Движение джизакской колонны с лагеря у р. Клы на Хал-ата. — 12 ти дневное пребывание отряда на урочище Аристан бель-Кудуке. — Движение казалинской колонны с Казалинска и Перовска на Мын-Булак, остановка отряда на урочище Иркибай и постройка здесь Благовещенскаго укрепления. — Дальнейшее движение этой колонны. — Характер движения джизакской колонны до Хал-ата. — Постройка на урочище Хал-ата укрепления св. Георгия. — Высылка передовой колонны на Адам-Крылган и первое нападение неприятеля на разъезд, посланный от этой колонны. — Дальнейшее движение боевой колонны туркестанскаго отряда с Адам-Крылгана. — Колодцы Алты-Кудук. — Остановка колонны на этих колодцах. — Неудачное нападение партии Садыка на транспорт с водою. — Походное движение мангышлакскаго отряда от места сбора войск — Киндерлинскаго залива — к Ак-Чеганаку. — Стычка авангарда с партией адаевцев.

Походное движение джизакской и казалинской колонн туркестанскаго отряда происходило следующим образом:

Войска джизакской колонны ⁴², выступив в первых числах марта из Ташкента, Ура-тюбе и Ходжента, [102] соединились 12-го марта на р. Клы, в 8 верстах от Джизака, где и расположились лагерем. Для дальнейшаго движения эти войска были разделены на 4 эшелона ⁴³ и направлены вдоль бухарской границы на урочища Темир-Кобук, Тамды, Ильдяр-ата и Мын-Булак, в Буканских горах. Во время стоянки войск в долине реки Клы и движения их по отрогам Нуратинских гор до урочища Темир-Кобук, погода не благоприятствовала походу. Каждый день перепадали дожди и подчас дул с гор холодный, порывистый втер, сносивший иногда палатки.

В ночь с 13-го на 14-е марта выпал снег вершка на два, и мороз доходил до — 6° по R; холод и ветер безпокоили войска, которыя хотя и имели при себе переносные шатры и подстилочную кошму, но это мало защищало их от мороза; войлочных же кибиток и юламеек в джизакской колонне не было. Не смотря на все эти невзгоды, войска шли бодро, и больных было мало; верблюды же пострадали довольно сильно: во время движения до Темир-Кобука (127 ½ в.) из числа их выбыло до 18 ½ %.

На последнее урочище первый эшелон прибыл 19-го марта.

Близ урочища Темир-Кобук генерал-адъютант фон-Кауфман был встречен Зиаутдинским и Нуратинским беками, присланными Бухарским эмиром с приветствием от него. Они представили богатые подарки и предложили генералу роскошный досторкон (угощение) в заранее разставленных палатках. В числе подарков, присланных эмиром, было около 1.000 снопов дженушки (клевер) и до 60 верблюдов. [103]

Вообще правители обоих ханств: Бухарскаго и Коканскаго выказывали повидимому большое сочувствие к русским войскам. При джизакской колонне находились даже лица, игравшия роль военных агентов этих ханств. Так, особый посланец эмира должен был сопровождать наши войска во все время похода. Ту же роль исполнял со стороны Кокана постоянный поверенный в делах, живущий обыкновенно в Ташкенте, мирза Хаким.

На сколько расположение правительства этих ханств к нам было искренно, — это другой вопрос. В этом мы бы могли убедиться только в случае неудачи.

Впрочем даже и теперь есть факты, заставляющие предполагать, что эмир не вполне доверял и сочувствовал нам. Так напр., носились слухи, что во все время нашего движения на Хиву бухарския войска были наготове, очевидно в ожидании, что наши войска по дороге завернут в Бухару.

К этому надо прибавить, что изменение направления движения вместо Тамды на Хал ата последовало на основании заявления бухарцев об удобстве этого пути; на деле же оказалось, что он был далеко не так хорош, как его рекомендовали, благодаря чему туркестанский отряд был поставлен в затруднительное положение. Хивинцы, по крайней мере, считали путь с Хал-ата на Уч-Учак самым неудобным ⁴⁴. Трудно предположить, [104] чтобы туземцы не знали свойств его, гораздо правдоподобнее, что они умышленно выставили его в лучшем виде.

С колодцев Балта-Салдыр войска джизакской колонны были направлены двумя путями: северный вел через Биш-чапан, Утар, Джан-Казган на Тамды; южный же направлялся к тому же урочищу по колодцам Кош-Байги, Байман-Тапты, Масчи, Аяк и Аристан-бель-Кудук ⁴⁵.

По этим путям войска были двинуты по-эшелонно; но во время движения, вследствие недостатка воды, встречавшейся в колодцах, оказалось, что и эти эшелоны были слишком велики; тогда каждый эшелон был разделен на два полуэшелона, и таким образом по двум путям двигались восемь отдельных частей. По третьему, более северному, шел интендантский транспорт, под прикрытием 1 ½ сотни казаков; этот транспорт должен был соединиться с отрядом на урочище Тамды. Благодаря этому делению, эшелоны везде встречали достаточное количество воды, хотя она не всегда была хорошаго качества.

Во все время движения до Аристан бель Кудука отряд повсеместно встречал по пути степное растение джезан (полынь), которое, за неимением травы, заменяло подножный корм для лошадей и верблюдов. Переход от Балты-Салдыра до Утара был довольно труден: глубокие пески, высокие с крутыми подъемами барханы, большой переход от Балты-Салдыра (по север. пути 34 ½ версты), весьма затрудняли движение отряда. Упряжныя лошади могли бы совсем выбиться из сил, если бы при подъемах и особенно глубоких песках не помогала пехота. [105]

Вообще людям досталось не мало трудов и лишений. Не легко было также и отправление аванпостной службы; хотя войска находились еще далеко от хивинских пределов, но было признано необходимым располагаться на отдых со всеми военными предосторожностями. Особенно тяжело было войскам во время движения по трем дорогам, когда, вследствие разделения на 9 отдельных частей, число людей, отправлявших аванпостную службу, должно было значительно увеличиться. Обе половины джизакской колонны, выступив с Балты-Салдыра между 21-м и 25-м марта, получили в дороге предписание изменить маршрут, и 29 — 30-го марта сосредоточились на урочищах Аристан-бель-Кудук ⁴⁶ и Аяк. Простояв здесь 12 ½ суток, отряд затем 11-го и 12-го апреля двинулся по новому пути на Хал-ата. Этот путь от Аристан-бель-Кудука идет на колодцы Манам-Джан, Карак-ата, Чурк-Кудук, Шайдарас, ключи Джангельды, Хал-ата, Адам-Крылган, к озеру Сарда-Бакуль и урочищу Учь-Учак, на берегу Аму-Дарьи.

Сведения об этом пути были собраны генеральнаго штаба подполковником Аминовым. На основании их можно было заключить, что он верст на 150 короче и более изобилует водой, почему ему и было отдано предпочтение ⁴⁷. [106]

Войска казалинской колонны двинулись в степь пятью эшелонами (4 из Казалинска, 1 из форта Перовскаго). Первый эшелон выступил 5-го марта. В начале движения, хотя уже снегу не было, но было довольно холодно; только с 24-го марта сделалось теплее. В некоторых местах ночлега войска находили колодцы заваленными, так что солдаты с трудом расчищали их. В Иркибае отряд остановился на несколько дней, с целью построить укрепление, для обезпечения пути сообщения. Выбор места для укрепления и распоряжение самою постройкой его были поручены Его Императорскому Высочеству Великому Князю Николаю Константиновичу. По ходатайству Великаго Князя, укрепление это было названо Благовещенским.

Из Иркибая казалинская колонна ⁴⁸ выступила тремя эшелонами: первый, под начальством Великаго Князя, двинулся 28-го марта, остальные — 29-го и 30-го марта. Согласно распоряжению главнаго начальника экспедиционных войск, эта колонна, вместо направления на Мын-Булак, должна была идти на Тамды. Так как вследствие этого окрестности Иркибая совершенно открывались со стороны Дау-Кара и Мын-Булака, то в Благовещенском укреплении, вместо предполагавшейся роты, были оставлены две роты 8-го линейнаго баталиона. 2-го апреля первый эшелон прибыл к колодцам Бакале, и затем продолжал [107] движение по направлению на Тамды, Аристан бель-Кудук и Хал-ата, следуя за шедшей в нескольких переходах впереди джизакскою колонной. Последняя, выступив с позиций на Аристан-бель-Кудуке, шла по бухарским владениям до урочища Адам-Крылган, считавшимся пограничным между Бухарским и Хивинским ханствами.

Во все время этого движения до Хал-ата (около 175 верст) воды везде было достаточно, в кормах же иногда чувствовался недостаток, так как полынь находилась не на всех урочищах. Так например, во время стоянки эшелонов на колодцах Султан-биби, корму вовсе не было. На других колодцах скудный корм для животных находился в большем или меньшем удалении от стоянки отряда; вследствие этого верблюдов и лошадей приходилось высылать за несколько верст (от 2 до 6), под прикрытием особой части войск.

Вследствие недостатка корма, верблюды не только не поправились, но напротив продолжали слабеть и падать. Особенно много их пало на переходе от Чурк-Кудук до Султан-биби. Во время движения с Аристана на Хал-ата начались жары; бывали дни, когда температура достигала, до + 29° по R в тени; с приближением к урочищу Хал-ата появилось другое неудобство — жестокие ветры с песчаными ураганами. 21-го апреля на урочище Хал-ата прибыл головной эшелон, а 24-го последний (казалинская колонна). Таким образом, в этот день, в разстоянии 101 ½ версты от Аму-Дарьи, окончательно соединились обе колонны туркестанскаго отряда.

На урочище Хал-ата было построено укрепление Св. Георгия, взамен предполагавшагося в Тамдах; для занятия его были назначены: рота пехоты, ½ сотни казаков и 2 облегченных пушки. Крайне сбивчивыя сведения, собранныя от туземцев на месте остановки, показывали, что до Аму-Дарьи оставалось около 120 верст, и что от Адам-Крылгана до Учь-Учака вовсе нет колодцев. Имея [108] это в виду, а также опасаясь, чтобы колодцы на Адам-Крылгане не были засыпаны неприятелем, спустя 6 суток по приходе перваго эшелона на Хал-ата была послана передовая колонна ⁴⁹, под начальством генерал-майора Бардовскаго, с целью отрыть возможно большее количество колодцев и изследовать путь до Адам-Крылгана. Остальныя части боевой колонны ⁵⁰ должны были двинуться 30-го апреля. Что касается до тяжестей и остальных войск, то они, вследствие недостатка верблюдов, не могли двинуться, и потому их предполагалось направить на Учь-Учак после занятия переправы.

Во время движения передовой колонны к Адам-Крылгану, в разстоянии 18 верст от Хал-ата, на разъезд, ехавший в полуверсте от патруля, было сделано нечаянное нападение. Этот разъезд состоял из 2 штаб-офицеров, 4 казаков и 9 джигитов; последние имели одно холодное оружие, у офицеров же из огнестрельнаго оружия были только револьверы. Выскочив из за барханов, неприятельская партия, до 150 всадников, бросилась на разъезд; последний спешился, и сбатовав коней, приготовился к встрече. Неприятель, подскакав шагов на 15 к спешившейся кучке, не решился броситься в шашки и открыл стрельбу. От этих выстрелов у нас были ранены 2 штаб-офицера (подполковник Иванов и подполковник Тихменев), 4 казака и 3 джигита. Когда на выстрелы прискакал патруль (8 казаков), а затем подошел шедший в авангарде взвод пехоты, то неприятель отступил, унеся с собой своих убитых (3) и раненных (6). Первая встреча с неприятелем нам обошлась довольно дорого. У нас было ранено 9 человек и потеряно 6 лошадей, вырвавшихся [109] при первых выстрелах. Получив известие, что передовая колонна вырыла до 20 колодцев, генерал-адъютант фон-Кауфман, 30-го апреля, выступил с остальными войсками и того же числа прибыл на Адам-Крылган.

Вообще движение от Хал-ата до Аму-Дарьи было для туркестанскаго отряда самым тяжелым в течение всей экспедиции. Это разстояние, равное по прямой караванной дороге 101 ½ версте, чрезвычайно трудно проходимо, вследствие отсутствия воды и страшных песков. Верстах в 20 за Хал-ата слегка волнистая и песчаная местность переходит в бугристую и сильно песчаную, чрезвычайно затруднявшую движение обоза и артиллерии. Эти бугры местами покрыты редкорастущими саксаулом, джузаном и другими степными растениями, местами же совершенно обнажены и представляют сугробы белаго песку, переносимаго ветром подобно снегу.

Во время пребывания войск на урочище Адам-Крылган, утром 2-го мая, с западной и южной сторон бивуачнаго расположения появились неприятельские всадники, открывшие огонь по лагерю. После нескольких выстрелов стрелковой цепи неприятель разсеялся, не нанеся нашему отряду никакой потери.

3-го мая, в час пополуночи, отряд выступил далее, разсчитывая пройти разстояние до Аму в три перехода ⁵¹. В 9 ½ часов утра голова колонны сделала привал, предполагая, простояв 6 — 7 часов, двинуться дальше. Однако вьючный обоз так растянулся, что арьергардныя роты пришли только около 5 часов [110] пополудни. В силу необходимости дать отдых верблюдам, можно было выступить только около полуночи.

Положено отряда становилось очень затруднительным: по собранным сведениям до Аму не было колодцев; разстояние до этой реки тоже не было с точностью известно: одни показывали, что оно около 60 верст, другие же — что значительно превышает 100. Между тем запас воды был незначителен, так как большая часть турсуков порвалась, а баклаги рассохлись, отчего вода из них вытекла ⁵². В эту критическую минуту спасение явилось в лице одного буканскаго киргиза, который, в качестве волонтера, шел при саперной роте. Он вызвался отыскать колодцы, бывшие по его словам вблизи места привала. Рекогносцировка подтвердила его заявление: верстах в 8 к северу от места привала были найдены колодцы, носившие название Алты-Кудук. Эти колодцы, числом 6, оказались весьма глубокими (от 15 до 18 саж.); некоторые были в полуразрушенном виде, в других вода была испорчена брошенною в них падалью.

Вследствие этого открытия, в полночь, с 3-го на 4-е мая, отряд был переведен к урочищу Алты-Кудук. По приходе отряда, тотчас же было приказано расчистить колодцы. Пока их расчищали положение людей в отряде было довольно тягостное: мучимые жаждой, солдаты лизали сосуды, влажные от содержавшейся в них воды, или правильнее грязи. При всех колодцах были поставлены караулы под начальством старших штаб-офицеров, которые по возможности водворяли порядок.

Однако в найденных колодцах не доставало воды даже для того, чтобы напоить людей; между тем верблюды были второй день без воды, до Аму же предполагали два дня ходу. В силу этого, 4-го же мая была отправлена назад особая колонна, под начальством генерал-майора [111] Бардовскаго, из всех верблюдов отряда, артиллерийских и офицерских лошадей, под прикрытием всей кавалерии и 3 ½  рот пехоты. Все тяжести были оставлены на Алты-Кудуке, так что верблюды пошли на легке, неся только пустые боченки, турсуки и баклаги. Генералу Бардовскому было приказано тотчас же по прибытии на Адам Крылган вырыть возможно большее число колодцев.

Во время пребывания этой колонны на Адам-Крылгане, на разсвете, 6-го мая, партия туркмен и хивинцев, в числе до 450 всадников, о двуконь, под начальством Садыка, произвела нападение на эту колонну. Подскакав на довольно близкое разстояние, неприятель открыл огонь. Высланные против него стрелки, а также 2 сотни казаков с ракетною батареей, заставили его, спустя несколько часов по появлении, скрыться; при этом неприятель оставил на месте 3 убитых. У нас потери не было.

Вырыв кроме бывших 20 колодцев еще 40, генерал Бардовский, наполнив все турсуки и баклаги водой, выступил обратно на Алты-Кудук, куда и прибыл 9-го мая в 7 часов утра.

Так как число вьючных животных, находившихся на Алты-Кудук, уменьшилось до 1.240, то оказалось невозможным поднять всю колонну, а потому, оставив тяжести у этих колодцев, под прикрытием 2 рот и дивизиона полевой артиллерии, генерал-адъютант фон-Кауфман, с остальными 10 ротами, при 10 орудиях и конвойной сотне, выступил с Алты-Кудука 9-го мая, в 3 часа дня.

Казачьи сотни и ракетная батарея, остававшаяся на Адам-Крылгане под начальством подполковника Главацкаго, получили приказание выступить сутками позже, с тем чтобы пройти все разстояние до Аму-Дарьи (около 60 верст) в один переход. Так как во время выхода туркестанскаго отряда на Аму произошло столкновение с [112] значительными силами неприятеля, то я пока остановлюсь на этом и обращусь к походному движению мангышлакскаго отряда ⁵³.

От продолжительного похода по безводным местностям туркестанский отряд понес большую потерю в верблюдах. Для поднятия тяжестей джизакской и казалинской колонн потребовалось около 8.800 верблюдов (см. Хив. пох. 1873 г. Воен. Сб. № 11), затем на колодцах Аристан и Аяк кизыл-кумскими киргизами было выставлено 800, всего 9.600. Из этого числа прибыло на Аму, 11-го мая, всего 1.200 верблюдов, из которых 300 было негодных.

Известно, что вначале со стороны Кавказскаго округа предполагали ограничиться высылкой одного Красноводскаго отряда ⁵⁴. Только волнения киргизов, возникшия в начале 1873 года на полуострове Мангышлаке, вследствие подстрекательства хивинцев, навели на мысль о необходимости высылки особаго отряда от Мангышлакскаго приставства ⁵⁵.

Сборным пунктом для сосредоточения войск мангышлакскаго отряда и дальнейшаго их движения был назначен колодезь Порсу-Бурун у Киндерлинскаго залива. Войска, из которых должен был составиться мангышлакский отряд, были перевезены частью из Петровска, [113] частью же из Красноводска и Чекишляра; войска, привезенныя из последних двух пунктов, принадлежали к числу не вошедших в состав красноводскаго отряда.

Число вьючных животных, которых могли собрать к первым числам апреля, простиралось до 1.000. В зависимости от этого, приняв во внимание необходимость взять с собой двух-месячное довольствие, была определена и величина отряда ⁵⁶. Из числа же частей, привезенных в Киндерлинский залив, но не вошедших в состав отряда, несколько рот были отправлены к урочищу Биш-Акты, для возведения там укрепления и складочнаго пункта. 12-го апреля был отправлен летучий отряд к заливу Кайдак, для сбора верблюдов с тех из адаевских аулов, которые их еще не доставили; начальником этого отряда был назначен майор Навроцкий. С залива Кайдак он должен был идти прямо на Биш-акты.

14-го апреля выступил первый эшелон мангышлакскаго отряда, разделившагося при движении на три части. 18-го апреля отряд сосредоточился у колодца Сенек, сделав безводный переход в 80 верст. По приходе к колодцу Сенек, усталые и измученные верблюды не в состоянии были нести первоначально положенной на них клади (от 12 до 15 пуд.); необходимо было уменьшить ее до 8 — 10 пуд. Соответственно этому пришлось уменьшить и состав отряда, оставив в Биш-Акты 2 роты ⁵⁷ и 2 полевых орудия.

20-го апреля отряд вышел из урочища Биш-Акты [114] по направлению к колодцу Бусага. Дойдя до этого колодца и получив известие, что по пути на Ильтеидже воды везде достаточно, полковник Ломакин направил весь отряд по этому пути, изменив первоначальное предположение разделить весь отряд на две колонны, с тем чтобы одну из них направить по более северному пути.

При движении по степи, отряд шел тремя эшелонами, в разстоянии пол-перехода один от другаго ⁵⁸. Переход между Биш-Акты и Ильтеидже, на протяжении около 250 верст, был совершен довольно удобно: дорога была везде хорошая, ровная и мало песчаная; кроме того, повсюду находили сносную, почти пресную воду ⁵⁹ и топливо. Между урочищем Бусага и Каракыном отряд вступил на Усть-Урт по весьма пологому подъему. В Ильтеидже было выбрало место, удобное для устройства укрепления, как складочнаго и опорнаго пунктов; в нем была оставлена одна рота Апшеронскаго полка.

Так как по приходе на колодезь Байлир было получено известие, что у Айбугира сосредоточиваются неприятельския шайки, то полковник Ломакин предполагал совершить налегке рекогносцировку к Ак-Чеганаку по кратчайшему, хотя и маловодному пути через Мендали ⁶⁰. Обоз же, под прикрытием 4 рот и одного [115] орудия, должен был двигаться через колодцы Табын-су и Итыбай.

5-го мая получено предписание генерал-лейтенанта Веревкина двигаться на Ургу ⁶¹. Почти одновременно с этим полковник Ломакин получил донесение от начальника авангарда, подполковника Скобелева, о происшедшей под Итыбаем стычке с толпами адаевцев ⁶². Прибыв лично в Итыбай и убедившись в незначительности шайки, начальник мангышлакскаго отряда, в виду полученнаго предписания двигаться на Ургу, отказался от преследования адаевцев и решился форсированными маршем двигаться на соединение с оренбургским отрядом.

При этом движении пришлось, минуя прямой путь от Итыбая на север, идти в обход солончаков Барса-Кильмас, потому что на первом вовсе не было колодцев. Так как получено было известие, что оренбургский отряд уже выступил с Урги на Кунград, то войска не пошли на Ургу, а спустившись с Усть-Урта южнее, у Кара-Гумбета, направились прямо на Кунград. Семидневный путь от Алана до Кунграда был труднейшим из всего похода. Утомленные уже почти 500 верстным переходом, имея на всем пути всего 5 дневок, войска молодецки совершили переход к Кунграду, на котором пришлось идти 75 верст без воды, оставив в последнем всего 6 [116] человек больных и 20 с потертыми ногами. 12-го мая войска пришли в Кунград, а 14-го мая соединились с оренбургским отрядом, совершив снова усиленный 50-ти верстный переход ⁶³.

42. Во второй главе был показан общий состав туркестанскаго отряда. Джизакская колонна состояла из 12 рот пехоты, 5 ½ сотень казаков, 16 орудий, в том числе 2 облегченных пушки, и ракетнаго дивизиона. При этой колонне следовали Его Императорское Высочество князь Евгений Максимилианович Романовский, герцог Лейхтенбергский, главный начальник всех экспедиционных войск и полевой штаб.

43. Начальниками этих эшелонов были назначены: полковники Колокольцов, Новомлинский, Веймарн и подполковник Терейковский, помощниками же их: подполковник Полторацкий, полковник Блок, подполковник Принц и майор Сабуров.

44. Во время движения оренбургскаго отряда к Хиве, не получая никаких известий о туркестанских войсках, мы обращались с вопросами о них к туземцам, являвшимся к нам или к пленникам. На вопрос о том, много ли войск выставлено против туркестанскаго отряда, они отвечали отрицательно, говоря, что не боялись этого отряда, так как не допускали возможности прохождения им степей. “Когда он свернул в Бухарския владения, говорили они, то наш хан решил, что они идут на Бухару, и успокоился. Когда же войска пошли по направлению на Хал-ата и далее, то мы окончательно пришли к заключению, что он не дойдет до Аму, и хан выслал только небольшую партию, под начальством Садыка, с целью разграбить вьюки и подобрать тех, кто еще не умер от жажды.”

45. Во время этого движения получено было донесение из Казалинска, извещавшее, что в этот город прибыл посланец Хивинскаго хана, с письмом от последняго и с 21 человеком русских пленных, бывших в Хиве.

46. На урочище, Аристан-бель-Кудук вода оказалась в изобилии, причем глубина колодцев простиралась до 5 саж.; но вообще при движении отряда колодцы встречались и значительно глубже, до 16 саж. глубины. Устройство их следующее: внутренность их одета камнями; из этих же камней устроен и сруб, на верху котораго находится горизонтальная жердь, простая или с неподвижным блоком. Диаметр колодца доходил до двух арш., но иногда был значительно меньше. Воду из колодцев достают помощью кожанаго ведра из верблюжьей брюшины. Благодаря этому ведру, вода не мутится, сколько бы ее ни черпали. Иногда к срубу примыкает земляной бассейн, обложенный камнями. Этот бассейн соединяется с земляным же обложенным камнем корытом. Для водопоя вода наливается в бассейн и оттуда пропускается в корыто.

47. Сведения о пути на Тамды и Мин-Булак были собраны подполковником Ивановым, который еще в феврале месяце был послан из Ташкента в Кизыл-кумскую степь, с конвоем из сотни казаков. Из урочища Тамды им были посланы лазутчики чрез Мын-Булак на Шурахан, которые по возвращении своем заявили, что, по приказанию хана, Садык собирает шайку, с целью, направясь на путь туркестанскаго отряда, завалить и испортить колодцы. Чтобы предупредить его, был выслан отряд из 1 ½ сотни казаков, под начальством подполковника Главацкаго. Присоединив к себе сотню, бывшую в конвое подполковника Иванова, он должен был действовать смотря по обстоятельствам, причем ему дозволялось, в случае надобности, двинуться к Буканским горам, и прогнав Садыка, занять и расчистить колодцы.

48. Казалинская колонна состояла из 9 рот пехоты, 1 ½ сотни казаков, 4 горных орудий, 2 картечниц и ракетной команды.

49. Передовая колонна состояла из роты сапер, 2 рот стрелков, 4 горных и 2 скорострельных орудий, и ½ сотни казаков; она выступила с урочища Хал-ата 27-го апреля в 3 ½ часа пополудни.

50. 9 рот пехоты, 8 орудий и 3 ½ сотни казаков.

51. Вот как рисует один из корреспондентов картину выступления: “В самое короткое время лагерь осветился множеством костров: многие жгли вещи, не смотря на то, что значительная часть тяжестей была оставлена еще в укреплении Св. Георгия. Пылали целыя юламейки, сундуки, кошмы, мешки… Каждый жег все что мог, разсчитывая на то, чтобы по возможности более взять воды”. (Руск. Инв. № 151).

52. Русск. Инв. № 144.

53. Описание движения туркестанскаго отряда, кроме оффициальных донесений, помещавшихся в Русск. Инв., взято из корреспонденций Русскаго Инвалида, помещенных в №№ 100, 101, 102, 104, 105, 116, 117, 118, 119, 135, 144, 151 и 152.

54. Имея целью описать действия оренбургскаго отряда, которых я был очевидцем, я только слегка касаюсь действий других отрядов, принявших непосредственное участие в покорении Хивинскаго ханства. Вследствие этого, минуя описание движения красноводскаго отряда, я прямо перехожу к мангышлакскому.

55. Сведения о походном движении мангышлакскаго отряда заимствованы мной из корреспонд. Р. И. №№ 90, 107, 129, 148.

56. Мангышлакский отряд состоял из 12 рот пехоты (7 рот Апшеронскаго, 3 Ширванскаго и 2 Самурскаго пехотных полков), 6 сотень казаков (4 сборных сотень Терскаго казачьяго войска и 2 Дагестанскаго конно-иррегулярнаго полка), 6 орудий (из них 2 горных) и 3 ракетных станков. Кроме того при отряде имелась команда конной милиции.

57. Одна из этих рот (Апшеронскаго полка) осталась в Биш-Акты; другая же (Самурскаго полка) вернулась обратно в Киндерли.

58. Движение эшелонов было распределено таким образом: первый эшелон, под начальством генеральнаго штаба подполковника Скобелева, шел, обыкновенно, с 3 до 9 часов утра и с 4 до 8 вечера; второй, начальником котораго был генеральнаго штаба подполковник Гродеков, шел с 4 до 8 вечера и с 3 до 9 часов утра; наконец, третий, под начальством генеральнаго штаба подполковника Пожарова шел, как и первый эшелон, с 3 до 9 утра и с 4 до 8 вечера. Таким образом каждый эшелон подходили к колодцам, когда другой уже выступал с них.

59. Встречавшиеся при движении мангышлакского отряда по Усть-Урту колодцы отличались значительною глубиной, которая вообще изменялась от 12 до 15 саж. Колодцы в урочище Кыныр имели около 30 саж. глубины.

60. Рекогносцировочный отряд состоял из 5 рот пехоты, всей кавалерии, горнаго взвода, ракетной команды и полеваго орудия.

61. Предписание это застало мангышлакский отряд у следующих колодцев: авангард — у Итыбая; 3-й эшелон — на пути от Байчагира к Табын-су; кавалерию, при которой находился и полковник Ломакин, —  на Алане.

62. Подробности этой стычки заключались в следующем. На один из аулов наткнулся подполковник Скобелев с 12 казаками. Встреченный выстрелами, он бросился на киргизов в шашки, и не смотря на то, что их было до 100 человек, обратил их в бегство; при этом было захвачено 180 верблюдов и до 800 пуд. хлеба. Опомнившиеся киргизы, видя малочисленность разъезда, снова собрались в кучки и атаковали казаков. Вскоре однако на выручку прибыла пехота (рота Апшеронскаго и взвод Самурскаго полков). С прибытием пехоты, киргизы обратились в бегство. В этой стычке у нас были легко ранены 4 офицера и 2 казака.

63. При мангышлакском отряде следовал прусский военный агент, поручик Штум, единственный представитель иностранных войск, сопровождавший наши колонны во все время экспедиции. По возвращении в Пруссию, он в нескольких статьях, помещеных в “Северо-Германской Всеобщей Газете” описал все свои впечатления. Вот как он отзывается о безводном переходе, совершенном войсками мангышлакскаго отряда при движении от Алана к Кунграду. “Этот переход, совершенный войсками в течение 3 дней по знойной, песчаной пустыне, при совершенном отсутствии воды, представляет собою быть может один из замечательнейших подвигов, когда либо совершонных пехотою с тех пор, как существуют армии. Переход от Алана до Кунграда навсегда останется в военной истории России одним из славных эпизодов деятельности не только кавказских войск, по и вообще всей русской армии, и в особенности безпримерно мужественной, выносливой и хорошо дисциплинированной русской пехоты”.