Часть вторая

ПОБЕДА НАРОДНОЙ СОВЕТСКОЙ РЕВОЛЮЦИ[

В ХИВЕ.

ОБРАЗОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ

ХОРЕЗМСКОЙ НАРОДНОЙ

СОВЕТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

(1920—1924 гг.)

Глава 1

РАЗГРОМ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННЫХ СИЛ В ХИВЕ.

ПРИНЯТИЕ ПЕРВОЙ КОНСТИТУЦИИ ХОРЕЗМСКОЙ

НАРОДНОЙ СОВЕТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

Положение Туркестанской республики осенью 1919 г. упрочилось. Этому способствовали провал открытой английской военной интервенции в Закаспии и серьезное поражение белогвардейских войск на Закаспийском фронте, соединение войск Туркреспублики и Туркестанского фронта, возглавляемых М. В. Фрунзе (13 сентября 1919 г. в районе станции Бер-Чогур). В это же время усиливается борьба против басмачества в Ферганской долине, получившего поддержку от поднявшей контрреволюционный мятеж так называемой «крестьянской армии» Монстрова. В Бухаре и Хиве сосредоточиваются все антисоветские силы, находящиеся в тылу Закаспийского фронта. Положение Амударьинского отдела в этот период было осложнено и вспыхнувшим Чимбайским восстанием.

Отряд Н. А. Шейдакова, прибывший в Петро-Александровск из Чарджуя 17 августа 1919 г., был недостаточен для подавления Чимбайского восстания. Шейдакову с его отрядом с боями удалось занять Нукус и оттеснить мятежников к Чимбаю и о-ву Муйнаку, однако дальнейшее его продвижение было остановлено, так как Петро-Александровску, оставшемуся беззащитным, вновь начали угрожать отряды Джунаид-хана, установившего 20 августа связь с Фильчевым. В этих условиях отряд Шейдакова вынужден был возвратиться в Петро-Александровск.¹

На северо-западной окраине Туркестанской республики одновременно назревали два крупных события: подготовка совместного похода Джунаид-хана, бухарского эмира и чимбайской контрреволюции на Амударьинский отдел и объединение [97] всех оппозиционных сил против Джунаид-хана в Хиве, предрешавшее близкое начало народно-демократической революции.

Одновременно с делегацией к Фильчеву Джунаид-хан направил своих посланцев во главе с Хан-Ишаном в Бухару с просьбой о боеприпасах и оружии. В телеграмме в НКИД РСФСР в сентябре 1919 г. комиссар иностранных дел Туркреспублики, сообщая о заключении торгового договора между Хивой и Бухарой и о выпуске в Хиве бумажных денег, указывает, что хивинская делегация Джунаид-хана просила у эмира оружие, и в том числе 1 пушку и 2 пулемета.²

В октябре 1919 г. к Джунаид-хану была послана обещанная Колчаком военная миссия под командованием полковника Худякова, состоявшая из 130 казаков и 8 офицеров. Миссия доставила 1500 трехлинейных винтовок, одно скорострельное орудие, 500 снарядов, 9 пулеметов, свыше 1 млн. патронов.³

К ноябрю 1919 г. в распоряжении Джунаид-хана вновь оказалось не менее 15 тыс. вооруженных всадников, дожидавшихся, когда замерзнет Амударья, чтобы переправиться на правый берег. Вместе с Джунаид-ханом на Петро-Александровск должны были двинуться отряды Фильчева и Хан-Максума.

В связи с активизацией военных операций против белогвардейско-басмаческих банд в конце 1919 — начале 1920 г. на всей территории Туркестанской республики взамен выборных исполкомов в качестве временной меры были созданы ревкомы. Ревкомы назначались правительством Туркестанской республики.

В Амударьинском отделе в связи с Чимбайским восстанием ревком был создан еще в сентябре 1919 г. Амударьинский ревком принимал энергичные меры по укреплению существующих военных сил и созданию новых подразделений.⁴

После окончательного соединения Туркестана с центром для оказания помощи местным партийным и советским организациям в окончательной ликвидации белогвардейцев и басмачества, решения неотложных задач восстановления народного хозяйства и осуществления ленинской национальной политики Центральный Комитет партии и Советское правительство направили Полномочную комиссию ВЦИК и СНК РСФСР, получившую в дальнейшем сокращенное наименование Турккомиссии.⁵ [98]

Положение о работе Турккомиссии и ее полномочиях было подготовлено специально выделенной для этой цели группой ответственных работников, в которую вошли Г. В. Чичерин Н. Н. Нариманов, Ф. И. Голощекин, Ш. З. Элиава, М. М. Литвинов, М. Ф. Владимирский и др.⁶ Они подготовили проект тезисов о коммунистической работе среди рабочих и крестьян — мусульман Востока, в которых выдвигалась задача широкого вовлечения трудящихся масс местного населения края в работу Советов и партийных организаций.

В постановлении ВЦИК и СНК РСФСР, подписанных В. И. Лениным, подчеркивается, что связь Красного Туркестана со всей Советской Россией обеспечивает тесный союз трудящихся России с народами Туркестана, излагаются основы национальной политики Советского правительства, гарантирующие самоопределение народов Туркестана и ликвидацию всяческого национального неравенства. Далее в постановлении перечисляются члены комиссии: Ш. З. Элиава (председатель), М. В. Фрунзе, В. В. Куйбышев, Ф. И. Голощекин, Я. Э. Рудзутак.⁷ Комиссия наделялась чрезвычайно широкими полномочиями. Она уполномачивалась представлять ВЦИК и СНК в Туркестане и в сопредельных с ним странах. Специальным мандатом от 10 октября 1919 г., выданным ЦК РКП (б), на членов Турккомиссии возлагался высший партийный контроль от имени ЦК РКП (б) в Туркестане.⁸

4 ноября 1919 г. Турккомиссия (за исключением М. В. Фрунзе и Г. И. Бокия, задержавшихся в Самаре) с большой группой партийно-советских работников прибыла в Ташкент.

Поскольку помимо прочих полномочий Турккомиссии поручалось установление связей с сопредельными с Туркестаном странами, и прежде всего с Бухарой и Хивой, из ее состава выделился отдел внешних сношений, работавший под руководством и контролем НКИД РСФСР.⁹

В связи с назначением Турккомиссии В. И. Ленин обратился со специальным письмом к «Товарищам коммунистам Туркестана», в котором, подчеркивая гигантское, всемирно-историческое значение установления для РСФСР правильных [99] взаимоотношений с народами Туркестана, указывает, что необходимо на примере, делом установить товарищеские отношения с народами Туркестана, с величайшим доверием отнестись к Туркестанской комиссии.¹⁰

С приездом членов Турккомиссии в Ташкент и началом ее деятельности вопрос о положении в Хиве и о перспективах развернувшегося в ханстве революционного движения все время находился в центре внимания. Об этом свидетельствуют как протоколы заседаний Турккомиссии, так и многочисленная переписка ее с другими организациями. Такое же большое внимание событиям в Хивинском ханстве уделяли ЦК КПТ, ТуркЦИК, Краевое мусульманское бюро КПТ и Совет интернациональной пропаганды.¹¹

Обстановка в Хивинском ханстве к ноябрю 1919 г. характеризовалась переходом к организованной политической борьбе с оружием в руках.

Инициаторами вооруженной борьбы и создания вооруженных отрядов на территории ханства являлись коммунистические группы, выделившиеся из младохивинцев.

Коммунистам, посылаемым в Хивинское ханство, предлагалось установить связь с существовавшими подпольно младохивинскими группами. При посещении комиссара по иностранным делам Туркреспублики 19 июня 1918 г. младохивинские лидеры Султанмурадов и Палван-Нияз Юсупов заявили, что все трудящееся население ханства — сторонники младохивинцев, и передали список ответственных лиц их партии, проживающих в ханстве.¹² Следует особо отметить, что заявление младохивинцев было голословным и представленный ими список не соответствовал действительности.

За период с 1916 по 1920 г. хозяйство ханства пришло в состояние полного упадка. В ханстве пришла в негодность ирригационная система, требовавшая ежегодного ремонта головных сооружений и очистки магистральных и мелких каналов, в два раза сократилось поголовье скота, а посевные площади сократились втрое.¹³

Джунаид-хан, поддержанный прибывшим подкреплением от Колчака и уральскими казаками, снабженный оружием и боеприпасами, договорившись с отрядами Фильчева и Хан-Максума, действовавшими на правом берегу Амударьи, затевает новый поход на Петро-Александровск. В первых числах ноября 1919 г. отряды Фильчева и Хан-Максума, поддержанные [100] Джунаид-ханом, захватили Нукус, угрожая Петро-Александровску. Для дальнейшего продвижения на Петро-Александровск Джунаид-хан готовил к переправе на правый берег Амударьи отряд в 1000 всадников.¹⁴

В Петро-Александровске шла энергичная подготовка к отпору врага, приводились в боевую готовность все наличные военные силы. 3 ноября 1919 г. состоялось объединенное заседание младохивинского комитета и ревкома с участием Полномочного представителя Туркреспублики по хивинским делам Бальджанова. На заседании был решен вопрос о совместном выступлении против Джунаид-хана и его союзников.¹⁵ Политический комиссар Амударьинского отдела А. Дынин выехал в Чарджуй для разговора по прямому проводу с Советом обороны Туркреспублики.¹⁶

Н. А. Шейдаков, возглавлявший Амударьинскую группу войск Закаспийского фронта, уже два месяца находившийся в Петро-Александровске, понимая, что пассивное выжидание в Петро-Александровске только на руку союзникам Джунаид-хана, собрав почти все наличные силы, двинулся к Нукусу.¹⁷

В отряде Шейдакова, погрузившемся на пароход «Верный», баржу и 3 баркаса, было 360 красноармейцев, командиров и политработников 1-го хивинского революционного батальона, 150 бойцов кавалерийского эскадрона, 125 артиллеристов и пулеметчиков, 40 матросов парохода «Хивинец», 5 орудий, 4 пулемета, 3 шестидюймовых бомбомета с прислугой.¹⁸

Высадившись на правом берегу Амударьи в 15 верстах ниже Нукуса, отряд Шейдакова 19—20 ноября встретился с превосходящими силами противника и после упорных боев 27 ноября занял Нукус. Однако достигнутые успехи не могли существенно изменить обстановку на севере Амударьинского отдела. Отряды Фильчева и Хан-Максума хотя и понесли значительные потери, но ушли из-под удара. Пока на левом берегу Амударьи находились значительные силы Джунаид-хана, положение Амударьинского отдела нельзя было считать прочным, хивинское население по-прежнему страдало от насилий. Для решения неотложных военных и политических вопросов, касающихся положения в Хивинском ханстве, было необходимо укрепить руководство Амударьинского отдела путем посылки специальной комиссии. 2 ноября 1919 г. президиум ТуркЦИК принял постановление о создании такой комиссии, секретариату ТуркЦИК было предложено наметить кандидатуры в комиссию из числа членов ТуркЦИК и немедленно направить ее по [101] назначению.¹⁹ Краевой комитет КПТ предложил ТуркЦИК помимо посылки специальной комиссии по хивинским делам сформировать новый состав Амударьинского ревкома и наделить его чрезвычайными полномочиями.²⁰

В соответствии с решениями ТуркЦИК, Краевого комитета КПТ в состав Амударьинского ревкома были выделены члены ТуркЦИК: Солдатов (впоследствии председатель ревкома), Макаев, представитель Турккомиссии Г. Б. Скалов, от Краевого мусульманского бюро КПТ Шайхутдин Хасанов и Мухамеджан Бальджанов.²¹

По просьбе Мусульманского бюро членом комиссии ТуркЦИК в Хиве и Петро-Александровске был назначен председатель Петро-Александровского младохивинского комитета Султанмурадов.²²

Одновременно с созданием Амударьинского ревкома и формированием комиссии для отправки в Петро-Александровск и Хиву особым решением Турккомиссии от 20 ноября 1919 г. Полномочным представителем РСФСР в Хиве был назначен Г. Б. Скалов. Помимо этого назначения специальным мандатом РВС Туркестанских войск Г. Б. Скалову предоставлялось право решения вопроса о времени оказания поддержки вооруженной силой отрядам, восставшим против хивинского правительства. В случае перехода советскими войсками хивинской границы на Г. Б. Скалова возлагалось общее руководство их действиями.

Этот мандат, подписанный представителями РВС Туркфронта Ш. Элиавой и В. Куйбышевым, имел приписку, в которой говорилось о подтверждении полномочий Г. Б. Скалова комиссией ВЦИК по делам Туркестана. Добавление к мандату было подписано председателем Турккомиссии Ш. Элиавой.²³ В хивинскую группу войск назначался представитель оперативного отдела штаба Туркфронта Н. М. Щербаков, являвшийся впоследствии начальником штаба этой группы войск и временно командующим, этой группой.²⁴

24 ноября 1919 г. Г. Б. Скалов прибыл в Чарджуй и здесь на месте убедился, что слухи о начавшейся в Хиве революции в значительной мере преувеличены.

Г. Б. Скалов в телеграмме от 26 ноября 1919 г. в адрес Турккомиссии более осторожно подходит к оценке событий, происходивших в Хиве. Сообщая, что у младохивинцев до сих пор нет ясной программы действий и о том, что большинство их, находясь в Ташкенте, оторвано от событий в Хиве, Скалов [102] считал целесообразным сосредоточение младохивинцев в Петро-Александровске.²⁵

26 ноября 1919 г. Г. Б. Скалов с небольшим отрядом, верхом на лошадях, отправился из Чарджуя в Петро-Александровск. Следом за ним на пароходе 30 ноября с 3-м батальоном 5-го туркестанского полка отбыл Н. М. Щербаков. К моменту прибытия Г. Б. Скалова и Н. М. Щербакова в Петро-Александровск наличные военные силы Амударьинского отдела под командованием Н. Шейдакова находились в Нукусе. Ознакомившись на месте с обстановкой, Скалов и Щербаков в совместном докладе РВС Туркфронта сообщают о переформировании вооруженных сил отдела и просят переименовать Хивинскую группу войск во главе с командующим Н. Шейдаковым в Аму-дарьинскую.

В специальном приказе, изданном уже 20 декабря 1919 г., подписанном Г. Скаловым как уполномоченным РВС Туркфронта, сообщалось о переименований Хивинской группы войск в Амударьинскую группу, включающую в себя все войсковые части, от Чарджуя и до Аральского моря. В составе группы образовалось два отряда: Северный и Южный. Командующим войсками назначался Н. М. Щербаков, одновременно на него возлагались также обязанности начальника штаба группы. Командиром Северного отряда был назначен Н. Шейдаков, Южного — командир 3-го батальона 5-го Туркестанского полка В. Урядов.²⁶

К этому времени движение в Хивинском ханстве против диктатуры Джунаид-хана, начавшееся в форме борьбы родовых туркменских вождей и в виде отдельных актов пассивного и активного сопротивления джунаидовскому произволу со стороны узбекского населения, значительно усилилось. Г. Скалов, характеризуя нарастание революционного движения в ханстве против Джунаид-хана, указывал, что оно неизбежно должно перерасти в борьбу против феодально-деспотического режима вообще.²⁷

В условиях нарастания революционного движения, наблюдавшегося после победы Октябрьской социалистической революции, Асфандиар-хан, лишившийся поддержки со стороны войск Временного правительства, ушедших вместе с полковником Зайцевым, ориентировался на Джунаид-хана, этим он дискредитировал ханскую власть и превратил феодальный государственный аппарат в антинациональную силу. Младохивинцы, находившиеся в оппозиции к хану еще в 1917 г., превратились в центр идейного объединения большей части [103] узбекского населения — не только дехканства и ремесленников, но и значительной части национальной буржуазии и духовенства.

Рост революционного движения, появление хивинских коммунистических групп, выделившихся из состава младохивинских комитетов, стремление получить поддержку со стороны Советской власти — все это заставило младохивинцев выдвинуть в своей программе такие радикальные требования, как свержение ханской власти, автономия туркмен, справедливое распределение земли и воды, создание выборной власти. За этими программными требованиями отчетливо видны интересы широких масс дехканства и ремесленников, что предвещало неизбежность дальнейшего углубления революции, за которой не могли успеть в силу своей классовой ограниченности младохивинцы.

В условиях, сложившихся к концу 1919 г., начать революцию в Хивинском ханстве можно было только на основе создания широкого национального фронта, в котором хивинские коммунисты приобретали себе союзников в лице младохивинцев и туркменских родо-племенных вождей, враждовавших с Джунаид-ханом. На первом этапе революция в Хиве была направлена непосредственно против диктатуры Джунаид-хана и не затрагивала ханскую власть.²⁸ Установление союза с младохивинцами и родо-племенными туркменскими вождями позволило коммунистам в дальнейшем установить более тесные и непосредственные связи с трудовой частью населения Хивинского ханства.²⁹

Различные слои населения Хивинского ханства, вступив в борьбу, преследовали разные цели. К обстановке, сложившейся в Хивинском ханстве, вполне применимы положения В. И. Ленина, высказанные им в статье «К вопросу об общенациональной революции», написанной в 1907 г. В этой статье В. И. Ленин отмечал, что понятие «общенациональная революция» требует от марксиста точного анализа тех различных интересов, различных, подчеркивает В. И. Ленин, классов, которые сходятся на известных, определенных, ограниченных общих задачах, и что это понятие не должно затушевывать, заслонять изучение классовой борьбы в ходе той или иной революции.³⁰

Ближайшей задачей, объединившей различные слои хивинского населения для борьбы, являлось свержение диктатуры Джунаид-хана. Национальная буржуазия, часть среднего и низшего духовенства во главе с младохивинцами, включившись [104] в борьбу, стремились к созданию «своего» буржуазного государства. Туркменские родо-племенные вожди, борясь с Джунаид-ханом, хотели занять его место, не затрагивая существующую феодальную систему. Только немногочисленные рабочие дехкане и ремесленники, составившие главную движущую силу хивинской революции, боролись за коренные социально-экономические и политические преобразования в стране. Вот почему подлинными руководителями революции являлись не младохивинцы, а хивинские коммунисты, получившие всестороннюю поддержку со стороны Туркестанской республики, и развитие революции сразу же далеко перешагнуло ограниченные рамки политической программы младохивинцев.³¹

Толчком для начала революции действительно послужила борьба части туркменских родо-племенных вождей против Джунаид-хана, вспыхнувшая с новой силой осенью 1919 г. Делегация от восставших против Джунаид-хана туркменских руководителей, возглавляемая Моллаоразом Ходжимамедовым, прибыла в Петро-Александровск с просьбой об оказании вооруженной помощи в борьбе против Джунаид-хана и затем выехала в Ташкент.³²

Взвесив создавшуюся обстановку, Г. Б. Скалов и исполняющий должность командующего Амударьинской группой войск Н. М. Щербаков, исходя из полномочий, предоставленных им РВС Туркфронта и Турккомиссии, приняли решение об оказании помощи хивинскому населению, выступившему против Джунаид-хана, и об активизации военных действий на севере Аму-дарьинского отдела против отрядов Фильчева и Хан-Максума. Еще до начала похода Г. Б. Скалова Джунаид-хан отправил к атаману Фильчеву делегацию из почетных казиев с предложением заключить перемирие и начать переговоры об условиях разоружения чимбайских отрядов. Однако это предложение не встретило поддержки.

В приказе войскам Амударьинской группы, подписанном 22 декабря 1919 г. Г. Б. Скаловым и Н. М. Щербаковым, оценивалось положение противника и определялись задачи Южного и Северного отрядов советских войск. В приказе указывалось, что по имеющимся данным остатки разбитых чимбайских казаков и их союзников силою около 800 сабель сосредоточились в 12 верстах ниже Нукуса. Главные силы Джунаид-хана— 2000 всадников, были расположены в районе Ходжейли, Мелкие туркменские отряды находились в других крупных городах ханства: Кипчаке, Мангите, Ташаузе, Гурлене, Хазавате, Ново-Ургенче и Ханки.³³ [105]

Южному отряду ставилась задача переправиться на левый берег Амударьи, частью сил занять город Ханки, а главным силам отряда занять город Ново-Ургенч. Северному отряду, оттеснив от Нукуса отряды противника, 28 декабря, после переправы через Амударью, занять город Ходжейли, далее двигаться по направлению к Куня-Ургенчу, далее к городу Тахта, где обе группы войск должны были соединиться в районе главной резиденции Джунаид-хана — крепости Бедеркент.

23 декабря вместе с выдержками из боевого приказа войскам было зачитано обращение, подписанное Г. Б. Скаловым. В обращении к войскам Скалов, изложив основы национальной политики Советской власти, характеризуя Джунаид-хана как агента английской буржуазии и союзника русских белогвардейцев, нарисовал картину глубоких бедствий хивинского народа под гнетом террористической диктатуры Джунаид-хана. Подчеркнув, что Советское правительство никогда не думало и не думает посягать на независимость соседних государств и вмешиваться в их дела, тем не менее оно не могло не отозваться на призыв мирного населения Хивы о помощи. Завершая обращение, Г. Б. Скалов указывал: «Товарищи красноармейцы… идя в Хиву как освободители от насильника Джунаида, сами вы ни на минуту не должны забывать, что мирное население для нас не враги, но друзья… Своим поведением вы должны показать дисциплинированность и сознательность Красной Армии…»³⁴

В тот же день было опубликовано обращение «К народам Хивинского ханства», подписанное Скаловым как уполномоченным Турккомиссии ВЦИК и СНК РСФСР и РВС Туркфронта и Солдатовым как председателем Амударьинского ревкома. Текст этого документа во многом совпадает с обращением к советским войскам Амударьинского отдела.

В обращении, подтверждая дружественное отношение к народам Хивы со стороны Советской власти, указывается, что советские войска переправляются на хивинский берег Амударьи исключительно для борьбы с Джунаид-ханом.

Южному отряду войск Амударьинской группы, в составе которой находился временно исполняющий должность командующего группой Н. М. Щербаков, по приказу предполагалось начать переправу на левый берег Амударьи 23 декабря, но осуществить ее вследствие сильного ветра удалось только 25 декабря.³⁵

Северный отряд под командованием Н. А. Шейдакова, выступив из Петро-Александровска 25 декабря по направлению к [106] Нукусу, оттеснив белоказаков и отряды каракалпакских баев на север, 28 декабря начал переправу на левый берег в районе Ходжейли и завязал бои за овладение городом. С подходом советских войск в городе вспыхнуло восстание каракалпакской бедноты во главе с батраком Оруном Юсуповым. 29 декабря, освободив город, Северный отряд вместе с присоединившимися к нему группами каракалпакских, узбекских и туркменских повстанцев двинулся по направлению к Куня-Ургенчу. Куня-Ургенч был занят советскими войсками 7 января 1920 г.³⁶

По мере продвижения советских войск по территории Хивинского ханства непрерывно увеличивалась численность примыкавших к ним местных повстанческих групп, вступивших в борьбу против Джунаид-хана.³⁷

Особое значение для советских войск имело привлечение на свою сторону для борьбы против Джунаид-хана такой организованной военной силы, какую представляли вооруженные отряды всадников, возглавлявшиеся оппозиционными по отношению к Джунаид-хану родо-племенными туркменскими вождями, ведущую роль среди которых играл Кошмамед-хан, присоединившийся к Северному отряду с 500 всадниками вскоре после занятия советскими войсками Куня-Ургенча.³⁸ В добровольческих отрядах из состава хивинского населения, сражавшихся вместе с частями Красной Армии против контрреволюции, к этому времени насчитывалось уже до 3000 человек.³⁹

Успешное начало открытых военных действий против Джунаид-хана, которые в конечном счете должны были закончиться не только ликвидацией его террористической диктатуры, но и устранением номинально существовавшей ханской власти, требовало величайшей осторожности и гибкой дальновидной политики. Во-первых, нужно было преодолеть у населения Хивинского ханства недоверие к русским войскам, сохранившееся у него в памяти от походов царских войск и особенно от карательной экспедиции генерала Галкина в 1916 г. К этому следует добавить, что реакционная феодальная верхушка Хивы, высшее мусульманское духовенство и английская агентура вели усиленную антисоветскую агитацию. Во-вторых, вовлечение в борьбу разнообразных добровольческих, и прежде всего туркменских, отрядов, по численности превышающих количество организованных советских войск, чрезвычайно затрудняло управление силами, действовавшими против Джунаид-хана, и налагало большую ответственность на советское командование за их политико-моральное состояние. Следует учесть, что [106] большинство туркменских родо-племенных вождей, не исключая таких, как Кошмамед-хан и Гулям-Али, выступали против Джунаид-хана, во всяком случае в первый период борьбы не с революционных, а с феодальных позиций, как соперники в борьбе за влияние среди населения, что в условиях постоянной борьбы между туркменской и узбекской феодальными верхушками не исключало ограбления туркменскими отрядами узбекских районов.

В-третьих, хивинские коммунисты были вынуждены в целях укрепления связей с населением поддерживать младохивинское движение, пользовавшееся влиянием среди узбекской торговой буржуазии и низшего духовенства, побуждая младохивинцев пойти дальше их ограниченных программных требований.

В решении задач народно-советской революции, в сложных противоречивых условиях развития феодально-деспотической Хивы, с многонациональным населением, идя неизведанными путями, туркестанские и хивинские коммунисты руководствовались указаниями В. И. Ленина, высказанными на II Всероссийском съезде коммунистических организаций народов Востока в ноябре 1919 г. о том, что коммунистам Востока придется решать задачи революции в условиях, когда главной массой является крестьянство, и начинать революцию необходимо не с борьбы против капитала, а против средневековых остатков.⁴⁰

В этом же докладе В. И. Ленин говорил о необходимости объединения для борьбы против крепостнических остатков и империализма всех оппозиционных сил. «Вам придется, — обращался В. И. Ленин к коммунистам Востока, — базироваться на том буржуазном национализме, который пробуждается у этих народов, и не может не пробуждаться, и который имеет историческое оправдание».⁴¹

Говоря о необходимости заключения союза с революционными слоями национальной буржуазии, В. И. Ленин требует «проложить дорогу к трудящимся и эксплуатируемым массам…».⁴²

В этом отношении процесс развития Хивинской революции весьма показателен. На основании строгого учета местных особенностей Коммунистическая партия, опираясь на представителей трудового народа — дехканство и ремесленников, в борьбе против феодальной реакции и империализма, представленного английскими интервентами, добилась создания единого национального фронта, в состав которого также вошли широкие круги узбекской торговой буржуазии, низшего духовенства и отдельные родо-племенные туркменские вожди. [108] Победоносное завершение Хивинской революции свидетельствует о прочности сложившегося объединения сил. Дальнейшее развитие и углубление революции является ярким подтверждением того что руководящую роль в этом объединении играли не младохивинцы, а коммунисты.

В самый разгар боев против Джунаид-хана, в письме на имя председателя Турккомиссии Ш. З. Элиавы 17 января 1920 г. Г. Б. Скалов писал: «Силы младохивинцев вздуты больше мыльного пузыря, влияние же в Хиве почти равно нулю, работы они не ведут никакой. Персонально же работники здесь настолько слабы, что предлагают нам, русским (не мусульманам, что население помнит всегда), по вступлении в Хиву уничтожить мулл и ишанов. За ними приходится смотреть все время, как бы они не наделали каких-либо глупостей».⁴³

Признавая наличие реальной силы за туркменскими родо-племенными вождями и учитывая их оппозиционность одновременно и к ханскому правительству, и к Джунаид-хану, Г. Б. Скалов, считал необходимым повременить с низложением Сеид-Абдуллы, для того чтобы не дать возможности Джунаид-хану объявить себя борцом за независимость Хивы. Пока существовало официальное ханское правительство, по мнению Г. Б. Скалова, Джунаид-хан оставался обычным ханом-разбойником.⁴⁴

Помимо общей оценки сложившейся обстановки, выбор тактики борьбы против реакционных сил Хивинского ханства определялся необходимостью постепенной изоляции Сеид-Абдуллы, искоренения у населения ханства слепой веры в незыблемость ханской власти. В значительной мере этому способствовал сам Сеид-Абдулла, обратившийся 6 января 1920 г. к Г. Б. Скалову и председателю ревкома Солдатову с просьбой о защите и покровительстве и приславший в расположение советских войск внушительную делегацию из представителей духовенства, сановников и купечества.⁴⁵

Руководствуясь указаниями Турккомиссии, командование советских войск в Хивинском ханстве сосредоточило все свои силы на борьбе против Джунаид-хана, не связывая этой борьбы с непосредственным призывом к ликвидации ханской власти. Принятая тактика лишила Джунаид-хана поддержки не только со стороны духовенства и феодальной хивинской верхушки, но также и со стороны Бухарского эмира Сеид-Алима. После занятия советскими войсками и отрядами повстанцев таких важных центров, как Ново-Ургенч, Ходжейли, Куня-Ургенч, поражение Джунаид-хана было предопределено. От Джунаид-хана отходили все новые и новые отряды туркменских родо-племенных вождей. [109]

Кошмамед-хан, один из наиболее влиятельных руководителей туркменских родов, перешедший на сторону советских войск в самом начале борьбы, обратился ко всем туркменским родо-племенным вождям с призывом выступить объединенными силами против Джунаид-хана. В этом письме Кошмамед-хан, называя себя «большевиком», писал: «Я навсегда связал свою судьбу с Красной Армией».⁴⁶

Благодаря содействию Кошмамед-хана советскому командованию удалось установить союз с восьмью туркменскими родами во главе с такими влиятельными вождями, как Якши-Гельды, Шамурад-бахши и др. Один из таких же влиятельных родо-племенных вождей Гулям-Али, занимавший выжидательную позицию, примкнул к движению несколько позже.⁴⁷

Окончательное поражение войск Джунаид-хана произошло во второй половине января 1920 г. Северная группа войск после занятия Куня-Ургенча 14 января овладела городом Порсу.

Продвигаясь в глубь туркменских районов, Северная группа войск 16 января заняла Ильялы, 18 — Ташауз. Пополненная подкреплением Южная группа войск после упорного боя в районе Газавата, в результате которого Джунаид-хан потерял более 200 человек убитыми и ранеными, 23 января заняла Бедиркент. С остатками своих всадников, насчитывавших не более 100 человек, казаками-гурьевцами и группой закаспийских контрреволюционеров Джунаид-хан скрылся в песках Кара-Кумов.⁴⁸ 1 февраля 1920 г. революционные войска без боя вступили в Хиву.

Открытая вооруженная борьба народных масс против Джунаид-хана, поддержанная Красной Армией, продолжавшаяся больше двух месяцев, значительно повысила политическую сознательность и активность трудящихся ханства. Сеид-Абдулла, являвшийся послушным орудием в руках Джунаид-хана, как и в целом ханская власть, не мог встретить поддержки ни в одном из слоев населения. Наоборот, младохивинский комитет, поддерживаемый руководством советских войск и большинством родо-племенных туркменских вождей, превратился в реальную силу.

В день вступления революционных сил в Хиву, 1 февраля, вместе с которыми прибыл младохивинский комитет, Сеид-Абдулла подписал скрепленный представителями высшего духовенства манифест об отречении от престола. 2 февраля на массовом митинге, в котором участвовало около 4 тыс. человек, собранном коммунистами, манифест хана был зачитан народу.⁴⁹ [110]

После свержения хана вся полнота власти на территории ханства перешла в руки Временного революционного правительства — ревкома, состоявшего из 5 человек. Председателем ревкома стал Султанмурадов (глава Турткульского комитета младохивинцев), членами — Баба-ахун Салимов (бывший председатель хивинского меджлиса в 1917 г.), Джалал-ахун представитель высшего духовенства, и 2 руководителя туркменских отрядов — Кошмамед-хан и Моллаораз Ходжимамедов.⁵⁰

Несмотря на то, что в составе ревкома не было подлинных представителей трудовых слоев населения, создание его свидетельствовало об определенном этапе победы революции и являлось первым шагом по пути создания народно-советской государственности.

В Манифесте к населению ханства, опубликованном ревкомом, говорилось: «Хивинские революционеры уничтожают навсегда самодержавие и управление, страной ханом и его правительством и объявляют достоянием народа принадлежащие хану, принцам, бекам и министрам деньги и имущество, в чем бы таковое ни выражалось; используют для улучшения жизни бедняков земли помещиков». В заключение в Манифесте указывалось, что ревком приступил «к немедленному образованию народной власти…».⁵¹

О поддержке хивинскому ревкому в проводимых мероприятиях со стороны советских представителей свидетельствует обращение «К народам Хивинского ханства», подписанное 7 февраля 1920 г. Г. Б. Скаловым и Солдатовым. В этом обращении еще раз объясняются причины, вынудившие советские войска вступить на территорию ханства, указывается на то, что советские войска — друзья всего мирного населения. Далее, в обращении еще раз подтверждается невмешательство советского командования во внутренние дела ханства.⁵²

Одновременно с Манифестом ревком дважды обратился с воззванием к Советскому правительству, к рабочим и крестьянам Советской России. В первом обращении говорилось: «Рабочие и крестьяне Хивы призывают вас на помощь для освобождения пролетариата — бедняков Хивы от гнета своих ханов и беков». В обращении борьба с Джунаид-ханом прямо связывалась с действиями против английских агентов. Во втором обращении к правительству РСФСР ревком выражает надежду на то, что «Советская власть, всегда стоявшая на стороне [111] пролетарского права и справедливости, не отвернется от протянутой за помощью руки трудящихся масс и поможет им в деле осуществления задач новой народной власти».⁵³

Партия младохивинцев, мелкобуржуазных демократов, никогда не имела четко очерченной политической программы. В период борьбы против хана и террористической диктатуры Джунаид-хана, в поисках поддержки со стороны масс младохивинцы выдвигали широкие требования реформ и демократических преобразований. После победы хивинской революции, влившись в Хорезмскую Коммунистическую партию, левое крыло младохивинцев активно боролось за углубление революции, лидеры партии сначала скрытно, а затем прямо враждебно выступили против революционно-демократических преобразований в Хорезме.

Несмотря на то, что хивинская революция представляла собой широкое объединение разнородных национальных сил, о чем говорилось выше, решающую силу в этом объединении составляли трудовые дехкане. Кроме того, следует подчеркнуть, что эта революция проходила под огромным воздействием победы Великой Октябрьской социалистической революции, по соседству с советским Амударьинским отделом и при решающей помощи сил Красной Армии. Дальнейшему развитию хивинской революции способствовало классовое расслоение хивинского общества.

По определению В. И. Ленина, «общекрестьянская революция есть еще революция буржуазная и что без ряда переходов, переходных ступеней, сделать ее социалистическою в отсталой стране нельзя».⁵⁴ В этой же работе В. И. Ленин указывал, что победивший пролетариат, имея в виду Октябрьскую революцию, должен не только суметь выждать классовое расслоение деревни, но и суметь подготовить и провести его.⁵⁵ Таким образом, для продолжения хивинской революции и для осуществления революционно-демократических преобразований требовались как экономическая и политическая помощь со стороны РСФСР, руководство со стороны коммунистов Туркестана и Турккомиссии, так и быстрейшее оформление из разрозненных групп собственной Хорезмской Коммунистической партии.

Сведения о событиях в Хивинском ханстве, поступавшие в Ташкент, были крайне нерегулярными и противоречивыми. О том, насколько неопределенны они были, свидетельствует беседа заведующего отделом внешних сношений Турккомиссии Г. И. Бройдо с корреспондентом «Известий» ТуркЦИК, в которой он заявил, что ни Турккомиссия, ни РВС республики не [112] знают о переходе советскими войсками хивинской границы и что для расследования этих событий назначается специальная комиссия.⁵⁶

10 февраля 1920 г. Турккомиссия специально рассмотрела вопрос о событиях в Хорезме и перспективах хивинской революции. На этом заседании было решено послать в Хиву Чрезвычайную комиссию с чрезвычайными полномочиями. Председателем комиссии был назначен Г. И. Бройдо.

В постановлении Турккомиссии указывалось на то, что «все вопросы о нашей политике по отношению к Хиве Чревычайная комиссия должна решать совместно с тов. Скаловым».⁵⁷ Г. И. Бройдо не выполнил этого указания Турккомиссии и этим нанес значительный ущерб практической работе в Хиве.

В состав комиссии вошла большая группа бухарских коммунистов из числа политических эмигрантов, проживавших в Туркестанской АССР, многие из которых сыграли большую роль в создании Хорезмской Коммунистической партии и в государственном строительстве ХНСР. Особо следует отметить деятельность Алимджана Акчурина, рабочего Кизыл-Тепинского хлопкоочистительного завода, татарина по национальности, члена большевистской партии с 1917 г., ставшего секретарем ЦК Хорезмской Коммунистической партии после ее создания в мае 1920 г.⁵⁸ Кроме того, в состав комиссии был включен председатель Ташкентского младохивинского комитета Палван-Нияз Юсупов, представитель Мусульманского бюро РКП (б) Шайхутдин Хасанов, бывший секретарь ТуркЦИК Шакиров. Заместителем председателя комиссии был назначен представитель РВС республики А. Измайлов.⁵⁹

Н. М. Щербаков, характеризуя положение, создавшееся в ханстве к марту 1920 г., указывал: «Полагать, что младохивинская программа завоевала поддержку народных масс вместе с ростом и углублением движения против Джунаид-хана, было бы ошибкой».⁶⁰ Н. М. Щербаков, отмечая рост влияния младохивинцев, объяснял это только заменой деспотической формы власти, указывал на то, что младохивинцы не представляют собой широкой партии и не стремятся к этому, даже тогда, когда миновала острота военной обстановки, остаются бездеятельными и половинчатыми не только на деле, но и на словах.⁶¹

Подобную же картину рисует в своем письме Отделу внешних сношений от 16 марта 1920 г. Г. Б. Скалов. Вывод [113] советских войск из Хивы Г. Б. Скалов считал преждевременным — это привело бы к немедленному возвращению Джунаид-хана.⁶²

После отъезда из Ташкента комиссии на основании письма Г. Б. Скалова 27 марта 1920 г. в Турккомиссию он получил ответ, в котором говорилось, что Г. И. Бройдо отзывается из Хивы и все его полномочия передаются Г. Б. Скалову, назначенному Чрезвычайным уполномоченным по делам Хивы.⁶³

Однако эта инструкция опоздала. 29 марта комиссия Бройдо прибыла в Турткуль, а 1 апреля 1920 г. в Хиву. Свою деятельность в Турткуле Г. Бройдо начал с заявления на митинге о том, что до его приезда ни в Хиве, ни в Амударьинском отделе Советской власти не существовало. 30 марта были арестованы многие активные участники борьбы против Джунаид-хана.⁶⁴

Как и можно было предполагать, между Г. Бройдо и Г. Скаловым сразу же возникли принципиальные разногласия по всем вопросам практической деятельности и взаимоотношений с Хивой. 7 апреля Г. Б. Скалов выехал из Хивы, 16 апреля по телеграфу из Чарджуя он просит разрешения выехать в Ташкент. В тот же день постановлением Турккомиссии Бройдо был отозван из Хивы, полномочным представителем в Хиве остался А. Измайлов.⁶⁵

Позже в специальном письме в Турккомиссию и РВС Туркреспублики А. Измайлов 22 апреля 1920 г. писал: «1. Мнения, высказанные Бройдо, Фонштейном, Шакировым о Скалове, необоснованны и ошибочны; 2. Винить Скалова, который произвел на меня хорошее впечатление, во всем, что творилось здесь безобразного, никак нельзя».⁶⁶

Главной задачей в области государственного строительства в этот период являлось разрушение старого правительственного аппарата не только в центре, но и на местах и создание вместо ревкома постоянных органов народной власти.

2 апреля 1920 г. в Хиве было созвано совещание наиболее влиятельных туркменских родо-племенных вождей, в котором приняли участие Кошмамед-хан, Гулям-Али, Шамурад-бахши, Якши-Гельды, Моллаораз Ходжимамедов и некоторые другие. Совещание рассмотрело вопросы об отношениях между узбеками и туркменами. Участники совещания обязались прекратить набеги на мирное узбекское и туркменское население, произвести обмен взятыми в плен женщинами и вернуть захваченное имущество. Было условлено, что на предстоящем [114] Всехорезмском курултае из 2000 делегатских мест 80 будет предоставлено туркменам. Одновременно был решен вопрос об уплате туркменами поземельного налога в пользу хивинского правительства по 12 тиллей с каждых 30 танапов обрабатываемой земли.⁶⁷

15—16 апреля проходил Всетуркменский съезд. На нем было принято специальное решение, в котором подчеркивалось что после ликвидации царского правительства и ханского режима нет никаких причин для распрей между узбеками и туркменами и внутри туркменских родов. В постановлении съезда всем туркменским родам предлагалось прекратить национальную вражду, а тех, кто будет продолжать распри, считать врагами революции. Туркменам вместе с узбекским населением предлагалось принять участие в создании трудовой армии и единой хорезмской Красной Армии.⁶⁸

4 апреля 1920 г. в Хиве состоялось собрание широкого партийно-советского актива, в котором приняли участие члены ревкома, все младохивинцы, находившиеся, в городе, состав полномочной комиссии РСФСР по делам Хивы, командиры и коммунисты советских войск. На собрании был создан единый партийно-советский центр — Комитет коммунистов Хорезма, одновременно представляющий собой Совет Народных назиров. Младохивинцы, войдя в состав Комитета, объявили о роспуске своей партии.⁶⁹

В последующие дни, после собрания партийно-советского актива, непрерывно проходили объединенные заседания.⁷⁰ На объединенном заседании 8 апреля 1920 г. были назначены 7 Народных назиров: военный, финансов, экономики, иностранных дел, народного просвещения и культуры, юстиции, госконтроля. На заседании также было решено создать народный суд, милицию и учредить Революционный Военный Совет.⁷¹

На заседании 9 апреля 1920 г. Народные назиры были введены в состав правительства, состоявшего теперь из 10 человек: председателя Джуманияз Султанмурадова, его заместителя Адам-ахун Артыкова, секретаря Наураз Розыбаева и 7 Народных назиров. Из состава правительства выделялся президиум в количестве 3 человек. В президиум вошли Султан Мурадов, Палван-Нияз Юсупов, Баба-ахун Салимов.⁷²

На этом же заседании было принято решение о ликвидации ханских беков и назначении временных Советов на местах [115] из 3—5 человек. Здесь же было проведено назначение членов Советов.⁷³

Об отсутствии плана очередности решения неотложных вопросов свидетельствует повестка дня заседания от 11 апреля 1920 г. На этом заседании наряду с решением вопросов об учреждении народного музея, об организации выставки народного производства, о прекращении азартных игр стояли такие вопросы, как о вакуфных землях, о разработке системы новых налогов, о создании в Хорезме Красной Армии.

Центральным пунктом повестки дня заседания был вопрос о созыве народных представителей и о назначении Центральной избирательной комиссии. Съезд народных представителей было решено собрать 26 апреля 1920 г. со следующей повесткой дня: принятие конституции Хивы, о вакуфных землях, о налогах, о нукерах и организации армии, отчет временного правительства, выборы правительства. Здесь же была создана Центральная избирательная комиссия из 5 человек, председателем которой стал коммунист Алимджан Акчурин, сыгравший большую роль в подготовке и проведении съезда.⁷⁴

Несмотря на то, что в объединенном партийно-государственном органе Комитета коммунистов Хорезма и Совета Народных назиров, а также и в Советах, образованных при каждом назирате, все посты были заняты младохивинцами (объявившими себя коммунистами) и родо-племенными туркменскими вождями, все же с помощью Чрезвычайной комиссии по делам Хивы и полпредства РСФСР эти органы сыграли положительную роль в оформлении советской народной государственности Хорезма.

Участие младохивинцев и туркменских родо-племенных вождей в правительстве Хорезма в тех исторических условиях было неизбежно. Оно вытекало из тактики Коммунистической партии в хивинской революции, основанной на создании единого фронта.⁷⁵

Деятельность полномочной комиссии под председательством Г. И. Бройдо (1 —16 апреля 1920 г.) страдала недооценкой революционных возможностей народных масс Хорезма, главным образом крестьянства, и чрезмерными уступками временным попутчикам революции.⁷⁶

В составе Турккомиссии М. В. Фрунзе и Я. Рудзутак последовательно проводили ленинскую линию поддержки [116] начавшейся революции, оказания ей помощи и быстрейшего оформления в Хиве собственной Коммунистической партии.⁷⁷

В апреле 1920 г. на территории бывшего ханства успешно создавались местные Советы и проходила подготовка к созыву I Всехорезмского курултая. С этой целью Центральная избирательная комиссия разослала на места особые комиссии из коммунистов и активистов — участников революции. Решение этих задач было нелегким делом. Отсутствовали избирательные списки, не существовало избирательного закона, приходилось преодолевать упорное сопротивление феодальных элементов и духовенства. Наряду с выборами делегатов на курултай на местах создавались различные общественные организации Советы арычных аксакалов (ведавшие вопросами ирригации), Советы землевладельцев и т. п.

I Всехорезмский курултай народных представителей проходил с 27 по 30 апреля 1920 г. в Хиве. На курултай съехались свыше 200 делегатов, из них 80 человек от туркменского населения. Почетным председателем курултая был избран В. И. Ленин.

Учредительный курултай объявил бывшее Хивинское ханство упраздненным и восстановил древнее название страны — Хорезм. Официально вновь образованное государство именовалось Хорезмская народная советская республика. На одном из последних заседаний вместе с принятием конституции были утверждены государственные герб и флаг республики. На государственном гербе был изображен сноп джугары с перекрещенными на нем серпом и лопатой. В верхней части герба помещался полумесяц с пятиконечной звездой. Государственный флаг представлял собою полотнище красного цвета, часть полотнища в левом углу наверху у древка была зеленого цвета и на этом фоне изображался государственный герб.

Хотя повестка дня курултая была объявлена заранее, порядок обсуждения вопросов был изменен. Первым на курултае был обсужден вопрос о создании хорезмской Красной Армии. Поскольку создание собственной Красной Армии требовало продолжительного времени, курултай, выражая благодарность советским войскам, оказавшим помощь хивинскому народу в борьбе против угнетателей, постановил: «просить Российское правительство не выводить своих войск, пока молодая хивинская армия не окрепнет достаточно, чтобы защитить завоевания революции».⁷⁸ [117]

На заседании курултая 30 апреля был обсужден и утвержден текст первой конституции Хорезмской народной советской республики.⁷⁹ Во вступительной части конституции подчеркивалась ведущая роль русского пролетариата в освобождении трудящихся Хорезма от ига империалистов и феодалов. Пятая статья конституции гласила: «Освобожденный народ бывшего Хивинского ханства, взяв власть в свои руки, объявляет Хорезм отныне Хорезмской народной советской республикой с передачей всей власти в центре и на местах в руки Советов трудящихся».⁸⁰

Конституция впервые в истории Хорезма предоставила политические права трудовому населению независимо от национальности. Активное и пассивное избирательное право предоставлялось лицам обоего пола, достигшим 18-летнего возраста. Вместе с тем, точно отражая характер победившей, не социалистической, а народно-демократической революции в советской форме, конституция сохраняла частную собственность на средства производства (в том числе и на землю). Избирательного права лишались только члены ханской семьи, крупнейшие сановники, ростовщики и, как указывалось в Конституции, «заведомые контрреволюционеры».⁸¹ Конституция сохраняла вакуфные земли, духовные низшие и высшие школы, суд по шариату и каульету (обычаю).⁸²

Принятие первой конституции ХНСР и ее содержание свидетельствовали о глубине происшедшей революции, однако состав первого правительства республики, избранного на курултае, не соответствовал подлинно народным принципам конституции.⁸³

Председателем Совета Народных назнров был избран Палван-Нияз Юсупов (узбек, младохивинец, бывший ханский чиновник), заместителем председателя — Мулла Джуманияз Султанмурадов (председатель Хорезмского комитета коммунистов, узбек, бывший хлопкозаводчик, младохивинец), назирами были назначены: Кошмамед-хан (крупный туркменский феодал, родовой вождь), Гулям-Али (туркмен, феодал, родовой вождь), [118] Баба-Ахун Салимов (узбек, младохивинец, бывший ханский верховный судья кази-калян), Абдул Вахид Кариев (узбек младохивинец, профессор медресе), Мулла Бекчан Рахманов (узбек, младохивинец, представитель интеллигенции), Матпанобай (узбек, младохивинец, торговец); Худайберген Диванов (узбек, младохивинец), Шакиров (татарин, коммунист, прибыл В Хиву с комиссией Бройдо), Эшчан Кары Джабаркулов (узбек, торговец), Шамурад-Бахши (туркмен, феодал из родовой знати), Назар Шалыкаров (узбек, младохивинец, бывший хлопкозаводчик). Большинство членов правительства по своим убеждениям являлись буржуазными либералами и выражали интересы главным образом торговых и духовных кругов.⁸⁴

На курултае было сделано упущение конституционного порядка. По Хорезмской конституции вся полнота власти принадлежала курултаю народных представителей, однако курултай не избрал Центрального исполнительного комитета народных представителей республики и, таким образом, Совет Народных назиров воплощал в себе и законодательную и исполнительную власть. Эта ошибка была исправлена на II курултае в 1921 г., избравшем ЦИК Хорезмской НСР.

Хивинская революция, происходившая под огромным влиянием победы Великой Октябрьской социалистической революции и под руководством коммунистов, не могла быть обычной буржуазно-демократической революцией, она была революцией народной. В этом случае независимо от состава того или иного правительства революция неизбежно должна идти вперед, по линии углубления.⁸⁵

Укреплению Хорезмской НСР в значительной мере способствовало оформление Хорезмской Коммунистической партии. 28 мая 1920 г. в Хиве состоялась I Всехорезмская конференция коммунистов, на которой было представлено 600 членов партии, объединенных в 22 ячейки. Конференция наметила широкую программу революционно-демократических преобразований и избрала ЦК ХКП под председательством А. Акчурина.⁸⁶ К сожалению, А. Акчурин — стойкий большевик и способный организатор, в августе был отозван из Хивы и командирован на партийную работу в Бухару, вместо него председателем ЦК ХКП был избран Д. Султанмурадов, который вместе с другими младохивинцами, объявившими себя коммунистами, оставался буржуазным националистом и по мере углубления революции все теснее примыкал к прямым врагам республики.

Вместе с оформлением ХКП происходило формирование [119] комсомольских организаций. К моменту созыва I съезда Хорезмского комсомола, 13 июня 1920 г., комсомольская организация республики состояла из 25 комсомольских ячеек, объединяемых 8 районными комитетами, и насчитывала в своих рядах свыше 500 человек.⁸⁷ Комсомол Хорезма, сыгравший большую роль в проведении и развитии революции, был весьма характерной организацией. Комсомол принимал в свои ряды прежде всего представителей трудовой молодежи. Нередко в комсомольских ячейках наряду с 14—15-летними подростками состояли взрослые люди в возрасте 40—45 лет. Комсомол Хорезма, не входя в состав РКСМ, был членом КИМ.⁸⁸

Вслед за победой революции в республике возникли первые профсоюзные организации, также крайне своеобразные. Это были прежние цеховые объединения сапожников, кузнецов, гончаров и т. п., всего 8 профсоюзов. В профсоюзных организациях одновременно состояли как владельцы мелких кустарных предприятий — мастера, так и подмастерья и ученики, часто работавшие без всякого вознаграждения.⁸⁹

Развитие демократических принципов народной власти и осуществление революционно-демократических преобразований происходили в условиях острой классовой борьбы. Эта борьба осложнялась еще и тем, что в одной и той же партийной, комсомольской, профсоюзной организации можно было встретить батрака и бая, муллу, торговца и ремесленника.

Несмотря на неблагоприятные условия, основная масса коммунистов Хорезма, опираясь на немногочисленных рабочих, батраков, ремесленников и трудовое крестьянство, шла по пути углубления революции, подвергала критике консервативную политику правительства и побудила его к проведению в жинь революционно-демократических преобразований, намеченных I Всехорезмским курултаем.

1 Очерки истории Каракалпакской АССР, т. 2 (1917—1963 гг.). Ташкент, 1964, с. 68.

2 ЦГА УзССР, ф. Р-17, оп. 1, д. 1217, л. 132.

3 ЦГАСА, ф. 110, оп. 3, д. 773, л. 12.

4 Очерки истории Каракалпакской АССР, т. 2, с. 71.

5 Б и л и к В. П., Минаев В. И. Петр Алексеевич Кобозев. — В кн.: Революционные вожаки масс: Славная плеяда коммунистов Узбекистана. Ташкент, 1967, с. 92—119.

6 История Узбекской ССР, т. 3. Ташкент, 1967, с. 201.

7 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 601. В постановлении ВЦИК и СНК РСФСР в составе комиссии не упоминается Г. И. Бокий. В дальнейшем составе Турккомиссии неоднократно изменялся. В июле — августе 1920г. решением ЦК РКП (б) было создано Туркестанское бюро ЦК РКП (б).

8 История коммунистических организаций Средней Азии. Ташкент, 1967, с. 372—374.

9 В связи с систематическими нарушениями Турккомиссией постановления ЦК РКП (б) о руководстве НКИД отношениями с Бухарой, Персией и Афганистаном, постановлением Политбюро ЦК РКП (б) от 17 марта 1920 г. функции внешней политики были изъяты из ведения Турккомиссии, и отдел внешних сношений был подчинен непосредственно Наркоминделу (см.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 51, с. 169, 418, прим. 183).

10 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 304.

11 Совет интернациональной пропаганды на Востоке был создан решением Турккомиссии в декабре 1919 г., а 29 октября 1920 г. уже был упразднен, и вместо него было создано Туркбюро Коминтерна (ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 13, д. 1154, л. 38).

12 ЦГА УзССР, ф. Р-25, оп. 1, д. 79, л. 22.

13 История Узбекской ССР, т. 3, с. 262—263.

14 Там же, с. 262—263.

15 ЦГАСА, ф. 267, оп. 1, д. 42, л. 72.

16 Там же, д. 75.

17 Щербаков Н. М. Таким было начало. Ташкент, 1964, с. 69— 70

18 Очерки истории Каракалпакской АССР, т. 2, с. 73; Щербаков Н. М. Таким было начало, с. 70.

19 ЦГА УзССР, ф. Р-17, оп. 1, д. 659, л. 24.

20 Там же, д. 659, л. 20.

21 Там же, л. 5—10.

22 Там же, л. 21.

23 ЦПА ИМЛ, ф. 122, оп. 1, д. 13, л. 10.

24 Щербаков Н. М. Таким было начало, с. 29.

25 ПА УзФИМЛ, ф. 617, оп. 2, д. 918, л. 144.

26 ЦГАСА, ф. 279, оп. 1, д. 3, л. 157.

27 С к а л о в Г. Хивинская революция 1920 г. — Новый Восток, 1923, № 3, с. 248—249.

28 История коммунистических организаций Средней Азии, с. 464.

29 М у х а м м е д б е р д ы е в К. Руководство Коммунистической партии процессом развития Хорезма к социализму 1920—1924 гг.: Автореф. док. дис. М., 1968, с. 23.

30 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 15, с. 276—277.

31 История коммунистических организаций Средней Азии, с. 264.

32 Там же, с. 465.

33 ЦГАСА, ф. 267, оп. 1, д. 3, л. 161. — Текст приказа приведен в воспоминаниях Н. М. Щербакова (см.: Таким было начало, с. 91—92).

34 ЦГАСА, ф. 269, оп. 1, д. 42, л. 164. — Текст обращения приведен в воспоминаниях Н. М. Щербакова со ссылкой на ЦГАСА, ф. 279.

35 Досумов Я. М. Очерки истории Каракалпакской АССР, с. 167—168.

36 История Узбекской ССР, т. 3, с. 267.

37 М у х а м м е д б е р д ыев К. Руководство Коммунистической партии процессом развития Хорезма… с. 125.

38 А б д у л л а е в М. А. Победа революции в Хорезме. — Общественные науки в Узбекистане, 1970, № 2, с. 32.

39 История Узбекской ССР т. 3, с. 266.

40 См.: Л е н и н В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 329.

41 Там же, с. 330.

42 Там же.

43 Щербаков Н. М. Таким было начало, с. 106.

44 Там же, с. 107.

45 Там же, с. 107—108.

46 ЦПА ИМЛ, ф. 122, оп. 1, д. 91, л. 18.

47 Скалов Г. В низовьях Амударьи. — В кн.: Пятая годовщина Красной Армии. Ташкент, 1923, с. 100.

48 ЦПА ИМЛ, ф. 122, оп. 1, д. 14, л. 27—28, 47, 50.

49 Там же, д. 84, л. 40.

50 Там же, д. 30, л. 37.

51 Манифест см. в газетах: «Известия Н. Бухарского исполкома рабочих, крестьян, красноармейских депутатов и ПКБ» (1920, № 33, 14 февр.); «Набат революции» (1920, № 24, 14 февр. — Ашхабад). Почти полностью текст Манифеста см.: Виноградова А. Хорезмская Советская народная республика. — Жизнь национальностей, 1923, № 1.

52 Полный текст обращения см.: ЦГАСА ф. 267, оп. 1, д. 42, л. 193, 194.

53 См.: Виноградов А. Хорезмская Советская народная республика, с 183.

54 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 37 с. 316.

55 См. там же.

56 ЦГАОР СССР ф. 1318 оп. 1, д. 715, л. 3—5.

57 ЦПА ИМЛ, ф. 122, оп. 1, д. 14, л. 31.

58 Мухаммедбердыев К. Коммунистическая партия в борьбе за победу народной советской революции в Хорезме. Ашхабад, 1959, с. 150.

59 ЦПА ИМЛ, ф. 122, оп. 1, д. 15, л. 37.

60 Щербаков Н. М. Таким было начало, с. 138.

61 Там же.

62 Письмо Г. Б. Скалова см. в кн.: Щербаков Н. М. Таким было начало, с. 32.

63 Там же, с. 140. 64 Там же, с. 132.

65 Там же, с. 144.

66 ПА УзФИМЛ, ф. 617, оп. 2, д. 919, л. 178—181.

67 ЦГАОР СССР, ф. 1318, оп. 1, д. 715, л. 107 об.

68 Там же, с. 115.

69 И н о я т о в X. Ш. Революционно-демократические преобразования в ХНСР. — Общественные науки в Узбекистане, 1970, № 2, с. 36.

70 ЦГАОР СССР, ф. 1318, оп. 1, д. 715, л. 109—111.

71 ЦГА УзССР, ф. 71, оп. 1, д. 1, л. 7—8.

72 Там же, л. 4.

73 Там же, л. 5—6.

74 Там же, л. 4.

75 Мухаммедбердыев К. Руководство Коммунистической партии процессом развития Хорезма… с. 24—25.

76 Г. И. Бройдо (1885—1956 гг.) до вступления в 1918 г. в большевистскую партию на протяжении многих лет был меньшевиком.

77 ЦГАОР СССР, ф. 1318, оп. 1, д. 116, 117.— Как уже отмечалось выше, только отсутствие связи с Хивой помешало своевременному отзыву Г. И. Бройдо из Хивы. Он был отозван в апреле. Специальным постановлением ЦК РКП (б) от 17 марта 1920 г. Отдел внешних сношений был изъят из ведения Турккомиссии и подчинен КИД РСФСР. Г. И. Бройдо и Гиллер были отстранены от работы в отделе (см.: Ленин В. И. Полн. собр. соч.. т. 51, с. 169, прим. 183).

78 ЦПА ИМЛ, ф. 122, оп. 1, д. 15, л. 33.

79 После утверждения первым курултаем конституция была вновь рассмотрена и утверждена с изменениями на втором курултае 20 мая 1921 г. и, наконец, в связи с глубокими социально-экономическими изменениями в жизни республики еще была дополнена и утверждена III Всехорезмским курултаем в июле 1922 г. В октябре 1923 г. IV Всехорезмский курултай принял решение о преобразовании ХНСР в социалистическую республику и утвердил новую конституцию.

80 ЦГАОР СССР, ф. 1318, оп. 1, д. 678, л. 58.

81 Там же, л. 69.

82 Ах а н г а ров М. Хорезм в 1920—1921 гг. — В кн.: Октябрьская социалистическая революция и гражданская война в Туркестане. Ташкент, 1957, с. 505—506.

83 Г о р д и е н к о А. А. Создание народно-советского государства и права и их революционно-преобразующая роль в Хорезме и Бухаре. Ташкент, 1959, с. 28—29.

84 Там же.

85 Письма трудящихся Туркестана В. И. Ленину. Ташкент, 1964, с. 79—80.

86 ЦПА ИМЛ, ф. 61, оп. 1, д. 29, л. 54.

87 История коммунистических организаций Средней Азии, с. 474.

88 К а р а е в Р. Комсомольская организация Хорезма (1920—1924 гг.): Автореф. канд. дис. Ашхабад, 1967, с. 8.

89 ПА УзФИМЛ, ф. 361, оп. 1, д. 27, л. 25.