Данилевский, Г. И. (подполковник генер. штаба): Описание Хивинскаго ханства. (В «Записках Императорскаго Русскаго Географическаго Общества». Кн. V. СПБ. 1851 г.).

(Описание составлено в 1843 г.).

На стр. 110, при перечислении городов Хивинскаго ханства, упоминается о г. Порсу  — 108 верстах на северозапад от Хивы:

«Это место возбуждает горестное воспоминание о предательском убийстве князя Бековича-Черкасскаго, который, после заключенного с Хивинцами мирнаго договора, был приглашен сюда с небольшою свитою на пир, и, по окончании трапезы, убит, вместе с прочими Русскими.

Бекович приехал с малым конвоем и без оружия. Хивинцы, под предлогом лучше угостить гостей, разсадили за обедом [90]каждаго Русскаго между двух Хивинцев; притворными изъявлениями радушия усыпили всякое подозрение Русских и, при конце трапезы, по условному знаку, выхватили спрятанные под одеждой кинжалы и умертвили доверчивых гостей своих всех без изъятия». [91]

Лебедев В.: Посольство в Хиву в 1716, 1717 и 1718 годах. (В «Журнале Министерства Народнаго Про­свещения» 1846 г. часть 51, отд. II, стран. 137—155).

Сведения об этом посольстве заимствованы из журналов Соймонова и Тевкелева.

Извлечения из статьи Лебедева были напечатаны в «Журнале для чтения воспитанникам Военно-учебных заведений» за 1847 г., том 66, № 262, стр. 169—190. [92]

Сементовский, Н.: Путешествие в Хиву преображенскаго полка капитана-поручика князя Александра Бе­ковича Черкасскаго, в 1716 г., в феврале месяце. (В «Финском Вестнике» 1846 г, Том Х, стр. 15—21).

Изложение хода экспедиции князя Черкасскаго. [93]

Бэр, К. М.: Заслуги Петра Великаго по части распространения географических познаний о России и пограничных с нею землях Азии. Часть 11-я. (В «Записках Императорскаго Русскаго Географическаго Общества», кн. IV, СПБ. 1850 г.).

На стр. 260—283: Какия цели преследовал Петр I, предпринимая экспедицию в Хиву; и ход экспедиции 1717 г., в связи с посылкою Кожина и Тевкелева в Индию. [94]

Восточный берег Каспийскаго моря. (По Г. Карелину). (В «Записках Гидрографическаго Департамента Морскаго Министерства», издаваемых с Высочайшаго разрешения. Часть VIII. СПб. 1850 года).

На стр. 240—241: «В 1715 г., Гвардии Поручик князь Александр Бекович, посланный Петром Великим для отыскания устья Аму-Дерьи, первым проплыл по все­му восточному берегу Каспия, и положил его на карту, до нас впрочем не дошедшую. В 1716 году, был послан морской офицер, Поручик Александр Кожин, уже специально для съемки Каспийскаго мо­ря, и велено было ему «разсмотреть описи и карты Бековича, и ежели право сделаны, то туда не ездить, ежели же не право, то самому оное исправить». Но Кожин, в том [95]же году, был назначен в экспедицию кн. Бековича, и порученное ему дело съемки передано Пору­чику Травину. Травин, в 1717 го­ду, снял, только северную часть моря, до Урала, и тем ограничил свои работы здесь.

Между тем Кожин, отправившийся к восточному берегу вместе с Бековичем, в 1716 году обошел морем, в течении одной недели, весь этот берег, от Тюк-Карагана до Астрабада, имея поручение отвезти в Астрабад послан­ца Бековича. Отказавшись потом участвовать в экспедиции Беко­вича, совершенной в 1717 году, и протестовав его предположения об устье Аму-Дерьи, в 1718 году, он, и с ним Поручик князь Урусов, были посланы для новой съем­ки восточнаго берега. — Они соста­вили карту «восточной стороны Каспийскаго моря и описание [96]Балханскому заливу» — тоже не дошедшие до нас, и хотели продолжать на­чатую съемку, но в 1719 году, дело их поручено Капитану Фон-Вердену».

Стр. 252: «Александр-байский залив получил свое название от Князя Александра Бековича, ко­торый, по повелению Петра Великаго, пред началом несчастнаго похода в Хиву, соорудил здесь крепость. В ней был оставлен гарнизон из трех рот, который, после уничтожения Бековичева вой­ска, потерпев во всем недостат­ки, и потеряв половину людей, возвратился в Астрахань». (Далее, на стр. 252-253, 258-260, следует описание залива).

Стр. 258: «Собственно бей (bay) по английски значит залив; это название впервые употреблено в те времена, когда мы очень любили [97]щеголять иностранными словами; теперь же оно употребляется как часть собственнаго имени — Александр-бай — к которому, для яс­ности, еще прилагают «залив». [98]

Ханыков, Я. В.: Поездка из Орска в Хиву и обратно, совершенная в 1740—1741 годах поручиком Гладышевым и геодезистом Муравиным. СПб. 1851 г. 8°.

Тоже: в «Географических Известиях», издаваемых Императорским Русским Географическим Обществом, за 1850 г., вып. 6-й.

В приложенном к статье «Показании Оренбургского Драгунскаго полка поручика Дмитрия Гладышева», в 33 пункте, сооб­щается следующее:

«В бытность свою в Хиве уведомился он Гладышев от имеющагося там в плену яицкаго казака Андрея Бородина, что в оном городе Хиве содержится в плену, взятых из команды Бе­ковича, как Русских, так [99]калмык и иноземцов, с три тыся­чи человек, о которых он заподлинно знает, потому что их весною выгоняют на работу для чищенья кругом города Хивы ка­налу; да сверх онаго с 500 человек таких же пленных имеется в Аральском владении»… [100]

Ханыков, Я. В.: Пояснительная записка к карте Аральскаго моря и Хивинскаго ханства с их окрест­ностями. (В «Записках Императорскаго Русскаго Географическаго Общества». Кн. V. СПб. 1851 г.).

В статье находятся сведения касательно экспедиции кн. Черкасскаго:

На стр. 272—276, выясняется, кто именно был ханом Хивы во время похода Бековича.

На стр. 285, 296—297: Об отношениях Петра I к Средней Азии и к Индии.

На стр. 317—322: О числе людей, оставшихся в живых из отряда Бековича. [101]

Висковатов (Александр Вас.): Князь Александр Бекович-Черкасский. (В «Военно-Энциклопедическом лексиконе», издаваемом Обществом военных и литераторов). Издание 2-е. Том II. СПб. 1853 г.

На стр. 218—220: Об экспе­диции 1717 г. [102]

Попов, А. Н.: Сношения России с Хивою и Бухарою при Петре Великом. СПб. 1853 г. 8°, 188+IV стр.

Тоже было напечатано в «Записках Императорскаго Русскаго Географиче­скаго Общества», кн. IX. СПБ. 1853 г.

На стр. 1—34: Об экспедиции Бековича, и о посылке в 1718 г. поручика Кожина с поручиком князем Урусовым для вторичной описи восточнаго берега Каспия, так как Кожин, отданный под суд, в оправданье свое говорил, что стараго русла Аму-Дарьи, о котором извещал князь Черкасский, на деле вовсе не существует.

На стр. 56—58, 64—82: Об опасениях Хивинцев мести со сто­роны России. Оправдания, какия приводил Хивинский хан перед [103]русским послом Беневени, по поводу умерщвления князя Черкасскаго.

В приложениях помещены:

1) Показания об экспедиции и гибели отряда кн. Черкасскаго участников экспедиции: Хаджи Нефеса, Алтына Усейнова, Федора Емелья­нова и Михаила Белотелкина.

2) Донесения русскаго посла Бе­невени, отправленнаго в 1718 г. в Бухару, о пребывании его в Бухаре и Хиве.

и 3) Дневник, веденный Бене­вени во время пребывания в Хиве (на итальянском языке). [104]

Из писем А. С. Хомякова к А. Н. Попову. (В «Русском Архиве» 1884 г. № 4)

На стр. 320—321, в письме, писанном в конце 1853 г., А. С. Хомяков, благодаря Попова за присланное им сочинение: «Сношения России с Хивою», добавляет следующее: «Весь разсказ о Бековиче, также как и о посольстве Италь­янца, и тот страх, который вну­шала Россия всей Закаспийской об­ласти, доказывает, по моему мнению, великое и вековое наше ослепление. Все внимание наше постоян­но было обращаемо на дела Ев­ропы; истинная выгоды наши призывали нас на сильнейшее действие на Востоке, который достался бы нам очень легко. Туда бы должно было, и можно было, ото­двинуть казачество, совершенно неуместное на Дону. Разумеется, это [105]было бы действием тихим и по­чти непринужденным. Персия бы­ла бы у нас постоянно в руках и т. д. Нравственность такого распространения точно также явна, как справедливость завоевания Ал­жира, и в продолжение почти века у нас в Каспийской области на­росли бы силы собственно русския, которыя конечно помогли бы нам не только справиться, но еще и легко справиться с Кавказом, особенно с его левым флангом, от котораго нам столько хлопот. Петр, кажется, понимал дело; но его система нас втянула слишком глубоко в междоусобия Европы и подавила наши естественные инстинкты». [106]

Платон Чихачев: Записка о возможности осуществления Россией экспедиции в Индию.

Записка эта была составлена на французском языке Пл. Чихачевым 20-го Мая 1854 г. и представлена Военному Министру генерал-адъютанту Сухозанету. В русском переводе проект Чихачева напечатан в «Сборнике географических, топографических и статистических материалов по Азии». Выпуск ХХIII, СПб. 1886 г.

В конце записки (на стр. 118) составитель ея присовокупляет, что «осуществление экспедиции в Индию было бы значительно облег­чено, если бы у нас были прочно установившияся сношения с Хивою, а равно и с различными владете­лями Авганистана. Нельзя при этом, еще раз, не подивиться [107]поразительной дальновидности Петра Великаго. Полтора столетия тому назад, он составил себе уже ясный план упрочения влияния России в этой части Средней Азии на нравственном воздействии небольших субсидированных отрядов, полурусских, полукиргизских, содержимых на счет ханов Хивы, Бухары и Кокана, в виде почет­ной стражи их, но подчиненных, в политическом отношении, нашим агентам. К несчастью, смерть застигла этого великаго человека ранее, чем он успел привести в исполнение эту идею, и по одному из тех странных предопределений человеческой судьбы, не Россия, а Англия пользуется ныне этою идеею, так как она съумела применить ее в широких размерах, при постепенной организации своего владычества в Индии». [108]

Небольсин, П. И.: Очерки торговли России с Средней Азией. (В «Записках Императорскаго Русскаго Геогра­фическаго Общества». Кн. Х, СПб. 1855г.). Тоже: Отд. издание. СПб. 1856 г.

Стр. 109—110: «Караваны из Хивы в Оренбург идут чрез города Ташаусти и Куня Ургянчь. Далее, обойдя вдаюшийся в материк и иногда обсыхающий залив, или губу, Аральскаго моря, Акчеганак, взбираются у подъема Айбугыр на возвышенность Усть Урта.. …. Средняя дорога по Усть-Урту пролегает чрез Бековичеву крепость. Бековичева крепость назы­вается Хивинцами Давлет-Кырей, а Киргизами — Курганче. Она верстах в двух от моря. Теперь сохра­нилась только одна стена из кирпича и под нею колодец, а сверху остаток шихана — род башеньки, насыпь, или кучка глины, сделанная, сколько можно судить, для дозора». [109]

Путевыя заметки Майора Бланкеннагеля о Хиве в 1793-1794 гг. С примечаниями В. В. Григорьева. («Вестник Императорскаго Русскаго Географическаго Общества». Том XXII, 1858 г., № 3, отдел II).

В «Примечаниях» В. В. Гри­горьева на стр. 115 говорится следующее: «Мы принадлежим к тем, которые думают, что нет никаких естественных невозмож­ностей, к обращению части вод Аму-Дарьи, по прежнему руслу ея, в Каспийское море; или что преж­де, чем отвергать решительно эту возможность, должно произвести тщательную рекогносцировку и ни­велировку степнаго пространства между Аму-Дарьею и Каспийским морем. Петр Великий нашел возможным осуществить подобное предприятие в начале ХVIII века. [110] когда средства России вдесятеро уступали нынешним; и не будь Бекович таким простаком, каким показал себя вначале, и таким трусом, каким явился, по­павшись в западню к Хивинцам, вопрос был бы давно уже решен. В отряде Бековича имелось до 3000 человек регулярнаго и иррегулярнаго войска с артилле­рию. Отряда такой силы, под командою опытнаго и решительнаго начальника, было бы и теперь до­статочно для прикрытия работ по рекогносцировке и нивелировке означеннаго пространства». [111]

Голосов, Д.: Поход в Хиву в 1717 г. отряда, под начальством лейб-гвардии Преображенскаго пол­ка капитана князя Александра Бе­ковича-Черкасскаго. («Военный Сборник» 1861 г. том XXI, № 10, отд. II, стр. 303—364).

Статья составлена по материалам, находившимся в Архиве Генеральнаго Штаба Отдельнаго Оренбургскаго Корпуса и собранным из разных мест и архивов в 1840 году по Высочайшему повелению.

К статье приложена карта местностей, на которых действовал отряд кн. Черкасскаго.

На стр. 343—364, в виде приложений, помещены:

1) Указ Императора Петра I гвардии капитану князю Черкасскому [112]от 14 Февр. 1716 г. данный в Либоу (13 пунктов).

2) Инструкция флота поручику Кожину от 14 Февр. 1716 г. (из 5 пунктов)

3) Копия с донесения Правитель­ствующему Сенату гв. капитана князя Черкасскаго от 4 Марта 1716 г. о том, что ему требует­ся для снаряжения экспедиции (13 пунктов).

4) Указ Сената от 14 Марта 1716 г. об удовлетворении всех требований кн. Черкасскаго.

5) Донесение кн. Бековича ген.-адмиралу графу Федору Матвеевичу Апраксину, от 3 Апреля 1717 г., со взморья из пути.

6) Донесение лейтенанта Кожина от 18 Апр. 1717 г., ген.-адмиралу графу Апраксину, из Астраха­ни, о неправильных действиях Бековича.

7) 11 писем разных лиц [113]к Астраханскому обер-коменданту Чирикову за 1715—1717 г., касающихся экспедиции Бековича.

8) Показание Туркменца Телева 16 Авг. 1717 г. относительно экспедиции.

9) Письмо Хивинскаго посланника Ашур-Бека к князю Гагарину от 27 Сент. 1717 г. о задержании его в Астрахани.

10) Донесение Казанскаго губер­натора от 25 Окт. 1717 г. о ги­бели отряда Бековича.

11) О том же донесение гр. Апраксину от 30 Апреля 1718 г. от полковника фон-дер-Видена, из Астрахани.

12) Показание от 13 июня 1720 г. пред следств. коммиссией Астраханскаго подъячаго Волковоинова, находившагося в отряде Бековича, — о движении отряда, взятии его в плен и избиении. [114]

Приложения под №№ 2, 5, 6, 10—12 были перепечатаны в «Материалах Военно-Ученого Архива Главною Шта­ба». Том I, СПб. 3871 г. Изд. под ред. А. Ф. Бычкова, на стран. 05—09. [115]

Килевейн, Е.: Отрывок из путешествия в Хиву и некоторыя подробности о ханстве во время правления Сеид-Мохаммед Хана, 1856—60 г. (В «Записках Императорскаго Русскаго Географическаго Общества» 1861 года, книга I).

Описывается путь, по которому проследовала русская миссия, назначенная в 1858 году в Средне-Азиятския владения. Миссия выступила из Оренбурга, и переправив­шись через реки Илек и Эмбу двигалась далее степью и западным берегом Аральскаго моря до Айбугирскаго озера. На этом месте, сообщает автор, находится четырех-угольная, пирамидальная башня. «Эта башня, по словам туземцев, построена князем Бековичем….. Говорят, что подобных башен много в Ханстве и все [116]оне приписываются князю Беко­вичу. Но этому трудно верить, ибо он едва ли имел возможность за­ниматься подобными постройками во время своего похода…… Древ­ность этой башни подтверждается картою, на которой башня обозна­чена на том же месте, где мы ее видели. Эта карта составлена греком Базилио Батаци, совершившим путешествие через Туркестан в Персию от 1727—1730 года». [117]

Попов (Нил): В. Н. Татищев и его время. М. 1861 г. 8°.

Стр. 245 — 246: В 1710 г. Калмыцкий хан «Аюка обязался не только быть в послушании у русскаго государя, но и защищать Казань, Астрахань, Саратов, Уфу, Терский берег и все низовые го­рода от прихода всяких неприятелей, за что Аюке обещана была помощь противу башкир, киргизов, крымцев и других соседей…. Действительно, в следующем го­ду Аюка исполнил свое обязательство: посылал Чакдор-Чжаба с 20.000 калмык к Апраксину, когда тот ходил на Кубань; калмыки забрали в плен многия ты­сячи жен и детей татарских, ло­шадей и скота отогнали великое множество. Иначе поступили русские, когда в 1715 году пошел на Аюку кубанский Бахты-Гирей-[118]Солтан, захватил Джетысан и Джамбуйлуков, разорил несколько калмыцких улусов, взял кибитку самого Аюки, который должен был бежать к Астрахани, под прикрытие команды князя Александра Бековича Черкасскаго, собиравшагося тогда в Хиву. Но Бекович ограничился лишь тем, что вывел свою команду в параде на реку Балду, но не стрелял на кубанцев, не смотря на требования Аюки, говоря, будто не имеет на то указу, а на самом деле опасаясь многочисленности кубанцев. Прав­да, с этих пор назначен был особый отряд драгун для охранения Аюки, под начальством столь­ника Дмитрия Бахметева. Но Аюка сумел один помириться с Бахты Гиреем…… Вскоре предста­вился Аюке случай отомстить русским за неисполнение данных ему обещаний. Сперва он дал знать [119]в Хиву о Бековиче, будто тот под предлогом посольства идет войною, и возбудил таким образом первое подозрение противу экспедиции князя. Потом помог Бахты-Гирею указаниями во время его набега на пензенский и симбирский уезды, и когда русские стали требовать от него преследования кубанцев, хан сослался на пример Бековича и повторил его ответ, что без особеннаго указу царскаго чинить того не может». [120]

Татищев, В. Н.: Способ ко вве­дению коммерции в государствах великаго Могола, в город Балх, который ныне есть пограничный, а прежде сего был под владением помянутаго могола и надлежал Индии; в Бухарию и прочие городы и в провинции к ней принадлежащие, также в Хиву и в другие места. (Рукопись первой половины ХVIII столетия, пожертвованная В. Н. Татищевым в библиотеку Императорской Академии Наук).

(Содержание этой рукописи изложено в монографии Нила Попова: «В. Н. Та­тищев и его время», М. 1861 г. на стр. 563—566).

В рукописи, на листах 7— 8-м, автор, между прочим, замечает, что если Узбеки еще владеют странами Аральскаго моря, [121]то память об истории князя Беко­вича должна повести к особому образу действий со стороны России. «Примирение с Хивою народу Российскому поставится в немалое умаление славы при тамошних народах и не будет от них почи­тано мужество Российское так, как прежде сего они не токмо солдата, но последняго купца почи­тали, и будут иметь всегда при­чину говорить, якобы Россияне по­теряли свой кураж, лишився мо­нарха своего Петра Великаго, ко­тораго имя гремело даже в Индиях, и все тамошние земли страх имели». Только по завоевании Хивы, думает автор, можно утвердить прочную торговлю с Востоком; кроме того должно возвратить Аму-Дарью по старому устью ея к Каспийскому морю.

На 10-м листе излагается са­мый план завоевания Хивы. [122]

Дневник Корба. Материалы для рус­ской истории. В переводе С. Смирнова. (В «Русском Вестнике» 1866г. том LXII № 4).

И. Г. Корб, бывший секретарь Австрийскаго посольства в Москве, 16 Июля 1698 г. отмечает в своем дневнике, что видел у князя Бориса Алексеевича Голицына «одного молодаго черкесского князя, который недавно был похищен у его родителей, князей черкесских татар, и окрещен. Одна бога­тейшая вдова из фамилии Голицыных назвала его своим наследником. В воспитатели юношам (т. е., сыновьям кн. Голицына и кн. Черкасскому) дали Поляка, который учил их по ла­тыни. Дети Голицына отличаются скромностию, а в Черкесском князе выказывается воинственный дух». [123]

Дневник Иоанна Георга Корба, се­кретаря посольства от Императора Леопольда I к Царю Петру I в 1698—1699 г. Перевод с латинскаго Б. В. Женева и М. И. Семевскаго. Издание Императорскаго Об­щества Истории и Древностей Российских при Московском Университете. М. 1868 г. 8°.

На стр. 79: При приеме имперскаго посла (1698 г.), князь Б. А. Голицын, с целью блеснуть сво­им гостеприимством, «приказал двум своим сыновьям прислу­живать Господину Архиепископу (д’Артуа) и Господину Послу, к ним присоединил молодаго Черкесскаго князя, недавно еще похищеннаго тайно у своих родителей, князей Черкесских, татар, и окрещеннаго. Одна вдова, самая богатая из роду Голицыных, сострадая [124]юноше, разлученному с родителями и лишенному таким образом отцовскаго достояния, объявила его своим наследником. Учителем у этих молодых людей Поляк; они недавно стали обучаться у него языку латинскому. В выражении лиц Голицыных видна скромность, но в чертах черкеса, напротив, благородство и твердость духа, обличающия воина по происхождению. [125]

Соловьев, Сергей: История России с древнейших времен. Том XVI. М. 1-е издание было в 1866 г.; 2-е в 1874г.

(По 2-му изданию) на стр. 227:

«Отдаленность усиливала безпорядки и злоупотребления в Астрахани. В 1719 г. произведено было здесь следствие и открылось…….. Солдаты команды поручика Кожина подра­лись с солдатами полковника Селиванова; Кожин велел своим солдатам бить и рубить Селивановских солдат, и полковника выта­щить из дому, дрались с обна­женными палашами и порублено было два человека. Тот же Кожин ездил на святках славить в домы астраханских обывателей на верблюдах и на свиньях, приехал на свиньях и к бухарскому посланнику, который принял это себе за большое оскорбление». [126]

Комаров, В. В.: Персидская война 1722—1725 г. («Русский вестник» 1867 г. том LXVIII, № 4).

На стр. 557—564: О политическом значении предпринятой Императором Петром Великим экспедиции 1716—1717 гг. [127]

Материалы для истории русскаго флота. (С. Елагина).

Часть IV. СПБ. 1867 г.

На стр. 267—268: Собственно­ручный указ Государя пор. Ко­жину от 27 Янв. 1716 г. (из 5 пунктов): о поездке в Астрахань и описании берегов Каспийскаго моря.

Стр. 268: Инструкция поручику Кожину данная14 Февр. 1716 г. в Либаве (из 5 пунктов): об отправлении его в Индию.

Стр. 268—260: Письмо графа Апраксина к Чернышеву, от 28 Февр. 1716 г., о назначении на Каспийское море вместо поручика Кожина поручика Травина и о посылке в распоряжение кн. Черкасскаго подпоручика Петра Давыдова и других морских офицеров, из русских. [128]

Стр. 269: Письмо графа Апра­ксина к Кожину 28 Февр. 1716 года, что для вымеривания Каспийскаго моря назначен на его место поручик Травин, а сам Кожин назначается в распоряжение князя Черкасскаго.

Стр. 269: Выписка из письма Государя к графу Апраксину из Данцига от 5 Марта 1716 г.: о посылке пасов на офицеров отправляемых на Каспийское море вместо Кожина.

На стр. 260—276, 280—281: Переписка поручика Травина в 1716—1718 гг. о снабжении его мореходными судами для описи берегов; о работах по описи и, между прочим, жалобы его на Кожина и кн. Черкасскаго, недоставляющих ему морских служителей и знающих кормщиков для описи берегов. [129]

На стр. 277: Выписка из донесения барона де-Би к Генеральным Штатам Соединенных Нидерланд из С.-Петербурга от 4 Марта 1717 г.: «Мне разсказывали, что один русский офицер Александр Бекович, работавший над расчисткой устьев р. Аму-Дарьи (впадающей в Каспийское море), успел проникнуть в нее с несколькими мореходными судами, но что при дальнейшем следовании по ней сбился с ея фарватера и потерпевши со своими людьми боль­шое бедствие от недостатка в съестных припасах, едва успел возвратиться в крепость, которую он построил при впадении реки в море».

Стр. 278: Выписка из письма князя Черкасскаго к Государю с Каспийскаго моря, от 4 Апреля 1717 г.: [130]«Поручик Кожин не явился мне как поехал из Астрахани, знатно бежал, не хотя ехать куда посылается; пред побегом своим подал мне письмо за своею рукою, будто за умалением денег, данных ему из сената, не едет в путь свой, а именно написал весь­ма не едет, того ради чтоб его увольнить до Вашего Величества. Как он подал такое письмо, из чего мог разуметь нехотение его в путь определенный, велел его к В. В. отвезть Преображенскаго полка солдату Яковлеву, который с письмами послан до В. В., чтоб он не ушел в другия места. Как велел его везти переменился и сказал ехать готов в послан­ное место, а ныне как я поехал из Астрахани не явился мне»…….

На стр. 278—280: Письма Ко­жина, от 18 Апреля 1717 г., [131]из Астрахани, к Государю и к графу Апраксину, в которых доносит, что выступить теперь в поход значить погубить отряд, так как время упоздано, в степях сильныя жары и нет кормов конских; к тому же Хивинцы и Бухарцы примут русских враждебно.

На стр. 281—285: Переписка о назначении в 1718 г. для вто­ричной описи Каспийскаго моря поручиков Кожина и Травина, под общим надзором поручика князя Урусова. — Донесения князя Уру­сова от 3 и 19 Ноября 1718 г., о результатах изследования им протока р. Аму Дарьи. — Кожин из Астрахани доносит Государю (19 Ноября 1718 г.) о непорядках, допускаемых в работах по описи. [132]

Соловьев, Сергей: История России с древнейших времен. Том XVIII. М. 1-е издание вышло в 1868 г., 2-е — в 1875 г., 3-е — в 1884г., 4-е — в 1890 г.

(По 2-му и 3-му изданиям) стр. 10—15: Изложение: инструкции данных Императ. Петром I князю Черкасскому, хода экспедиции, и ги­бели отряда.

На стр. 15—16, говорится о грамоте, присланной в 1720 году Хивинским ханом, с изложением оправданий и оснований, побудивших к умерщвлению кн. Черкасскаго.

Стр. 16—17: Прибывший в 1721 г. в Россию посол Хивинскаго хана является в иностран­ную коллегию перед министрами для личных объяснений. Допрос [133]посла по поводу убиения кн. Черкасскаго; объяснения и возражения его. — Посла арестуют, и он умирает в заточении. — Хивинскому хану посылается грамота, за подписью государственнаго канцлера. — Оче­видцы сообщают, «что когда хану подана была эта грамота, то он топтал ее ногами и отдал играть молодым ребятам».

На стр. 33 и 35: Об отношении персидского правительства к русским. После неудачи экспедиции 1717 г., усилили тяжелое положение русскаго посла в Персии но­выми стеснениями; а Узбекскому хану, за содействие Хиве в истреблении русскаго отряда и умерщвле­нии кн. Черкасскаго, шах послал в подарок 20.000 р. на русския деньги. [134]

Галкин-(Врасский), Мих. Ник.: Этнографические и исторические материалы по Средней Азии и Оренбургскому краю. СПБ. 1869 г.

На стр. 18—19: Об отношениях Туркмен к экспедиции Бе­ковича.

Стр. 150—152: О причинах побудивших Петра Великаго к снаряжению экспедиции 1717 г. в Хиву.

На стр. 286—300: Извлечение из «Дела Московскаго Сенатскаго Архива об отправлении Лейб-гвардии Преображенскаго полка капи­тана князя Бековича-Черкасскаго на Каспийское море и в Хиву, в 1714—1717 г.». [135]

Материалы к истории Уральскаго казачьяго войска, еще не напечатан­ные. (Собранные И. И. Железновым и другими лицами).

В «Уральских Войсковых Ведомостях» за 1869 г.

В №№ 24—31, 34—37 и 46, (от 15 июня по 16 Ноября) поме­щены разнородныя сведения об экспедиции князя Черкасскаго и о судьбе пленных, уцелевших из отряда. [136]

Исторический очерк действий наших на восточном берегу Каспийскаго мо­ря. По поводу занятия Красноводскаго залива. (В «Русском Инвалиде» 1869 г. № 143, от 2 Декабря).

Изложение хода экспедиции Беко­вича и намерений Петра I-го. [137]

Костенко, Л. (капитан Генеральнаго Штаба): Средняя Азия и водворение в ней русской гражданствен­ности. СПБ. 1870 г.

На стр. 89—96: О видах Петра Великаго на Среднюю Азию; ход экспедиции в Хиву князя Беко­вича. — Назначение Кожина, а впоследствии мурзы Тевкелева послом в Индию к Великому Моголу, и задержание Тевкелева в Астрабаде. [138]

Гроссул-Толстой (Петр): Дела русскаго оружия и политики в Сред­ней Азии. (По поводу войны России с Хивою). Одесса 1871 г. 8°.

В главе: «Средняя Азия во времена Петра Великого»

На стр. 3—5: «Война с Тур­цией лишила Россию Азовскаго и Чернаго морей; мы уступили нашей редко счастливой сопернице Азов и Таганрог. Петр обратил свое внимание на Каспийское море, где, за потерей двух морей, предвидел развитие русской торговли. Госу­дарству нужны были деньги, а тут явился известный Ходжа-Нефес и говорит, что при устье Аму-Дарьи находится в изобилии золо­той песок и что местом этим легко овладеть с помощью туркменов. И князь Гагарин, Сибирский губернатор, тоже самое [139]доносил царю. Петр Великий распо­рядился о посылке двух экспеди­ций к р. Аму-Дарье, одну со сто­роны Сибири к Малой Бухаре, а другую с восточной стороны Каспийскаго моря в Хиву. Замеча­тельно, что мы теперь только вполне сознались, что на Хиву надо на­падать с восточных берегов Каспия, овладев уже землею на восточном берегу этого моря, а Петр I не находясь в таких условиях действовал также».

(Далее кратко излагается посылка Бековича на Каспийское море; ход и результаты его экспедиции; сущ­ность донесения посла Флорио Беневени, относительно нахождения драгоценных металлов в Хивинских горах, и о русле Аму-Дарьи).

«после последней, неудавшейся, экспедиции мы замечаем поворот [140]в политике Петра Великаго. Он убеждается, что из русла невозможно извлечь предполагаемыя вы­годы, что борьба с среднеазиатскими ханствами крайне затруднительна при наступлении на них со стороны Каспия и Западной Сибири, что хотя эти пути и заманчивее пред другими, по своим небольшим пространствам, но враги тут действовали самоувереннее и безопаснее; в своих местах пребывания они были неприступны. Вот почему было обращено внимание на киргиз-кайсацкия орды»… ибо, как сообщает мурза Тевкелев, Петр Великий уведомился, что «хотя де оная киргиз кайсацкая орда степной и легкомысленный парод, токмо де всем азиатским странам и землям оная орда ключ и врата». [141]

Дело 1714—1718 годов, об отправлении л.-гв. Преображенского полка капитан-поручика князя Александра Бековича-Черкасскаго на Каспийское море и в Хиву. (В «Материалах Военно-ученаго Архива Главнаго Штаба». Том I. Издан. под ред. члена Архео­графической коммиссии А. Ф. Бычкова. СПБ. 1871 г. 4°, стр. 197 — 400, и в примеч. стр. 04—09).

Дело это первоначально храни­лось в Московском Архиве Мини­стерства Юстиции, а отсюда пере­дано по Высочайшему повелению в Архив Военно-топографическаго депо (ныне Военно-ученый Ар­хив Главнаго Штаба).

На стр. 197-202: Высочайший указ Сенату в Мае 1714 г. о посылке для розыскания устья Аму-Дарьи капитан-поручика кн. Черкасскаго, и с препровождением [142]его доношения, заключающаго в себе предложение подчинить Рос­сии Горские народы, построить кре­пость на Каспийском море и за­ключить оборонительный трактат с Персидским шахом.

Стр. 209—212: Указ Сената от 31 Января 1716 г. кн. Чер­касскому о вызове его к Государю и о скорейшем прибытии в Петербург.

Стр. 212: Высоч. указ Сенату 14 Февр. 1716 г. об отправлении кн. Черкасскаго снова туда, откуда он приехал.

Стр. 212— 213: Доношение графа Головкина Сенату от 14 Февр. 1716 г. о назначении кн. Черкас­скаго послом к Хивинскому хану, о посылке купчин к Бухарскому хану и к Индийскому Моголу, и о снабжении их всех по этому слу­чаю верющими грамотами. [143]

Стр. 213—215: Пункты, данные Государем 14 Февр, 1716 г. кн. Черкасскому при назначении его послом к Хивинскому хану.

Стр. 215—220, 235, 252—253, 257—258: о доставлении сведений, какие были посланы товары Индий­скому Моголу с купчиною Семеном Маленьким и какия известия он сообщил по приезде в Москву.

Стр. 220—223: Донесение Се­нату капитана кн. Черкасскаго от 4 Марта 1716 г. об учинении распоряжений к удовлетворению тех его требований, от которых зависит успех посольства.

Стр. 202—209, 223—238, 240—248, 250—258, 260—282, 285—301: Распоряжение и пере­писка с 1714 по 1717 г. о сфор­мировании и комплектовании отряда [144]кн. Черкасскаго; о вооружении и снаряжении; о денежных расходах на экспедицию, и т. под.

Стр. 236—237: Указ Сената, от 15 Марта 1716 г., о посылке с кн. Черкасским флотскаго по­ручика Кожина.

Стр. 238—240: Указ Сената, от 15 Марта 1716 г., об изготовлении в Государственной Посоль­ской Канцелярии верющих грамот к Хивинскому и Бухарскому ханам и к Индейскому Моголу, которыя должны представить посы­лаемые к ним кап. кн. Черкасский и купчины.

Стр. 248—250: Письмо от 30 Марта 1717 г. к князю Чер­касскому дворян Ивана Воронина и Алексея Святова о том, почему их задерживают в Хиве, и о положении тамошних дел. [145]

В письме этом, между прочим, говорится о неудовольствии хивинцев и об опасениях, возбужденных в них ожидаемым посольством Бековича. «И в Хиве опа­саются и помышляют, что де эта не посол, хотят де обманом нам взять Хиву……………. Звал нас Досун-Бай и говорил: для чего де вы города строите на чюжой земли?» В Хиве задумали недоброе и «по­слали в Бухара и в Каракалпаки (далее говорится, и к Аюки хану) и во все свое городы, чтобы были все в готовности и лошадей кор­мили».

Стр. 292—293: Письмо Калмыцкаго хана Аюки от 5 Марта 1717 г. к поручику Кожину с уведомлением о том, что Бухарцы, Каракалпаки и Хивинцы собираются напасть на отряд Бековича. [146]

Стр. 297: Письмо Калмыцкаго хана Аюки от 16 Мая 1717 г., о намерении, по случаю известия о походе русскаго войска, 2000 собравшихся кочевников идти к Красным Водам.

Стр. 298: Письмо Астраханскаго обер-коменданта Михаила Чирикова (в Мае 1717 г.) к поручику Ко­жину с уведомлением об отказе хана помочь князю Черкасскому людьми, и о том, что собравшиеся в большом числе Хивинцы, Бу­харцы и Каракалпаки великим собранием на дороге его дожидаются, в безводных местах, о чем от хана и от даржи, и в листах их к нему написано.

Стр. 301: Сообщение Астрахан­скаго обер-коменданта Чирикова, от 25 Июня 1717 года, о числе умерших офицеров и солдат в Тюк-Карагане. [147]

(По Май месяц 1717 г. умерло там более 500 человек).

Стр. 301—302: Письмо его же от 13 Июля 1717 г, к поручику Кожину о положении Русских войск на Красных Водах.

(О громадной смертности и болез­ненности. В двух расположенных там полках осталось здоровых 200 челов., больных 700; осталь­ные все умерли).

Стр. 380—381: Записка князя Черкасскаго о Кожине, присланная (в 1717 г.) к генеральному реви­зору Вас. Никит. Зотову: «Порутчик Кожин взбесился, не яко человек, но яко бестие, и скрылся»……. Он постоянно «па­кости великия делал к повреждению дел моих»… Еще в Москве Кожин приставал к Черкасскому, чтобы отдать ему пункты Царскаго [148]Величества, тогда как по повелению Государя следовало выдать ему указ о дальнейшем следовании только из Хивы. «Хотя бы и по­слать его, коли бы он не ушел, воистинно пакости наделал бы в чюжей земле и не доехал бы до уреченнаго места». Посланный в Астрабад сопровождать подпору­чика Давыдова, назначеннаго послом в Бухару, Кожин в Астра­бад не поехал, хотя от Астрабадскаго хана были высланы при­става и лошади «на чем ему ехать»; а «побил у Персиян скотину буйволов и брал к себе на судно несколько, а многих ранил, и отъехал». На что впоследствии жаловался Астрабадский хан.

Стр. 314—323: Допрос снятый (7 Окт. 1717 г.) с Яицкаго казака Татарина Уразметя Ахметева, о походе кн. Черкасскаго в Хиву. [149]

(Подробныя указания участника экспедиции о движении отряда и его истреблении).

Стр. 326—359: Данныя в Ка­занской Губернской Канцелярии, 11 Октября 1717 г., показания Турк­менца Хаджи Нефеса, Юртовскаго Татарина Алтына Уссейнова и Яицких казаков Федора Емельянова и Михаила Белотелкина об экспедиции князя Черкасскаго в Хиву.

(Подробныя показания уцелевших участников экспедиции).

Стр. 359—361: Доношение Се­нату Казанскаго Губернатора, от 15 Окт. 1717 г., о том, следует ли оставлять гарнизон в новопостроенных на Каспийском море князем Черкасским крепостях, если известие об убиении его под­твердится. [150]

Стр. 361—873: Снятыя в Канцелярии Сената, 16 Ноября 1717 года, вторичныя показания: Хаджи Нефеса, Алтына Усейнова и Ми­хаила Белотелкина о походе князя Черкасскаго в Хиву.

Стр. 374—379: Показание флотскаго поручика Кожина, данное 18 Ноября 1717 г. Правительствую­щему Сенату о походе кн. Черкас­скаго в Хиву.

Кожин объяснял причину неудовольствия своего на действия князя Черкасскаго тем, что тот велел строить укрепления на берегу  Каспийскаго моря в местах неудобных для жительства; что не хотел отпускать его по государеву назначению в Индию; и что предпринимал поход в неудобное вре­мя года и, притом, в виду угро­жавшей опасности со стороны Хивинцев и Киргизов. Обо всем [151]этом Кожин своевременно доносил Государю, ген.-адмиралу Апра­ксину, кн. Меншикову, ген.-майору Чернышеву и Казанскому губерна­тору.

Стр. 382—386: Доношение Се­нату Казанскаго губернатора, от 7 Дек. 1717 г., с сведениями о состоянии крепостей Тюк-Караганской, Красноводской и Святаго Петра.

Стр. 386 — 387: Постановление Сената, в Декабре 1717 года, о допросе поручика Кожина, какия известны ему противозаконныя действия князя Черкасскаго.

Стр. 387—390: Допрос снятый в Канцелярии Сената, 15 Декабря 1717 г., с Астраханца Николая Федорова относительно плотины реки Дарьи. [152]

Стр. 391—304: Доношение Пра­вительствующему Сенату Казанскаго Губернатора П. С. Салтыкова, от 30 Дек. 1717 г., с сообщением полученных им известий о смерти князя Черкасскаго, о посоль­стве, отправленном Хивинским ханом к Государю, о разсылке в разныя места Русских пленных, и о нападении Текеюмутовцев на Красныя Воды.

(Между прочим в донесении со­общалось, что посол хивинский от имени хана говорил: «что мы князя Черкасскаго и с войском побили для того, что имели де от него опасение, что он пришел многолюдством; а кроме онаго войны на­чинать не хотят»).

Стр. 395—396: Письмо С.-Петербургских сенаторов к сенаторам пребывающим в Москве, от 15 Янв. 1718 г., об [153]отправлении туда поручика Кожина назначеннаго для осмотра новопо­строенной при Каспийском море крепости.

Стр. 396—400: Отписка Астраханскаго обер-коменданта Михаила Чирикова, от 20 Марта 1718 г., к Казанскому губернатору Салты­кову, с сообщением полученных им известий о посланнике Волынском и распоряжений, учиненных им для оказания помощи Красно­водскому гарнизону, потерпевшему от кораблекрушения. [154]

Выписка, учиненная из столпов, об отправлении на Каспийское море лейб-гвардии капитана господина кн. Черкасскаго, с начала его походу с 1714-го года Мая по 10-е число сего настоящаго 1717 года. (В «Материалах Военно-ученаго Архива Главнаго Штаба». Том I. СПБ. 1871 г.).

На стр. 401—506: Подробнейшия указания, касающаяся расходов на экспедицию, о снабжении отряда вооружением, обмундированием, припасами, о числе входивших в состав отряда людей и о прочем. [155]

Ленц, Р. Э.: Наши сведения о прежнем течении Аму-Дарьи. (В «Записках Императорскаго Русскаго Геогра­фическаго Общества, по общей географии». Том IV. СПб. 1871 г).

На стр. 139—144 и далее, раз­бираются подробно данныя, сообщенныя разведчиками Бековича относи­тельно следов старых русл, по­падавшихся между нынешним руслом Аму-Дарьи и Каспийским морем. Между прочим, на стр. 141—142 говорится: «Разведчики Бековича суть единственныя лица, путешествовавшия со специальною целью констатировать факт существования древняго русла Аму-Дарьи и определить его положение; поэтому сообщаемыя ими данныя о прежнем течении реки заслуживают самаго полнаго внимания; тем более, что из самых [156]показаний несомненно видно, что страна действительно была изследована ими… Хотя маршрут экспедиции Бековича никогда не был вычерчен, а его посланные конечно не делали съемки, но тем не менее, при помощи некоторых местностей упоминаемых в описании, есть возможность довольно точно определить положение встреченнаго посланными Бековича древняго русла». [157]

Шавров, Николай (военный Инженер-Полковник): Путь в централь­ную Азию по направлению указанному Петром Великим. СПб. 1871 г. 8°, 43 стр.

О видах Петра Великаго при снаряжении экспедиции князя Черкасскаго.

Извлечения из этой брошюры бы­ли перепечатаны в газете «Образование и Промышленность» за 1872 г. в № 5 (а отсюда в «Астраханском Справочном Листке» 1872 г. № 67, от 3 июня), под заглавием: Пути в Азию по плану Петра Великаго. [158]

В Императорской С.-Петербургской Публичной Библиотеке хранятся между прочим следующия рукописи, имеющия отношение к экспедиции князя Черкасскаго. («Письма Петра Великаго, хранящияся в Императорской Публич­ной Библиотеке». Изданы А. Ф. Бычковым. СПб. 1872 г.)

I. О посылке князя Черкасскаго в Хиву. (10 листов).

II. Об отправлении на Каспийское море и в Хиву князя Чер­касскаго. (132 листа).

Дело начинается списком с следующаго указа, написаннаго 20 Мая 1714 г. собственноручно Петром Великим: «Послать в Хиву с поздравлением на ханство, а оттоль ехать в Бухары к хану, сыскав какое дело торговое; а дело настоящее, чтоб проведать [159]про город Ирнек (Иркеть?) сколь далеко оной от Каспиского моря, и нет ли каких рек оттоль или хотя не от самава тово места, однакоже в близости, в Каспиское море». [160]

В С.-Петербургском Сенатском Архиве хранятся следующие Высочайшие указы и повеления Импера­тора Петра I, имеющие отношение к экспедиции князя Черкасскаго. (П. Баранов: Архив Правительствующаго Се­ната. Том I. СПб. 1872 г.).

От 20 Мая 1714 г.: Об отправлении посольства в Хиву, с поздравлением хана и с поручением осмотреть, на обратном пути, город Иркень и местность около Каспийскаго моря.

От 2 Июня 1714г.: О посылке преображенскаго полка капитан поручика кн. Алекс. Бековича-Черкасскаго для отыскания устьев реки Дарьи, с поручением сенату обсудить представление Бековича о мерах к привлечению горных народов Кавказа к интересам России. [161]

От 14 Февр. 1716 г.: О выполнении сенатом требований князя Черкасскаго, отправляемаго вновь для осмотра рек Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, и приведения в под­данство России ханов хивинскаго и бухарскаго, с приложением дан­ной ему инструкции.

От 13 Мая 1716 г.: О назначении князю Михаилу Заманову (состоящему при капитане князе Черкасском) денежнаго жалованья.

От 80 Января 1718 г.: О разорении Тюк-Караганской крепости на Каспийском море. [162]

Отрывки из собственноручных писем Артемия Петровича Волынскаго неизвестно кому писанных. Сообщил П. П. Ламбин. (В «Русской Старине» 1872 года № 6-й: «Птенцы Петра Великаго»).

(Волынский в 1717—1718 гг. состоял русским послом в Персии).

«Еще прошу, ваше превосходи­тельство, чтоб изволили отписать к Травину о том, дабы поступал опасно, понеже оне в поступках меры не знают. Как я видал Кожина, которой и того врать в Астрахани не оставил, будто царское величество намерен быть туда зимовать, в чем уже я ему воспретил и разсудил, а здесь тотчас пронестись может, что за самую правду примут, ибо и так в том подозрительны. Также, [163]когда и измеривать поедет, то лучше бы на таком судне, которые употребляют для купечества, а здесь уже их знают, и чтоб опаснее около берегов ездил, а особливо бы под тем образом, что то с товаром судно. Я удивляюся, что такие пустоголовые для таких дел посланы, и что вижу беду сделают, ибо здешние, как я вижу, так подозрительны, что еще паче нежели Турки. А в самом море то как хочет может ездить без всякаго подозрения, понеже не токмо иного их судна, ни лодки не увидит. А о Кожине я думаю, что ему нельзя не пропасть, понеже такия безделицы и шалости делает, что описать нельзя. И почитают его там, что он у «Г» первая персона, а он увидел то и сам себя также стал показывать, то он как может из такой высо­кой в партикулярную претворить [164]себя персону. И я чаю как скоро туда приедет, тоего и татарченка побьет до смерти. Я о том и ему говорил, что его не унимает, но он им тамошних жителей всех травит, и что делает я дивлюсь как с рук сходит…….. [165]

Маев, Н.: Сношения России с Среднею Азиею при Петре Великом. (В «Туркестанских Ведомостях» 1872 года № 39 от 3 Октября).

Прочтено в эстра-ординарном заседании Туркестанскаго отдела Общества любителей естествознания, 30 Мая 1872 г. Довольно подробное изложение всех действий князя Бековича-Черкасскаго автор заканчивает описанием его гибели и следующими заключительными словами:

«Так несчастно окончились пер­вые шаги русских в Средней Азии, в богатое великими истори­ческими фактами царствование Пе­тра; но гигантские планы его были семянем упавшим на добрую поч­ву. Это имеем право сказать мы, [166]находящиеся ныне в Ташкенте и вспоминающие сегодня, в зна­менательный день 200 летней го­довщины рождения Петра — труды и страдания первых русских пионеров в варварской Средней Азии. Вечная память им, заплатившим своею кровью за смелую попытку проникнуть в глубь Азии, во исполнение великих планов Петра. С их смерти начинается наше исто­рическое и нравственное право…» [167]