияз-бая против русских, двигавшихся тогда к Хиве от восточного побережья Аральского моря. С другой же частью он сам направился к Мерву, чтобы одним ударом положить конец вечным туркменским неурядицам. Он сразу взял Караяп и пошел дальше к Серахсу (древний Сиринкс). Когда он отдыхал в своем шатре невдалеке от него на одном холме (Об этом холме рассказывают, что здесь нашел свою смерть также Абу Муслим, могущественный вассал, а позднее враг багдадского халифа.) прямо посреди стана, на него напали несколько дерзких вражеских всадников, и, несмотря на его крики: «Мен хазретем» («я-хан»), они отрубили ему голову, прежде чем слуги поспешили на помощь. При виде отрубленной головы, которую туркмены отослали потом в подарок персидскому шаху, (Шах, справедливо боявшийся Медемина, так как тот после взятия Серахса непременно захватил бы Мешхед, вначале оказал почести отрубленной голове своего врага и велел построить для нее небольшую усыпальницу у замковых ворот (Дарваза-и Довлет). Но позднее он велел ее разрушить, потому что, как говорили, благочестивые шииты принимали ее за могилу имама и из-за суннита впадали в греховное заблуждение.) среди [262] его войск распространился панический ужас. И все-таки они отступили в полном порядке, провозгласив по дороге, что государем будет Абдулла-хан.

7. Абдулла-хан (1855-1856)186 Не успел новый хан прибыть в смущенную случившимися событиями столицу, как начались раздоры из-за престола. Законный претендент Сейид Мухаммед-хан, имевший преимущество возраста, обнажил свой меч в присутствии всех мулл и знатных людей страны, сочтя, что он утвердит свое право, если тотчас убьет хана; но его усмирили, а затем заперли в темницу. Двух принцев переманили к себе йомуты, чтобы возвести их на престол, но об этом вскоре узнали и принцев задушили, а йомутов, поскольку их злые козни раскрылись, решили наказать. Хан двинулся на них с несколькими тысячами всадников, но они заявили о своей невиновности, и поскольку навстречу ему вышли босиком седобородые старики с висящими на шее обнаженными мечами, что было признаком покорности, на этот раз их оставили в покое. Между тем через два месяца йомуты снова начали враждебные действия; хан разгневался, спешно собрал две тысячи всадников и бросился на бунтовщиков, теперь уже оказавших явное сопротивление. Дело кончилось неудачей, узбекам пришлось бежать, и, когда принялись искать хана, оказалось, что он погиб в числе первых и был брошен вместе с остальными мертвецами в общую могилу.

8. Кутлуг Мурад-хан (правил всего 3 месяца)187 Ему наследовал Кутлуг Мурад-хан, его младший брат, сражавшийся бок о бок с ним и возвратившийся с тяжелыми ранами. Несмотря на это, он был готов продолжать борьбу, стоившую жизни его брату, но предводители йомутов попросили мира и пообещали, что вместе с двоюродным братом хана, попавшим к ним в руки в последней стычке и провозглашенным затем ими ханом, они явятся в Хиву и повинятся. Хан и его министры поверили им, назначили день, и они действительно явились: 12 тыс. человек на своих лучших лошадях, с великолепным оружием. Утром в день представления хан принял своего двоюродного брата, и тот, обняв его, предательски пронзил кинжалом. Хан рухнул наземь, а туркмены бросились на присутствовавших придворных. Во время этой страшной сумятицы мехтер взобрался на крепостную стену и, объявив оттуда о злодейском преступлении, призвал хивинцев убивать всех йомутов, которые только есть в городе. Парализованные ужасом туркмены, на [263] которых накинулись жители, истекали кровью под саблями мужчин и даже под ножами женщин, подобно ягнятам в руках мясника. По улицам Хивы текла кровь, и понадобилось несколько дней, чтобы убрать мертвецов.

В течение восьми дней после резни Хива оставалась без правителя. Трон предлагали довольно деловому Сейиду Мухаммед-тёре, однако его пристрастие к опиуму помешало ему стать ханом, и он отказался в пользу своего младшего брата.

9. Сейид Мухаммед-хан (1856-до сего дня)188 Ханом стал Сейид Мухаммед, слабоумие которого всем известно. Читатель о нем уже неоднократно слышал. Во время его правления Хива была разорена гражданскими войнами с йомутами; колонии, основанные прежними ханами, были разрушены и обезлюдели. Пока йомуты и узбеки убивали друг друга и уводили в рабство женщин и детей, прибывшие джемшиды, следуя пословице: «Inter duos litigantes tertius est gaudens»189, напали на безоружное население, разграбили всю Хиву от Кылычбая до Фитнека и вернулись на берега Мургаба с богатой добычей в сопровождении двух тысяч персидских рабов, освободившихся во время смуты.

Нищета, холера, чума, истребление населения повлекли в конце концов за собой установление мира. Рассчитывая на поддержку русских, в Кунграде поднял мятежное знамя новый претендент на престол по имени Мухаммед Пенах; он сразу отправил посольство через Мангышлак в Астрахань, умоляя русского монарха о покровительстве. Но об этом стало известно, и члены миссии были убиты в пути. Позднее, когда русские империалы у него кончились, Мухаммед Пенах был убит собственными сторонниками, главных же зачинщиков «упаковали», т.е. пришили руки к туловищу влажной кожей, а затем отправили в Хиву, где их ждал ужасный конец.

С тех пор как я покинул Хиву, там произошли события, о которых мы должны сказать здесь несколько слов. После Сейид Мухаммед-хана, скончавшегося в конце 60-х годов, престол наследовал его сын Сейид Мухаммед Рахим-хан190. Тогда ему было, вероятно, самое большее 20 лет, и помимо обычных волнений, сопровождавших его восшествие на престол, он навлек на себя ненависть и вражду России, достигшие такого размера, что правительство Петербурга, одержав победы в Бухаре и Коканде, объявило войну и этому последнему независимому государству в Центральной Азии и, насколько можно судить по происходящим ныне событиям, прикончит и его.