В этом разделе делается попытка предварительного анализа и обобщения исторических данных о протекторатах России. Сложные вопросы генезиса, развития и трансформации протектората, его подтипов остаются фактически не исследованными в современной историографии, хотя имеют большое значение для понимания общеполитической системы и характера отношений России с Кавказом, Средней и Центральной Азией.

В основу изучения истории российских протекторатов нами положен метод сравнительного компаративного анализа, позволяющий выявить их типологию, функциональные и другие особенности. Хотя, разумеется, логически возможны и иные критерии систематизации материалов по данной теме. Однако используемый нами метод все же имеет ряд преимуществ, поскольку типологическое обобщение способствует выявлению отличительных черт, доминирующих и ведущих признаков. Сравнительный подход дает возможность акцентировать внимание на сущностной основе анализируемых объектов, которые должны быть отделены от внешне сходных проявлений. Применение этого метода позволило выявить два основных типа протектората, определяемых по генетическому признаку их образования.

Термин «протекторат» (от латинского «протектор» — защитник, покровитель) обычно применяли к странам, находившимся под покровительством других, более сильных и развитых госу­дарств. Однако при определении степени их зависимости и соответствующей детерминации этого понятия многие историки и юристы придерживались различных точек зрения. Западноевропейские и русские правоведы не раз делали попытки дать точное определе­ние данному термину и его содержанию. В XVIII в. швейцарский ученый Эмер де Виттель сформулировал нижеследующие признаки межгосударственного покровительства: защита слабого народа или государства более могущественной державой либо нацией «от оскорбления и угнетения» третьей стороной; обеспечение безопасности и предоставление военной помощи своему протеже с сохра­нением его «права управляться по своему усмотрению»; оформление протектората особым соглашением, которое «не нарушает суверенитета и отличается от обыкновенных союзных договоров лишь различием в достоинствах договаривающихся сторон». Виттель, основываясь на популярной в его эпоху теории естественного права народов, считал, что покровительствуемой стороне должна быть предоставлена административная внутренняя автономия⁸².

Рассматриваемая концепция была в дальнейшем развита и до­полнена видными исследователями — правоведами и историками. Одни ученые при этом отличали протекторат от вассалитета, а другие увязывали оба понятия в единое целое. Важное значение многие из них придавали при анализе данного института добровольному или вынужденному отказу протеже от части своих прав. Ряд авторов, исходя из практики международных отношений, указывали на то, что протекторат выступает в форме сюзеренитета более развитой страны, которая «не желает либо не может при­соединить другую страну к своим владениям»⁸³. Главными причинами этого они считали невыгодность финансовых затрат для присоединения новых территорий и народов или боязнь военного конфликта с противостоящими блоками и государствами.

В XIX — начале XX в. была выдвинута идея о возможности существования протекторатов с ограниченным суверенитетом. В этом случае протеже сохраняет внутреннюю самостоятельность, но лишается статуса субъекта международного права. Важно отметить, что тогда же предпринимаются опыты сравнительного изучения протекторатов. А. Губаревич-Радобыльский одним из первых попытался выяснить главные черты и отличия между протекторатами России и Франции. Сопоставляя правовой статус Бухарского ханства и Туниса, он пришел к выводу, что они «близки по образцу, т.к. бей, как и эмир, сохранил старую административную систему без введения новых основ государственности»⁸⁴. Важным параметром сходства между ними ученый считал и сохранение местной культуры, семейных основ, налоговой системы, законодательства и суда⁸⁵.

В настоящее время наиболее распространенным является толкование протектората как двусторонних отношений, основанных на договоре о покровительстве одного государства над другим. Соглашение обязывает протектора оберегать и защищать своего протеже, который, в свою очередь, должен оказывать ему всяческие услуги и помощь. Важнейшим признаком таких отношений считается делегирование протектору своих внешнеполитических прав⁸⁶.

Исторические факты позволяют выделить два основных типа протектората, характеризующие особую модель межгосударственного взаимодействия. Первый из них был следствием обоюдного внешнеполитического акта и базировался на добровольном изъявлении зависимости, а второй представлял собой образец протекторатных отношений, установившихся в итоге военных действий и заключения мирного договора.

Первый тип протектората наглядно виден на примере Картли-Кахетинского царства, заключившего с Россией в 1783 г. Георгиевский трактат. В соответствующей главе было показано, что договор предоставлял Восточной Грузии российское покровительство от иноземной (турецкой и иранской) угрозы и гарантировал территориальную целостность страны. Ираклий II сохранял наследственную власть, а его потомки могли занимать грузинский престол по инвеституре российских императоров. Картли-Кахетинским царям предоставлялось внутреннее управление со всеми его атрибутами. Стороны обменивались дипломатическими представительствами, но протеже лишался права на самостоятельную внешнюю политику. Россия и Восточная Грузия обязывались совместно отражать вражеские нападения и оказывать взаимную военную помощь. Грузинские князья и помещики наделялись всеми правами и привилегиями русского дворянства, а жители Картли и Кахети обретали свободу передвижения и расселения в пределах России. Купцам и деловым людям обоих госудаств предоставлялись равные права и льготы. Георгиевский трактат помимо основных содержал конфиденциальный артикул (статью) о дислокации частей русской армии в Картли Кахети>⁸⁷.

Восточная Грузия в соответствии с концепцией Договора рассматривалась как «зависимая страна с ограниченным суверенитетом». Георгиевский трактат стал в определенной мере эталоном протекторатных отношений.

В контексте рассматриваемой категории протектората значительный интерес представляют и отношения России с Казахстаном в XVIII — XIX вв. История русско-казахских внешнеполитических связей примечательна и в типологическом плане, так как расширяет наши представления о формах российского покровительства над кочевыми народами Евразии. В этом плане особенно показательна история вхождения Младшего и части Среднего жузов в состав России. В 1730 — 1731 гг. казахский хан Абулхаир и знатные бей, выразив желание принять русское подданство, выдвинули некоторые предварительные условия (кондиции), предусматривавшие, в частности, обеспечение внешней безопасности, ограждение от внутренних усобиц, предоставление казахам пастбищ в междуречье Волги и Яика. Статьи заключенной затем протекции состояли из следующих пунктов: присяга хана и старшин на верность русскому царю; обязательство казахов обеспечивать безопасность движения торговых караванов; оказание ханом военной помощи российским властям; возвращение русских пленных в обмен на казахских, за исключением принявших христианство. Россия обязывалась защищать Казахскую степь от вражеских нападений, препятствовать набегам на казахов своих кочевых подданных. Казахская знать скрепила договор личными печатями, а хан Абулхаир обязался присылать заложников (аманатов) в Москву⁸⁸.

Соглашение о принятии в русское подданство Младшего и части Среднего жузов имеет некоторое сходство с так называемыми шертными договорными отношениями между Россией и народами Поволжья, Северного Кавказа и Сибири в XVI — XVII вв. В то же время в нем преобладают все характерные для протектората элементы правоотношений, хотя имеются и некоторые особенности, связанные с нуждами скотоводческого хозяйства казахов. Дальнейшее развитие этой формы политических взаимоотношений мы видим на примере Внутренней Орды, возникшей в 1801 г. в междуречье Урала и Волги. Переселившимся сюда казахам оренбургские власти разрешили избрать хана, коим стал знатный султан Букей. Ханская власть объявлялась наследственной, но должна была утверждаться грамотой русского императора. Букеевская орда, как уже говорилось ранее, в отличие от Младшего, Среднего и Старшего жузов управлялась ханом совместно с российской администрацией⁸⁹. В типологическом плане Внутренняя Орда может быть отнесена к подвиду российского протектората, но с более жесткой политической зависимостью от царских властей.

К другому подтипу следует отнести покровительство России над Тувой. После свержения Цинской династии в Китае население этого края обратилось к Николаю II с просьбой о принятии в российское подданство. В апреле 1914 г. Тува была объявлена российским протекторатом и под названием Урянхайского края включена в Енисейскую губернию Восточно-Сибирского генерал-губернаторства. Вслед за тем был учрежден пост российского комиссара по делам Урянхайского края⁹⁰. Тува отказывалась от ведения самостоятельной внешней политики. Верховным правителем страны формально считался амбын-нойон, князь одного из крупных хошунов (округов). Местное управление осталось под юрисдикцией нойонов, обладавших всеми прерогативами власти. Тувинская знать принесла присягу на верность русскому императору, заверила печатями свое согласие с принципами протектората. Хошунные печати — символы суверенной власти были сданы в канцелярию российского комиссара по делам Урянхайского края⁹¹.

Второй тип протектората можно продемонстрировать на примере взаимоотношений России с Бухарским эмиратом и Хивин­ским ханством. В разделе о Средней Азии уже отмечалось, что в 1868 г. в итоге военных действий между Россией и Бухарой был заключен мирный договор. Конвенция не содержала, за исключением одного неясного места в тексте, прямых указаний на политический статус ханства. Однако бухарский эмир, сохраняя внешне свои легитимные права суверена, фактически оказался в зависимости от России⁹². Бухара по этому договору гарантировала свободу торговли русским купцам, защиту их жизни и имущества. Дополнительные статьи конвенции уточняли линию российско-бухарской границы и размеры военной контрибуции с ханства. Бухара уступала России часть своих земель в бассейне верхнего и среднего течения Заравшана⁹³.

Через пять лет этот договор был переоформлен и дополнен новыми статьями и положениями. Он регламентировал пограничные вопросы, расширял права и сферу действий русских и бухарских купцов. Стороны обязывались всемерно покровительствовать торговле, не взимать других пошлин, кроме положенных. Для оперативной связи назначались официальные доверенные лица с постоянным местопребыванием в Ташкенте. Важное значение имела статья конвенции о запрещении в пределах Бухарскою ханства работорговли, «противной законам человеколюбия»⁹⁴.

В 1873 г. после военной конфронтации признала себя вассалом Российской империи и Хива. Мухаммед Рахим-хан стал «покорным слугой императора всероссийского», перейдя под «высокое покровительство» России. Правобережная часть Хивинскою ханства была включена в состав империи и образовала так называемый Амударьинский отдел. Договором, заключенным с Россией, хан лишался права вести самостоятельно дела с соседними государствами, но сохранял управление своими подданными. Ханство гарантировало русским купцам беспошлинную торговлю и свободу плавания по Аму-Дарье. Российские купцы имели право устраивать товарные склады и фактории на территории ханства, получать раньше других кредиторов причитающиеся им долги. Конвенция предусматривала также отмену работорговли и применения труда невольников в хивинских владениях⁹⁵. Соглашения 1873 г. с Хивой и Бухарой, несмотря на отдельные попытки изменения их статей, сохранили основной правовой статус этих ханств как протекторатов вплоть до Октября 1917 г.

Российские протектораты, таким образом, разделяются в историко-генетическом плане на два главных вида, которые, как мы видели, делятся на подвиды. Основное различие между выявленными типами протекторатов обусловлено историческими путями их становления и развития. Ритуал легитимизации, особенно протекции раннего типа, отражал местные традиции, и его обязательным элементом была присяга на верность сюзеренному правителю. Очевидно, это можно объяснить органической связью рассматриваемого политическою института со средневековой практикой феодальною вассалитета.

Российские протектораты имели в функциональном отношении наряду со специфическими и общие признаки независимо от своей типологии. Главный из них — это наличие внутренней автономии при ограничении внешнеполитического суверенитета. Протекторат оформлялся межгосударственным соглашением, скреплявшимся подписями и печатями договаривающихся сторон.

Договор о протекции обычно исходил из принципа признания территориальной целостности покровительствуемой страны и оказания взаимной помощи в случае военной опасности.

Изучение российских протекторатов показывает, что на ранних этапах истории при заключении акта протекции доминировали геополитические цели. В более позднее время существенное значе­ние имели торгово-экономические интересы и таможенная политика. Определенную роль при этом играла возможность доступа к сырьевым ресурсам, необходимым для российского промышленного, прежде всего текстильного, производства. Протекторатные отношения позволяли создавать новые торговые базы, караванные транзитные пункты, удобные пристани, что расширяло сферу не только экономического, но и политического влияния патронажной стороны. Объективным результатом этою процесса в исторической перспективе явилось стремление к учреждению единой таможенной системы. Координация таможенной деятельности ограждала от контрабанды, неуплаты пошлин, содействовала борьбе с конкуренцией западных, в основном английских, товаров.

Статус протектората, несмотря на его определенное негативное восприятие покровительствуемой стороной, в большинстве случаев устраивал «слабого» субъекта договора. Местные правящие круги нередко использовали военную и экономическую мощь государства-патрона в своих интересах. Известны факты, когда они, опираясь на соглашения о протекции, укрепляли свою власть, подавляя сепаратистские движения и расширяя собственные владения. В частности, бухарский эмир Сайд Музаффар использовал помощь России для разгрома мятежей местных феодалов и присоединения к ханству непокорных горных владений — Гиссара, Куляба, Дарваза, Каратегина. Протекторатный статус обычно позволял и местному купечеству расширять ареал торговых операций, накоплять и приумножать свои капиталы. В значительной степени этому способствовало уравнение прав и возможностей с русскими предпринимателями на территории самого протектората и в пределах России.

История российских протекторатов позволяет выявить интересные особенности, проследить общие закономерности государственно-политических отношений в рамках обширного Российского государства. Дальнейшее изучение этой проблемы, несомненно, обогатит исследуемую тему новыми фактами, наблюдениями и открытиями.

Примечания к главе VIII

⁸² Эмер де Виттель. Право народов или принципы естественного права, применяемые к поведению и делам наций и суверенов. М., 1960. С. 5.

⁸³ Пайчадзе Г.Г. Георгиевский трактат. Тбилиси, 1983. С. 148— 154.

⁸⁴Губаревич-Радобыльский А. Экономический очерк Бухары и Туниса. Опыт сравнительного исследования двух систем протекторатов. СПб., 1905. С. 3.

⁸⁵ Там же. С. 90.

⁸⁶ Энциклопедический словарь. Изд. Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб., 1898. Т. 50. С. 509; Большая Советская Энциклопедия. М., 1975. Т. 21. С. 357.

⁸⁷ См.: Георгиевский трактат. Договор о вступлении Грузии под покровитель­ство России. Тбилиси, 1983.

⁸⁸ Материалы по истории политического строя Казахстана. Алма-Ата, 1960. Т.1. С. 12— 18; Сулейменов Б.С., Басин В.Я. Казахстан в составе России в XVIII — начале XX в. Алма-Ата, 1981. С. 37— 47.

⁸⁹ История Казахской ССР с древнейших времен до наших дней. Алма-Ата, 1979. Т. III. С. 128; Шахматов В.В. Внутренняя Орда и восстание Исатая Тайманова. Алма-Ата, 1946. С. 19 сл.

⁹⁰ Дулов В.И. Присоединение Тувы к России в 1914 г. // Ученые Записки Тувинского НИИЯЛИ. Вып. 7. Кызыл. 1959. С. 16— 20.

⁹¹ История Тувы. М., 1964. Т. 1. С. 358; Сборник договоров России с другими государствами мира. М., 1952. С. 129 — 134.

⁹² История Узбекской ССР. Ташкент, 1956. Т. 1, кн. 2. С. 139 — 141.

⁹³ Там же.

⁹⁴ Сборник договоров России с другими государствами мира. 1856— 1917. М., 1952. С. 135 — 139.

⁹⁵ Там же. С. 129 — 134.

< < < НАЗАД Глава VII КАЗАХСТАН И СРЕДНЯЯ АЗИЯ. Система административного управления Семиреченской, Сырдарьинской и Туркестанской областями. Бухарское и Хивинское ханства.

ИНСТИТУТ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ РАН Москва «Славянский диалог» 1997

Полная версия книги находится на сайте Историческая страница Орска проект Раковского Сергея