Е. КОЗЛОВСКИЙ

КРАСНАЯ АРМИЯ В СРЕДНЕЙ АЗИИ

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК

Издание ПОЛИТУПРАВЛЕНИЯ Ср.-Аз. В. О. Ташкент 1928 г.

Типогр. штаба Средне-Азиатского Военного Округа 1928 г.

ГЛАВА VI.

Хива.

Неограниченная бесконтрольная власть Хивинского хана над жизнью и смертью его подданных, произвол насилия и грабежи со стороны чиновников, полное бесправие,—вот те условия, в которых жило трудовое население Хивы. Осложнялось положение еще национальной враждой, которая существовала между узбеками (око­ло 60% населения) и туркменами (25%).

Главной причиной вражды было неравномерное распределение земли и воды. Туркмены, при переходе к полуоседлой или оседлой жизни, вынуждены были селиться на земельных участках на гра­нице культурной полосы с песками; на участках, расположенных на конце оросительной сети, где воды недоставало или она часто попадала с запозданием. Многие земельные участки пользовались сбросовыми, случайными водами. Лучшие земли оказались заняты­ми давно оседлыми узбеками, в их же руках оказались головы оросительных каналов (арыков).

Хлопковая и кожевенная промышленность, возникшая при появлении русского капитала, вызвала к жизни местную буржуа­зию. Облегчения положения трудового дехканства новоявленная культура не принесла, тем более, что колонизаторская политика царизма приводила к обострению национальных отношений.

Резким толчком, который поколебал вековые устои ханского владычества, была русская революция—17 года. Нарождавшаяся торговая буржуазия, осознав свои интересы, выдвинула свою пар­тию—младохивинцев. Под давлением буржуазно-либеральных кру­гов Асфендиар-хан вынужден был собрать меджидис для проработ­ки вопросов о целом ряде льгот и уступок торговому классу. Но на помощь хану подоспели войска Временного правительства в Туркестане и эта первая попытка завоевания политических свобод окончилась полным разгромом представителей еще не окрепшей торговой буржуазии, причем наиболее активные ее представители были переарестованы и казнены.

С момента перехода власти в руки Советов, русские части оставили пределы Хивинского ханства. Этим воспользовался один из Туркменских вождей (из племени иомудов) Магомет Курбан Сер­дар Джунаид-хан, еще раньше завоевавший симпатии туркмен [62] своей многолетней борьбой против Хивинского хана. Явившись с от­рядом в Хиву, Джунаид-хан убил Асфендиар-хана и посадил на его место дядю убитого—Сеида Абдуллу. За последним сохрани­лась только номинальная власть, фактически всем стал распоря­жаться Джунаид-хан.

Главенствовать начали экономически ущемленные дотоле турк­мены, к это сказалось в целом ряде насилий, по отношению к узбекам. Попытки узбеков выступить против туркмен ни к чему не приводили, в силу их неорганизованности и отсутствия оружия.

Около двух лет длилась диктатура Джунаид-хана. Целым рядом жестокостей он вскоре восстановил против себя не только узбекскую, но и туркменскую часть населения. Массы отшатну­лись от него и начали сорганизовываться вокруг вождей Кош-Мамеда и Гулям-Али-хана. Туркмены, группирующиеся вокруг Кош-Мамеда и Гулям-Али-хана, вступили в блок с младохивинцами и через них тем самым сблокировались с узбекской оппозицией. Одновременно начала крепнуть младохивинская партия. В ее со­став вошли представители и узбекских и туркменских групп насе­ления. Чувствуя невозможность справиться с Джунаид-ханом своими силами, младохивинцы и представители туркмен обрати­лись за помощью к Советской власти Туркестана.

Джунаид же попытался заключить союз с белогвардейцами Чимбайского участка и выступил против красных отрядов на правом берегу реки Аму-Дарьи. Но белогвардейцы Аму-Дарьинского фронта не смогли оказать активной поддержки Джунаиду в силу собственной малочисленности и сравнительной отдаленности от остальных белогвардейских фронтов.

Аму-Дарьинский (Чимбайский) фронт возник следующим образом:

Когда гарнизоны старой армии разложились и разбежались, русское население Хивинского и Аму-Дарьинского районов не раз подвергалось нападениям со стороны мелких разбойнических шаек. Начали создаваться отряды из местных жителей с целью самообо­роны. Главным центром ее стал гор. Петро-Александровск, где кроме мобилизованных граждан, имелся более или менее сколочен­ный отряд т. Коноплева, прибывший туда в 1918 г. из Ташкента.

В целях усиления защиты Аму-Дарьинского района в начале 1919 года из местных уральских казаков был сформирован Ураль­ский казачий полк в составе 3-х сотен, которые были раскварти­рованы: первая сотня в г. П-Александровске, вторая—в Уральском поселке (18 верст западнее города П.-Александровска) и третья—в кишлаке Заир, перешедшая затем, в скором времени, в Чимбай.

С приближением Оренбургского фронта к станции Аральское море среди казаков 3-й сотни началось брожение и даже открытая агитация против Советской власти. С целью выяснения положения из Петро-Александровска была отправлена в Чимбай чрезвычай­ная комиссия, которая, прибыв на место и разобравшись со всем происходившим, приняла решение разоружить 3-ю сотню. [63]

Но выполнить этого не удалось.

14 августа произошло открытое восстание казаков, которые арестовали прибывшую комиссию. Вслед за этим восставшие бро­сились навстречу красноармейскому отряду, который был вызван комиссией, и разоружили его, затем осадили укрепление Нукус и захватили, находившийся в нем гарнизон. По овладении районом Чимбай—Нукус, часть казаков переправилась на остров Муйнак в Аральском море и разоружила охранявшую остров партийную дружину.

Первая экспедиция, предпринятая для ликвидации вспыхнув­шего бунта, закончилась отходом красных частей на свою базу— Петро-Александровск. Частично наш неуспех объясняется и по­мощью, оказанной мятежникам со стороны иомудов.

В начале ноября окончательно оформилась связь повстанцев с Джунаид-ханом.

Совместными усилиями противник задержал наше второе на­ступление до конца декабря.

С помощью подкрепления, прибывшего из Чарджуя, красные части, 25 декабря, форсировав под огнем Аму-Дарью, вышли на левый хивинский берег. Быстрым движением вперед был занят г. Новый Ургенч. Противник, в течение 2-х дней, вел ожесточенный бой, стремясь вновь захватить город, но понес большие потери и отступил.

Начатые одновременно боевые действия в районе Нукуса отдали в наши руки ряд городов.

К красным бойцам присоединилась конница Кош-Мамед-хана, имевшего около 500 сабель.

В рядах восставших казаков начала сказываться усталость, которая привела к отказу от поддержки авантюры Джунаида.

9 февраля 1920 года Красным командованием был заключен мирный договор с казаками и каракалпаками, по которому казаки сдали оружие и приняли на себя обязательство защиты правого бе­рега Аму-Дарьи от нападений иомудов.

Оставшись без поддержки Джунаид-хан был разбит под Ба­тыр-Кентом 29 февраля 1920 года и бежал в пески, а отряд его частью был уничтожен, частью разбрелся по домам.

Красная армия твердо придерживалась политики невмешатель­ства во внутрихивинские дела, стремясь не нарушить принцип са­моопределения народа. Действия Красной армии были направлены против белогвардейцев Чимбайского фронта. Только нападения Джунаид-хана вынудили Красную армию выступить против него. Разгром и бегство Джунаид-хана из Хивы позволили возвратиться младохивинцам к легальной политической деятельности.

В Хиве произошел переворот. Но Красная армия не прини­мает попрежнему никакого непосредственного политического уча­стия в развертывающихся событиях.

После переворота и бегства Джунаид-хана во главе государ­ства встало Временное правительство с председателем Султан-[64] Мурадовым. Первой задачей Вр. правительства была организации ар­мии, и по соглашению с представителем Российской Республики в Хиве, все хивинские подданные красноармейцы, состоявшие в наших рядах, послужили начальным ядром для дальнейшей органи­зации хивинских отрядов Красной армии.

Но ряд мероприятий нового правительства явно шел в разрез с желаниями трудового дехканства.

В Хиве зародилась коммунистическая партия, которая быстро привлекла к себе симпатии масс: Временное же правительство пы­таясь удержать власть, сеяло провокационные слухи о коммуни­стах и разжигало национальную вражду.

5-го марта был проведен многотысячный митинг, на котором удалось выявить истинных врагов трудового народа. Возмущенные толпы дехкан бросились на назиров (министров) и едва не распра­вились с ними самосудом. От смерти членов Вр. правительства спасло только вмешательство красноармейцев. Власть перешла в руки Революционного Комитета Хорезмской Республики. Собрав­шийся курултай (Съезд Советов) приветствовал происшедшую пере­мену. Был избран народный назират с председателем Палван-Юсуповым во главе, который взял решительный курс против буржу­азии и духовенства.

К этому времени, действовавшие в Хорезмской республике и прилегавшем к ней Аму-Дарьинском районе русские войска, были объединены под командованием т. Михайлова.

С Джунаид-ханом были начаты мирные переговоры, но он вел себя так, что было выдвинуто требование о немедленном его разоружении. Очевидно подготовленный к подобному исходу дел, Джунаид-хан со своим конвоем (около 70—80 человек) внезапно, во время обсуждения договора, открыл огонь по нашему отряду (ок. 20 чел.), убив 12 чел., в том числе и командира отряда, бе­жал в пески. Через некоторое время, по полученным сведениям, Джунаид был замечен в районе Курганчик, где, выдав вооруже­ние (до 50 винтовок) племени Мешериков, поднял его против дру­жественного нам племени иомудов Кош-Мамед-хана. Начавшиеся грабежи пограничной с песками полосы вынудили наше командо­вание нарядить отряд для поимки Джунаида. Отряд в составе 2-х эскадронов, 1 батареи, кав. разведки с 4-мя пулеметами, выступив из Хивы 14 июня под командой т. Михайлова, двинулся в район Курганчик и 20 июня разбил отряд противника, который, понеся большие потери людьми и имуществом, бросив юрты, вновь укрыл­ся в песках.

Быстро добиться решительного успеха в борьбе с Джунаид-ханом было трудно, если не невозможно. Условия Хорезма с пес­чаными пустынями, высокой даже для Туркестана температурой и острым недостатком воды, мешали проведению каких-либо крупных операций. Имевшиеся в небольшом количестве колодцы басмачи не раз скрывали от наших бойцов, искусно затягивая водоемы кошма­ми и насыпая их сверху песком. Но решительный отпор, который [65] встречал Джунаид-хан от наших гарнизонов при его налетах на кишлаки, заставил туркменские шайки держаться более или менее пассивно, скрываясь при малейшем нажиме в пески и тщательно заметая за собой всякий след.

В ноябре месяце Хорезмское правительство попыталось всту­пить с Джунаид-ханом в мирные переговоры, но последний пись­менно заявил, что он не прекратит борьбы с Советской властью и большевиками.

Боевые действия продолжались. Несмотря на трудность об­становки, части Красной армии дорого отплачивали Джунаиду за каждую попытку прорваться в культурную полосу и нарушить мирное строительство Хорезма.

Решения 4-го курултая положили начало ряду мероприятий в духе советского строительства. Буржуазия и духовенство, лишен­ные своих преимуществ, принужденные отказаться от доходов и поборов с дехканства, обратились за помощью к своему бывшему племенному врагу—Джунаид-хану. Началась скупка оружия, бое­припасов и подготовка к восстанию. Наступившее временное за­тишье на боевом фронте только прикрывало собой все эти при­готовления.

В январе м-це 1924 года руководителям движения удалось поднять и часть дехканства, находившегося под сильным влияни­ем духовенства, использовавшего все ошибки нового правительства, неизбежные при той энергичной ломке старых устоев, которая проводилась. В Хиву явилась группа представителей из селений Питняк, Хазар-Асп и Беш-Арыка с требованием освобождения насе­ления от налогов. Прибывшие вели себя настолько вызывающе, что пришлось прибегнуть к арестам, после чего оставшиеся на свободе, покинули Хиву. И вот вспыхнуло открытое восстание, во главе которого встал Джунаид-хан. Повстанцы заняв Питняк и Хазар-Асп, бросились к Хиве.

В конце января басмачи, силою до полторы тысячи человек, наступая с 3-х сторон, пытались захватить город открытой атакой. Гарнизон Хивы, усиленный мобилизованными партийными, комсо­мольскими, профессиональными организациями и европейским на­селением, (которому в случае падения города грозила поголовная гибель) вступил в напряженный бой, закончившийся отходом ата­кующих. Джунаид-хан, переменил свой образ действий, обложил Хиву со всех сторон и повел правильную осаду.

Командованием Туркфронтом на поддержку осажденным была брошена конная группа под командой тов. Лавиновского.

Выступив из Чарджуя, колонна двинулась по маршруту Чарджуй — Дарганата — Питняк — Хазар-Асп—Хива. Необходимые боеприпасы и довольствие оыло на подводах захвачено с собой. Остальное имущество было отправлено каюками по Аму-Дарье. Шли переходами по 90 верст в сутки. Пересеченная арыками дорога вынуждала задерживать движение для наводки мостов (их было [66] сделано до 120 и когда не было подручного материала, то прихо­дилось арыки забрасывать тюками сена и по ним пропускать части).

Двигавшуюся колонну вскоре нагнал вылетевший на самолете из Ташкента командир 2-й стрелковой дивизии т. Кутяков. Задачей, поставленной ему командованием Т/ф., было проникнуть в осаж­денную Хиву и принять на себя руководство действиями находившегося в ней гарнизона. Сбросив отряду вымпел с приказанием двигаться возможно скорее, тов. Кутяков пролетел вперед.

Первое столкновение кавотряда с противником произошло в районе Садывара, куда Джунаид-хан выбросил до 600 сабель на­встречу движению наших частей. Ожесточенный бой вылился в ряд атак с обоих сторон, которые прекратились только с наступлением ночи. На рассвете наши части опрокинули басмачей и двинулись с боем вперед. Нападая то справа, то слева, то открывая внезапный огонь, и затем скрываясь—шайки противника пытались задержать наше движение. Под Питняком, на линии магистрального арыка (Палван-Арык) басмачи решили дать главный отпор нашим частям. Заняв в три линии арыки и канавы, басмачи отбивали метким прицельным огнем наши попытки продвинуться вперед, неодно­кратно переходя в бешеные атаки.

Бой длился с 14 часов до позднего вечера. Наступая с фрон­та развернутым пулеметным эскадроном и имея часть отряда усту­пом впереди для охраны своего правого фланга, командующий группой выслал 2 сабельных эскадрона в глубокий обход, для того, чтобы отрезать противнику возможность отойти. Но наступившая темнота и знание местности помогли басмачам скрыться. На поле боя оставили около 300 трупов и много оружия.

На следующий же день движение кав. отряда вперед продол­жалось. Был занят Питняк. Пришлось на пути выдержать еще ряд мелких схваток. Небольшой бой помог захватить Хазар-Асп, в котором басмачи окружили наш Турт-Кульский отряд, брошенный через Дарью по почину облвоенкома на поддержку в Хиву, но который на пути был застигнут превосходными силами басмачей.

Решающее значение в этой операции имел описанный бой под Питняком, после которого Джунаид-хан, узнав о его результате, снял осаду Хивы и отошел. Не давая врагу времени собраться с силами, наши части предприняли экспедицию по его следам.

26 февраля конная группа выступила из Куня-Ургенч в нап­равлении на колодцы Балаклы-Кую, где Джунаид-хан сосредоточил свои силы. В результате упорной и ожесточенной схватки шайки врага поспешно отступили, оставив в нашем распоряжении склады хлеба и разбросав по степи рис, бросив часть женщин и детей.

Джунаид оставил пределы Хивинского оазиса и скрылся в пески, но наши части продолжали преследовать его и там. Ряд успешных боев, в которых большую роль сыграла наша авиация (в районе колодцев Чарышлы, Бала-Ишем), вынудили Джунаид-хана оставить Хиву и скрыться в Туркменскую область. Рассчиты­вать на поддержку туркменского басмачества Джунаид-хан не мог, [67] ибо, оно, достигнув в 1922 году значительных размеров стихло под ударами красных бойцов, причем, объединенными усилиями соворганов и милиции были ликвидированы оставшиеся мелкие шайки.

К концу марта наши части, пройдя с боями, безводные пес­чаные пустыни, вышли на станцию Кизыл-Арват и этим закончи­ли операцию.

Сознав свое бессилие Джунаид-хан прислал на первый Всетуркменский съезд своих представителей, с изъявлением покорно­сти и согласием на установление мирных отношений. Ему удалось выговорить себе льготные условия существования. Но, «как волка не корми—он все в лес глядит»,—воспользовавшись предоставлен­ной свободой Джунаид повел постепенную подготовку к дальней­шей борьбе. От предложенной ему возможности перейти к оседлому образу жизни, занявшись мирным трудом в культурной полосе Хорезма, он отказался и ушел в пески. Не раз приковывал он вни­мание Соввласти своим вызывающим поведением. Наконец, в дека­бре 1927 года, король песков, внезапным налетом снова положил начало вооруженному выступлению, но зажатый в тиски, согнанный со своих становищ, Джунаид теряет в боях с доблестной красной конницей своих джигитов. Погибли в стычках и два его сына. Преследуемая по пятам кавалерией и авиацией Джунаидовская шайка перестает существовать, разбегаясь и сдаваясь нашим частям.

Преодолевая всевозможные препятствия, совершая беспри­мерные переходы по безводным пескам, стойко перенося лишения, наши кавалерийские полки, рядом ударов вынудили короля песков признать, что его могуществу над пустыней приходит конец.