|24а| О ПРАВИВШИХ ВО ВЛАДЕНИЯХ ХОРЕЗМА [ЛИЦАХ, КОТОРЫЕ БЫЛИ] ИЗ ПОТОМКОВ ШАЙБАН-ХАНА, ПЯТОГО СЫНА ДЖУЧИ-ХАНА, СЫНА ЧИНГИЗ-ХАНА

Йадгар-хан. Его отец Тимур-Шейх, сын Хаджи-Тули, сы­на Араб-шаха, сына Фулада, сына Менгу-Тимура, сына Бадакула, сына Джочи-Бука, сына Бахадур-хана, сына Шайбан-хана, сына Джучи-хана, сына Чингиз-хана.

В его время две тысячи калмаков /24б/ совершили набег на эль, который находился в его подчинении, и [затем] ушли обратно. [436]

Тимур-шейх с малым числом людей выступил в погоню за ними и в завязавшемся сражении нал шахидом. У него ие было сыно­вей и младших братьев. По этой причине его эль ушел к другим тора. Уйгурские старейшины послали людей в [ханскую] ставку для расспросов, чтобы узнать, нет ли среди жен [павшего хана] бе­ременных. Если есть, то с элями ждать исхода в надежде на рождение мальчика. Оказалось, что старшая жена хана была в положении, и она ответила, что она на третьем месяце беремен­ности. Поэтому уйгуры не отделились от ставки и послали [гон­цов] с вестью к найманскому народу, который был дружествен и который ушел [от ставки], и вернули [его].

У ханим через шесть месяцев родился сын. Ему дали имя Йадгар. Услыхав эту весть, прикочевали и эли, ушедшие [из орды раньше], и собрались в окрестностях ханской ставки, и этого ре­бенка посадили [ханом] на место его отца и, выказав уважение и честь уйгурским и найманским бекам, представили место по ле­вую сторону. А по монгольскому обычаю левая сторона более почетна, чем правая, потому что сердце является падишахом во владениях тела и находится на левой стороне.

Когда Йадгар-хан возмужал, у него появилось четыре сы­на: Буреке-султан, Абулек-хан, Аминек-хан, Абак-султан. Буреке-султан был энергичным и отважным шахзаде.

В то время падишахом Дашт-и Кипчака был Абу-л-Хайр-хан. Мухаммад Джуки-мирза, сын Абд ал-Латиф-мирзы, [один] из потомков Эмир Тимура, прибыл к нему [с просьбой о помощи], бе­жав от Абу-Са’ид-мирзы. По повелению Абу-л-Хайр-хана Буреке-султан выступил в поход с огромным войском, овладел боль­шей частью Мавераннахра [и] передал ему [Мухаммаду Джуки]. Так как у него не было счастливой звезды, [он] огорчил Буреке-султака. И [Буреке-] султан совершил набег на чагатайский эль и возвратился в свою страну, а он [Мухаммад Джуки] был схвачен Абу-Са’ид мирзой.

Йадгар-хан в году восемьсот шестьдесят втором ¹ старания­ми Буреке-султана и Муса-бия стал падишахом над большей частью узбеков и долгое время счастливо правил, [а затем] ушел из мира [тленного]. Маснави…

Буреке-султана вскоре после этого события убил Шайбани-хан, внук Абу-л-Хайр-хана. От него осталось два сына по имени Ильбарс и Бильбарс. Если будет угодно Аллаху, о них будет ска­зано в своем месте.

Абулек-хан, [сын Йадгар-хана], после своего отца и старшего брата был падишахом в течение шестнадцати лет. Он был очень [437] мягким и безобидным человеком. Поэтому [при нем] среди узбе­ков возникли вольности и проявилась анархия.

У него был сын по имени Хасанкули. Когда наступил смерт­ный час, он назначил своего младшего брата престолонаследни­ком, [а сам] исполнил волю всевышнего. Фард…

Аминек-хан, сын Йадгар-хана, после [смерти] брата открыл дорогу справедливости и правосудию.

Эли Мухаммад Шайбани-хана, который овладел Маверан­нахром, в период [правления] Аминек-хана перекочевали в |25a| Мавераннахр и около него ие осталась какого-либо эля, кроме лю­дей, [непосредственно] принадлежавших [ранее] Йадгар-хану.

И хан мирно продолжал править. Наконец, поручив свою судьбу творцу, в память о себе оставил шестерых сыновей, [имена которых] Суфийан, Бучга, Аванеш, Кал, Акатай и Аганай.

Ильбарс-хан, сын Буреке-султана, был истинно верующим и глубоко набожным падишахом. После Аминек-хана ханский пре­стол украсился его персоной. В году девятьсот одиннадцатом ² он овладел Хорезмом и возложил себе на голову корону хорезмшахов ³. Подробное изложение этого сообщения таково: после Сул­тан Хусейн-мирзы Ургенч стал достоянием Шайбани-хана. Пра­витель кызылбашей Шах Исмаил сразился в Мерве с Шайбани-ханом и убил [его]. После этого ужасного события Шах Исмаил направил в Хорезм трех даруга: одного в Хивак ⁴ и Хазарасп, другого в Ургенч и третьего в Вазир ⁵.

Даруга, прибывший в Вазир, пригласил знатных и подлых и раздал золото и халаты. В тот момент их [вазирцев] кази [некто] по имени Кази Умар, [который] был умным и мудрым человеком, не пришел на встречу с даругой, и даже когда его пригласили, он под предлогом недомогания не явился [к даруге]. Однажды вече­ром [кази] тайно пригласил [к себе] великих [людей города] Вазира и оказал: «Поздравляю вас с новой верой, сновым падишахом и новыми обычаями!» То общество не знало, что Шах Исмаил стал еретиком и способствует процветанию шиитской секты, по­этому в изумлении они сказали: «Что означают Ваши слова «с но­вой религией»? Кази, изложив им еретичность той секты и ее пагубность, сказал: «Сейчас у прибывших сюда людей мало, от страха они не выдают своей тайны. После того как они овладеют вашей волей, они предложат вам отречься от сподвижников Му­хаммада — да будет благословение над ними Аллаха! Тех, кто станет кафиром — отпустят, а тех, кто не примет — убьют. Если вы вовремя не примете мер, то распрощаетесь с исламом». Маснави. Услыхав такие слова, население Вазира говорило, вознося вопли в беспокойстве о вере: [438]

Да будут жертвой наши жизни за веру!
Ничего нет лучше смерти, если мы лишимся
веры!
Пока мы не искореним существо еретиков,
Пусть будет нам запретным желание покоя!

Одним словом, как ни бились, почти два года они не могли ничего предпринять. Наконец, могда они объединились, чтобы поднять падишахом Саййид Хисам ад-Дин Китала, [одного] из потомков султана мистиков, полюса шествующих мистическим путем, квинтэссенции святых — Саййид-Ахмад-Саййид-Аты — да будет над ним благословение всевышнего, — и искоренить еретиков, и когда тот отказался и со всей искренностью расска­зал им о похвальных качествах и достойных одобрения нравах Ильбарс-хана, население Вазира заочно тайно присягнуло ему и направило к нему человека, который [подал] ему прошение:

«О Государь, место которого на небесах! Тень Аллаха над мусульманами! Мы рабы твои, хоть и не видели твоего лика. Не дойдя до твоей светлости, мы пребываем в униженном положении.

Без тебя Ургенч — бездушное тело,
А одежда подданных — саван.
Прояви милость и направь своего скакуна счастья
сюда.
Вдохни жизнь в мертвые тела.
Если ты не придешь, настанет светопреставление.
Наши руки — на твоем подолу⁶, и все!»

/25б/ Ильбарс-хан выступил в путь и спешно отправил вперед прибывших посланцев, а сам в условленное время прибыл в обус­ловленное место. Великие Вазира, назначив людей к воротам, со знатью и чернью перебили кызылбашей — да будет над ними проклятие — на рассвете впустили хана [в город] и посадили [его] на трон. Это событие произошло в году девятьсот одиннадцатом, в год овцы.

В это время жители селений Йанги-шахара ⁷ и Тирсака, вхо­дящих в окрестности Вазира, не участвовали в восстании. Их [Ильбарс-хан] передал [своему] младшему брату Бильбарс-султану и одному своему нукеру.

Бильбарс был известен как Паландж-султан из-за того, что он был паралитик, т. е. его ноги были немощны и безжизненны. [Несмотря] на это, он был чрезвычайно храбрым юношей. Он са­дился на телегу, запрягал в нее трех-четырех буйных коней, хо­дил в передовых отрядах и совершал набеги.

Через три месяца Ильбарс-хан овладел Ургенчем и разгро­мил и унизил неверных. Затем он привел огланов Абулек-хана и [439] Аминек-хана с оставшимися [при них] узбеками и ликвидировал кызылбашей в Хиваке и Хазараспе, и все владения Хорезма были очищены от них. [Затем Ильбарс-хан] выступил газатом на Хора­сан и, совершив набег, возвратился с большой добычей. В это вре­мя [1524 году] скончался Шах Исмаил. После этого [Ильбарс-хан] вновь направил войско в Хорасан и подчинил себе северные гра­ницы хорасанских гор, от Мейхене ⁸ до Дуруна ⁹. Затем он по­слал войско на Балкан ¹⁰ и Мангышлак, которые являлись мес­том жительства и убежищем туркменских племен, и после [мно­гих] битв и сражений [туркмены] покорились [ему]. И он вверил каждое владение какому-нибудь шахзаде и каждый край — эми­ру. Некоторое время он правил в спокойствии, [а затем] препору­чил отпущенную ему во временное владение жизнь принимаю­щему души [ангелку].

Султан Хаджи-хан, сын Паландж-султана, прибыл из Йанги-Шахара и с согласия старших и младших братьев воссел на трон правления в Вазире. Но хотя его и называли ханом, однако власть во владениях оставалась в руках старшего сына Ильбарс-хана — Султан Гази-султана. Султан Хаджи-хан умер, просидев на царстве один год.

Хусайнкули-хан, сын Абулек-хана. Он был самым старшим из потомков Йадгар-хана. Его подняли ханом и отдали ему в ка­честве столицы Ургенч. Немного спустя все шахзаде возбудили против него вражду, пришли на Ургенч и сразились. В том сра­жении пешие ургенчцы убили Аганай-султана, младшего сына Аминек-хана. По этой причине [все] тора разгневались и ожесто­чились, ежедневно вступали в стычки и осаждали [Ургенч] около двух месяцев. В крепости начался голод, и [бедное] население, возмутившись, стало уходить [из города]. Еще после двух меся­цев осады [царевичи] овладели Ургенчем. И Хусайнкули-хана с его старшим сыном убили, а остальных его огланов вместе с их матерью отправили в Бухару.

Суфийан-хан, сын Аминек-хана¹¹. После своего племянника, благодаря стараниям царевичей он воссел на трон правления в Ургенче. И он в отношении энергии и предприимчивости был знаменит среди своих близких. Туркменские племена, которые со времени Ильбарс-хана /26а/ были рай’атами, во время Суфийан-хана — балканские и мангышлакские туркмены, которые состояли из эрсары, хорасанских салыров, а также теке, сарыков и йому­тов — начали смуту, убили сорок человек ханских бератдаров ¹² [сборщиков налога] и не внесли закета. По этой причине хан на­правил к шахзаде [царевичам] гонцов и с огромным войском выступил, чтобы покарать туркмен. И совершив стремительное [440] нападение, убил и пленил многих людей вместе с их семьями, а спасшиеся бежали и укрепились на Могиле Чутака ¹³, которая является крепким, но безводным местом. Хан в свою очередь пустился в преследование и осадил это место. Из-за отсутствия воды туркмены дошли до крайности и пали [на колени] перед дворцом Акатай-султана. И султан обратился к своему старшему брату [Суфийан-хану с просьбой] простить их вину, а тот [Суфийан-хан] наложил [на них] сорок тысяч баранов, по тысяче бара­нов за кровь каждого человека, и вернулся.

Да будет известно, что вплоть до времени Исфандийар-хана ¹⁴ [туркмены] ежегодно давали по сорок тысяч баранов.

А с других туркменов также брали баранов по бератам, так что от ички-салыров брали семнадцать тысяч шестьсот бара­нов, от хасан-эли, которые суть — игдыр [экдар] и чоудор, — одиннадцать тысяч шестьсот, от арабачи — четыре тысячи че­тыреста, от гокленов — тринадцать тысяч двести, от адакли — тринадцать тысяч двести баранов. [А у] хызыр-эли, али-эли и тиведжи, которые были земледельцами, брали зерно. Бейт…

Суфийан-хан скончался в девятьсот двадцать восьмом го­ду ¹⁵. Срок его правления шесть лет. От него осталось пять сыно­вей: Йусуф, Йунус, Али, Агиши и Пахлаванкули.

Бучга-хан, сын Аминек-хана. Его привезли в Ургенч и под­няли ханом. В его век хорезмские узбеки совершали набеги и грабили [области] вплоть до Качанда ¹⁶ и Исфараина ¹⁷. По этой причине иранский падишах Тахмасп-шах ¹⁸, оказавшись бессильным, ради [заключения] мира прислал с послом бесчислен­ные дары и подношения и просил: «Примите меня в сыновья так, чтобы прочность [заключенного нами] мира стала известна моим врагам, а я гордился установлением родственных отношений с потомками Чингиз[-хана], став курэканом, т. е. зятем».

Помимо разнообразнейших тканей присланные им подарки состояли из девятки арабских коней, девятки слитков золота, де­вятки слитков серебра, и он отдал ему также вилайет Качанда.

Качанд отдали Агыши-султану. [Бучга-]хан с царским при­даным отправил к [Тахмасп-шаху] дочь своего старшего брата Суфийан-хана по имени Айша-беги.

В году девятьсот тридцать втором ¹⁹ он ушел к милости гос­пода, царствовал он четыре года. У него было три сына: Дост-султан, Иш-султан и Нурум-султан.

Аванеш-хан, сын Аминек-хана. Когда владетелем страны стал он, то он потомков Бучга-хана назначил в Кят.

В его дни Мухаммад-Салих-битигчи²⁰, сын Ходжа Музаффара-битигчи, находившийся в Астрабаде, выступил против Шах [441] Тахмаспа, овладел некоторыми селениями Астрабада и, прислав |26б| в Хорезм послов с многочисленными дарами, обратился к [Аванеш-хану] с просьбой о помощи.

По совету Султан Гази-султана Аванеш-хан с большим вой­ском направил [туда] Умар Гази-султана, сына Султан Гази-султана. Умар Гази-султан отобрал у Садр ад-Дин-хана истаджлу Астрабад, и передал его Мухаммад Салиху-битигчи, и вернулся с большой добычей.

У [Аванеш-]хана было три сына: Дин-Мухаммад-султан, Махмуд-султан и Али-султан.

Дин-Мухаммад-султан во время набега на Астрабад повстре­чался с гнавшими собранных по бератам с хорасанских туркмен баранов бератдарами Мухаммад Гази-султана, сына Ильбарс-хана, который был хакимом Нисы, Абиверда и Дуруна, и силой отобрал коз у одного сарыка.

Мухаммад Гази-султан схватил его со своими людьми в Абиверде, наказал, поручил его одному из своих надежных ну­керов и закованного отослал к его отцу, чтобы тот взыскал своего сына. Дин-Мухаммад-султан, в пути освободившись [от оков] и убив того нукера, прибыл в Ургенч и тайно от имени своей маче­хи, которая была младшей сестрой Мухаммад Гази-султана, по­слал письмо: «Я при смерти, да не случится так, что мы свидимся лишь в день воскресенья».

Мухаммад Гази-султан, услышав эту страшную весть, сокру­шенный, с малым числом людей [срочно] выехал к ней. Когда он прибыл в Ургенч, случилось так, что хан в этот день выехал на охоту, и во дворце не было людей. Без предупреждения проник­нув в гарем, он нашел сестру здоровой и понял, в чем дело. В этот момент Дин-Мухаммад-султан подоспел со своими нукера­ми и предал его смерти.

Под влиянием этого чудовищного известия Султан Гази-сул­тан в Вазире безжалостным мечом пересек нить жизни Султан ‘Али-султана, сына Суфийан-хана, который был его зятем. Бейт…

По этой причине Аванеш-хан пришел в Вазир с войском и убил Султан Гази-султана вместе с шестнадцатью человеками из потомков Ильбарс-хана. А двух малолетних сыновей Султан Га­зи-султана, по имени Умар-Гази и Шир-Гази, благодаря старани­ям Акатай-хана отправили в Бухару,

После случившегося и огланы Бильбарс-султана, покинув Йанги-Шах, тоже уехали в Бухару.

Умар Гази-султан, который был чрезвычайно предприимчи­вым юношей и племянником по сестре правителя Ташкента Ба­рак-хана, обратился к нему за помощью, а затем, прибыв к [442] Убайдаллах-хану, стал подбивать и подстрекать его на завоевание Хорезма.

На основании этого Убайдаллах-хан собрал сильное войско и двинулся покарать Аванеш-хана. Аванеш-хан, не имея возмож­ности противостоять войску Мавераннахра, с большей частью сво­их родственников предпочел покинуть Ургенч и бежать. Войско Бухары настигло его в степной местности под названием Байат, что на северной стороне Вазира, и захватило его в плен.

Убайдаллах-хан отдал Аванеш-хана Умар Гази-султану, ко­торый и убил его, а Кал-хану и Акатай-хану сохранили жизнь.

[Убайдаллах-хан] передал Хорезм своему сыну Абд ал-Азиз-хану и возвратился, переселив [вместе с собой] всех узбеков.Это событие произошло в году девятьсот сорок шестом ²¹. /27а/

Хасан-хан Румлу в «Тарих-и ‘Алам ара-йи ‘Аббаси» ²² гово­рит, что это случилось в году девятьсот сорок пятом ²³.

Махмуд-султан, Али-султан, Йусуф-султан, Йунус-султан и Хаджим-хан, которые спаслись, в Дуруне присоединились к Дин-Мухаммад-хану. Дин-Мухаммад-хан пришел вместе с ними в Курдуш, набрал из племени хызыр-эли тысячу конников и, имея всего три тысячи человек, вошел в Хивак. По этой причине Абд ал-Азиз-хан бежал и ушел в Бухару.

Убайдаллах-хан с сорокатысячным войском выступил в путь, чтобы покарать Дин-Мухаммад-хана. Сам остановился в Туйа-Муйуне²⁴, а Пирим-оглана и Хафиз конграта вместе с большей частью эмиров и своего войска послал на Ургенч. Когда они до­стигли Хазараспа, Дин-Мухаммад-хан выступил из Хивака и ночью на каюках приплыл в Хаваст ²⁵ и остановился там.

Бухарское войско, которое двигалось ночью, на рассвете встретилось с ними и завязало сражение. Дин-Мухаммад-хан за­ковал в кандалы Пирим-оглана, Латиф-мирака, Шейх-Назар-бия, Таджи-бахадура-таваджибаши²⁶, Карача-бахадур-векиля и Ха­физ конграта с большинством эмиров, и столь огромное войско победил и истребил.

Дарвиш-бий и Кепек-султан с огромными трудностями спас­лись бегством. Маснави…

Кунтугар-бахадур, младший брат Хакк-Назар сиртлана, в эту ночь поверг шестьдесят человек, нанеся им раны копьем.

С наступлением рассвета Дин-Мухаммад-султан вызвал к се­бе пленных эмиров.

Из забавных рассказов. Дин-Мухаммад-сул­тан, обратившись к Хафиз конграту, сказал: «Эй, Хафиз! Расска­зывают, что среди подданных Убайдаллах-хана ты постоянно твердишь, что население Ургенча не мусульмане, а кафиры [443] [неверные]. На основании каких доводов ты причисляешь нас к ка­фирам?» Тогда Хафиз конграт, почтительно став на колени, про­изнес: «Вот сейчас станет ясной разница между мусульманством и кафирством».

Дин-Мухаммад-султан из-за остроумия [ответа] простил их [пленных эмиров] вину. И это его [Хафиз конграта] выражение стало пословицей среди узбеков. И они [эмиры], поручившись и подкрепив клятвой, пообещали возвратить до единого [челове­ка] все эли, ушедшие в Мавераннахр с Кал-ханом и Акатай-султаном.

Хаджим-султан отвел эмиров и в Бухаре свиделся с Убайдаллах-ханом, а хан в свою очередь с полным почетом и абсо­лютным уважением передал дядю и отца его вместе с их всеми элями. Маснави:

Когда Хаджим-хан — счастливый шах
Прибыл во владения Бухары,
Убайдаллах-хан, шах Бухары,
Устроил в его честь маджлис.
Золота столько рассыпал ему под ноги,
Что все участники маджлиса обогатились [этим!
золотом.
Затем [Убайдаллах-хан] всех, кого привели
[к нему],

И ко всем им проявил почтение —
К [их] потомкам, мелкому скоту и имуществу.

Все вместе, большим обществом и с несметным богатством, вернулись они в свой край и подняли Кал-хана падишахом.

Кал-хан, сын Аминек-хана. В его время страна Хорезма ста­ла процветающей, богатства людей — обильными, а все блага — чрезвычайно дешевыми. В дни своего правления он совершил набег в сторону Хорасана и овладел Дерегезом ²⁷. В Кара-Теке, перед Дерегезским ущельем, он /27б/ построил крепость и присвоил ей свое имя, так что теперь некоторые называют ее крепостью Кал-хана, а некоторые — Кахланом. У него было два сына по имени Шейх-Мухаммад и Шах-Назар.

Кыт’а…

[Когда] стал на арене мира шахом Кал,
Его справедливость превратила владения его в рай.
Обрел он кончину в доме смерти,
Когда ферзь рока сделал ему мат.

Время его правления длилось девять лет.

Акатай-хан, сын Аминек-хана, удостоился короны [444] халифского достоинства в стольном граде Вазире, Кят пожаловал в союргал двум сыновьям Кал-хана и занялся [делами] справедли­вости и правосудия. В его век сыновья Суфийан-хана Йунус-султан и Пахлаванкули-султан, которые были правителями Ургенча, совершили недостойные поступки, почему он изгнал их в Бухару, а следом за ними отправил также [и] сыновей Кал-хана…

Акатай-хан в то время, когда Йунус-хан осаждал Ургенч, сразился с ним, попал в плен и по приказу Касим-султана обрел мученическую смерть. Его тело доставили в Вазир [и там] погреб­ли. Время его правления длилось восемь лет и семь месяцев, а время его жизни — семьдесят три года. У него было шесть сыно­вей: Хаджим-султан, Махмуд-султан, Фулад-султан, Тимур-сул­тан, Аллахкули-султан и Сулайман-султан…

Йунус-хан, сын Суфийан-хана, был чрезвычайно храбрым и отважным человеком. Он приходился зятем хакиму Мангыта²⁸ по имени Исма’ил-бий. Под предлогом поездки в Мангыт он с со­рока йигитами вышел из Бухары и, минуя с севера Кят, прошел в Тук ²⁹, после того как солнце стало клониться к заходу.

М а с н а в и

Перед рекой Аму это зеленое море
[Всего лишь] одна капля презренная.
Через ту реку он переправился вплавь,
Выплыл на берег верхом на скакуне.
Направился в сторону Ургенча,
На рассвете достиг этого города.

По жердям он взобрался на крепостную стену, проник внутрь [города], схватил во дворце Махмуд-султана, сына Аванеш-хана, который был вали Ургенча по назначению его младшего брата Али-султана, отправил его в Вазир к Акатай-хану, а [сам] сел на правление…

После того как Махмуд-султан пришел, Акатай-хан вследст­вие подстрекательства эмиров выступил походом на Ургенч. Йунус-хан вышел навстречу, и западнее [мазара] Шейх Наджм ад-Дина Кубра — да будет над ним мир — произошло сражение. Ургенчское войско одержало победу, а войско Вазира потерпело поражение. Погода была очень жаркой, и конь Акатай-хана на­чал сдавать на ходу. Касим-султан, сын Йунус-хана, настиг [Акатай]-хана, схватил поводья его [коня], привел, поместил в до­ме кедхуды Ургенча, которым был Сулайман-арбаб, и через пятнадцать дней тайно умертвил его, закатав в кошму. /28а/

Как было упомянуто прежде, в то время Хаджим-султан и Тимур-султан управляли Хорасаном и Багабадом³⁰. Услышав [445] известие о своем отце, они с большим войском выступили на Йунус-хана. Царевичи, находившиеся в Вазире, — Махмуд-сул­тан, Фулад-султан и Аллахкули-султан — также выступили в поход.

По получении известия Йунус-хан собрал войско, и между ними произошло сражение. Наконец, войском Йунус-хана овладе­ли страх и ужас, и он бежал со своим младшим братом Пахлаван-кули-султаном в Бухару, но, не будучи в состоянии там находить­ся, одиннадцатого [числа] месяца раджаба ³¹ пришел на услуже­ние к Шах Тахмаспу в Казвине. Это событие произошло в году девятьсот шестьдесят четвертом, в месяце раби ас-сани ³². Срок его ханствования длился пять месяцев. Касим-султана схватили на пути, привели и убили…

Дост-хан, сын Бучга-хана, с согласия всех шахзаде стал ха­ном. Первым человеком, который воссел на трон в стольном граде Хивак, был он. Он был государем аскетического характера и дер­виш по природе.

Его младший брат Иш-султан был отважный и тронутый умом человек. Не удовлетворившись царственным счастьем свое­го старшего брата, он выступил в поход, претендуя на Ургенч, в окрестностях Кум-Кала ³³ сразился с Хаджим-султаном, но так как ничего не смог добиться, в конце концов вернулся, заключив мир. В этом сражении, кроме уйгуров и найманов, никого из уз­беков не убивали.

Еще через какое-то время он, собрав войско Хивака, Хазараспа и Кята, [опять] пошел походом на Ургенч. Хаджим-султан с младшими братьями вышел для отражения [его], и между крепо­стью Тук и Ургенчем произошла битва. Иш-[Мухаммад-]султан, составив арбы в кольцо, в течение недели сражался. В конце кон­цов, однажды ночью, прибегнув к уловке, он скрытно вошел в Ургенч, разграбил имущество уйгуров и найманов, а их семьи изгнал из города.

Хаджим-султан пришел в Вазир, послал гонцов к Али-султану в Нису и к Абу-л-Мухаммад-хану, сыну Дин-Мухаммад-султана, в Мерв и просил их о помощи. Они пришли со своими нукера­ми, соединились с Хаджим-ханом, осадили Ургенч и через четыре месяца однажды на рассвете пошли на приступ крепости. При этих обстоятельствах один из нукеров Иш-султана по имени Тин-Али дурман убил Иш-султана, поразив его стрелой, а [враги] в свою очередь, послав людей в Хивак, убили Дост-хана. Потомство Бучга-хана пресеклось…

Хаджим-хан, сын Акатай-хана, был очень умным, опытным, справедливым и набожным государем. Он был выдающимся [446] среди своих близких в отношении отваги и доблести и возвеличен среди себе подобных в отношении благородства и великодушия. Когда возраст его достиг тридцати семи [лет], он в году девятьсот шестьдесят седьмом³⁴ утвердился в Ургенче на троне ханствования. Через девять лет /28б/ после его воцарения скончался Али-султан. Он был добронравный и красноречивый юноша и распо­рядительный, отважный, щедрый, справедливый и грозный царевич…, и до смерти по своей воле никому не дозволял видеть ни одного из своих [обнаженных] членов и совершал омовения в укрытом месте. Вилайеты Ургенча, Хазараспа, Кята, Нисы и Абиверда принадлежали ему. Ежегодно в сезон хут ³⁵ он совершал набеги на Хорасан [на пространстве] от Туршиза ³⁶, Турбата ³⁷, Джама ³⁸ и Хиргарда до Бель-Копрука ³⁹. Захватив Джурджан и Джаджирам, он сделал [своей] столицей Кабуд-Джаме ⁴⁰. Его войско достигало [численности] сорока тысяч. Всем им он вы­давал содержание. Жалование последнего его нукера составляло шестнадцать овец.

Так как он совершил много набегов на кызылбашей, Шах Тахмасп в году девятьсот шестьдесят пятом ⁴¹ направил против Али-султана Бадр-хана истаджлу предводителем двенадцатиты­сячного войска вместе с Шахкули-халифа-мухрдаром ⁴², Йадгар-бек туркменом, Хасан-беком Фатх-оглы, Рустам-ханом, Ахмад-беком Кубад-оглы и Касим-беком Дургут-оглы.

Иттифак-султан пришел к хорасанским туркменам, и каж­дый его нукер отправился в какую-либо сторону ради [получения довольствия по] берату. [Али-]султан с пятьюстами человек, две­сти из которых были из гокленов, предводительствуемых Абай-бек гокленом, сразился на берегу реки Гурган [с кызылбашами] и нанес им поражение. Ибрахим-хан Зу-л-Кадр, хаким Астрабада, Рустам и Касим-бек погибли вместе с кызылбашами, число кото­рых превышало тысячу. Бадр-хан и Йадгар-Мухаммад-бек турк­мен вместе с большой группой людей попали в плен, а Хасан-бек Фатх-оглы и Ахмад-бек Кубад-оглы с небольшим количеством людей спаслись бегством. Шахкули-халифа скончался в пути от колик в животе…

Рассказ мирахура ⁴³ [Али-]султана: «Из каждой девятки ко­ней, попавших в добычу султану в том сражении, я брал одного [для самого султана, всего] мне досталось семьсот коней». На ос­новании этого можно составить представление об остальной добыче.

Через шестнадцать лет после этого [Али-]султан пришел из Ургенча в Хорасан и зимовал на равнине Качанда с тем намере­нием, чтобы весной предпринять священную войну, совершив [447] набег на Иран. На этой зимовке у него между лопаток появилась язва и он вручил владыке небес свою жизнь, отпущенную ему во временное владение. Это событие произошло в девятьсот семьде­сят шестом году хиджры ⁴⁴. А в «Истории» Хасана Румлу называ­ется год [девятьсот] семьдесят третий…⁴⁵ В соответствии с этим сообщением он умер через шесть лет после восшествия Хаджим-хана на престол. Ему было сорок лет…

Его сын Санджар-султан стараниями наймана Кул-Мухам­мад-бия двадцать пять лет пребывал государем в Нисе [и затем] умер. Потомства от него не осталось.

Спустя некоторое время после смерти Али-султана /29а/ Хаджим-хан пошел на Хорасан с намерением совершить газат.

Абдаллах-хан, посчитав Хорезм пустым, с бесчисленным войском прошел через Хазарасп и остановился в Фуланчи…⁴⁶ Фуланчи расположен между Хиваком и Хазараспом. Еще не на­чалось сражение, как к Абдаллах-хану пришло известие о при­бытии Хаджим-хана в Ургенч, почему он отправил послов к Фулад-султану и Тимур-султану, которые собрали узбеков, сидев­ших [на пространстве] от Хазараспа до гор Куба ⁴⁷, и занимались в Хиваке подготовкой снаряжения для битвы, заключил переми­рие и вернулся в Бухару.

Некоторое время спустя Нур-Мухаммад-хан, сын Дин-Мухаммад-хана, который был хакимом в Мерве, Абиверде, /29б/ Нисе и Багабаде, вышел из повиновения Хаджим-хану и передал упомя­нутые вилайеты Абдаллах-хану, а Абдаллах-хан лишил его долж­ности, поставив хакима от себя. И тот по этой причине бежал, пришел ко дворцу Хаджим-хана, и вследствие его подстрека­тельств Хаджим-хан выступил в поход с претензией на упомянутые вилайеты. Услышав это известие, Абдаллах-хан опять пришел в Хорезм, хитростью схватил царевичей, овладел всеми городами Хорезма, поставил от себя хакима, переселил всех узбеков и воз­вратился в Бухару. В области Сагынч, на берегу реки Аксу ⁴⁸, он удостоил степени мученической кончины двадцать два царевича. Это событие произошло в году тысяча втором ⁴⁹.

После того как Хаджим-хан услышал это ужасное известие, он вместе с бежавшими царевичами и нукерами пришел в Ирак к Шах Аббасу Первому ⁵⁰. Шах с почетом и уважением усадил его с собой на трон и устроил [в его честь] разные угощения. Он утвердил на ежедневное содержание ему тысячу туманов золотом ⁵¹.

Сын Абдаллах-хана, Абд ал-Мумин-хан, который захватил большинство вилайетов Хорасана, в году тысяча пятом ⁵² осадил Исфараин. Шах Аббас по этой причине выступил в поход, чтобы [448] отразить его, и прибыл в Бастам ⁵³. Хаджим-хан под влиянием царевичей отделился от хана, набрал среди туркмен войско, при­шел в Ургенч, перебил поставленных Абдаллах-ханом хакимов и овладел собственной страной. В то время Абдаллах-хан для ока­зания помощи своему сыну выступил походом на Иран и отпра­вил вперед с передовым отрядом своего эмира по имени Ходжам-кули-кушбеги ⁵⁴ с подчиненным ему войском. И когда тот пришел в Чарджуй, [к нему] из Хазараспа бежал человек. Ходжамкули-бий отослал [этого] человека к хану, а сам ускоренным маршем в короткое время пришел к Хазараспу и осадил Баба-султана, сы­на Фулад-султана, сына Акатай-хана. Затем прошел [дальше], занял Ханках ⁵⁵ и убил Хамза-султана, сына Фулад-султана, за­хватив его врасплох. Хаджим-хан, услышав это известие, поки­нул Ургенч и пришел к Шах Аббасу, [находившемуся] в Казвине ⁵⁶.

Затем Абдаллах-хан снова пришел, после четырех месяцев осады взял Хазарасп и убил Баба-султана. Через год после этого события, в году курицы, тысяча шестом⁵⁷, Абдаллах-хан скон­чался.

После этого эмиры отца Абд ал-Мумин-хана убили его [Абд ал-Мумин-хана] перед крепостью Замин ⁵⁸, когда он ехал ночью. По получении этого известия Хаджим-хан, испросив у шаха раз­решения [удалиться], пришел в Хорезм, воссел на свой трон и некоторое время спустя, в году тысяча одиннадцатом, в году бар­са ⁵⁹, в возрасте восьмидесяти трех лет препоручил свою душу господу. Срок его правления был сорок два года…

Араб-Мухаммад-хан после своего отца стал государем в стольном граде Хивак. Он был глубоко верующим, благочести­вым и безобидным человеком и был причастен к святости. Спустя шесть месяцев ⁶⁰ после его воцарения из [страны] русских пришловойско /30а/ и в день, когда солнце вступило в зодиакальное созвездие Рака⁶¹, вошло в Ургенч и, предав смерти тысячу человек из ра’иййатов, семь дней творило грабеж, предало огню тяжелое иму­щество и ушло.

Араб-Мухаммад-хан выступил из Хивака и два дня сражал­ся в том месте, куда русские ушли из Ургенча. На третий день они, пробившись силой, ушли. Войско ислама опять вышло им на­перехват, одолело их после семи дней осады и устроило избиение. Сто человек из них спаслись, соорудили на берегу реки деревян­ное укрепление и были там осаждены. Их также отправили в ад.

Через шесть месяцев после этого пришло калмыцкое войско, произвело погромы среди населения, сидевшего на берегу реки от Ходжа-Куля ⁶² до крепости Тук, и ушло через Бурли ⁶³. Араб-хан [449] отправился в погоню и отнял у них пленных и добычу. Да будет известно, что со времени Узбек-хана⁶⁴ и до эпохи Араб-Му-хаммад-хана Хорезм пребывал в безопасности от калмыцких набегов.

Во время Араб-хана ⁶⁵ найман по имени Эмир Суфи-мирза привез в Хивак [человека] по имени Хусраушах, который был из потомков Ильбарс-хана. Араб-хан убил эмира вместе с Хусрау-шахом. После этого, когда уйгур по имени Хайаш-мирза привез в Ургенч и поднял ханом Салих-султана, [который был] из потом­ков Хасанкули-хана, Араб-хан пришел из Хивака и предал смерти [Салих-]султана.

У Араб-хана было семь сыновей: Асфандийар-хан, Хабаш-султан, Ильбарс-султан, Абу-л-Гази-хан ⁶⁶, Шариф-Мухаммад-султан, Хорезмшах-султан, Уган-султан ⁶⁷. Хабаш-султан и Ильбарс-султан были от одной матери и выросли в Хиваке. Они были чрез­вычайно дерзкими и жестокими.

Вследствие клеветы подонков и подстрекательств дурных людей они бунтовали против отца и прявляли непокорность. По этой причине хан дважды ходил на них походом и сражался с ними. В последнем походе он попал к ним в руки. И вот такого своего отца Хабаш-султан ослепил, выколов ему глаза. Это про­изошло [в году] тысяча тридцатом…⁶⁸

Асфандийар-хан, Шариф-Мухаммад-султан и Хорезмшах-султан затворились в Хазараспе, и через сорок дней Асфандийар-султан ушел в Ирак, а Абу-л-Гази-султан — в Бухару. Шариф-Му­хаммад-султан также ушел [в Бухару] и присоединился к нему.

Хабаш-султан и Ильбарс-султан после того, как они ослепи­ли отца, правили вдвоем в содружестве. Спустя год они убили в Хиваке четверых: отца, Хорезмшах-султана и двух малолетних сыновей Асфандийар-султана, из которых одному было три года, а другому — полтора. Уган-султана отправили к русским.

Ради власти в этом бренном мире они обрекли себя на проклятие в обоих мирах…,⁶⁹ /30б/ …через шесть месяцев после кончины отца Хабаш-хан и Ильбарс-султан… были убиты Асфандийар-ханом. Время их правления длилось один год и шесть месяцев…

Асфандийар-хан был мудрым государем и справедливым па­дишахом. Через сорок дней после того как его отец Араб-Мухаммад-хан был схвачен своими сыновьями, Асфандийар-хан вышел из Хазараспа и по велению, времени пришел в Иран к Шах Аббасу Первому. Набрав с его помощью нукеров из туркмен Дуруна и Балханских гор, он выступил на Ургенч. Так как в то время Ургенч страдал от безводья, [население] построило на берегу [Аму-]Дарьи напротив Тука крепость. Когда Асфандийар-хан [450] вступил в ту крепость, Хабаш-султан, получив известие, бежал в Хивак и вместе с Ильбарс-султаном, взяв войско Хивака, дви­нулся на Ургенч. Асфандийар-хан, потерпев поражение, ушел на Мангышлак. Набрав войско, он снова пришел в Ургенч, сразился с султанами и одержал верх. Он схватил и убил Ильбарс-султана, Хабаш-султан бежал в Мангыт к Шанк-мирзе, который являлся его воспитанником. Однако этот питомец схватил его и отправил в распоряжение Асфандийар-хана. Хан и его присоединил к Ильбарс-хану. Уйгуров и найманов, которые рьяно стремились к убийству Араб-Мухаммад-хана, он приказал перебить, а туркмен, проявив расположение, привел в [свой] юрт. По этой причине про­чие узбеки, возмутившись, ушли в Мавераннахр, к мангытам и казахам.

Он много раз сражался с Абу-л-Гази-ханом, который держал сторону узбеков и который одолел его и отослал, наконец, в Ирак. В году тысяча тридцать втором ⁷⁰ он стал государем, пра­вил семнадцать лет [и затем] умер. От него осталось два сына по имени Наушан-султан и Ашраф-султан. Надир-Мухаммад-хан отправил их в Бухару и дал землю в Карши… Время его правления девятнадцать лет ⁷¹. /31а/

Абу-л-Гази-хан был мудрым султаном и могущим хаканом. Он родился в году зайца, в тысяча четырнадцатом, когда солнце находилось в созвездии Льва, пятнадцатого раби’ ал-аввала, в по недельник ⁷². Когда ему исполнилось шестнадцать лет, правление Ургенчем было передано ему и Хабаш-султану. Через год он по­лучил в управление Кят. [Еще] через шесть месяцев он вместе с отцом выступил на сражение с Хабашем и Ильбарсом. И когда его отец потерпел поражение и был схвачен, он вместе с одним йигитом выбрался с поля сражения и бежал. В пути конь его пал и он оказался пешим. Находившийся при нем йигит отдал ему своего коня, а сам остался. Тем йигитом был Худа-Умбай, хан не знал его, и так как времени расспрашивать не было, он пустился дальше в путь. Если Аллаху будет угодно, рассказ о нем последует в свое время.

Затем [Абу-л-Гази-]хан прибыл в Кят, но, не будучи в со­стоянии там находиться, отправился в Мавераннахр и пришел в Самарканд на служение к Имамкули-хану ⁷³. Спустя шесть меся­цев Шариф-Мухаммад-султан прибыл вслед за ним. И через два года, то есть в тысяча тридцать третьем году ⁷⁴, он пришел к свое­му старшему брату Асфандийар-хану и получил от него в управ­ление вилайет Ургенча. В следующем году по той причине, что [Асфандийар-хан] оказывал туркменам большее предпочтение, он в местности Таш-Копрук⁷⁵, на берегу Хиваника, сразился со [451] своим старшим братом и вернулся. После этого он еще раз сразился у Ходжа-Куля, на берегу Аму[-Дарьи], когда было убито из узбеков двадцать человек, а из туркмен семьдесят. /31б/ После этого со­бытия узбеки забрали силу ⁷⁶, как об этом было упомянуто выше.

Абу-л-Гази хаи ушел к казахам, к Ишим-хану. Затем он на­ходился в Туркестане при Турсун-хане. После того как Ишим-хан убил Турсун-хана, он пришел на служение к Имамкули-хану. За­тем он пришел в Хивак к туркменам и дважды сразился с Асфандийар-ханом. Наконец он заключил мир со старшим братом и находился при нем.

В то время непокорные узбеки собрались со всех сторон в местности Арал ⁷⁷ на побережье [Аральского] моря и поселились там. Асфандийар-хан, заподозрив своего младшего брата, схватил его и отослал в Ирак. В тот год умер Шах Аббас, и его внук Шах Суфи ⁷⁸ стал государем и находился в [то время в] Хамадане ⁷⁹. Шах Суфи отослал его в Исфахан ⁸⁰. Через одиннадцать лет [Абу-л-Гази-хан] бежал из Исфахана и дорогой через Бистам пришел к туркменам, сидевшим в Мейхене, и задержался у них на зиму. Затем он ушел в Балканы и два года жил у теке, после чего ушел на Мангышлак. В то время Мангышлак принадлежал калмыкам. Калмыцкий хан забрал его к себе и оказал ему большой почет и уважение.

Через год аральские узбеки привезли калмыцкому хану со­рок тюков даров и возвратились, забрав Абу-л-Гази-хана. Это со­бытие произошло в году тысяча пятьдесят втором ⁸¹. Через шесть месяцев после этого Асфандийар-хан скончался. В начале года овцы, в тысяча пятьдесят четвертом ⁸², в вилайете Арал, в возрас­те сорока лет Абу-л-Гази-хан воссел на трон правления. Туркмены Хивака не подчинились ему и прочитали хутбу на имя Надир-Мухаммад-хана ⁸³. Абу-л-Гази-хан дважды совершал набеги на Хивак. Надир-Мухаммад-хан послал туркменам помощь. С ними также много сражался. По этой причине Надир-Мухаммад-хан послал с большим войском своего внука по имени Касим-султан. После его прибытия [Абу-л-Гази-]хан также выступил, прибыл в Гандумкан⁸⁴ и выслал вперед рейдовый отряд. При нем остава­лось двести человек. В это время пришло войско Хивака и на юж­ной стороне арыка Хиваник призошло сражение, [и войско Хива­ка] от двухсот человек потерпело поражение…

[Абу-л-Гази-]хан также вернулся, на берегу [Аму-]Дарьи встретил свое ушедшее войско и ушел в Арал.

После того как Абд ал-Азиз-хан воссел на престол в Бухаре, Абу-л-Гази-хан снова пошел в поход, пришел в Хивак, разбил и разгромил туркмен. Триста шестьдесят человек из узбеков были [452] назначены на [различные] должности. Тридцати двум из них он дал место около себя, в следующем порядке: два шейх ал-ислама, два мазил, один ра’ис ⁸⁵ из потомков Сайид-Аты, один мутавалли ⁸⁶, один накиб ⁸⁷, четыре аталыка, четыре инака ⁸⁸, четыре ми­раба ⁸⁹, четыре бия, один парваначи, два ака ⁹⁰, два арбаба, четыре чагатайских инака, один везир, которого теперь называют михтаром ⁹¹ и один кушбеги. Эти двое [последних] без [определенного] места в присутствии хана стояли.

Узбеков он разделил на четыре группы, которые назвали че­тырьмя топа ⁹², в следующем порядке: уйгуры и найманы — одно топа; дурманы, йузы и минги присоединились к уйгурам, а по­томки пророка, шейхи и бурлаки — к найманам; конграты икыйаты — [еще] одно топа; /32а/ джалаиры и али-эли присоедини­лись к кыйатам; нукузы и мангыты — [третье] топа; кенегесы присоединились к нукузам, а ходжа-эли, о которых, если того пожелает Аллах, я еще расскажу,— к мангытам; канглы и кипча­ки — [четвертое] топа; к ним присоединилось четырнадцать ро­дов, так что они получили имя «четырнадцать родов».

Хан распределил среди всех узбеков [земли] по обеим сторо­нам реки Аму от Даргана ⁹³ до моря, а также [земли] в окрестно­стях всех каналов, которые выходили из реки Аму. Он переселил население Ургенча, построил крепость к западу от Ханкаха и дал [там переселенцам] много земли. Сейчас Ургенч — та местность, очень благоустроенная и процветающая, и является главным тор­говым центром Хорезма. Это событие произошло в году курицы, в тысяча пятьдесят шестом ⁹⁴.

Затем, устроив владения, он вознамерился искоренить турк­мен, которые были его давними врагами. В это время три предво­дителя по имени Гулам-бахадур, Дин-Мухаммад-онбеги и Урус-онбеги с тремя-четырьмя тысячами туркмен проживали, разбив палатки, в пестах к югу от Хазараспа. [Абу-л-Гази-]хан пришел в Хазарасп, при помощи хитрости разведал их положение и под предлогом устройства пира заставил две тысячи туркмен испить от воды меча шербет смерти и, выступив, разграбил их имущест­во, пленил их семьи и вернулся. После этого он пошел на некото­рых туркмен в Теджене, которые бежали из Хивака и сидели там, некоторых предал мечу, а некоторых заковал в цепи несча­стья и возвратился.

В году тысяча пятьдесят девятом ⁹⁵ он пошел походом на остальных бежавших туркмен, которые собрались и сидели в хо­расанских местностях Басми ⁹⁶ и Бурма ⁹⁷, и сразился с ними… Умбай-инак с подчиненными ему йигитами совершил подобные Рустамовым подвиги и убил Кахир-ходжу, который был [453] предводителем туркмен. По этой причине туркменское скопище потерпе­ло поражение и полегло под мечами узбекских бахадуров. Хан пришел в Хивак с богатой добычей и бесчисленными пленными.

В следующем году, который был годом коровы ⁹⁸, некто по имени Джорджи-тайши из калмыкского рода кошут [хошоут] со­вершил набег на область Кята и ушел назад. [Абу-л-Гази-]хан через пятнадцать дней настиг их в местности Йугрук-баш ⁹⁹, сра­зился, разгромил калмыков и вернулся.

После этого, в год зайца ¹⁰⁰, хан с десятитысячным войском совершил поход для отражения туркменского племени байрач на берегах рек Атрека и Гургана, которое было враждебным [ему]. В этом походе [войско] сбилось с пути, и большинство людей от голода и жажды рассеялись. Хан с четырьмястами человек нашел племя байрач, произвел избиение и с большой добычей возвра­тился в Хивак. Одним словом, он многими набегами привел все туркменские племена в подчинение.

В год дракона три тора из калмыкского племени торгоут по имени Мерген-тайши, Окча-тоба и Тогул со многими калмыками совершили набег на территорию от Хазараспа до Даргана. Хан,выступив в погоню, через пятнадцать дней /32б/ нашел и окружил их в местности Сингир¹⁰¹ и сразился. Не будучи в состоянии проти­востоять, калмыки пришли, поцеловали хану ноги и покорились.

После этого хан шесть раз водил войско в Бухару, дважды брал Кара-Куль, один раз — Кармине, один раз — Бухару и воз­вращался с бесчисленной добычей и трофеями.

Дважды он встречался лицом к лицу с Абд ал-Азиз-ханом и в последний раз в битве нанес ему поражение. В той битве Ануша-хан ¹⁰² совершил подвиг, подобный Рустамову, и обрел высо­кий авторитет.

В конце жизни хан сделал государем Ануша-хана, а сам из­брал затворничество. В году тысяча семьдесят четвертом ¹⁰³ он со стоянки бренности направил стопы [в мир вечности]… Срок его правления двадцать лет ¹⁰⁴. Он был человеком чрезвычайно сведущим в поэзии и знающим историю, так что [даже] написал хрони­ку относительно своей династийной генеалогии и назвал ее «Шаджара-йи турк».

Ануша-хан был ханом, обладающим царственным счастьем, и шахом, достоинством равным Джамшиду. В его время туркмен­ские племена от страха перед его карой не смели бунтовать. По­водья управления страной хан вложил в десницу могущества великого эмира Умбай-инака. Несравненный эмир с помощью своего могучего ума навел порядок в делах страны и совершил [454] много выдающегося. Когда он скончался его должность была пожалована его сыну Эмир Саййд-Мухаммед инаку.

Ануша-хан дважды совершал набеги иа Мешхед и воз­вращался с огромной добычей. И когда в третьем набеге взял Мешхед, то посетил благословенную гробницу Хазрат Имам Али ар-Ризы ¹⁰⁵ и воссел на трон в Мешхеде, вследствие чего за ним закрепилось звание шаха. Не успел он еще навести порядок в том вилайете, как из Бухары пришло известие, что сын Ильбарс-хана по повелению Абд ал-Азиз-хана с небольшим войском выступил из Мавераннахра на Хорезм. Услышав это известие, [Ануша-]хан разгневался, оставил Мешхед, переправился выше Чарджуйя че­рез реку Аму, отправил Саййид-инака с небольшим войском в Хивак, а сам двинулся на Бухару. Он остановился, разбив августейшую ставку в Баг-и Дилкуша, который был из выдающихся творений Абд ал-Азиз-хана. В то время Абд ал-Азиз-хан ушел в Кармине для отражения племен хитай и кипчак. На следующий день хорезмские бахадуры, пробив брешь, ворвались в крепость. С утра и до послеобеденного времени они творили грабежи…

Когда наступило послеполуденное время, хан из Баг-и Дил­куша направил посла в крепость, обещал [жителям] отнестись [к ним] снисходительно и потребовал внести плату за пощаду (мал-и аман). /33а/ Именитые жители Бухары шо главе с Эмир Искандар-сарай-аталыком вышли с бесчисленными дарами из крепости и в присутствии хана начали целовать прах рабского служения. В свою очередь хан обласкал их, проявил снисходительность и вос­сел на трон Бухары. Хатибы с минаретов возгласили августейшие титулы…

После этого он направил войско следом за Абд ал-Азиз-ханом и, поставив от себя в Бухаре хакима, вернулся [в Хорезм].

Войско, ушедшее в погоню за Абд ал-Азиз-ханом, сразилось и потерпело поражение. По этой причине хаким в Бухаре, испы­тывая страх, бросил крепость и убежал.

В дни правления Ануша-хана река Кята пересохла и [благо­состояние] его народа пришло в упадок. Севернее Йети-Гумбаза ¹⁰⁶ хан отстроил для них сильную крепость, прорыл и довел до Ак-Куля ¹⁰⁷ арык, который назвали Йармыш. В году тысяча девяно­сто втором ¹⁰⁸ хан прорыл крупный арык севернее Ханкаха и юж­нее Йанги-Ургенча и Йанги-Кята, протянул его за Анбар ¹⁰⁹ и Манак ¹¹⁰ и пустил в него воду. К востоку от Анбара он построил большую крепость и назвал ее Шахабадом ¹¹¹. [Слово] «Пур-Фаиз» («Изобильный»)¹¹² стало тому арыку и именем, и тарихом, однако сейчас он известен как арык Шахабад. От его благодати многие земли были обжиты, и пять-десять крепостей питаются его водой. [455]

В тот век переселилось население Вазира, разделившись на две группы: одна группа основала севернее Гурлена ¹¹³ крепость и поселилась там, а другая — осела, построив крепость между Анбаром и Шахабадом, которая сейчас известна под именем Чага­тай. Причина в том, что то общество происходит из чагатайского эля. Когда Эмир Тимур взял Хорезм, он оставил их там.

В дни Ануша-хана стараниями Эмир Саййид Мухаммада отец Чин-бия, одного из предков автора, Адина-Мухаммад-мираб ¹¹⁴, сын Даулата, удостоился должности бия.

Хан в дни зрелого возраста оставил в стране наместником своего сына Худайдад-хана и с тысячей отборных конных йигитов отправился [на поклонение] в два священных города Аравии [Мекку и Медину]. Исполнив в соответствии с предписаниями и установлениями обряды хаджа, он возвратился. После возвраще­ния хана и утверждения [его] на троне, Эмир Саййид Мухаммад скончался, и его сын Беги-Мухаммадджан-инак занял должность отца. Через некоторое время [Ануша-]хан распрощался с этим миром…

Худайдад-хан, [сын Ануша-хана], по завещанию своего отца воссел на трон правления и занялся наведением порядка в стра­не. В его время умер Беги-Мухаммадджан-инак, и на [его] долж­ность сел Худайкули-инак.

Худайдад-хан был чрезвычайно грозным и справедливым го­сударем. Однако власть его подобно его жизни, а жизнь подобно его власти явили [в отношении его] коварство, и его младший |33б| брат Эрнек-хан¹¹⁵ убил его. Срок его жизни семнадцать лет, а срок правления — два года.

Эрнек-хан после смерти своего старшего брата стараниями Худайкули-инака воссел на [трон] правления. Он был [человеком] очень привлекательной внешности и красивой наружности…, а также был дерзким [мужчиной] и любителем увеселений… В арке Хивака хан построил здание для аудиенций. Маулана Вафа был строителем и украсителем его. Получилось очень красивое и ис­кусно расписанное здание. Во время покойного великого эмира Аваз-бий-инака Хасе кушбеги разрушил его. От Саййид Исам ад-Дин-ходжи, сына… Хазрат Саййид Мухаммад-ходжи, я слышал, что Адина-Мухаммад-бий, сын Беги-Мухаммадджан-инака, кото­рый был полновластным хакимом над аральскими узбеками, по какому-то поводу осерчал на хана и многократно совершал набеги на окрестности Хивака. По этой причине хан призвал его к себе, сделал при себе аталыком и бесчисленными милостями и пре­красными пожалованиями завоевал его симпатии. [456]

/34а/ В его время Мухаммад Риза-бек из племени кыйат построил напротив Ак-мечети медресе с дверью в сторону кыблы… Эрнек-хан в Ак-Сарае, который находится в одном [ в скобках до­писано — двух-трех] фарсахе от Хивака, воздвиг крепость и зда­ния и большую часть времени проводил там, разостлав ковер удовольствий и предаваясь увеселениям вместе со столпами госу­дарства и ближайшими вельможами. Рассказывают, что хан был дерзким йигитом. Всякую ночь после вечерней молитвы он верхом на ветроногом скакуне с двумя махрамами скакал из Ак-Сарая в Хивак, развлекался и наслаждался там с розоликими девами и еще до рассвета возвращался в Ак-Сарай…

Однажды ночью, когда хан, как обычно, возвращался, его конь споткнулся на мосту арыка Бадар-хан, он вылетел из седла и, разбив голову, отправился в загробное путешествие. Один из махрамов остался при нем, а другой поскакал и доставил изве­стие его матери Тохта-ханим, которая была из дарганских турк­мен. Эта отважная женщина, не проявляя волнения, взяла четы­рех коней, приехала к месту гибели сына и, тайно похоронив его, пустилась в путь к Даргану. В короткое время, достигнув места своего стремления, она прибыла в дом своего отца. У ее старшего брата был сын, который был сверстником Эрнек-хану, очень похо­жий на хана внешностью, и с малых лет рос вместе с ханом…

Выдав его за Эрнек-хана, они с тысячью конных туркмен дви­нулись на Хивак. Эмиры Эрнек-хана, которые не знали, что про­изошло с ханом и куда он ушел, были удивлены. Когда в этот мо­мент пришло известие, что Эрнек-хан отправился в Дарган повидать деда, а сейчас [возвратился] с тысячью конных родст­венников туркмен, все вышли навстречу ему и, доставив [в Хи­вак], поместили во дворце.

Месяц спустя одного из моих предков — Чин-бий йуза, ко­торый благодаря милости Эрнек-хана и стараниями Адина-Мухаммад-аталыка и Худайкули-инака был возвеличен над своими близкими и отличен среди других эмиров, отправили послом в Исфахан к Султан Хусайн-шаху ¹¹⁶.

Через два месяца после этого события Адина-Мухаммад-аталык, который был величайшим столпом государства, отправился на охоту. Поскольку этот туркменчонок посчитал город пустым от присутствия особы того господина, он схватил семь человек из великих эмиров во главе с Назар-инак найманом и некоторых ото­слал к теке, других — в Бухару, а третьих — в Арал и, забрав владения Хорезма для туркмен, узбеков начал унижать. Корот­кое время спустя его гнет и притеснения столь возросли, что население оказалась на грани разорения. /34б/ [457]

Об этих событиях Адина-Мухаммад-аталык услышал на охоте и направился в Арал, чтобы набрать в том районе войско и покончить с туркменами. Когда он достиг крепости Тук, то услы­шал, что пятьсот конных с целью поймать его стоят на дороге и никого не пропускают. При аталыке не было никого, кроме соро­ка миршикаров. По этой причине он отправился назад, посчитав предпочтительным уйти в Бухару, и завернул поводья отправле­ния в сторону возвращения. Когда он достиг Ходжа-Куля, ему повстречался упомянутый Чин-бий с тремястами семей узбеков. Произошло это таким образом. Когда Чин-бий-мираб, возвраща­ясь из Исфахана, достиг пределов Хорезма, до него дошла весть о случившемся. По этой причине он вместе со своим родом ушел в Хазарасп, тайно послал человека, забрал свою семью и перепра­вился через Аму[-Дарью]. В короткое время притесняемые узбеки, бежав от туркменского насилия, присоединились к нему, и все вместе они направились по дороге на Арал. После встречи с упо­мянутым аталыком они решили уйти в Арал и, громя попадав­шихся на их пути туркмен, пришли в Арал.

Подняв ханом Джочи-султана из потомков Хаджим-хана, они собрали войско из конгратов, мангытов, канглы, кыпчаков и ходжа-эли и пошли походом на Хивак. Когда до населения до­шла весть об их прибытии, то оно совершило нападение, убило [Эрнек-]хана и перебило много туркмен. Оставшиеся бежали, ски­тались в степях и пустынях, и спаслось их [всего] один из ста. Тохта-ханим казнили, привязав ее коням, которые волочили ее. Это событие произошло в году тысяча сто шестом ¹¹⁷.

Джочи-хан был [государем] справедливым и заботящимся о подданных. В его время люди обрели спокойствие. Он правил три года и затем скончался.

Вали-хан. Он также из потомства Хаджим-хана. Воссел на трон в тысяча сто восьмом году ¹¹⁸. В его время скончался Худайкули-инак. Вали-хан был тронутый умом и невежественный чело­век и не смог установить порядок в юрте. По этой причине Адина-Мухаммад-аталык сместил его и отправил в Дашт-и Кипчак к казахам. Срок его правления полтора года.

Шах-Нийаз-хан, сын Джочи-хана, а некоторые считают, что он происходит от Карача-Узбека. Однако первое сообщение явля­ется более верным. В году тысяча сто десятом ¹¹⁹ он достиг степе­ни государя. Был он очень смелым и отважным [мужем]. Выступив на кызылбашей, он захватил много добычи и вернулся. Туркменские упрямцы пришли к нему со смирением и приняли [на себя обязательство] платить харадж. [458]

Шах-Нийаз-хан в свой век замирился с Бухарой и для ра’ий-йатов наступила счастливая пора. Через несколько лет он ушел к милости бога. Срок его правления неизвестен.

Шах-Бахт-хан, сын Шах-Нийаз-хана. Сев на место своего от­ца, он через год пожелал избрать затворническую жизнь.

Саййид-Али-хан. Он также из этой династии. В году тысяча сто пятнадцатом или шестнадцатом ¹²⁰ он стал государем. Через некоторое время был низложен.

Муса-хан ¹²¹, младший брат Шах-Нийаз-хана. Когда он удо­стоился царственной короны, то дал населению аудиенцию и обещал беднякам и ра’иййатам ласку и снисходительное отношение. /35а/ На свое имя он вычеканил особые теньге. В его время насе­ление предгорных крепостей и городов от Мерва до Астрабада платили ему джизйа ¹²² и харадж. Величием и славой он превзо­шел всех прочих ханов.

Некоторое время спустя эмиры Хивака объединились, чтобы убить его. По этой причине он бежал и ушел в Мерв. Аваз-михтар убил его в Мерве, а голову привез в Хивак.

Йадгар-хан ¹²³. Он также из потомства Хаджим-хана. Был очень справедливым и мудрым государем. В начале его правле­ния Адина-Мухаммад-аталык перешел из мира бренного в мир вечный…

Препоручив вилайет своим некоторым почтенным людям, Йадгар-хан с огромным количеством людей отправился в два свя­щенных города Аравии. Исполнив обряды хаджа и удостоившись чести посещения благословенной гробницы прибежища посланни­ка Аллаха — да благословит его Аллах и да приветствует — пу­стился в обратный путь. В окрестности Шама [Дамаска] собралось большое скопище арабов, преградило им путь и затеяло сраже­ние. В конце концов, [арабы] потерпели поражение и бежали. Они пустились в погоню, разграбили, их поколения и с наивозможнейшей скоростью пустились в путь. По пути хаким Багдада устроил в их честь царственное угощение и проводил их. Пройдя через Астрабад, они пожаловали в купол ислама — Хорезм.

Когда хан ушел в хадж, аральские узбеки проявили непокор­ность, привезли Ишим-султана ¹²⁴, который был из каракалпак­ских тора, и присягнули ему. Йадгар-хан дважды [сам] ходил на них походом и трижды посылал войско. Каждый раз происходи­ло жестокое сражение. После этих событий [Йадгар-]хан в конце года хиджры тысяча сто двадцать пятого скончался…

Шир-Гази-хан, [сын Джан-тора-хана] ¹²⁵. Он из потомков Султан-Гази-султана. Место его рождения и происхождения — свя­щенная Бухара. В начале своей жизни он находился в медресе, [459] проявлял много старания в изучении наук, добился успехов и [достиг] совершенства.

В году тысяча сто двадцать шестом, в середине сезона хамал ¹²⁶, его привезли из Бухары и посадили на трон в стольном граде Хиваке. Он был сахибкираном этой династии. Получив из­вестие о его восшествии на престол, Ишим-хан и каракалпакский люд перепугались, покинули Арал и бежали… /35б/ После того как Ишим-хан ушел из Арала, знатные люди всех аральских узбеков во главе с мангытом Мухаммад-Баки-бием, сыном Мухаммад-Хафиз-бия, пришли, надев на шею ярмо повиновения, и удостоились целования порога. Мухаммад-Баки-бий оставил на служении у хана своего младшего сына Ширдали ¹²⁷ и после возвращения в Арал скончался. На управление Аралом был назначен его млад­ший брат Аваз-Баки-бий.

В том же году кызылбаши и туркмены, сидевшие в пред­горьях от Мерва и Шахиджана ¹²⁸ до Астрабада и Балкан, на бере­гах Атрека и Гургана, пришли с хараджем и дарами (тансугат)¹²⁹, изъявили покорность и удостоились царственной ласки.

Когда солнце вошло в созвездие Козерога ¹³⁰, [Шир-Гази-хан] с огромным войском выступил в поход с целью искоренить кара­калпаков. Каракалпаки, не будучи в состоянии оказать сопротив­ление, бросили имущество, скот и жилища, бежали по морю, которое вследствие страшной стужи покрылось льдом, …бежали в сторону Йанги-Су ¹³¹ и Сыр-Дарьи.

Шир-Гази-хан с миропокоряющим кортежем остановился на берегу моря и отправил в погоню за упрямцами наймана Эмир Аваз-инака, сына Назар-Хаджи-инака, с пятьюстами отборных воинов. Упомянутый эмир, со всем старанием быстро продвигаясь вперед, разыскал на льду врагов царственного счастья [Шир-Гази-хана], предал всех, кроме детей и женщин, избиению и их кровью окрасил в алый цвет лик моря, а оставшихся заковал в цепи рабства и доставил на служение к хану.

Хан отличил упомянутого эмира и бахадуров большими по­жалованиями и возвратился в стольный град Хивак.

Когда весть об этом распространилась по поясам мира, непо­корные упрямцы со всех сторон Хорезма поступью извинения на­правились по пути повиновения ко дворцу прибежища вселенной. В том числе для целования порога с дарами, достойными царствования, пришли из казахских родов: Фулад-тора, Кабан-бий и Барак-бий; из туркмен Мангышлака и [племени] ок — Хал-Назар-бахадур и Аман-Дурди-бек. В год обезьяны, в тысяча сто двадцать седьмом ¹³² он [Шир-Гази-хан] в целях джихада и во имя Аллаха повел войско на Мешхед, на неверующего еретика [460] Рустам-Али-хана шамлу, который истязал мусульман. На берегу реки Теджен он организовал облажную охоту. Набрав из туркменских племен войско, он в течение двух дней осаждал Мешхед и взял его. Газии захватили [столь] богатую добычу и бесчисленных пленных, что были не в состоянии вывезти. Рустам-Али-хан с огромными трудностями спасся бегством. /36а/ Повиновавшиеся невер­ные согласились платить джизйа и избежали плена. [Хан] пере­дал Мешхед Шариф-хану, одному из городских мусульман, а сам вложил ногу стремления в стремя отправления для набега на Нишапур.

Некоторые сообщают, что якобы нишапурский поход состоял­ся в год курицы ¹³³, после набега на Мешхед. Но я видел в одной рукописи, что он выступил в джихад на Нишапур в год обезья­ны ¹³⁴, непосредственно после священной войны в Мешхеде. В любом случае он отправил вперед рейдовый отряд, а сам пришел следом с огромным войском, и устроив лагерь напротив крепости Нишапура, остановился и разослал газиев в набег на окрестности отдельными отрядами. В руки победоносного войска попало мно­жество добычи.

Старший сын нишапурского хакима Хасан-хана Джафар-Али-хан, который превосходил всех отвагой, погиб от руки гази­ев. После четырех дней осады Шир-Гази-хан возвратился.

Надир-шах ¹³⁵, который в то время еще не воссел на трон правления, проживал со своими племенами в окрестностях Нишапура. Получив известие об уходе войск ислама, он отпразился следом, нагнал войско, завязал бой и убил мангыта Исан-Мухаммад-удайчи ¹³⁵.

Иш-Мухаммадйар ¹³⁷, сын Адина-Мухаммад-аталыка, щед­рой персоной которого была украшена в те дни должность инака, вместе с Ширдали, сверкая мечом отваги, убил много неверных из шиитов и нанес поражение кызылбашам. Ширдали был ранен, по этой причине хан проявил щедрость в возвышении степени и увеличении его содержания. Со счастьем и победой они прибыли в Хивак.

В год курицы ¹³⁸ Даулат-Гирей и Андрей Губернатор ¹³⁹ с тридцатью тысячами русских с намерением овладеть Хорезмом [прибыли] к горам Шейх-Джалил-таги ¹⁴⁰, в которых находятся золотые и серебряные рудники, и с этими помыслами останови­лись на границах Арала. Для защиты хан назначил с бесчислен­ным войском конграта Кул-Мухаммад-аталыка и наймана Эмир-Аваз-инака. Они заключили с Даулат-Гиреем перемирие и под предлогом угощения отправили врагов святой веры в пекло пре­исподней… [461]

В году собаки тысяча сто двадцать восьмом ¹⁴¹ хан повел по бердерской дороге войска к границам Чинарана ¹⁴². По причине безводья войско пришло в расстройство и вернулось без достиже­ния цели. На этом пути большая часть войска погибла.

После возвращения [Шир-Гази-]хана из Нишапура Рустам-Али-хан снова овладел Мешхедом, пленил Шариф-хана и ударил в литавры независимости. По этой причине Шир-Гази-хан в году свиньи ¹⁴³ собрал войско и выступил в поход на Мешхед. Нагрянув лавиной набега, он разрушил множество построек и вернулся [в Хивак] с большой добычей и бесчисленными пленными.

В моем детстве [у нас] была дряхлая рабыня, мешхедка, ос­тавшаяся от моего деда Ишим-бия. Она рассказывала: «Когда Шир-Гази-хан нагрянул на Мешхед, более пяти тысяч мужчин иженщин /36б/ разом попали в число [пленных]. Я была в их числе».

В год мыши ¹⁴⁴ Ширдали из-за поклепа недоброжелателей в страхе перед ханом ушел в Арал. Он начал враждебные действия. В следующем году ¹⁴⁵ он привез из Бухары Шах-Тимура ¹⁴⁶, сына Муса-хана, в согласии со всеми аральскими узбеками поднял его ханом, пять раз ходил походом [на Шир-Гази-хана], но всякий раз терпел поражение. Часть [его людей] погибла от рук [людей] пле­мени йомут в пучине [реки] Амуя.

Когда из числа тех [походов] он пришел в последний раз, Кул-Мухаммад-аталык, который был двоюродным братом и пре­емником Адина-Мухаммад-аталыка, вышел для отражения с большим войском, и в местности Кара-Тал в окрестностях Вазира произошло столкновение обеих сторон и завязалась битва. В том бою упомянутый аталык обрел мученическую кончину, йомут Кара-аталык стал пленником несчастья и страданий, а войско Хивака рассеялось. В результате этого события взошло солнце счастья Шах-Тимур-хана и Ширдали-бия, они захватили Вазир, Гурлен, Шах-Абад, Баглан ¹⁴⁷,Уйгур ¹⁴⁸, [Новый-] Ургенч ¹⁴⁹, Хан­ках и Хазарасп с их окрестностями.

Шах-Тимур-хан воссел на трон правления в Хазараспе, а Ширдали-бий с несметным войском, заковав в оковы повиновения округу Беш-Арыка ¹⁵⁰, разместил войска в окрестностях Шата ¹⁵¹. Эмиры Хивака также отвернулись от хана и примкнули к аральскому войску, и при [Шир-Гази-]хане не осталось никого, кроме Эмир Иш-Мухаммад-бия и моего деда Эмир Ишим-бия,… Йарим-дивана и Достум-арбаба.

Однажды ночью, когда ханом овладел страх, он призвал упо­мянутых эмиров в укромное место и сказал: «Враги великого государства овладели страной и у нас не осталось вилайетов, кро­ме Хивака, Кята и Кахрамана ¹⁵², и все эмиры, кроме вас, [462] проявили вот такую неверность. Теперь представляется неразумным оставаться в этом юрте. Что вы посоветуете?»

Когда эмиры услышали от хана эти исполненные страха ре­чи, Иш-Мухаммад-бий рассыпал жемчуг таких бодрящих слов: «Пусть не тревожат благоухающую мысль хана опасения, что от нас также последует измена. Пока мы живы, мы будем жертво­вать жизнью на служение хану, мятежные эмиры в свою очередь раскаются и вновь со стыдом обратят свое лицо к [вашему] высо­кому дворцу, и враги государства благодаря помощи господина, отворяющего врата, сгинут».

Выйдя от хана, они занялись делами крепостной обороны. В короткое время мятежные эмиры раскаялись в содеянном, бежа­ли и пришли с полным смирением. Благодаря посредничеству Иш-Мухаммад-бия хан простил их проступки и пожаловал им их прежние должности и степени.

У аральских конгратов было два хакима по имени Адам-бий и Бекмурад-бий, которые были великими столпами Шах-Тимур-хана. Великий эмир Иш-Мухаммад-бий направил им послание: «Если наши дорогие родичи взбунтуют аральское войско, то род­ственные отношения достигнут совершенства». Они, ознакомив­шись с содержанием послания, ушли, подняв бунт, с конградским войском и пришли к хану в Хивак. Ширдали с аральским людом поднял мятеж, переправился через Аму и ушел к каракалпакам в Ак-Йакыш ¹⁵³.

Шах-Тимур-хан, не будучи в состоянии оставаться в Хазараспе, вместе с каракалпаком Букан-бием переправился через Джайхун и ушел к Ширдали. И вся территория Беш-Кала ¹⁵⁴ оста­лась за ханом, кроме жителей Шахабада, который был источником смуты. /37а/ По приказу хана Иш-Мухаммад-бий повел войско против этого города, осаждал месяц и, наконец, овладел им, зато­пив его водой, и перебил шахабадских упрямцев во главе с мангытом Мухаммад-беком.

В его [Шир-Гази-хана] время, в году зайца, тысяча сто три­дцать третьем ¹⁵⁵, Ширдали-бий и Шах-Тимур-хан под предлогом заключения мира схватили двадцать пять человек из конградских владетелей во главе с Азирмыш-аталыком и напоили их шербетом мученической смерти.

В следующем году, который был годом дракона ¹⁵⁶, захвати­ли Конграт ¹⁵⁷ и устроили такое побоище, что не осталось никого, кроме женщин и детей, и сотворили такой погром, что для под­держания сил пребывающим в трауре вдовам и сиротам не оста­вили пищи. Спасшимся бегством хан благодаря стараниям Иш- [463]Мухаммад-бия пожаловал Йанги-Арык ¹⁵⁸ и утешил их царствен­ными обещаниями.

После этих событий племена «четырнадцати родов», кото­рых называют также «ушак-уруг» («мелкие роды»), стали врага­ми мангытам. Иш-Мухаммад-бий послал им на помощь с войском Беш-Калы Гаиба-парваначи. Еще до прибытия парваначи Ширдали-бий привел вали каракалпаков — Ир-Назар-бия с его обществом, двинулся на ушак-уругцев, захватил крепость Тургак-Taм ¹⁵⁹ и Кулан ¹⁶⁰ и разгромил их. Наконец, ушак-уругцы собрались в Ак-Кале ¹⁶¹ и приготовились к сражению. Гаиб-парваначи в свою очередь пришел к Ак-Кале, простоял там шесть ме­сяцев и двадцать раз сражался с Ширдалием. Была весна года змеи ¹⁶², когда он возвратился, приведя с собой ушак-уругцев. За­тем среди мангытов возник голод…

Шир-Гази-хан и Иш-Мухаммад-бий, прослышав об этом, по­слали на Арал Саййид-Балту-ходжа-накиба с двенадцатитысяч­ным войском. На следующий день после прибытия упомянутый накиб вступил в сражение с Ширдали-бием. Когда битва уже за­вершалась, им [накибом] овладело малодушие, без всякой к тому причины он оказался во власти страха и вместе с мангытом Тенгрикули-инаком, который также впал в панику, бежал, нарушив строй войска. В этих ужасных обстоятельствах погибла большая часть войска…

В под овцы, когда солнце находилось в созвездии Козерога ¹⁶³, Шир-Гази-хана убили его гуламы. Тарих его смерти — «Дад аз гилман» («Спасите от гуламов»)^1б4.

Был он очень справедливым и образованным государем и большую часть времени проводил с учеными и образованными людьми. Наука и поэзия в его время получили большое развитие. Еженедельно он дважды давал аудиенцию, с большей части горо­дов Хорасана взимал джизйа, и у него не было другой печали, кроме мангытов.

Из его творений — медресе, к востоку от Шейх-Арыка в Баг-Мураде в пределах Хивака /37б/ к югу от благословенной гробницы полюса мира и величайшего предводителя Пахлаван-Махмуда, сына Пир-и Mapвали — да святится тайна их обоих. Это очень высокое здание. Тарих его [постройки] нашли [в словах] «Мискин-и Фазилан» [«Несчастный из ученых», т. е. 1132 г. хиджры]. Время его [Шир-Гази-хана] правления тринадцать лет.

[Сары-Айгыр-хан]¹⁶⁵. Затем привезли одного из младших братьев казахского государя Абу-л-Хайр-хана по имени Сары-Айгыр и подняли ханом. В тот день была пятница, и когда он ехал к пятничному намазу, то свалился с разыгравшегося коня и умер… [464]

Бахадур-хан ¹⁶⁶. Онтакже один из младших братьев упомя­нутого Абу-л-Хайр-хана. Иш-Мухаммад-бий после смерти Сары-Айгыра привез его и посадил на трон ханствования. Через шесть месяцев однажды ночью он спустился с крепостной стены за зда­нием Ак-Шейха, бежал и избавился от опасного дела правления.

Ильбарс-хан, сын Шах-Нийаз-хана ¹⁶⁷. Некоторые считают, что он из казахских султанов. Стараниями Иш-Мухаммад-бия и Джумакули-аталыка он в году обезьяны, тысяча сто сороковом, взошел на трон правления ¹⁶⁸.

В его время юрт восемь лет наслаждался отдыхом и покоем. За эти восемь лет скончались мой дед Ишим-бий и полномочный везир Йарим-диван. В течение этого времени управление госу­дарством находилось в ведении мироукрашающей и разрешаю­щей трудности мысли великого эмира Иш-Мухаммад-бия, а вме­шательство других эмиров не допускалось. По этой причине Аллах-Назар-инак, который был султанского происхождения, и Чин-парваначи, будучи по какому-то поводу обиженными Иш-Мухаммад-бием, привезли Ир-Гази-султана ¹⁶⁹, старшего сына Шир-Гази-хана, укрылись в Шахабаде и начали враждебные дей­ствия. Это событие произошло в год дракона, семнадцатого дня месяца сафара тысяча сто сорок восьмого года ¹⁷⁰.

Иш-Мухаммад-бий вместе с почтенными эмирами и победо­носным войском осаждал Шахабад. Шах-Тимур-хан и Ширдали-бий услышали об этом событии, их обуяла алчность, и они с аральским войском и каракалпакской ратью пошли походом на Беш-Калу. Иш-Мухаммад-бий отошел от Шахабада, с войском Беш-Калы вышел для отражения, после многих сражений и битв в Кара-Тале, в которых погиб Джумакули-аталык, потерпел пора­жение, вернулся в Хивак и укрепился там.

Шах-Тимур-хан вошел в Хазарасп, а Ширдали-бий с боль­шой помпой и пышностью подошел к Хиваку, избрал своей рези­денцией Мевастан ¹⁷¹ и расположил [там же] лагерем злосчастное войско.

Мангыты в Хазараспе вследствие подстрекательств и оболь­щений Иш-Мухаммад-бия убили Шах-Тимур-хана. После получе­ния этой ужасной вести величие Ширдали-бия было поколеблено, /38а/ и он, не имея возможности противостоять, потерпел пораже­ние и бежал. Из захваченных в плен мангытов и каракалпаков три тысячи человек были преданы смерти в отместку за резню в Конграде.

После этого события в том же году Ильбарс-хан послал в на­бег на границы Хорасана Чин-Вакил йомута с тремя тысячами туркмен. Они разделились на две группы, одна из которых [465] направилась к равнине Манд ¹⁷², а другая — в сторону Ала-Дага ¹⁷³ и Балкана, являвшихся местам обитания курдов-чемшкезек, и со­вершили нападение.

Правитель тех мест прибыл с кызылбашским войском, и [между ними] произошло крупное сражение. С обеих сторон было перебито много людей, в конце концов кызылбаши потерпели по­ражение, а газии вернулись с богатой добычей и удостоились целования порога.

В то время Надир-шах захватил Шемаху ¹⁷⁴ и находился в Гандже ¹⁷⁵.

После этого Аллах-Назар-инак заключил перемирие, а Ир-Гази-султан бежал и ушел к туркменам в Ок-Буйири. В год змеи ¹⁷⁶, на берегу Уч-Узака, в Койчи-Кайире, два йигита из ачамайли-конгратов по подстрекательству Хасан-Мурад-бека убили Ширдали. Но да будет известно, что Мухаммад-Али, Бердали и Ширдали были тремя родными братьями. От Мухаммада-Али потомства не осталось. У Бердали-бия было много сыновей, но, кроме Тобулга-бия и Абдаллах-бека, имена других неизвестны. У Ширдали было три сына: Артук-инак, Саййид-Али-бий и Хораз-бек. [Сооб­щение] об их положении последует.

После того как все аральцы и каракалпаки подчинились Ильбарс-хану, [хан] привез Хасан-Мурад-бека, пожаловал ему должность инака и сделал повелителем над всем обществом ман­гытов.

В году коня ¹⁷⁷ тысяча сто пятидесятом царевич Ризакули-мирза, сын Надир-шаха, овладел Балхом и в месяце раби’-ас-сани ¹⁷⁸ предпринял поход на Мавераннахр. По этой причине прави­тель Бухары Абу-л-Файз-хан ¹⁷⁹ и Хаким-аталык обратились за помощью к Ильбарс-хану и Иш-Мухаммад-бию. Они отправили ему на помощь тысячу человек, а сам Ильбарс-хан двинулся сле­дом с большим войском. Еще не успел хан достичь Бухары, как пришло известие о том, что кызылбашское войско заключило в Карши с Абу-л-Файз-ханом мир и вернулось. И [Ильбарс-]хан также вернулся. Во время того похода установилась такая стужа, что лед на Аму-Дарье поднялся выше Чарджуя.

И в тысяча сто пятьдесят первом году хиджры, в конце года овцы, в месяце зу-л-ка’да ¹⁸⁰, хан оставил в городе наместником Иш-Мухаммад-бия, а сам с узбекским и туркменским войском направился на Хорасан и прибыл в Теджен. В то время Ризакули-мирза возвратился из Хиндустана со службы своего отца и нахо­дился в Герате. Получив это известие, он с наивозможнейшей поспешностью выступил для отражения [врага] и прибыл в Серахс. [466]

В этот момент Ильбарс-хан в свою очередь выступил вперед на пять фарсахов из Теджена. Караулы обеих сторон столкну­лись, и газии захватили и привели трех кызылбашей из враже­ского войска. Получив от них сведения о царевиче, [хан], посчитав неблагоразумным мериться силами, повернул поводья отправления в сторону Амвада, осадил крепость Кахлан, /38б/ которая распо­ложена между Нисой и Абивердом, и был уже близок к тому, чтобы взять ее. Хаким ее [крепости Кахлан], который в тех обстоятельствах находился в Абиверде, услышав это известие, пришел с войском из Абиверда на разведку. [Ильбарс-]хан, приняв его [отряд] за войско царевича, отказался от осады, ограбил окрестно­сти и возвратился.

В год обезьяны, тысяча сто пятьдесят втором, Надир-шах пос­ле овладения Бухарой в воскресенье шестнадцатого дня месяца Раджаба¹⁸¹ вышел из Бухары, в четверг указанного месяца двадцать первого числа ¹⁸² прошел через Чарджуй и вознамерился овладеть Хорезмом. В понедельник тринадцатого дня месяца ша’бана ¹⁸³ он достиг Туйа-Муйуна.

Мухаммад-Али ушак, который пришел [туда] с узбекским и туркменским войском, столкнулся с Надир-шахом и был разбит. Двадцатого упомянутого месяца ¹⁸⁴ Ильбарс-хан и Иш-Мухаммад-бий и все хорезмские эмиры с несметным войском ради обороны пришли в Хазарасп, и в Тузлаке (соляных копях), который еще называют Султан-Сараем ¹⁸⁵, и соль которого отличается исклю­чительной чистотой и подобная которой мало встречается в мире, караул Ильбарс-хана столкнулся с караулом кызылбашей и при­вез пять — десять отрезанных полов.

В окрестностях Питняка ¹⁸⁶ они столкнулись и завязали сра­жение. Сколь ни убивали они неверных с полным рвением, но с другой стороны, не получая сведений, они не имели возможности определить, как нужно действовать. Наконец, мусульмане потер­пели поражение и, не будучи в состоянии оставаться в Хазараспе, укрепились в городе Ханках. Надир-шах преследовал их и осадил упомянутую крепость. Войско ислама хорошо сражалось, но по­терпело поражение.

Через семь дней у мусульман иссякли силы и, заключив мир, они вышли из крепости. В воскресенье вышел и] хан с эми­рами. Во вторник двадцать четвертого упомянутого месяца ¹⁸⁷ Надир-шах предал смерти двадцать человек из хорезмских эми­ров во главе с Ильбарс-ханом и Иш-Мухаммад-бием. В начале месяца рамазана ¹⁸⁸ [Надир-шах] выступил из Ханкаха, осадил Хивак, возвел саркубы и начал обстрел. Огнем из пушек и фальконетов [замбуреков] большинство зданий было разрушено. [467]

Через три дня Дост-Мухаммад-арбаб сдал шаху крепость. Шах, пробыв там еще три дня, собрал в Беш-Кале и Хиваке всех рабов, мужчин и женщин, которые в соответствии с благородным шариатом находились в стране Хорезма в оковах, и всех их пере­дал своим родичам и близким. При этом он забрал некоторых рабов из калмыков и русских. Среди них число хорасанских ра­бов превышало двенадцать тысяч. Четыре тысячи человек, которые были из стольного града Хивака, он отправил в Хорасан и, воздвигнув в четырех фарсахах от Абиверда крепость, которую он назвал Хиваабадом, поселил там этих рабов.

Из Хивака и Беш-Калы забрали в нукеры четыре тысячи че­ловек во главе с Ир-Нийаз-ханом, сыном Рахимберди-аталыка, сына Худайкули-ииака, сына Саййид-инака, сына Умбай-инака, тысячу харваров ¹⁸⁹ зерна, а каждый харвар по хивакскому весу равен пяти тысячам батманов ¹⁹⁰, и всех кызылбашских рабов у всех, у кого они только были. В том числе у моего деда Шир-Мухаммад-мираба, сына Ишим-бия, забрали тысячу батманов зерна и пятьдесят рабов мужского и женского пола, а его млад­шего брата Саййидкули-бека забрали в нукеры. Об остальном можно судить по этому.

/39а/Тахир-хан ¹⁹¹. Он сын Вали Мухаммад-хана, который был из двоюродных братьев ханов Мавераннахра. Перед уходом [из Хивака] Надир-шах посадил его на трон ханствования, оставил при нем [часть] принадлежавшего ему войска, семнадцатого рамазана ¹⁹² выступил из Хивака и возвратился по дороге, ведущей в Хорасан.

Тахир-хан правил шесть месяцев. Провинившимся он резал уши и носы и способствовал процветанию шиитских обычаев.

Мухаммад-мираб, сын Аид-мираб нукуза, не вынеся этих притеснений, вошел в Кят, направил свои стопы на путь вражды и развернул знамя борьбы. Направив людей в Арал, он воззвал о помощи к Артуку и Саййиду-Али, которые в то время были не­зависимыми правителями в тех окрестностях, и пригласил [их в Кят].

Нур-Али-хан, сын Абу-л-Хайр-хана ¹⁹³. Артук-инак, Саййид-Алинбий и Хораз-бек привезли его с собой, подняли в Кяте ханом и пошли походом на Хивак. Благодаря помощи людей Кахрамана они вступили в город, а кызылбаши и Тахир-хан укрепились в арке и отбивались около трех месяцев. Наконец, [проникнув] через подкоп в арк, [осаждающие] завалили колодец, обрекли [осажденных] на жажду и взяли их [в плен]. Тахир-хана и уйгура Кутлы-хана вместе с кызылбашами они отослали к воротам ада. Войдя в арк, Нур-Али-хан воссел на трон правления. [468]

В том же году Артук-инак отправился в Иран, встретился в Мерве с царевичем Насраллах-мирзой и поведал ему о притесне­ниях и позоре Тахир-хана, так что царевич был доволен убийст­вом Тахир-хана. С позволения своего отца он оказал ему беспре­дельные милости и сделал царские пожалования, дал в ханы Абу-л-Гази-султана, сына Ильбарс-хана, и направил [его в Хивак].

Абу-л-Гази-хан Второй ¹⁹⁴. Его имя Абу-л-Мухаммад-султан. Когда Надир-шах сделал его ханом, он присвоил ему кунью Абу-л-Гази. Когда Артук-инак в году собаки пришел из Ирана, сме­стил Нур-Али-хана и определил его на ханствование, он отправил к шаху в качестве нукеров шестьдесят человек из именитых уз­беков вместе со своим младшим братом Хораз-беком. В месяцы года тысяча сто пятьдесят пятого, пятого дня хамала, который приходится на вторник ¹⁹⁵, Абу-л-Гази-хан по подстрекательству конграта Рахманкули-аталыка и Ашур-бия убил конграта Кучик-инака.

В году тысяча сто пятьдесят шестом, [который был] годом мыши ¹⁹⁶, Али-бай и Ураз-бай чаудор изъявили вражду, склони­ли к союзу йомутов и установили в Беш-Кале настолько сильный произвол, что никто не смел высунуть голову за пределы своей крепости. Повсюду начался страшный голод. По совету Абу-л-Гази-хана и Артук-инака Мухаммад-Амин-михтар, [который был] из детей Йарим-дивана, направился в Иран и доложил шаху об этом событии. Для усмирения мятежных туркмен Надир-шах направил в сторону купола ислама — Хорезма с сорока тысяча­ми превосходных войск великого сипахсалара Фатх-Али-хана, сына Ибрахим-хана, который был его собственным племянником, и отправил его вместе с Хораз-беком, которому вручил власть над той страной. Это событие имело место в год коровы, в начале [ме­сяца] джауза ¹⁹⁷.

Сипахсалар искоренил туркмен и остановился лагерем в местности Сингир, которая находится к северу от Хивака и к за­паду от Гандум-Кана.

/39б/ В следующем году вали (казахского улуса Абу-л-Хайр-хан пришел с северной стороны Ходжа-Куля, совершил набег на окре­стности Аджлука ¹⁹⁸ и разграбил дом Али кипчака, который был из рода кипчак.

В году зайца, тысяча сто пятьдесят девятом ¹⁹⁹, Хораз-бек от­правился на служение к Надир-шаху. В его отсутствие Абу-л-Га­зи-хан в том же году предал смерти Артук-инака и Саййид-Али-бия вместе с его матерью.

Когда в Ираке до слуха Хораз-бека дошло [это] известие, он [469] попросил у шаха Гаиб-султана ²⁰⁰ и с помощью шаха овладел Хо­резмом.

Получив известие о приближении Хораз-бека, эмиры Хивака схватили Абу-л-Гази-хана и содержали его в заточении в мед­ресе Араб-хана. Хораз-бек извлек его из медресе Араб-хана и за кровь своих старших братьев и матери обрек на смерть в жесто­ких муках. Время его правления — пять с половиной лет. Он был очень мудрым и умным государем и у него была склонность к поэзии. В стихах он употреблял тахаллус Байза. Он много общал­ся с учеными и поэтами. В его время Хораз-бек к северу от кана­ла Аталык построил крепость Чичи. До сих пор еще сохранились ее руины…

Гаиб-хан. Он сын Бахадур-хана. В начале своих жизненных обстоятельств он ушел от казахов в Бухару и, когда Надир-шах овладел Мавераннахром, пришел к нему на служение. В боль­шинстве сражений и походов он находился в кортеже шаха.

Прибыв с Хораз-беком, он в упомянутом году, когда солнце находилось в созвездии Льва ²⁰², удостоился короны хорезмшахов. Через два дня после его восшествия на трон Хораз-бек убил во­семнадцать человек приближенных (алтун-джилав)²⁰³ Абу-л-Гази-хана, которые были его соучастниками в убийстве Артук-инака и Саййид-Али-бия.

В его время подданные пребывали в спокойствии, а государ­ственные дела находились в деснице обладания и руке власти Хораз-бека. У Гаиб-хана ничего не было, кроме имени [хана]. По этой причине хан [постоянно] был в смятении.

Рассказ. Достойные доверия рассказчики передают, что при­чиной убийства Хораз-бека было следующее. В году курицы, в месяцы года тысяча сто шестьдесят пятого ²⁰⁴, Кучик-бек, сын Мухаммад-инак наймана, в Гурлене в пьяном состоянии надру­гался над одной вдовой. В это время [Гаиб-]хан находился на охо­те в окрестностях [гор] Шайх-Джалил-таги. Та вдова явилась [к нему] и принесла жалобу на насилие. Хан, сделав Мухаммад-инаку предостережение в словах осуждения и вернувшись в город, схватил Кучик-бека с его надимами и заключил под арест.

Хораз-бек [в то время] с целью благоустроить необжитые и неустроенные земли, которые были обеленным мюльком рода ман­гыт, прокладывал южнее Гурлена арык. Тяжело восприняв это событие, он пришел в Хивак, без разрешения хана освободил Ку­чик-бека из заключения и произнес неподобающие слова относи­тельно хана. По этой причине заполыхало пламя ненависти ха­на, и он утвердился в решении убить его. На следующий день, когда он явился на аудиенцию, его убили из ружья и вдогонку за [470] ним отправили [также] Шакир-бека. Казнили [также] десять чело­век из близких Хораз-бека и шестьдесят человек из именитыхмангытов. Из этого рода Артук-/40а/ Инак шесть лет и Хораз-бек пять с половиной лет единовременно управляли всем Хорезмом.

В их дни широко распространились обычаи гнета и самоуп­равства и законы распутства и смуты. Однако в отношении щед­рости и тароватости они были подобны Хатаму. Бекабад ²⁰⁵ явля­ется [одним] из творений Хораз-бека.

После этого Гаиб-хан в делах правления стал независимым. По ходатайству некоторых эмиров он простил прегрешения Кучик-бека. В том же году [хан], проявив благорасположение к конграту Ходжакули-беку, милостиво пожаловал ему долж­ность инака.

Хан был человеком заносчивого и жестокого нрава. В конце его правления гнет его и притеснения перешли за грань умеренно­сти и он обложил ра’иййатов Беш-Калы налогом в сорок тысяч тилла ²⁰⁶. Он не внял мольбам бедняков и несчастных. По этой причине кипчак Матан-аталык, найман Ибрахим-инак и нукуз Иш-Нийаз-наиб, которого называют также Шанкай, подняли в Гурлене мятеж, а в Ургенче их поддержал в свою очередь Бабаджан-Аксак.

По этой причине хан перепугался, в году тысяча сто шестьде­сят девятом, [который был] годом коровы ²⁰⁷, назначил преемни­ком младшего из своих младших братьев Карабая ²⁰⁸, [а сам] присоединился к своему отцу Бахадур-хану, который с многочис­ленными казахами пришел повидать сына и находился в Баг-Мураде, ушел в Дашт-и Кипчак к казахам и скончался во время Аваз-инака, проханствовав много лет. Время его правления во владениях Хорезма одиннадцать лет. И слышали мы, что у него тридцать сыновей. Абд ал-Азиз-хан, Шах-Гази-хан и Джахангир-хан из их числа. Если Аллах пожелает, теперь последует рассказ о них…

Карабай-хан. Ему было наречено имя Абдаллах-хана, а не­которые говорят, что его имя Бай-Бори-хан. Но первое правиль­нее, [так как второе — это] имя его среднего брата из старших братьев, [который] был ханом среди каракалпаков. Каракалпаки схватили его, привезли и передали узбекам Гурлена. Гурленские эмиры убили его. После этого события Карабай-хана низложили и отослали к его отцу и старшему брату, к казахам. Срок его прав­ления четыре месяца.

Тимур-Гази-хан, сын Мухаммад-Рахим-султана²⁰⁹. Он из близких Шир-Гази-хана, [однако] некоторые считают, что он из потомков ханов Мавераннахра. [471]

Со времени Гаиб-хана все эмиры Арала, Гурлена и Ургенча и великие узбеков, проживавших по берегам Аму-Дарьи, упорно враждовали с эмирами Хивака, во главе которых стоял Ходжакули-инак. С обеих сторон с просьбой о помощи послали людей в Бухару к Рахим-хану, сыну Хаким-аталыка. Рахим-хан устроил заключение мира между прибывшими и отправил [с ними] Тимур-Гази-хана, сделав его их общим ханом. В Хиваке все в согласии подняли его ханом.

Стан способностей Мухаммад-Амин-михтара ²¹⁰, сына Кучик-бая, сына Даулат-бая, украсили почетным халатом везирского достоинства. Это событие имело место в месяцы года тысяча сто семидесятого, в год барса, в месяце джауза ²¹¹.

Мятежные эмиры снова подняли знамя вражды, с несмет­ным войском остановились лагерем в селении Дауд ²¹², месяц сражались с войском Пир-Ходжакули-инака, [после чего] мангытБек-Мухамыад-инак, который /40б/ был одним из столпов мятежного войска, вступил в сговор с Ходжакули-инаком и присоединился к хивакскому обществу, внеся разлад в аральское войско. По этой причине мятежники потерпели поражение. Вновь собрав войско Арала и Беш-Калы, они оставили свой обоз в окрестностях сада Фулад-султана и осадили город.

Хивакские эмиры Ходжакули-инак, кыйат Йар-Мухаммад-инак, мангыт Гаиб-инак и другие с хивакским войском сразились и разгромили злосчастное правое крыло мятежников, которое на­ходилось в Нан-Йемасе. Йомутские эмиры Бекендж-Али-суфи, Мингли-Кельди-Сакау, Эль-Кельди-сардар и Кахиркули с йомутским войском, отважно сражаясь, разгромили невезучее левое крыло врага. Бабаджан-Аксака и Саййид-бия, которые в течение многих лет мутили с одного края юрт, схватили и убили.

Матан-аталык, Ибрахим-инак и Иш-Нийаз-наиб ушли в Гурлен, но, не будучи в состоянии там оставаться, бежали в Бухару. Вайс-бай также оставил Уйгур и отправился вслед за ними. И все владения Беш-Калы подчинились Тимур-Гази-хану и Ходжакули-инаку. Это событие имело место в году зайца, тысяча сто семь­десят первом, одиннадцатого джумада ал-ахира ²¹³. Через год они вернулись из Бухары, снова взяли Уйгур и Гурлен и год провели в схватках и сражениях.

В конце концов должность Мухаммад-инака отдали Ибрахим-инаку и заключили мир.

В год овцы, в «первый день шавтаала, года тысяча сто семьде­сят пятого, в пятницу ²¹⁴ после намаза праздника разговления, по приказу Тимур-Гази-хана и настоянию Мухаммад-Амин-михтара, Мухаммад-Амин²¹⁵, сын Иш-Мухаммад-бия, убил в аудиенц-зале [472] Ходжакули-инака, а Мухаммад-инак, сын Мир-аталыка, — Ибрахим-инака.

В тот же день Тимур-Гази-хан при поддержке Мухаммад-Амин-михтара милостиво пожаловал Мухаммад-Амин-беку и Мухаммад-инаку должности тех двух убиенных эмиров. И нача­ло величия великого эмира Мухаммад-Амин-инака [идет] от того дня. В год обезьяны ²¹⁶ между Мухаммад-Амин-михтаром и ха­ном из-за некоторых государственных дел пала вражда. По этой причине по его [Мухаммад-Амин-Михтар] приказу Сафар-дастурханчи ²¹⁷ и Абд ас-Саттар-бай убили хана. На его смерть Маулана Пахлаванкули-Раунак произнес тарих:

Т а р и х

Шах-Тимур-Гази ушел из мира,
Стало тарихом тому «Повелитель солнца»²¹⁸.

Красотой и привлекательностью он возбуждал любовь, а в отношении обходительности и миловидности был несравненным. У не­го было два испускающих аромат мускуса вихра, которые он постоянно оставлял в беспорядке [ниспадающими] на его румя­ное лицо. Хорезмские остряки называли его «Шахом красавцев».

Большую часть времени он проводил в развлечениях с эми­рами и распивал, [принимая] из рук розоликих кравчих, золотые чаши с рубиновым вином.

Ему было четырнадцать лет, когда он воссел на трон правле­ния, а в двадцать один год он принял мученическую смерть. Срок его правления — семь лет. Ханы, правившие после него, не смогли стать обладателями суверенной власти и довольствовались лишь ханским именем. Власть и [право] низложения их и утверждения находились в руках эмиров…

/41а/Тауке-хан ²¹⁹. Его прозвище Худайдад. Он один из казахских ханов. Придя то торговым делам, он остановился в караван-сарае. В день смерти Тимур-Гази-хааа его извлекли из караван-сарая и посадили на трон. Он был человеком очень добрым, правдивым, набожным, отрешенным от мира и подобным дервишу. В его время из хорезмской страны полностью исчезли следы сму­ты и беспорядков. После полутора лет правления, в месяцы года тысяча сто семьдесят восьмого, в начале года собаки ²²⁰, его по его собственному настоянию освободили от ханствования.

Шах-Гази-хан. Он сын Гаиб-хана. Некоторые называют его сыном Абу-л-Гази-хана, но правильнее то, что он сын Абу-л-Гази-хана, а Гаиб-хан взял его мать в жены. [473]

В начале его правления Абд ар-Рахим-арбаб, сын Йарим-дивана, пригласил на пир и убил Мухаммад-Амин-михтара. В ночь его смерти Шир-Баба-кушбеги, добившись дозволения хана и Мухаммад-Амин-инака, предал смерти Бек-Мухаммад-инака. В тот день Абд ар-Рахим-арбабу пожаловали должность везира, а ман­гыту Мухаммад-Риза-беку — степень инакского достоинства.

В конце правления Шах-Гази-хана племена йомутов и чаудоров одержали победу и стали господствовать над юртом. Мискин-раис Кяти ступил на путь вражды и вместе со своими старшими и младшими братьями ушел к чаудорам. По этой причине в году тысяча сто восемьдесят первом ²²¹ Шах-Гази-хана низложили… Низложен он был в возрасте восемнадцати лет, срок его правле­ния — два с половиной года.

Абу-л-Гази-хан Третий. Он сын Мухаммад-Рахим-султана и младший брат Тимур-Гази-хана. Его привезли из Бухары и в ме­сяцы года тысяча сто восьмидесятого подняли ханом. Так как ха­рактер его и поступки были неугодными, то через полгода правле­ния Мухаммад-Амин-инак прогнал его. Некоторые сроком его правления называют один месяц.

Нур-Али-хан, сын Барак-султана. Он из казахских султанов.Был год тысяча сто восемьдесят первый, /41б/ год коровы ²²², когда он стараниями Мухаммад-Амин-инака удостоился царствования. В том же году некоторые эмиры возмутились против злобности Му­хаммад-Амин-инака и решились убить его. По этой причине инак ушел к йомутам, [но] Абд ас-Саттар-бай через восемнадцать дней привез его от йомутов, мятежные эмиры направились к его двор­цу шагами извинения и раскаялись в своих прегрешениях.

В то время господство и засилие йомутов перешло за границу умеренности, а гнет их и притеснения поразили душу подданных. По этой причине Мухаммад-Амин-инак, Абд ар-Рахим-михтар и Абд ас-Саттар-бай затеяли вражду с йомутами, сразились в Араб-Хане ²²³ и потерпели поражение. Йомуты преследовали их, при­шли в Кара-Топа и занялись осадой. Некоторые [из осажденных] затеяли переговоры о мире, [почему] эмиры вышли [из крепости], и во время встречи с великими йомутов йомуты схватили эмиров и, изгнав городское население теке и салоров, завладели городом.

Абд ар-Рахим-михтара, Абд ас-Саттар-бия с пятью его стар­шими и младшими братьями, хакима Уйгура Аббас-аталыка и вали Ургенча Нийазкули-бия довели до степени мученической кончины, а Мискин-раиса определили на должность везирского достоинства. Мухаммад-Амин-инака освободили из оков и сдела­ли аталыком, а хакима Арала Хан-Кельди-бия сделали вместо него инаком. [474]

Йомуты и аральские конграты стали господствовать, и власть над страной оказалась в руках йомутов.

Хан-Келидшинак приказал Даулатйару, сыну Иш-Мурад-конграта, и заставил его убить Мискин-михтара. Абд ар-Рахман-михтару поручили везирские дела.

В том году вернулись четыре тысячи человек, уходившие на помощь к Ахмад-шаху ²²⁴. В упомянутом году в середине мизана из-за происков Нийаза-парваначи, который после убийства Мис­кин-михтара в страхе перед йомутами укрылся в Хазараспе, Мухаммад-Амин-инак начал враждебные действия против йомутов и послал своего младшего брата Адил-бека с просьбой о помощи к Ир-Али-хану, сыну Абу-л-Хайр-хана, подобного которому в то вре­мя в пределах Дашт-и Кипчака не было столь славного и могу­щего государя.

Хан-Кельди-инак бежал, пришел в Конграт, долгое время сражался с Мухаммад-Назар-бием и принял смерть от его руки.

Нийаз-парваначи собрал войско [из населения, проживавше­го] между Хазараспом и Ургенчем, и пребывал в Шате.

После прибытия Ир-Али-хана Мухаммад-Амин-инак много сражался в Шахабаде с чаудорами и йомутами, изгнал чаудоров из юрта и присоединился к Нийазу-парваначи в Шате. Оттуда он пришел в Наухаст ²²⁵, а из Наухаста — в Кахраман. В течение этого времени он дал такие бои и сражения йомутам, каких не случалось [давать] Рустаму и Асфандийару. Ургенчское населе­ние сдало свою крепость йомутам. По этой причине войско Мухаммад-Амин-инака и Нийаза-парваначи пришло в расстройство, и Мухаммад-Амин-инак ушел в Бухару.

После взятия Хивака йомуты низложили Нур-Али-хана.

Джахангир-хан, сын Гаиб-хана. После ухода Мухаммад-Амин-инака в Бухару йомуты установили господство над Беш-Калой, привезли его и сделали в Хиваке ханом.

В его время в Беш-Кале возник голод [и население] ело собак и ишаков, продавало детей казахам [и тем] поддерживало себя. Сверх того в Хиваке появилась чума. По этой причине большин­ство узбеков и сартов пришли в расстройство и ушли в Арал и Бу­хару. К тому же и йомуты выкрадывали [людей] и продавали ка­захам.

Города Беш-Калы, главным из которых был Хивак, пришли в упадок. В Хиваке не было других людей, кроме сорока семейбедняков. Во время большей части пятничных намазов /41б/ намаз творили [лишь] три или четыре человека. В городе зазеленели та­мариск и саксаул, а в руинах гнездились дикие звери. Все [475] возделанные земли, кенты и озерные места покрылись густым камы­шом и непроходимыми зарослями кустарника.

После того как Мухаммад-Амин-инак пришел из Бухары, искоренил йомутов и подчинил владения Хорезма, он низложил Джахангир-хана и отослал [его] к его отцу. Время его правле­ния — один год.

После этого могущество Мухаммад-Амин-инака начало рас­ти, а величие его возрастало день ото дня.

Булакай-хан, сын Нур-Али-хана, сын Абу-л-Хайр-хана. Он воссел на трон правления после Джахангир-хана. В его время го­лод исчез и установилась большая дешевизна. Через месяц Му­хаммад-Амин-инак по наветам некоторых, клеветников сверг его с ханского трона и отослал в юрт его отца.

В течение долгого времени он был государем у казахов на берегах Сыра и каракалпаков на берегах Йанги-Дарьи и скон­чался во время Мухаммад-Рахим-хана ²²⁶, в году тысяча двести двадцать третьем ²²⁷.

Его жемчужину шкатулки добродетели, т. е. его любимую дочь, подобную Билкис, привязал к себе брачными узами в бозе почивший султан Ильтузар-Мухаммад-бахадур-хан — да сияет гробница его. Сейчас она входит в число жен его величества, об­ладателя счастливого сочетания звезд. [476]

Примечания