Глава 3

ПОБЕДА ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ

СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ.

УГЛУБЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ РЕВОЛЮЦИОННОГО

ДВИЖЕНИЯ В ХИВИНСКОМ ХАНСТВЕ

в 1918—1919 гг.

Победа Великой Октябрьской социалистической революции вдохновила трудящихся всех национальностей России на борьбу за Советскую власть. «Партия большевиков, опираясь на союз рабочего класса и крестьянства, смогла объединить и направить к единой цели различные революционные потоки: социалистическое движение рабочего класса за свержение буржуазии, революционную борьбу крестьянства против помещиков, национально-освободительное движение за равноправие народов, всенародное требование мира и прекращения кровавой империалистической войны. Благодаря этому Октябрьская революция наряду с основными социалистическими задачами радикально решила неотложные задачи демократического развития. Тем самым была продемонстрирована не только возможность, но и необходимость сплочения социалистического движения рабочего класса с самым широким [75] общедемократическим движением народа, соединения борьбы за социализм с борьбой за демократию».¹

Победа Великой Октябрьской социалистической революции явилась решающим условием освобождения народов Хивинского ханства от феодального и колониально-империалистического гнета, открывала им путь некапиталистического развития к социализму.

Гарантией полного освобождения народов России от национального гнета являлись первые конституционные документы Советской власти.

В обращении к «Рабочим, солдатам и крестьянам!», написанном В. И. Лениным и прочитанном на II Всероссийском съезде Советов, говорилось, что «Советская власть… обеспечит всем нациям, населяющим Россию, подлинное право на самоопределение».²

В «Декларации прав народов России», опубликованной 2(15) ноября 1917 г., указывалось: «В эпоху царизма народы России систематически натравливались друг на друга. Результаты такой политики известны: резня и погромы, с одной стороны, рабство народов — с другой. Этой позорной политике натравливания нет и не должно быть возврата. Отныне она должна быть заменена политикой добровольного и честного союза народов России».³

В «Обращении Совета Народных Комиссаров к трудящимся мусульманам России и Востока» 20 ноября (3 декабря) 1917 г. говорилось «Под ударами русской революции трещит старое здание кабалы и рабства… Рождается новый мир, мир трудящихся и освобождающихся… Перед лицом этих великих событий мы обращаемся к вам, трудящиеся и обездоленные мусульмане России и Востока… Отныне ваши верования и обычаи, ваши национальные и культурные учреждения объявляются свободными и неприкосновенными. Устраивайте свою национальную жизнь свободно и беспрепятственно. Вы имеете право на это. Знайте, что ваши права, как и права всех народов России, охраняются всей мощью революции и ее органов, Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Поддерживайте же эту революцию и ее полномочное правительство!».⁴

Вслед за победой Великой Октябрьской революции в центре страны Советская власть с необычайной быстротой начала распространяться по всей территории Туркестанского края. Уже 1 (14) ноября 1917 г. Советская власть была установлена [76] в Ташкенте, 5 декабря того же года — в Ашхабаде,⁵ а к весне 1918 г. почти на всей территории Средней Азии. В середине декабря 1917 г. Советская власть победила в центре Амударьинского отдела — в городе Петро-Александровске, что оказало сильное революционное влияние на трудящихся Хивинского ханства.⁶

Серьезные привходящие обстоятельства не дали возможности хивинскому населению в это время освободиться от феодально-ханского угнетения и даже, наоборот, еще на несколько лет значительно ухудшили положение трудящихся ханства. В Хиве было сосредоточено большое количество войск Временного правительства (преимущественно казаков) во главе с полковником И. М. Зайцевым, прибывшим в ханство в сентябре 1917 г.

В условиях надвигающейся революции в Хиве возник классовый союз Временного правительства русских помещиков и капиталистов в лице группы контрреволюционных офицеров полковника Зайцева, узбекских феодалов во главе с Асфандиар-ханом и туркменской верхушкой, возглавленной Джунаид-ханом.⁷

Летом 1918 г. положение самой Туркестанской Автономной Советской Социалистической Республики было чрезвычайно осложнено образованием в Ашхабаде при помощи английских интервентов контрреволюционного правительства во главе с эсером Фунтиковым, а также возникновением Закаспийского фронта, захватом Оренбурга белоказачьим атаманом Дутовым и борьбой на Ферганском фронте против басмачей и интервентов. В таких условиях окруженная со всех сторон, отрезанная от центра Туркестанская республика не могла оказать действенную помощь в борьбе за освобождение народам Хивы и Бухары, оставшимся под властью хивинского хана и бухарского эмира.

В начале 1918 г. по направлению к Чарджую ушли последние отряды русских войск, и фактически властителем Хивы остался Джунаид-хан, к этому времени уже объединивший под своей властью все враждовавшие туркменские племена, разбивший и изгнавший из пределов Хивы боровшихся против него и хивинского хана, и туркменских предводителей Гулям-Али и Кошмамед-хана.

В январе 1918 г. Асфендиар-хан распустил меджлис, но фактически власть принадлежала уже не ему, а Джунаид-хану, который действовал как диктатор и на все правительственные [77] должности назначал своих ставленников. Но пока Джунаид-хан открыто не берет власть в свои руки и, заняв Ново-Ургенч, даже не вступает в Хиву, не желая восстанавливать против себя узбекское население, используя в качестве орудия в своей политике Асфандиар-хана. В условиях победы Советской власти в Туркестане как сам хан, так и хивинская аристократия предпочли ориентироваться на Джунаид-хана. Такая же дилемма стояла и перед младохивинцами: перейти полностью в лагерь контрреволюции или признать власть, перестроив свою программу, опереться на народные массы и при помощи Красной Армии освободить Хиву от диктатуры Джунаид-хана, провозгласить автономию Хорезма.

Прибыв в Ташкент 30 декабря 1917 г., лидеры младохивинцев Палван-Нияз Юсупов и Назар Шалыкаров представили в Совет Народных Комиссаров Туркестанского края подробный доклад о событиях в Хиве, в котором впервые называют себя «социал-революционерами».⁸ Палван-Нияз Юсупов и Шалыкаров требовали вмешательства со стороны Туркестанской республики в хивинские дела, а главное помощи в вызволении из рук хана арестованных младохивинцев.

В начале 1918 г. оформился младохивинский Комитет в Ташкенте (его председателем был избран Юсупов). Число младохивинцев росло, и встал вопрос о программе младохивинской партии.

Описывая одно из заседаний комитета, Палван-Нияз Юсупов указывает, что первым программным вопросом, вызвавшим разногласие в младохивинской группе, был вопрос об автономии Хорезма. Однако, как указывает Юсупов, большинство членов комитета высказалось против включения этого требования в программу и при голосовании большинством голосов прошло предложение о включении Хорезма в Туркестанскую республику.⁹

Программным документом, характеризующим требование младохивинцев, является подробный доклад Центральному исполнительному комитету Туркестанской республики, в котором они также называют себя социал-революционерами. В этом докладе говорится: «Мы просим правительство Туркестанской республики: 1) Помочь нам присоединиться к Туркестанской республике. 2) Послать немедленно в Хиву отряд. Приказать хивинскому совдепу (очевидно, имеется в виду Аму-Дарьинский Совет. — И. П.), чтобы он вооружил младохивинцев и приступил к обучению их военному делу. 3) Присоединить Хиву к Туркестанской республике как ее отдельную область, подчинить Хиву общему закону республики».¹⁰ [78] Некоторый свет на программные требования младохивинцев проливает «Воззвание младохивинского революционного комитета к населяющим хивинские владения бедноте, рабочим и крестьянам— узбекам, сартам, казахам, киргизам и туркменам».¹¹ В нем, рассказав о победе Советской власти в центре и в Туркестанском крае, младохивинцы заявляют, что именно Советская власть соответствует велениям шариата, и в качестве доказательства приводят чуть ли не всю историю арабского халифата.

Воззвание призывало создать революционную организацию для борьбы «против своих вековых угнетателей, уничтожая врагов народа — хана с его кровопийцами-министрами, взяточниками, казнями и другими лицами, препятствующими достижению свободной жизни угнетенным народам».¹² Никаких других требований в воззвании нет. В нем не указываются пути разрешения аграрного вопроса и национального, нет требования конфискации крупной земельной и капиталистической собственности.

В условиях уже развернувшейся в ханстве массовой народной борьбы против феодальной власти и диктатуры Джунаид-хана младохивинцы не имели реальной политической программы. Ясно было только одно — они хотели опереться на народные массы и использовать помощь Советской власти в борьбе с Джунаид-ханом в собственных интересах, прикрывая свою классовую буржуазную сущность революционной фразой.

Экономическая и политическая обстановка, сложившаяся в Хиве после установления там диктатуры Джунаид-хана, неизбежно должна была вызвать волну протеста со стороны трудового узбекского и туркменского населения.

Контрреволюционная коалиция, сложившаяся в Хивинском ханстве после победы Октябрьской революции, обладала значительными силами. Джунаид-хан пользовался поддержкой реакционных элементов внутри ханства, а упрочению его власти во многом содействовали иностранные империалисты и прежде всего английские агенты, стремившиеся препятствовать распространению Советской власти в Средней Азии.

В разработанном английскими интервентами плане удушения Советской власти в Туркестане, предусматривавшем одновременное наступление на Ташкент закаспийской контрреволюции вместе с отрядами английских войск, ферганских белогвардейских банд и басмачей, а также войск Дутова от Оренбурга, Джунаид-хану ставилась задача, двигаясь со своими отрядами из глубины Хивинского ханства по левому берегу [79] Аму-дарьи, вступить в Чарджуй и захватить железнодорожный мост через Амударью.¹³

Среднеазиатская контрреволюция не получила от Джунаид-хана ожидаемой поддержки по следующим причинам: во-первых, потому что в Хивинском ханстве росло революционное движение и недовольство диктатурой Джунаид-хана выливалось в вооруженное сопротивление; во-вторых, силы Джунаид-хана сковывались упорным сопротивлением советских войск, защищавших Амударьинский отдел с его центром — городом Петро-Александровском.

Тяжелая реакционная диктатура Джунаид-хана, продолжавшаяся в ханстве до конца 1919 г., вызвала сопротивление не только трудящихся, но и мелкой и средней буржуазии, части духовенства.

Одним из первых актов Джунаид-хана явился разгром младохивинского движения. Помимо небольшой группы младохивинцев во главе с Палван-Нияз Юсуповым, успевших скрыться из Хивы еще в конце 1917 г., бежал второй лидер партии Джуманияз Султанмурадов.

По прибытии в Ташкент, 19 июня 1918 г., Султанмурадов представил в народный комиссариат по иностранным делам Туркреспублики подробный доклад о положении дел в Хиве. В докладе сообщалось, что 18 мая в Хиве были расстреляны такие видные деятели младохивинцев, как Хусаин-бек Мад-Мурадов, Исхак-Ходжа Ходжаев, Абдусалям-Ходжи Ислам-Ходжаев, Хаджи-Авес-Берды Ишанов. Далее в докладе сообщалось, что, по сведениям, полученным в Петро-Александровске, в Хиве на базаре было официально расстреляно 24 человека за принадлежность к партии младохивинцев.¹⁴

По сведениям из доклада, туркменские родовые вожди Шамми-Кель и Гулям-али, «принадлежащие к партии младохивинцев», воюют с Джунаид-ханом.¹⁵

В обширной докладной записке, представленной в ТуркЦИК председателем Ташкентского комитета младохивинцев Палван-Нияз Юсуповым, наряду с другими сведениями о событиях в Хивинском ханстве сообщается, что в Кунграде некий Кутлу-Мурад-бай на свои средства вооружил несколько сот людей для защиты от Джунаид-хана и что к нему присоединился со своим отрядом мангытский бек. Факт организации таких отрядов несомненен и количество их непрерывно росло.¹⁶

Помимо существовавших ранее налогов Джунаид-хан ввел дополнительно ер-салгыт — поземельный налог в размере от [80] 30 до 40 тиллей с каждого атлыка (30 танапов) туркменских земель и по 5 тиллей с каждого танапа узбекских земель и хасыл-салгыт, или кесим, — сбор натурой со всех видов посева. При сборе налогов царил полный произвол. Поземельный налог с дехкан собирался независимо от того, обрабатывалась земля или нет, а размер кесима вообще не был определен. Джунаид-хан произвольно назначал и новые временные налоги.

Тяжелым бременем для народа являлась принудительная служба в нукерах Джунаид-хана. Каждый мужчина (до определенного возраста) должен был периодически нести службу в качестве нукера.¹⁷ Нищета трудового населения ханства дошла до крайних пределов. Характеризуя создавшееся положение, «Наша газета» писала: «Бывшая богатая Хива теперь разорена, города превращены в развалины, и в кишлаках никого не осталось: все поразбежались».¹⁸

Тяжелое политическое и экономическое положение Хивинского ханства усугубилось усилением национальной розни между узбеками и туркменами.

В какой-то степени межнациональная рознь захватывала и феодальную верхушку узбекского общества. Этим объясняется тот факт, что Джунаид-хан счел необходимым заменить на престоле во всем послушного ему Асфандиар-хана другой, более приемлемой для него фигурой. 1 октября 1918 г. Асфандиар-хан был убит по приказу Джунаид-хана, и 3 октября ханом был провозглашен брат Асфандиар-хана Сеид-Абдулла, совершенно безвольный человек.

Установление диктатуры Джунаид-хана в Хиве не было случайным явлением. В 1915—1916 гг., Джунаид-хан захватил главенство среди туркменских племен и под флагом борьбы с хивинским ханом обеспечил себе поддержку большинства родо-племенных вождей и высшего туркменского духовенства, соперничавшего с хивинским; после Октябрьской революции его активно поддерживала английская разведка и белогвардейцы, ханские сановники, русские капиталисты, владевшие хлопкоочистительными заводами в ханстве; следует также учитывать и внутренние процессы, происходившие в туркменском обществе.

В связи с быстрым ростом капиталистических отношений в туркменское феодально-родовое общество, разорением и переходом к оседлости туркмен начался процесс формирования экономических связей между отдельными туркменскими группами и складывания туркменской нации. В этих условиях [81] Джунаид-хан использовал объективную тенденцию для объединения всех хорезмских туркмен под своей властью насильственным путем.¹⁹

Хива и Бухара после победы Октябрьской революции в центре страны и в Туркестане, после разгрома буржуазно-националистической «Кокандской автономии», становятся центром сосредоточения всех контрреволюционных сил в Средней Азии, а город Чарджуй и Амударьинский отдел с центром в Петро-Александровске превратились в оплот Советской власти на границах Хивы, Бухары и в убежище всех революционно-демократических сил, выступивших против Джунаид-хана и бухарского эмира.

После установления 3 ноября 1917 г. власти Советов в Ташкенте и III Краевого съезда Советов Туркестана, проходившего 15—22 ноября 1917 г., созданный на съезде Совет Народных Комиссаров края во главе с большевиком Ф. И. Колесовым 10 декабря разослал всем областным Советам «Положение об организации местных Советов». Революционные силы Амударьинского отдела под руководством большевиков, нейтрализовав казаков и разоружив контрреволюционные элементы, без кровопролития установили Советскую власть в Петро-Александровске.²⁰ К началу января 1918 г. Советская власть победила на всей территории отдела.

На левом берегу Амударьи, на территории Хивинского ханства наряду с Советами солдатских и казачьих депутатов, возникшими в частях хивинского гарнизона после победы февральской буржуазно-демократической революции, в Ново-Ургенче возник Совет рабочих и служащих, находившийся под влиянием большевиков.

В группу большевиков, руководивших Советом, входили В. Е. Крошилов, Н. И. Востриков, А. В. Качанов, И. М. Митин, И. И. Брикман, М. М. Фролов, Д. Головяшкин, М. Юнусов, И. Я. Ярмолинский, В. Луценко и др.²¹ Работа Ново-Ургенческого Совета не могла развернуться в полной мере первоначально вследствие противодействия полковника Зайцева, а после ухода казачьих войск из Хивы — Джунаид-хана.

Русские и местные капиталисты находившиеся в Ново-Ургенче, представители торговых фирм и отделений банков договорились с Джунаид-ханом и послали ему делегацию с богатыми подарками и 9000 р. в надежде, что Джунаид-хан не разграбит города. В ответном письме в Ново-Ургенч Джунаид-хан заверил о неприкосновенности Ново-Ургенча. [82]

Начало 1918 г. характеризовалось значительным упрочением Советской власти в Туркестане и серьезным поражением контрреволюционных сил. 18 января 1918 г. от белогвардейских дутовских сил был освобожден Оренбург и была ликвидирована первая «Оренбургская пробка».²² В эти же дни на железнодорожной станции Самарканд были разоружены казачьи эшелоны полковника Зайцева. В феврале месяце были разгромлены военные силы «Кокандской автономии» и власть в Коканде целиком перешла в руки Совета рабочих, солдатских и дехканских депутатов. В таких условиях Джунаид-хан хотя и оставался полновластным хозяином на территории Хивинского ханства, однако не осмеливался не только нападать на Аму-дарьинский отдел, но и тревожить русское население Ново-Ургенча.

20 апреля 1918 г. в Ташкенте открылся V Учредительный краевой съезд Советов рабочих, солдатских, крестьянских и мусульманских депутатов Туркестана. В приветствии Совнаркому РСФСР от имени съезда указывалось: «Пятый краевой съезд Советов Туркестанского края, верный заветам революционного долга, доводит до сведения Центрального правительства, что все революционные лозунги будут твердо и неуклонно проведены здесь, в Туркестане».²³

В. И. Ленин как Председатель СНК РСФСР и И. В. Сталин как народный комиссар по делам национальностей в телеграмме от 22 апреля сообщали съезду: «Можете быть уверены, товарищи, что Совнарком будет поддерживать автономию вашего края на советских началах; мы приветствуем ваши начинания и глубоко уверены, что вы покроете весь край сетью Советов, а с существующими уже Советами будете действовать в полном контакте».²⁴

30 апреля V съезд единодушно одобрил предложение большевистской фракции об объявлении советской автономии Туркестанского края в составе РСФСР. В этот же день было объявлено об образовании Туркестанской Автономной Советской Социалистической Республики (ТАССР), в состав которой входила вся территория Туркестана, за исключением Хивы и Бухары.

Летом 1918 г. в Хивинском ханстве активизируются контрреволюционные силы. В это время, рассчитывая на недостаток вооруженных сил в Амударьинском отделе и, в частности, в Петро-Александровске, Джунаид-хан начинает широкую подготовку к нападению на правый берег Амударьи.

В Петро-Александровске еще в конце 1917 г. был создан [83] отряд самообороны из 80 человек, ставший впоследствии основой отрядов Красной Гвардии и красноармейских подразделений.²⁵

На территории отдела началось срочное формирование регулярных частей Красной Армии, тем более что в Петро-Александровске были сосредоточены огромные запасы оружия и боеприпасов.

В связи с усилением военной опасности еще 30 июля 1918 г. военная секция Совета объявила Амударьинский отдел на военном положении, а всех граждан мужского пола от 16 до 70 лет военнообязанными,²⁶ но пока не были сформированы собственные вооруженные силы отделу требовалась неотложная помощь. Учитывая это обстоятельство, правительство Туркестанской республики отправило в Петро-Александровск из Чарджуя на пароходе «Верный» отряд красноармейцев из 100 человек с 2 пулеметами и 2 орудиями. Командиром отряда был назначен военный комиссар Чарджуя коммунист Н. А. Шейдаков.²⁷ Отряд Н. А. Шейдакова прибыл в Петро-Александровск к 20 сентября 1918 г. Шейдаков был назначен Чрезвычайным военным комиссаром Амударьинского отдела и начал энергичную подготовку к обороне правого берега Амударьи.

В это время Джунаид-хан, установивший прямую связь с Закаспийским правительством и англичанами, был настроен весьма воинственно. 20 сентября Джунаид-хан, вопреки своим заверениям, разграбил Ново-Ургенч и арестовал там 50 семей русских рабочих и служащих. По предложению Н. А. Шейдакова исполком Петро-Александровского Совета послал Джунаид-хану ультиматум с требованием освободить арестованных и вернуть разграбленное имущество. Джунаид-хан, еще не закончивший приготовлений к походу, 30 сентября освободил арестованных, но захваченного имущества не вернул.

Помимо того, что большевикам Амударьинского отдела в борьбе за упрочение Советской власти и укрепление вооруженных сил приходилось преодолевать упорное сопротивление эсеров, входивших в Петро-Александровский Совет, подготовку к обороне отдела всячески тормозили скрытые враги Советской власти, захватившие руководящие посты в правительстве Туркестанской республики. Военный комиссар Туркестанской Республики К. Осипов вместе с заместителем комиссара иностранных дел левым эсером П. А. Домогатским 19 сентября [84] назначил Чрезвычайным уполномоченным Туркестанской республики по делам Хивы и Амударьинского отдела эсера В. П. Коноплева, сына крупного помещика штабс-капитана царской армии. В конце октября 1918 г. с отрядом в 120 человек Коноплев прибыл в Петро-Александровск. Пользуясь чрезвычайными полномочиями и поддержкой левых эсеров, входивших в Петро-Александровский Совет, Коноплев полностью подчинил себе Совет, захватил военное руководство, добился через Осипова отозвания из Амударьинского отдела Шейдакова.

Несмотря на противодействие Коноплева, партийные организации продолжали работу по формированию вооруженных сил в отделе. Накануне нашествия Джунаид-хана на территории отдела помимо Нукусского гарнизона, возглавляемого Синебрюковым, насчитывалось свыше 1320 бойцов, из них 674 человека представителей местного населения.²⁸

В это время в Амударьинском отделе произошло событие, имевшее в дальнейшем трагические последствия. Речь идет о создании и вооружении по инициативе Коноплева трех сотен уральских казаков.²⁹ Перед угрозой вторжения Джунаид-хана в Амударьинский отдел казаки были лояльны к Советской власти, и наличие трех сотен кавалеристов было надежной гарантией в борьбе против Джунаид-хана, но дело заключалось в том, что среди казачьих поселений преобладали кулацкие элементы и требовалась величайшая осторожность в назначении командного состава. Из уральских казаков были созданы сотни по 200 человек каждая, располагались они в Петро-Александровске, Уральском и Заирском казачьих поселках. Если командиром первой сотни был назначен большевик Ф. Шляпин, поддержанный такими представителями революционной части казачества, как Пискунов, Замшев, то руководство в других сотнях захватили зажиточный казак атаман Фильчев и ставленники Коноплева.

В докладе VII съезду Советов Туркестанской республики в марте 1919 т. делегаты Амударьинского отдела предупреждали о ненадежности казачьих сотен, заявляя, что из 400 казачьих семейств Советскую власть поддерживают только 20.³⁰

К этому времени в Петро-Александровске существовал комитет младохивинской партии под руководством Султанмурадова, также принимавшим участие в подготовке обороны города. Из состава этого комитета выделилась его наиболее революционная часть, назвавшая себя «Хивинской революционной партией», в дальнейшем ставшая ядром Хорезмской Коммунистической партии. Ближайшими целями борьбы «Хивинская революционная [85] партия» считала уничтожение ханского самодержавия и создание народной власти, передачу бедноте земель крупных помещиков, отмену принудительных работ, обращение доходов с вакуфов на цели просвещения и др.³¹

Вокруг младохивинского революционного комитета начали объединяться революционные силы многочисленных хивинских беженцев, шло формирование национальных военных отрядов. Из числа бойцов этих отрядов впоследствии выросли такие активные участники хивинской революции, военные руководители, как Ахмеджан Ибрагимов,³² Ваисов, В. В. Палваниязов и др.³³

Джунаид-хан был прекрасно осведомлен о положении дел в Амударьинском отделе и поэтому торопился с организацией похода. Кроме того, о необходимости занятия Петро-Александровска непрерывно напоминали англичане и Закаспийское правительство. К середине сентября 1918 г., закончив борьбу со своими основными противниками в Хивинском ханстве — Кошмамед-ханом, Гулям-али, Шамурадом-бахши, — Джунаид-хан предпринимает ряд вылазок на правый берег Амударьи. Особенно крупные действия против Амударьинского отдела Джунаид-хан предпринимает с конца ноября, когда появилась возможность переправы войск через реку по льду. Под угрозой расстрела, при помощи фанатичного духовенства Джунаид-хан проводит мобилизацию в свои войска, отбирает у населения арбы и лошадей. Численность его отрядов доходила до 4000 всадников и 6000 так называемых «олджинцев» («трофейщиков»).³⁴

Осада Петро-Александровска началась 24 ноября и продолжалась 11 дней; 3 декабря, отбив 7 атак, защитники города перешли в контрнаступление. Отряды Джунаид-хана в панике отступили в сторону Шаббаза, потеряв во время осады и отступления только убитыми 1700 человек.³⁵

Успешной обороне Петро-Александровска во многом содействовало прибытие в город из Чарджуя по распоряжению председателя ЦИК Туркреспублики В. Д. Войтинцева коллегиального представительства Туркестанской республики в Хиве в составе А. Л. Тимошенко, И. К. Церпицкого и в качестве секретаря коллегии Б. Чепрунова. Миссию сопровождал отряд, [86] состоявший из рабочих-железнодорожников (180 человек) и роты интернационалистов (90 человек).³⁶

Отряд на двух пароходах двинулся вниз по Амударье, прорвал осаду Петро-Александровска и прибыл на место в разгар боев.

Одновременно с осадой Петро-Александровска отдельные отряды Джунаид-хана пытались занять Нукус, при помощи войск из Петро-Александровска была снята его осада. При осаде Нукуса стало ясно, что уральские казаки являются ненадежным союзником. Командир 3-й Заирской сотни М. Т. Фильчев, узнав о приближении басмачей к Нукусу, вывел из города свою сотню в пос. Заир, захватив с собой всех казаков-уральцев с семьями.

Значение победы советских войск над отрядами Джунаид-хана хорошо выразил в речи на митинге в Петро-Александровске председатель Амударьинского уездного комитета А. Л. Тимошенко: «У русского пролетариата, — говорил Тимошенко, — нет врагов туркмен. Враги трудящихся — русских, узбеков, туркмен — это их буржуазия и буржуазия международная. Вы знаете, бок о бок с вами против Джунаид-хана боролись трудящиеся Хивы. Мы очень многим обязаны им. Они будут продолжать борьбу с Джунаид-ханом и со своей собственной буржуазией на левом берегу — в Хивинском ханстве. Мы должны помочь трудящимся Хивы организовать свою армию для освобождения от ханов и феодалов, от буржуазии».³⁷

Несмотря на успешную оборону Петро-Александровска, и в новом 1919 г. положение Амударьинского отдела оставалось крайне тяжелым. В январе 1919 г. коллегиальное представительство сообщает ТуркЦИК о том, что угроза Петро-Александровску до сих пор не миновала. Отряды войск Джунаид-хана численностью до 1000 человек еще действуют на территории отдела, полуторатысячный отряд окружает Нукус, большое количество войск Джунаид-хана сосредоточено в Ново-Ургенче.³⁸

В докладе VII съезду Советов коллегиальное представительство, обрисовав тяжелое положение Амударьинского отдела, просит укрепить его дополнительными силами, урегулировать взаимоотношения с Хивой и, ссылаясь на многочисленные [87] просьбы хивинского населения о покровительстве, предлагает ошибочную меру — присоединить Хиву к Туркестанской республике.³⁹

На самом съезде делегаты Амударьинского отдела представили в президиум подробный доклад, в котором указали на важность стратегического положения Амударьинского отдела, приковывающего к себе до 20 тыс. человек закаспийской контрреволюции. Характеризуя работу исполкома отдела, делегаты съезда указывали на засилье в нем, вплоть до последних дней, левых эсеров. Порядки, установленные Коноплевым, делегаты квалифицировали как «военную власть белогвардейской окраски». Делегаты говорили о тяжелом финансовом положении отдела, о голоде. В хивинском ханстве имелись большие запасы дешевого хлеба, но Джунаид-хан запретил всякую связь Хивы с Амударьинским отделом.⁴⁰

Для ликвидации постоянной угрозы Амударьинскому отделу со стороны Джунаид-хана штаб Закаспийского фронта собрал в Чарджуе отряд из рабочих железнодорожного депо и из числа коммунистов-интернационалистов, всего 250 человек, и уже 12 марта направил его в Петро-Александровск под командованием члена Чарджуйского Совета Наумова.⁴¹

Но еще до прибытия этого отряда в Петро-Александровск обстановка в отделе изменилась коренным образом. После провала осиповского мятежа в Ташкенте Коноплев, опасаясь разоблачения, вместе с группой скрытых контрреволюционеров бежал из города и скрылся по направлению к Ашхабаду.⁴²

В соответствии с решениями VIII съезда РКП (б) по военному вопросу военная секция VII съезда Советов ТАССР наметила ряд мер по дальнейшему укреплению Красной Армии в Туркестане. На основе этого решения вооруженные силы Амударьинского отдела преобразовались в группу войск хивинского фронта.

Вместе с этим была проведена реорганизация частей и подразделений группы. Из прибывшей роты Наумова и трех рот Петро-Александровска был создан первый хивинский революционный батальон (598 человек). Из трех казахских и казачьих сотен был сформирован кавалерийский полк (546 человек); кроме того, были созданы артиллерийский дивизион (120 человек) и пулеметная команда (56 человек).⁴³ [88]

Поражение Джунаид-хана под Петро-Александровском имело большое политическое значение и укрепило авторитет Советской власти в Амударьинском отделе. Усилился поток беженцев из Хивы в Петро-Александровск. К лету 1919 г. в городе скопилось около 20 тыс. беженцев. Петро-Александровский младохивинский комитет во главе с Султан-Мурадовым насчитывавший полтора-два десятка человек, превратился в центр собирания сил для борьбы за свержение Джунаид-хана, приступил к формированию из хивинцев вооруженных отрядов. Население Хивы неоднократно посылало своих ходоков в Петро-Александровск с просьбами об оказании народу Хивинского ханства практической помощи в освобождении от Джунаид-хана.⁴⁴

Положение, создавшееся к весне 1919 г. в Амударьинском отделе и Хивинском ханстве, хорошо обрисовано в телеграмме Петро-Александровского Совета от 5 марта 1919 г. на имя В. И. Ленина. В ней говорилось, что «Петро-Александровский совдеп три месяца отрезан, обложен разбойничьими бандами Джунаид-хана, вооруженными асхабадской контрреволюцией… хивинское население стонет под террором разбойничьей шайки. С нетерпением ждет прихода советских войск, которые освободят от террора и от нашествия хищников-империалистов, которые уже протягивают свои хищные кровавые лапы». Телеграмма заканчивалась словами: «Хивинское население шлет братский привет Красной Армии, несущей освобождение угнетенным, и желает присоединиться к свободной Советской России».⁴⁵

По предложению Кошмамед-хана еще весной 1919 г. в Петро-Александровск была послана делегация во главе с Эсен-ханом Хасангельдыевым с просьбой об оказании помощи в борьбе против Джунаид-хана.⁴⁶

Однако в противовес мнению Петро-Александровского совдепа ЦК КПТ, правительство ТАССР в соответствии с установками ЦК РКП (б) считало, что прямое вторжение сил Красной Армии на территорию ханства крайне отрицательно повлияло бы на процесс классовой дифференциации, продолжающейся в Хивинском ханстве, и что условия для народно-советской революции в ханстве еще не созрели. Коммунистическая партия Туркестана и Туркестанское правительство, оказывая материальную и военную помощь младохивинским комитетам в Петро-Александровске, Ташкенте и Чарджуе, предпринимали неоднократные попытки ведения переговоров и установления дипломатических отношений с Хивинским ханством. [89]

В 1918 г. вместе с назначением в Петро-Александровск Чрезвычайного уполномоченного Коноплева была установлена должность дипломатического комиссара Амударьинского отдела. Интересным примером попытки дипломатических переговоров с Хивинским ханством является письмо к хивинскому хану Сеид-Абдулле из Петро-Александровска от 2 марта 1919 г. с целью использования, хотя и не глубоких, но имевшихся противоречий между ханом и поддерживающими его слоями узбекского населения и Джунаид-ханом. В условиях еще незавершившегося процесса политической дифференциации населения ханства, направляя острие борьбы против Джунаид-хана, советская дипломатия одновременно разоблачила слабость ханской власти, неспособность ее обеспечить защиту народа от разбойничьей диктатуры Джунаид-хана.

В письме хивинскому хану, подписанном председателем Коллегии ЦИК Туркестанской АССР А. Тимошенко, членом ее И. Церпицким и секретарем Б. Чепруновым, указывается, что Россия никогда не забывала своих обязательств по отношению к Хиве и что после перехода в России власти в руки народа связи с Хивой должны быть более широкими и более дружественными. Далее в письме указывается, что установлению и поддержанию добрососедских отношений между Туркестанской республикой и Хивой мешает произвол джунаидовских шаек. Сеид-Абдулле предлагалось послать для переговоров своих делегатов в Петро-Александровск и также выслать своего уполномоченного в Ташкент.⁴⁷

Возвращавшийся из Хивы гонец, везший ответ хана, был задержан хивинскими нукерами, охранявшими переправу через Амударью, и ответное письмо было переслано Джунаид-хану. Тимошенко и Чепрунов в письме Комиссариату иностранных дел ТАССР выражали опасение, что Сеид-Абдуллу и оставшихся в живых сановников из-за перехваченного письма ожидает участь Асфандиар-хана.⁴⁸

Первые неудачные попытки установления дипломатических отношений с Хивинским ханством и с Джунаид-ханом заставили ЦК КПТ и правительство Туркреспублики продолжить усилия в этом направлении. В марте 1919 г. создается новая чрезвычайная миссия по хивинским делам во главе с членом ТурЦИК, А. Ф. Христофоровым. В состав этой миссии кроме Христофорова вошли А. Н. Голубь, член партии с 1905 г., прибывший в Туркестан вместе с Чрезвычайным комиссаром П. А. Кобозевым, В. Д. Луценко, представитель от штаба Закаспийского фронта, И. И. Федько, присоединившийся к миссии в Чарджуе.⁴⁹ Из тактических соображений в состав [90] миссии был включен член индийско-турецкой миссии Мухаммед Казимбей (Казимбек).⁵⁰ Казимбей был связан с младохивинцами и младобухарцами. Включение Казимбея в состав дипломатической миссии диктовалось необходимостью иметь посредника при ведении переговоров в Хиве, а отчасти с целью повлиять на религиозный фанатизм Джунаид-хана и побудить его к заключению мирного договора.

Еще по пути в Петро-Александровск дипломатическая миссия отправила Джунаид-хану письмо с предложением начать переговоры. В ответном письме, полученном в Петро-Александровске, Джунаид-хан дал согласие на переговоры и приглашал миссию в свою резиденцию — крепость Тахта.

Переговоры, начавшиеся 7 апреля 1919 г., продолжались два дня. С хивинской стороны в них принимали участие Джунаид-хан, его советник Хан-Ишан, предводители туркменских отрядов и уполномоченные Сеид-Абдуллы-хана. Переговоры завершились 9 апреля заключением соглашения о перемирии.⁵¹

В материалах к докладу правительства на VIII съезде Советов Туркестана заключение договора с Хивой, утвержденного Туркестанским ЦИК 26 апреля 1919 г., отмечено как наиболее крупное событие дипломатической деятельности правительства.⁵²

После заключения соглашения, 10 апреля, чрезвычайная миссия направилась в Хиву и 11 апреля была принята ханом Сеид-Абдуллой, в этот же день утвердившим соглашение. В воспоминаниях участника миссии Н. Вострикова сообщается, что в ознаменование заключения соглашения хан Сеид-Абдулла подарил правительству Туркреспублики 6 тыс. пудов пшеницы и ячменя, которые в течение трех дней были переправлены в Петро-Александровск и сразу же распределены среди разоренного населения Амударьинского отдела.⁵³

Согласие Джунаид-хана на заключение соглашения объясняется тем, что после декабрьского поражения под Петро-Александровском, приведшего к большим потерям, его положение пошатнулось. Часть предводителей туркменских отрядов покинула Джунаид-хана и разъехалась по своим кочевьям. К этому времени большевики Петро-Александровска и младохивинский комитет установили связь с Кошмамед-ханом, возобновившим борьбу с Джунаид-ханом. К этому же времени относится активизация сил Красной Армии на Закаспийском фронте, где положение советских войск упрочилось, но 18 апреля [91] 1919 г. при помощи колчаковской армии войска атамана Дутова вновь отрезали Туркестанскую республику от центра и советские войска отошли в район Челкар-Аральского моря. В таких условиях даже временное затишье на Хивинском фронте имело большое значение для Туркестанской республики.

С целью упрочения достигнутого соглашения с Хивой и реализации его пунктов Туркестанское правительство решило учредить в Хивинском ханстве постоянное дипломатическое представительство. Полномочным представителем в Хиве назначался А. Ф. Христофоров. Перед отъездом в Петро-Александровск Христофоров был утвержден членом коллегии Комиссариата иностранных дел Туркестанской республики и получил от ее правительства широкие полномочия в отношении Амударьинского отдела.⁵⁴ Однако обстановка в Хивинском ханстве к этому времени серьезно изменилась, и дипломатические усилия Христофорова хотя и не были бесполезными, но не дали желаемых результатов.

В связи с успехами войск Дутова на Актюбинском фронте бухарский эмир и Джунаид-хан усилили подготовку к военным действиям против Красной Армии, рассчитывая соединиться с белоказаками на Аральском море. В июне Джунаид-хан объявил общую мобилизацию в Хивинском ханстве. Спешно формировались вооруженные отряды из ярых контрреволюционеров.⁵⁵

При проведении мобилизации Джунаид-хан обязывал мобилизуемых за свой счет покупать винтовки (по 600—700 р. за штуку) и патроны (по 1р. 50 к. каждый). Тех, кто не мог нести военную службу, Джунаид-хан обложил особым военным налогом — 300 р. с хозяйства.⁵⁶

Вследствие враждебного отношения Джунаид-хана к советскому представительству оно находилось не в Хиве, а в Петро-Александровске. В ряде сообщений в Ташкент А. Ф. Христофоров указывает на резкое изменение взаимоотношений с Хивой и изменение политической обстановки в ханстве летом 1919 г. Все это объяснялось, с одной стороны, тем, что в 1919 г. была установлена прямая связь Джунаид-хана с Дутовым и с Колчаком, а с другой стороны, в это время усилилось давление на Джунаид-хана со стороны закаспийской контрреволюции, терпевшей поражение, и реакционной Бухары.

Считая, что все чисто дипломатические средства воздействия на Хиву недостаточны, Христофоров под предлогом охраны заводов и складов, принадлежавших русским предпринимателям, предлагает занять Ново-Ургенч и просит [92] подкрепления из Чарджуя. Этой крайней мерой Христофоров также рассчитывал побудить узбекское население к выступлению против Джунаид-хана.⁵⁷

О нежелании хивинской стороны вести дипломатические переговоры и развивать торговые отношения говорится в материалах к докладу правительства Туркреспублики VIII съезду Советов. В этих материалах сообщается о том, что советские боны на рынках Хивы не принимаются, товарообмен не налаживается. Одной из главных причин неудач во взаимоотношениях с Хивой являлось антисоветское воздействие на Хиву со стороны Бухары, делегации которой принимались в Хиве с большим почетом, а между ханствами существовали оживленные торговые сношения.⁵⁸

Враждебное отношение Джунаид-хана к Туркестанской республике и его подготовка к новому походу против Амударьинского отдела хотя и представляли серьезную, опасность, но положение Амударьинского отдела по сравнению с осенью и зимой 1918 г. существенно изменилось.

Временная передышка, достигнутая в результате поражения войск Джунаид-хана под Петро-Александровском, Нукусом, Чимбаем, была использована для укрепления как вооруженных сил Амударьинского отдела, так и местных Советов. В частности, большое значение имело создание в апреле 1919 г. Совета рабочих, красноармейских и дехканских депутатов в Чимбайском участке, где проживала основная масса уральских казаков и местного каракалпакского населения. Политическим комиссаром Чимбайского участка был назначен большевик М. Бальджанов.⁵⁹

РВС (Революционный Военный Совет) Закаспийского фронта, учитывая угрозу Петро-Александровску, а также в связи с приближением белогвардейских сил Актюбинского фронта к станции «Аральское море», 12 июля 1919 г. телеграфировал в Чарджуй о необходимости усиления гарнизона Амударьинского отдела. Так как сам Закаспийский фронт, продолжавший активные действия против контрреволюции в Закаспии, не мог выделить сил для Петро-Александровска, в Чарджуе было мобилизовано 25% всех работников партийной организации и создана Чарджуйская коммунистическая рота из 250 человек, которая была направлена в Петро-Александровск. Командующим Петро-Александровской группы войск был назначен Н. А. Шейдаков, военно-политическим комиссаром Г. М. Рыжков.⁶⁰ Н. А. Шейдаков прибыл с отрядом в Петро-Александровск 17 августа, когда уже началось контрреволюционное Чимбайское восстание уральских казаков. [93]

Одним из факторов, свидетельствовавшем об укреплении политического положения Амударьинского отдела и усилении антиджунаидовских сил в Хивинском ханстве, являлась консолидация младохивинского движения. Младохивинские комитеты в Петро-Александровске, Ташкенте и Чарджуе пришли к выводу о необходимости вооруженного выступления и свержения диктатуры Джунаид-хана. С этой целью младохивинцы выдвинули более радикальную программу социально-экономических мероприятий после победы народной революции. Эти обстоятельства значительно укрепили авторитет младохивинцев и обеспечили возможность поддержки их со стороны советских организаций.⁶¹

Усилению влияния младохивинцев способствовало также выделение из состава Петро-Александровского младохивинского комитета в начале 1919 г. революционной группы хивинцев, организовавших особую коммунистическую фракцию при комитете, одновременно являвшуюся секцией Петро-Александровской организации РКП (б). Помимо создания подпольных групп на территории Хивинского ханства и установления связей с оппозиционными Джунаид-хану родо-племенными туркменскими вождями Петро-Александровский младохивинский комитет, получив от Совдепа 500 винтовок, приступил к формированию собственного отряда.

Летом 1919 г. положение Амударьинского отдела и Туркестанской республики осложнилось начавшимся контрреволюционным восстанием уральских казаков, к которому сразу же примкнули все реакционные силы северной части отдела, в частности огромная банда крупнейшего каракалпакского феодала Хан-Максума, насчитывавшая около 3000 человек.

Еще в период борьбы с Джунаид-ханом, в ноябре — декабре 1918 г., командир 3-й уральской сотни наказной атаман Фильчев увел свою сотню из Нукуса в пос. Заир. Фактически с этого времени Фильчев начал борьбу против Советской власти. Сотня производила обыски и конфискации у местного населения, ссылаясь при этом на указания советских органов. Фильчев отказался выполнить распоряжение советского командования о сдаче оружия и явке в Петро-Александровск. О действиях Фильчева и отказе сдать оружие в Петро-Александровске стало известно 29 июля.⁶² 1 августа 1919 г. по постановлению Амударьинского комитета КПТ и исполкома Советов в Чимбайский участок для укрепления местных Советов и разоружения заирской сотни была послана Чрезвычайная комиссия в составе 17 человек, возглавляемая А. Ф. Христофоровым. Чрезвычайная комиссия распустила засоренный чуждыми [94] элементами Чимбайский Совет и вместо него создала ревком Чимбайского участка в главе с большевиком И. И. Бринкманом. Заирской сотне вновь было предложено сдать оружие. По решению Петро-Александровского Совета 12 августа в помощь Чрезвычайной комиссии для разоружения заирской сотни был направлен отряд из 80 интернационалистов с оружием и двумя пулеметами.⁶³

14 августа 1919 г. заирская сотня во главе с Фильчевым и Сальниковым подняла контрреволюционный мятеж. Мятежники захватили и расстреляли 17 членов Чрезвычайной комиссии.⁶⁴ Отряд интернационалистов был внезапно атакован казаками в ночь на 15 августа на подходе к Чимбаю. В бою отряд потерял 18 человек убитыми, остальные бойцы были разоружены и взяты в плен. Командиры и большевики Замыслаев и Николаев сразу же были расстреляны. Вскоре мятежники заняли всю северную часть Амударьинского отдела — Чимбай, Нукус, Заир, о-в Муйнак, в их отряде уже насчитывалось около 500 человек с тремя пулеметами и двумя орудиями. Мятежников поддержали басмаческие шайки Хан-Максума и Бала-бия. На территории Чимбайского участка возникло особое контрреволюционное правительство во главе с атаманом Фильчевым.

Джунаид-хан сразу же признал правительство Фильчева единственно законной властью на правом берегу Амударьи и начал подготовку к новому походу на Петро-Александровск. С этой целью он послал своих представителей к Хан-Максуму и эмиру Бухары Сеид-Алиму с просьбой об оружии и боеприпасах.

После заключения союза с Джунаид-ханом Чимбайское восстание начинает представлять серьезную опасность для Аму-дарьинского отдела, тем более что после поражения колчаковских и дутовских войск на Восточном фронте южная группа колчаковской армии под командованием генерала Белова стремилась прорваться в Туркестан и затем через Каспий соединиться с армией Деникина. В сентябре 1919 г. к чимбайским мятежникам присоединился отряд уральских казаков из Гурьева (120 человек), привезший с собой 800 винтовок, несколько пулеметов и орудийные снаряды.

В сентябре 1919 г. устанавливается прямая связь Джунаид-хана с правительством Колчака. Об этом свидетельствует письмо Колчака, направленное хивинскому хану (фактически к Джунаид-хану. — И. П.), датированное 30 сентября 1919 г.⁶⁵

В письме, охарактеризовав свою программу, Колчак указывает, что для помощи в организации отрядов из туркменских и узбекских племен в предстоящей борьбе с большевиками он командирует особую военную комиссию в Хиву, подчеркивая, что во взаимоотношениях с Хивой «Российское правительство» Колчака будет руководствоваться договорами, заключенными только до 1 марта 1917 г. В заключение письма Колчак отмечает заслуги Джунаид-хана в борьбе против Советской власти и зачисляет его генерал-майором по Оренбургскому казачьему войску.

Замыслам контрреволюции об удушении Советской власти в Туркестане не удалось осуществиться. 17 августа 1919 г. в Петро-Александровск прибыл во главе отряда Н. Шейдаков, приступивший к исполнению обязанностей командующего хивинской группой войск Закаспийского фронта. В сентябре в связи с объявлением Амударьинского отдела на военном положении Петро-Александровский Совет был преобразован в ревком во главе с Н. Шейдаковым. В августе 1919 г. вся Закаспийская область была очищена от белогвардейцев и интервентов. В сентябре 1919 г. ликвидируется Оренбургский фронт, часть сил Красной Армии, освободившаяся на Закаспийском фронте, переправляется из Чарджуя в Петро-Александровск.

В условиях упрочения политического и военного положения, Амударьинского отдела и роста народного сопротивления террористической диктатуре Джунаид-хана в Хивинском ханстве возникли благоприятные предпосылки для свершения народно-советской революции в Хиве, которая была подготовлена в послеоктябрьский период и совершилась в конце 1919 и начале 1920 г.

1 50 лет Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1969, с. 8.

2 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК, т. 2. М., 1969—1971, с. 11.

3 Образование СССР. Сб. документов. М., 1972.

4 Там же, с. 23—24.

5 Очерки истории Коммунистической партии Туркестана, вып. 2. Ташкент 1959, с. 14.

6 Очерки истории Коммунистической партии Туркестана, Бухары и Хорезма. Ташкент, 1959, с. 114.

7 Непесов Г. Из истории Хорезмской революции 1920—1924 гг. Ташкент, 1962, с. 84.

8 ПА УзФИМЛ РФ, д. 349, л. 132—136.

9 Там же.

10 ЦГА УзССР, ф. Р-17, оп. 1, д. 79, л. 28.

11 Известия ЦИК Туркестанской республики Российской Советской федерации, 1918, 30 окт., № 111.

12 Там же.

13 Б а б а х од ж а ев В. Ф. Провал английской политики в Средней Азии и на Среднем Востоке (1918—1924). М., 1962, с. 25—27.

14 ЦГА УзССР, ф. Р-25, оп. 1, д. 79, л. 22.

15 Там же.

16 Там же.

17 Подробнее см.: Мухаммедбердыев К. Коммунистическая партия в борьбе за победу народной советской революции в Хорезме, с. 69—70; Непесов Г. Из истории Хорезмской революции, с. 97—99.

18 Наша газета, 1918, № 187.

19 М у х а м м е д б е р д ы е в К. Коммунистическая партия в борьбе за победу народной советской революции в Хорезме, с. 66—69.

20 Д о с у м о в Я. М. Октябрь и революционизирование народов Хивы.— В кн.: Общественные науки в Узбекистане, 1970, № 2, с. 24.

21 Непесов Г. Из истории Хорезмской революции, с. 112—113.

22 Так называемая «первая оренбургская пробка» означала прекращение железнодорожного сообщения Туркестанской АССР с центром страны через Оренбург.

23 Наша газета, 1918, 23 апр.

24 Л е н и н В. И. Полн. собр. соч., т. 50, с. 63—64.

25 С. В. Синебрюков — член Коммунистической партии с 1918 г., прапорщик царской армии. Окончил Ташкентские курсы красных командиров. Был активным участником обороны Турткуля. Погиб в 1919 г. при обороне Нукуса.

26 ЦГАСА, ф. 110, оп. 1, д. 28, л. 2 об.

27 Октябрьская социалистическая революция и гражданская война в Туркестане: Воспоминания участников. Ташкент, 1957, с. 485.

28 Очерки истории Каракалпакской АССР. Ташкент, т. 2, с. 43—44.

29 Уральские казаки (500 семей) за нежелание подчиниться новому закону о воинской повинности были переселены на Амударью в 1875 г.

30 ЦГАСА, ф. 110, оп. 1, д. 28, л. 2 об.

31 Досумов Я. М. Очерки истории Каракалпакской АССР (1917— 1927). Ташкент, 1960, с. 133.

32 Революционеры — вожаки масс. Ташкент, 1967, с. 228—242.

33 Октябрьская социалистическая революция и гражданская война в Туркестане.

34 М у х а м м е д б е р д ы е в К. Коммунистическая партия в борьбе за победу народной советской революции в Хорезме, с. 71.

35 Чепрунов Б. Поход Джунаид-хана на Турткуль. Воспоминания участника. — В кн.: К десятилетию Бухарской и Хорезмской революции. Ташкент, 1930, с. 77.

36 ЦГАСА, ф. 267, оп. 1, д. 41, л. 4—8. А. Л. Тимошенко (1881 — 1942), член партии с 1917 г., механик парохода Амударьинской флотилии, член Военного Совета при командующем войсками Амударьинского отдела; И. К. Церпицкий (1891—1938), член партии с 1917 г., член Военного Совета и военной коллегии советских войск Амударьинского отдела; Кемпчинский, член партии с 1917 г., командир роты, председатель исполнительного комитета Совета рабочих, солдатских и дехканских депутатов Амударьинского отдела (См.: Очерки истории Каракалпакской АССР, с. 47).

37Досумов Я. М. Очерки истории Каракалпакской АССР (1917— 1927), с. 26.

38 ЦГАСА, ф. 267, оп. 1, д. 39, л. 2.

39 ЦГА УзССР, ф. Р-17, оп. 1, д. 87, л. 27. 40 ЦГАСА, ф. 110, оп. 1, д. 28, л. 1—5.

41 Мухаммедбердыев К. Коммунистическая партия в борьбе за победу народной советской революции в Хорезме, с. 125.

42 ЦГАСА, ф. 125, оп. 1, д. 435.— Я. М. Досумов в работе «Октябрь и революционизирование народов Хивы» (с. 140) без ссылки на источники указывает, что Коноплев был убит позднее пограничниками при попытке перейти советскую границу у г. Мерва.

43 ЦГАСА, ф. 267, оп. 1, д. 39, л. 19.

44 ЦГА УзССР, ф. Р-25, оп. 1, д. 118, л. 214.

45 Письма трудящихся Туркестана В. И. Ленину. Ташкент, 1964, с. 41.

46 Мухаммедбердыев К. Коммунистическая партия в борьбе за победу народной советской революции в Хорезме, с. 83.

47 ЦГА УзССР, ф. Р-25, оп. 1, д. 120, л. 66, 66 об.

48 Там же.

49 Там же ф. Р-17, оп. 1, д. 11, л. 51.

50 Там же. д. 79, л. 4.

51 Востриков Н. Военно-революционные события в Амударьинском отделе и Хорезме. —В кн.: Октябрьская социалистическая революция и гражданская война в Туркестане, с. 492—493.

52 ЦГА УзССР, ф. Р-25, оп. 1, д. 120, л. 48.

53 Востриков Н. Военно-революционные события… с. 493—494.

54 ЦГА УзССР, ф. Р-25, оп. 1, д. 120, л. 30.

55 Очерки истории Каракалпакской АССР, с. 56.

56 Досумов Я. М. Очерки истории Каракалпакской АССР, с. 147.

57 ЦГА УзССР, ф. Р-17, оп. 1, д. 79, л. 146.

58 Там же, ф. Р-25, оп. 1, д. 120, л. 101 — 102.

59 Очерки истории Каракалпакской АССР, с. 58.

60 Там же.

61 Мухаммедбердыев К. Коммунистическая партия в борьбе за победу народной советской революции в Хорезме, с. 87.

62 ЦГАСА, ф. 110, оп. 3, д. 773, л. 9 сб.

63 ЦГА УзССР, ф. Р-17, оп. 1, д. 1217, л. 110.

64 ЦГАСА, д. 110, оп. 3, д. 773, л. 9 об.

65 Письмо Колчака хивинскому хану из Омска впервые опубликовано в работе Е. Л. Штейнберга (см.: Очерки истории Туркмении. М., 1934, с. 76—77).